Согласен?
Гольдман проглотил слюну и кивнул.
– Вот и умница, – сказал Эрл. Он через спинку сиденья похлопал Гольдмана по щеке и взялся за руль. Завёл машину и влился в поток движения.
11
– Мам, – крикнула, сбегая вниз, Али, – ты не видела мой «Сони»? Точно помню, утром оставила на кровати, а теперь…
Она мгновенно умолкла, заглянув в кухню и обнаружив, что мать прижимает к уху телефонную трубку и слушает с очень серьёзным лицом. Присев за кухонный столик, Али стала вспоминать, сколько же времени прошло с тех пор, как она слышала звонок телефона. Если судить по маминому лицу, новости были не из весёлых.
– Кто это был? – спросила она, когда Френки наконец повесила трубку.
– Джой. Она… Ох, Али, Боба вчера нашли убитым.
– Что?!
– Застрелили, – продолжала Френки, которая сама ещё не опомнилась от услышанного. – Полиция нашла тело за каким-то складом. В бумажнике оказались его документы, но Джой все равно пришлось… пришлось опознавать тело.
– Ох, мамочка! Какой ужас!
Френки молча кивнула. Спроси её кто, она не назвала бы Гольдманов близкими друзьями. Виделась с ними больше по старой памяти. Боб очень поддержал её в то трудное время в Торонто. Да, их мало что связывало, но когда Джой выложила страшные новости, она вдруг показалась Френки очень близкой. Бедняжка на пятом месяце, а родители у неё скончались этой зимой…
– Я обещала, что побуду с ней, – сказала Френки. – Хотя бы пока не приедут из Калгари родители Боба. Они вылетают девятичасовым рейсом.
– Мне ведь не надо с тобой ехать, правда? – Меньше всего Али хотелось принимать участие в этой горестной суматохе.
– Но не могу же я оставить тебя одну?
– Ну, мам, я уже не маленькая!
Френки покачала головой:
– В городе другое дело, но в такой глуши…
– Здесь даже безопаснее, чем в городе!
– Ну…
– И я всегда могу пойти к Тони. Может, он разрешит посмотреть у него телевизор или заняться чем-нибудь, пока ты не вернёшься.
Френки взглянула на часы. Пять минут второго. Она обещала Джой быть не позднее полчетвёртого, а надо ещё переодеться.
– Ну мам!
– Ладно, – решилась Френки. – Только позвони ему, пока я переодеваюсь.
Али кивнула.
– Спрошу, можно ли зайти к нему ближе к вечеру, а то надо ещё учить и прибраться.
– Отлично, – отозвалась Френки уже из коридора.
Когда она спустилась вниз, Али ждала её у парадной двери с ключами и сумочкой в руках.
– Тони разрешил, – сообщила она. – Пойду туда к ужину.
– Смотри не надоедай ему, – предупредила Френки, забирая ключи от машины.
– Мама!
Френки моргнула и посмотрела на дочь.
– Извини, Али. Все забываю, что ты уже большая. Слушай, я постараюсь вернуться пораньше, но все может затянуться, имей это в виду.
– Когда мне возвращаться домой?
– Ну, если он не будет возражать, подожди меня там. – Френки не хотела, чтобы Али возвращалась одна поздно вечером. – Договорились?
– Конечно. За меня не волнуйся. Если что, вздремну у него на диванчике.
Френки кивнула. Слава богу, что она успела вчера познакомиться с Тони. Сперва ей не слишком понравилось, что дочь увлеклась взрослым мужчиной, но при встрече парень показался надёжным. Такому можно доверить девочку. Она прижала к себе Али.
– Будь умницей.
– Буду. А ты не гони слишком, а то попадёшь в аварию.
Френки улыбнулась:
– Хорошо, мамочка.
– Ну, иди, – сказала Али, – а то опоздаешь.

