– А, эту, – ответил он.
Он посторонился так, чтобы гругашу было видно окно. Вруик заметил крохотные фигурки Джеки и Эйлиана, стоявших посередине парковки у Ланспаунского парка в кольце боганов и галливудов, увидал как вывернул с Бэнк-стрит «Фольксваген» Кейт.
– А великан?..
– Она убила его. У нее счастливое имя, ты разве сам этого не говорил? Там, где ей не хватает храбрости, ей просто везет. Так всегда было со всеми Джеками, даже в старые времена. Она ловчее, чем сама думает.
– Но до Крепости Великанов путь не близкий. Кереван кивнул:
– Это правда. Путешествовать в наши дни опасно, – добавил он и нахмурился. – Тебе не следовало связываться ни с Воинством, ни с двором повелителя. Мы не из тех, кто встает на чью-либо сторону и заключает сделки. И ты это знаешь.
– Разве у меня был выбор? – спросил Вруик.
– Выбор есть всегда. Но раз уж мы заговорили о сделках, то какова будет наша? В чем моя выгода? Ты пойдешь со мной?
Воцарилась тишина, Вруик колебался. Наконец он вздохнул.
– В день Самхейна, – сказал он. – Если все пойдет хорошо.
– В день Самхейна, как бы там ни было, – ответил Кереван.
Вруик вновь засомневался.
– Разве ты не веришь в удачу? – спросил Кереван.
– В день Самхейна, – повторил Вруик.
– Договорились!
Он вновь поднес скрипку к подбородку, и смычок скользнул по струнам. Это были мелодии нескольких танцев, которые он соединил не очень ладно, но с большим чувством. Отложив смычок, он усмехнулся.
– Но помни, – сказал Кереван. – Никаких переговоров ни с Воинством, ни с Благословенным Двором до моего возвращения. Я не хочу, чтобы ты заключал новые сделки, помимо нашей.
Вруик кивнул.
– Так о какой же небольшой услуге ты хотел меня попросить взамен? – спросил Кереван.
Гругаш сел рядом с ним на подоконник.
– Это то, что я должен был сделать сам, – сказал он.
Когда со сделками было покончено, Кереван вновь поднял свою скрипку. Выстукивая ритм копытами, он заиграл, и вся комната зазвенела от его музыки. Вруик почувствовал, что и у него кровь быстрее побежала в жилах.
– До Самхейна, – сказал он.
Вруик закрыл глаза и увидел нити, они двигались и переплетались в такт мелодии. Музыка стихла, он открыл глаза и снова оказался один.
Он долго сидел в комнате, откуда было видно гораздо больше, чем можно было себе представить. Когда гругаш услышал голоса Джеки и ее товарищей, он произнес заклинание, чтобы скрыться вместе с комнатой от всех, так что его мог увидеть только другой гругаш. Так же как Билли Слепыш, который мог произнести волшебные слова и, если бы пожелал, оставался незамеченным в каком-нибудь уголке господских палат хоть целую вечность и еще один день.
Он слышал, как Джеки, Кейт и сын лэрда Данлогана разыскивают его и комнату, но их шаги словно доносились откуда-то издалека. Затем он посмотрел в окно – вид Оттавы исчез.
Вместо панорамы владений повелителя он видел теперь лишь улицу внизу. Галливуды сновали по ней, скрипя своими ногами-прутьями. Были там и боганы, слоа и тролли. В конце улицы сидел на своем мотоцикле один из Охотников, скрывшись в тени от глаз смертных. Затем Вруик увидел Керевана, идущего наигрывая мелодию.
Звуки его скрипки вмиг разогнали всю нечисть. Галливуды попрятались. Боганы рычали и угрожающе размахивали руками, но и они в конце концов были вынуждены ретироваться. Слоа с шепотом и шипением рассеялись словно туман. Последним исчез тролль, бесцельно шатавшийся по улице, время от времени ударяя по асфальту деревянной дубиной. Потом появился лесной обитатель из числа подданных повелителя, но заклинание, звучавшее в музыке, заставило уйти и его.
Остался только Кереван, копыта стучали по мостовой, скрипка играла. И мотоциклист, застывший в тени. Так продолжалось до конца ночи.
Глава 16
– Мне снилось, будто кто-то всю ночь играл на скрипке, – сказала Джеки, когда проснулась следующим утром.
Они спали все вместе в комнате, выходившей окнами на Виндзорский парк, постелив вместо матрасов на жесткий деревянный пол одеяла, которые гругаш оставил для Финна. Проснулись они с тревожным чувством. Финну и Аркану было не по себе в Башне. Кейт совсем не выспалась в таких походных условиях, и ее раздражало все на свете, а Джеки продолжала негодовать по поводу исчезновения гругаша. Только Эйлиан был бодр и весел.
– Я тоже слышал музыку, – сказал он. – Кажется, я знаю, что это за мелодия или, во всяком случае, кто ее играл. Но когда просыпаешься, сложно все отчетливо вспомнить.
– Неблагословенные музыканты – вот кто играл за стенами Башни прошлой ночью, – сказал Финн. – Кто же еще в Кинроуване осмелится теперь высунуть нос на улицу в такое время? Только всякая нечисть… и гругаши.
– У Воинства тоже есть гругаш? – спросила Джеки.
– В каждом народе есть волшебники, – ответил Аркан. – Даже в твоем.
– Им тоже нельзя доверять, – добавил Финн. – Ни одному чародею. Только Луна знает, с кем в сговоре гругаш Кинроувана.
– Но ведь он тебя вылечил, – напомнила Кейт.
– А зачем? – спросил Финн. – С какой стати? Не будет от этого добра, попомните мои слова.
Джеки отвернулась от окна. Она стояла и смотрела, как солнечный свет заливает парк. Теперь Джеки чувствовала себя лучше. Ночью ей не давал заснуть шепот мертвецов, бродивших вокруг Башни, их жуткие стоны. Они раздавались не так близко, как звуки скрипки, но все же слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности.
– Будем полагаться на собственные силы, – сказала она. – Пора ехать в Калабоги, солнце уже взошло, и Воинство не так сильно. Или у кого-то есть другие предложения?
Кейт подняла глаза от своих ногтей, которые они чистила швейцарским перочинным ножичком.
– А завтрак? – спросила она.
– Мы можем перекусить по дороге.
– Я готов, – сказал Эйлиан. Все остальные кивнули, даже Финн.
– У нас просто суперкоманда, – бурчал Финн, спускаясь к двери вслед за Джеки. – Гир и все его родичи сразу попадают со страху.
– Она убила великана, – сказал Аркан, кивнув на Джеки.
– Это кое-что, – согласился Финн.
Джеки толкнула дверь и вышла на крыльцо. Стоя подбоченясь на ступеньках, она оглядела улицу. В кристально чистом воздухе сияло октябрьское солнышко. Серый асфальт устилали сухие листья. Надев красную шапку, хотя на самом деле она была уже не нужна, Джеки осмотрела все места, где мог кто-то прятаться. Но никого и ничего не обнаружила. На улице была такая тишина, что казалось, будто они одни во всем мире.
– Здесь никого нет, – удивленно произнес Аркан. – Я знал, что мы могли на какое-то время уйти от погони, но за ночь они должны были нас выследить. Однако не видно ни души.
Джеки кивнула, хотя ее и не оставляло чувство, что за ними наблюдают. Она не могла объяснить, что это было.
– Юдифь не рассчитана на пятерых, – сказала она подруге.
– И все же я еду с вами, – ответила Кейт.
– Разумеется, я просто хотела сказать, что придется потесниться.
– Кереван, – произнес Аркан внезапно.
Джеки удивленно посмотрела на него:
– Что?
– Это Кереван играл прошлой ночью на скрипке.