* * *
Али села за биологию, но хватило её всего на час. Она любила этот предмет, просто бывают дни, когда не до учёбы. Записи в тетрадке не разберёшь, учебник читать примерно так же увлекательно, как болеть гриппом, в доме слишком тихо, и вообще в голову ничего не лезет. Пора было выйти на улицу и понаблюдать фотосинтез в действии. Пора поглядеть на живых насекомых вместо фотографий микроспор. Пора заняться сбором гербария, образцов коры… словом, полевыми наблюдениями.
Первым делом она взялась вскапывать грядки, которые они с мамой разметили ещё утром. Тони подарил ей разных семян, и Али мечтала о собственном садике. Срезанный дёрн она оставляла, чтобы потом устроить газон вокруг дома, но к тому времени, когда грядки были готовы, Али так вспотела, что решила оставить это дело на завтра. Не успеет завять, решила она. А теперь ей срочно нужен душ.
Она поднялась в спальню, чтобы раздеться. Стоя у окна, стянула пропитавшуюся потом футболку. Здорово было переодеваться перед открытым окном и знать, что никто на тебя не пялится.
Она бросила футболку в угол и начала стягивать шорты, но вдруг замерла. Кажется, что-то шевельнулось в леске позади двора. Девочка поспешно попятилась от окна и снова натянула футболку. «Может, опять олень?» – подумала она и с биноклем в руках вернулась к окну. Навела на резкость и убедилась, что никакого оленя там нет. Похоже, человек. Али нахмурилась, напряжённо разглядывая чужака и вспоминая то утро, когда ей почудился чужой взгляд.
«На взрослого не похож, – решила она, – но мальчишка или девчонка, не разобрать из-за этой дурацкой шляпы». Зато она разобрала, что крутит в руках незваный гость. Её «Сони»!
«Ну и нахальный паршивец! Спёр у неё магнитофон и уселся забавляться тут же, чуть ли не во дворе!» Отшвырнув бинокль на кровать, Али бросилась вниз по лестнице и выскочила в переднюю дверь.
Она обогнула дом по дороге, уходящей к участку Тони, и постаралась подобраться к опушке незаметно. «Прямо как в тех ночных вестернах», – подумалось ей. Вот она – Али Вэйн, выслеживает бандитов. Клинт Трежур подбирается к хищному зверю!
Бесшумно ступая по траве, Али подкралась совсем близко. С тем же успехом могла бы подъехать на мотоцикле без глушителя. Девчонка – слава богу, что не здоровенный фермерский сынок – заткнула уши наушниками и слушала кассету, забытую в магнитофоне. По лицу похитительницы Али не взялась бы определить, нравится ли ей «Флэшдэнс», но похоже было, та никогда в жизни не слыхала ничего подобного.
«Что можно слышать, живя в этакой глуши», – сочувственно подумала Али, подступая ближе. Она подходила к девочке сбоку, чтобы не попасться ей на глаза.
Их разделяло всего несколько шагов, когда плёнка закончилась или же шестое чувство заставило девчонку обернуться. Вскочить и смыться с добычей она не успела: Али прыгнула на неё, сбила на землю и уселась верхом. Маленькая воровка оказалась на удивление сильной и быстрой, как кошка. К лицу Али метнулась растопыренная пятерня с острыми коготками – и замерла перед самыми глазами девочки. Они уставились друг на друга: одна – силясь скрыть испуг, вторая – насторожённо, как дикий зверёк.
Очень медленно Али выпустила её и встала, отступив на шаг.
– Это м-моё, – заикнулась она, указывая на магнитофон. – Ты у меня украла. – Она надеялась, что дрожит не слишком заметно.
– Вовсе не украла, – сказала девочка, поправляя шляпу. Наушники, которые она напялила так, что дуга свисала бородой, упали ей на колени. – Я его нашла.
– Нашла в моей комнате! – воскликнула Али, чувствуя, как злость забивает страх.
– Просто одолжила. Я хотела принести назад.
– Кто ты вообще такая? – сердито вопросила Али. – То подглядывала за нами, теперь вот воровать начала. Мне следовало бы вызвать копов.