– Кто такой или что такое этот Кереван? – спросила Кейт.
– Никто не знает точно, – объяснил Финн. – Некоторые говорят, будто он жил в этих краях еще до того, как сюда переселился волшебный народ. Другие же утверждают, что он полукровка.
Эйлиан кивнул:
– Я слышал эту историю. В основном он появляется в землях Кинроувана, если появляется вообще. Но его не видели уже много лет.
– А что это означает? – спросила Джеки.
– Перед тем как стать гругашем, Вруик Дирг учился искусству бардов. Он отправился в приграничные земли между Кинроуваном и Данлоганом и стал учеником Керевана, который обучился своему искусству у Бакки, Саламона и Брина. Тогда это вызвало много толков, ведь Бакка относился к фиана сидх, феям, которые не присягнули ни одному лэрду.
Финн кивнул в знак согласия со словами Эйлиана.
– В гругаше Кинроувана всегда было нечто странное, – сказал он. – Вначале он сделался учеником Керевана, а потом бросил все, чтобы стать гругашем. Он был лучшим бардом и лучшим волшебником, но Гир Старший все же похитил его подопечную, а сам Вруик при этом почти не пострадал.
– А что не так с Кереваном? – спросила Кейт.
– Он мертв, – ответил Аркан. – Уже как сто пятьдесят лет.
– Так, значит, прошлой ночью мы слышали привидение?..
– Отлично, – сказала Джеки. – Думаю, мы успеем рассказать все истории про привидения в машине. Давайте поторопимся.
Из Башни гругаша она направилась прямо к гаражу. Как-то само собой получилось, что она стала командовать. «Это на меня не похоже», – подумала Джеки. Но еще более странным было то, что другие отнеслись к этому как к должному. Джеки предположила, что все началось с победы над великаном. Она уже немного пришла в себя после вчерашней схватки. Словно посмотрев ночью фильм ужасов, наутро она хоть и помнила сюжет, кровавые подробности стерлись из памяти.
Аркан поднял дверь гаража, и они все уставились на машину.
– Юдифь! – вскричала Кейт. – Вы только посмотрите на нее.
– Мы поставим ее на колеса, – пообещал Аркан.
С помощью Эйлиана он повернул фары в нужное положение, затем камнем, найденным в саду гругаша, приладил на место бампер. Кейт суетилась вокруг машины, как заботливая мамаша.
– Что ты на это скажешь? – спросил Аркан, отступив назад, чтобы полюбоваться результатами своей работы.
– Мы починим ее как следует, когда вернемся, – пообещала Джеки, прервав причитания Кейт о том, что все просто ужасно и надо быть слепыми, чтобы не видеть, как пострадала бедная Юдифь из-за…
Джеки втиснулась на заднее сиденье вместе с Кейт и Финном. Аркан сел за руль, а Эйлиан рядом с ним. Машина послушно завелась, когда Аркан соединил провода. Он спокойно выехал из гаража на улицу. Ничто в его манере вождения не напоминало о вчерашней сумасшедшей гонке. Джеки повернулась и стала смотреть в заднее стекло. Чувство, что за ними наблюдают, не оставляло ее. За ними действительно следили, хотя она и не могла определить, кто и откуда. Когда они свернули с улицы гругаша на Ривердейл, исчезло и ощущение.
Хобы не были единственными существами, которые могли становиться невидимыми. Скрытый от глаз смертных и волшебного народа особыми заклинаниями, один из девяти Охотников стоял и ждал. Как только «Фольксваген» выехал из гаража гругаша, он завел свой «харлей». Дождался, пока автомобиль доехал до конца квартала, и нажал на газ. Но прежде чем мотоцикл тронулся с места, зазвучала музыка.
Она словно раздавалась отовсюду. Руки байкера безвольно опустились, мотор кашлянул и заглох. Охотник осел в седле, и машина накренилась. Гибкое существо метнулось к мотоциклисту. Подперев его плечом, чтобы не дать упасть, Кереван продолжал играть на скрипке.
Мотоциклист был околдован музыкой, внезапность только усилила чары. Но это не могло длиться долго. Кереван оторвал от скрипки смычок и сунул инструмент в заплечный мешок. Затем взялся за руль мотоцикла, в то время как Охотник соскользнул на землю. Улыбнувшись упавшему мотоциклисту, Кереван вскочил в седло.
– Это будет что-то, – произнес он, вновь заводя «харлей».
Мотоцикл рванулся из укрытия, и Кереван как раз успел заметить, что «Фольксваген» свернул на Ривердейл. Махнув на прощание в сторону окна, из которого наблюдал гругаш, Кереван прибавил газу легким поворотом руки и понесся вслед за маленькой машинкой, напевая себе под нос мотив «Танца портняжки». «Подходящая мелодия», – подумал он.
– Все время прямо, даже удивительно, – сказала Джеки. – С Квинсвэй мы выезжаем на Хайвэй семь, доезжаем до Арнприора, затем по второй до Бернстауна и оттуда по пятьсот восьмому до Капабоги.
Она смотрела по карте, которая лежала у Кейт в машине.
– Так оно и есть, – ответила Кейт. – Но если мы поедем по прямой, не устроят ли они нам по пути каких-нибудь сюрпризов?
– Другой вариант – ехать до… Перта, затем по Хайвэй один до Ланарка, свернуть на пятьсот одиннадцатое, но пятьсот одиннадцатое шоссе довольно извилистое, со множеством спусков и подъемов. Отличное место, чтобы устраивать засады. Что ты думаешь, Аркан?
– Нужно ехать по кратчайшему пути, – ответил он. – Вокруг Крепости Великанов и днем-то полно всякой нечисти, а к ночи их будет втрое больше.
– Что бы предложил гругаш? – спросил Финн. Джеки нахмурилась и сложила карту.
– Нам теперь до этого нет никакого дела.
На переднем сиденье Аркан и Эйлиан обменялись взглядами.
– Напоминай мне никогда ее не злить, – произнес Аркан громким шепотом.
Джеки в шутку хлопнула его картой по плечу.
– Я все слышала, – сказала она.
Потянувшись вперед, она включила радио и стала искать станции, пока не заиграл последний сингл монреальской группы Дьюба «Пусть все продолжается».
– Мне нравится эта песня, – сказала Джеки с улыбкой.
Она прибавила звук и втиснулась между Кейт и Финном. Веселая песенка на мотив Карибского танца наполнила машину зажигательным ритмом.
До поворота на Пакенхем друзья добрались без приключений. Свернув с главного шоссе, они проехали половину расстояния до Калабоги. Радио давно играло что-то другое, а Джеки все еще напевала понравившийся мотив. На мосту в Пакенхеме проводились ремонтные работы, и друзьям пришлось подождать несколько минут, пока двинется их ряд. Справа от них была Миссисипи, не имеющая ничего общего со своей американской сестрицей, кроме имени. Слева возвышалось большое каменное здание, построенное в 1840 году как частный дом, где ныне размещалась известная художественная галерея Эндрю Диксона.
– У меня была подруга, которая здесь выставлялась, – сказала Джеки. – Помнишь Джуди Шоу?
Кейт кивнула.
– Здесь жил мой двоюродный братец, – сообщил Финн. – Но он вынужден был переехать из-за Грамп Коу.
– А кто такой Грамп Коу? – поинтересовалась Кейт.
– Тролль, живущий под мостом, который они чинят.
– Мило. И кто меня дернул за язык?
Их ряд наконец двинулся. Аркан доехал до Пакенхема, затем свернул направо на 15. Не доезжая до Уайт-Лейк, они повернули на 23, потом по Хайвэй 2 прямо в Бернстаун.
– Умираю от голода, – объявила Джеки и настояла, чтобы они остановились у магазина в Бернстауне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23