Незнакомка протянула Али магнитофон.
– Меня зовут Мегган, – сказала она. – Малли Мегган. И я за вами не подглядывала – я следила за домом.
– Это все равно что подглядывать.
Малли пожала плечами:
– Я слежу за этим домом с тех пор, как Тёмный Человек его выстроил.
– Тёмный Человек? Это кто, мой дедушка?
– Не знаю, как его звали. Просто он был Тёмный Человек.
– Чернокожий?
Малли замотала головой.
– Он был чёрный вот здесь. – Она прижала маленькую ладошку к сердцу. – Он проник в тайну музыки, и с тех пор все переменилось. Люди уходят, а новых нет. Все это из-за него.
– Так это ты играешь? – догадалась Али. – На флейте по ночам? Я иногда слышу музыку.
Она села, крутя «Сони» в руках.
– Нет, это Томми. Я тут ни при чем. – Девочка вдруг улыбнулась во весь рот. – Я – совсем другая история.
Али покачала головой. Она не поняла шутки. И вообще ничего не понимала. Попробовала начать сначала:
– Ты где-то здесь живёшь?
– Там. – Малли неопределённо махнула рукой в сторону леса.
– С Томми?
– Нет. Он живёт с другими. Я живу сама по себе.
– Но где же ты живёшь? – настаивала Али.
– В лесу.
– Сама по себе?
Малли кивнула.
– У тебя там, наверно, хижина или домик?
– Нет. В лесу. Я – секрет, понимаешь?
Али со вздохом покачала головой. Все это было слишком странно.
– Если ты – секрет, – спросила она, – почему же ты мне показалась?
– А я не показывалась. Ты меня поймала.
– Но ты же мне все это рассказываешь…
– Слушай, – сказала Малли, – ты ведь слышишь музыку, верно?
– Верно. Ну, то есть слышала раз или два.
– И олень к тебе выходил, верно? Али кивнула.
– Эта музыка будит что-то внутри у тех, кто её слышит. В тебе разбудила свет. В некоторых будит кое-что похуже.
– Как в твоём Тёмном Человеке?
– Вот-вот.
– Но…
Малли мгновенно оказалась на ногах. Али опешила. Девчонка переливалась как ртуть – вот она сидит, а вот уже стоит.
– Олень – одна из тайн мира, – говорила Малли. – Я – всего лишь секрет. Это как твоё имя – просто часть моего. Так что когда мы встречаемся, мы уже знаем друг друга – немножко. Правда?
Али затрясла головой.
– Я не совсем понимаю, – начала она, но Малли перебила.
– Пока, может быть, нет, – сказала она, – но потом поймёшь. Ты можешь. Если только…
– Если – что?
– Если станешь такой.
Али не успела переспросить, что все это значит. Малли стянула шляпу и непринуждённо поклонилась. Али уставилась на пару рожек, торчавших из путаницы кудряшек.
– У т-тебя… у тебя есть…
– Много чего, – договорила Малли, – но больше нет машинки, которая передразнивает флейту Томми. До свиданья, Али.
Она уже уходила с улыбкой, тронувшей лисье личико.
– Нет, – выкрикнула Али, – подожди сёк… Она запнулась, увидев, что маленькая дикарка развернулась и метнулась в чащу. Али глядела вслед, дивясь быстрым и мягким кошачьим движениям гостьи. Та словно струилась между деревьями, как олень или, скорее, кошка. Один миг – и нет её.
Али посмотрела на зажатый в руках кассетник, снова на лес, сомкнувшийся за Малли. «С ума схожу, – подумала она. – Ничего не было. Не видела я никакой девчонки с рожками, в драной одёжке, с волосами как лесная чащоба, с глазами…» Коленки у неё дрожали, но Али почти решилась броситься за лесной гостьей. Подумала как следует и повернула к дому.
Оказавшись за дверью, она положила «Сони» на кухонный стол и бессильно опустилась на жёсткий стул. «Такого просто не бывает, – убеждала она себя. – Разве что в книжках. Ребята натыкаются на чудеса в книжках Алана Гарнера или Кейтлин Мидхир, но только не в настоящей жизни».
И все-таки… Она перевела дыхание и попробовала посмотреть на вещи здраво. Если не считать рожек, это было просто странное приключение. Необычное знакомство, и ничего больше. Если не считать рожек. А может, они не настоящие. Может, Малли просто пристроила их на голову, чтобы её напугать. И как быстро она сбежала. Али никогда такого не видела.
Зазвонил телефон, и Али едва не свалилась со стула. Дрожащей рукой она сняла трубку и с трудом выговорила:
– Алло?
– Привет, Али. А я жду тебя к ужину. Это был Тони. Али посмотрела на будильник.
Десять минут седьмого. Ой, как поздно!
– Господи, Тони, я совсем забыла о времени.
– Так ты идёшь?
– Иду.
– Эй, детка, ты в порядке? Что-то голос у тебя странный.
– Да нет, все в порядке. Я приму душ и сразу приду.
– Ладно. Только не задерживайся очень. Через час начнёт темнеть, а твоей маме не понравится, если ты будешь гулять в темноте.
Али вспомнила рогатую девочку, оленя, музыку, которая звучит в сумерках, и вздрогнула. Что там мама, ей и самой не хотелось гулять в темноте.
– Я быстро, – сказала она.
12
В воскресенье днём Эрл с Хови раздобыли «тойоту» и выехали из Оттавы в направлении Квинси. Когда они свернули на шоссе номер десять, клонящееся к западу солнце ударило в глаза. Границу Ланарка проехали в четверть восьмого. Солнце рыжим апельсином висело над самым горизонтом.
– Начинаю вспоминать, – бросил Эрл, сворачивая на просёлок. Хови поднял взгляд от схемы, начерченной дрожащей рукой Боба Гольдмана.
– Чего вспоминать?
– Местечко, куда мы катим.
– Ты что, бывал там?
– На хрен оно мне? – Эрл бросил на приятеля косой взгляд и усмехнулся. – Просто Френки пару раз рассказывала про своего кошмарного старика и про домик, в котором они жили с папочкой. Как накачается хорошенько, так начинает вспоминать детство. Да мне и в голову не приходило, пока малютка Бобби не раскололся.
– Так он не навонял?
Эрл осклабился:
– Если и навонял, так только оттого, что в штаны наложил. Нет, миляга Хови, похоже, наш приятель напел чистую правду.
– Сейчас будет поворот, – предупредил Хови, заметив мелькнувший на обочине указатель Брайтсайда.
Эрл одобрительно проворчал что-то себе под нос. Он уже видел развилку.
– Легче лёгкого. Френки всегда норовила сбежать от всяких сложностей, но уж если не выходило, сдавалась в два счета.
– А что с малышкой?
– Малышка будет делать, что велят, или крупно пожалеет. Господи, это у них называется дорогой?
– «Воскресный проезд», – прочитал Хови.
– Видно, на этой дорожке поселился шибко влиятельный налогоплательщик!
Хови расхохотался.
– Лучше притормози, – посоветовал он чуть позже. – Осталось не больше мили.
Но Эрл снизил скорость, только когда увидел дом.
– Вроде он, – сказал Хови.
Эрл кивнул, оглядывая кучи строительного хлама во дворе. Когда дом скрылся за поворотом дороги, он остановил машину.
– Сколько на твоих?
– Семь тридцать, – отозвался Хови.
– Нормально.
Эрл развернул машину на узкой дорожке. Хорошо, что у них малолитражная «тойота». Он нарочно выбирал модель без задних дверей, чтоб легче было следить за девкой. Они ещё раз проехали мимо дома и свернули налево на первой развилке. Теперь машина укрылась за сосновой рощей.
– Ну, миляга Хови, – объявил Эрл, заглушив мотор, – нам пора.
Хови кивнул, и оба, выбравшись из машины, пошли к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40