Появление религий и разных суеверий также не представляло для нее секрета. Ирина знала, что все несчастья человека происходят от недостатка знаний, либо неправильного поведения, идущего вразрез с принятыми нормами. Поэтому ее собственное решение обратиться за помощью к известной немировской ведьме пугало и одновременно завораживало воображение.
С детских лет Ирина часто слышала рассказы старой Матрене, которая безвылазно живет на хуторе, промышляя ворожбой. Присушить, вернуть мужа, сглазить, навести порчу – все, по людской молве, получалось у старой ведьмы. Но если раньше Ирина такие разговоры пропускала мимо ушей, та теперь и сама всерьез призадумалась: что если Матрена сумеет безошибочно указать на виновника и наказать его, не дожидаясь суда?
Потрясенная жестоким убийством, не верившая в правосудие, она сама решила свести счеты с Храмовым, в причастности которого к гибели сестры нисколько не сомневалась. Лена часто рассказывала ей о высокомерном новичке… Наплакавшись во время «урока скорби», Ирина вышла из школы с твердым намерением отомстить за страдания своей семьи любой, пусть даже самой невероятной ценой.
Все складывалось удачно. Сегодня утром Ирина вскрыла копилку, в которой оказалась почти тысяча рублей. Она разглаживала мятые десятки и полтинники, пересчитывая деньги, которых вполне хватит за произнесение ведьминского проклятия или наведение порчи. И вот теперь она с удовольствием предвкушала, какие муки и страдания сможет предложить ведьма в обмен на деньги…
Чем ближе подходила Ирина к хутору, тем сильнее одолевали сомнения и страхи. Пробежавшая под ногами черная кошка. Лежащая на дороге банная шайка. Мертвая, растерзанная ворона… Самые обыденные, нередко встречавшиеся повседневные явления вырастали в ее глазах в зловещие предзнаменования. Иногда Ирина останавливалась, подумывая отложить свою затею хотя бы до решения суда. Но, чем сильнее ее разум одолевали сомнения, тем тверже и убежденнее звучал внутренний голос, побуждавший идти к Матрене. Наконец Ирина ему сдалась, и сразу взбодрилось ее сердце, а на душе стало беззаботно и легко. «И чего я, дурочка, всю дорогу терзалась. Тоже мне вопрос!» – усмехнулась девушка. – «В конце концов, дело житейское! До меня у Матрены пороги обивали, и после меня будут. Никто душу дьяволу продавать не заставит! Да и в помине этого дьявола нету…»
Ирина посмотрела на веселое солнышко и совершенно по-детски обрадовалась появлявшимся клейким листочкам на березах. «Хорошо-то как! Вдохнула полной грудью опьяняющий воздух. Ей захотелось танцевать, до исступления закружиться в неистовом весеннем вихре.
– Как же мне хорошо! – восторженно прокричала на весь лес Ирина, но, вспомнив погибшую сестру, тут же устыдилась своего нечаянного счастья.
– Ничего, девонька, не робей! – невесть откуда появилась на тропинке миловидная бабушка. – Горюшко-то проходит, а счастьице остается.
– Вы, наверно, и есть хуторянка Матрена? – улыбнулась в ответ Ирина.
– Неважно, как меня кличут, – Матрена взяла девушку за руку и заглянула в ее глубокие глаза. – Послушаешь меня, красавица, помогу. А коли возражать да противиться станешь, так лучше сразу отсель уходи! Что скажешь?
– Конечно, бабушка, слушаться стану! С тобой мне ничего не страшно! Ты только руки моей коснулась, и все плохие предчувствия и сомнения сами собой испарились!
– Значит, верно почуяла, моя умница! Дай-ка тебя получше разглядеть… Пойдем, пойдем скорей в избу, милая. Не в лесу же нам с тобой разговаривать!
– Только, бабушка, у меня всего тысяча рублей… Если мало, так вы сразу скажите. Я после остаток принесу…
– Хватит. Да и еще останется, – Матрена приобняла девушку за талию и вдохнула аромат нетронутой юности. – Мы с тобой иначе сочтемся, не деньгами,…
– Тогда чем же, бабушка? Не ради интереса же помогать мне станешь?
– Хочу, чтобы счастливой была, – ответила Матрена. Поспешно пояснила: – Себя, милая, в тебе заприметила. Такая же была – красивая, гордая, веселая. Словно век свой не жила, а только к зеркалу подступила. Время, милая, быстро бежит. Да только куда оно течет и куда впадает, про то и само не знает…

Глава 21
И БЫЛ ВЕЧЕР, И ПРИШЛО УТРО

Наступивший день выдался для Ивана особенно мучительным. По случаю похорон Лены Затеевой занятия в школе отменили уже с четверга. Выпроваживая в среду Ивана из школы, Идея Устиновна перед всем классом пообещала: если он осмелится появиться на Леночкином погребении, она сама совершит правосудие. Он попытался возразить, что ни в чьей смерти не повинен – с классной руководительницей случилась истерика. Его выводили из школы под конвоем директора и завуча.
Он проснулся рано, около семи. Слушал, как тихо, чтобы не разбудить, собиралась на работу мама. Ходила на цыпочках и даже сапоги надела в коридоре…
Как странно, никому не желал зла, а оно повсюду вокруг него… Иван рассматривал незатейливые цветочки обоев.
В дверь постучали. В комнату вошел Снегов – как всегда бодрый, чисто выбритый и пахнущий неизменным «Шипром».
– Не спите, молодой человек? – Сергей Олегович сел на стул рядом с кроватью. – Поговорить надо.
– Что за спешка? – сонно ответил Иван. – У меня все ближайшие дни пока свободны.
– Пока свободны… Дров ты, Ванечка, уже наломал на целую бригаду. Теперь боюсь, как бы по глупости чего худшего не натворил…
– Вы, Сергей Олегович, не бойтесь. Все пройдет: и печаль, и радость, все пройдет – так устроен свет!
– А вот ерничаешь совершенно напрасно! Не в том ты сейчас положении, чтобы юморить! Все очень серьезно может обернуться. Дай тебе Бог из этого выпутаться!
Иван испытующе поглядел на учителя:
– А почему это вас так волнует? Или в произошедшем есть и ваша вина?
– О чем ты говоришь, Ваня! – Сергей Олегович посмотрел поверх очков, совсем как школьный директор. – Какая вина?
– Не стоило вам играть в «заклинателя дождя», побуждая меня искать вопросы, которых на самом деле, может, и не существует… Ваш кружок «Прометей» давно канул в лету, зачем пытаться со мной вернуть прошлое? – Иван отвернулся к стене. – Разве трудно просто сказать правду?
Правду? О чем? О ком? Например, о своем ученике и друге их погибшего отца и мужа, Борисе с необычной фамилией Заря? О том, что этот мальчик был невероятно способным и одаренным, красавчиком и отличным спортсменом. Казалось, что у него от рождения было все, но неведомая для остальных мука терзала его, что он все-таки не был лучшим. А жажда исключительности терзала его нещадно, день за днем выдавливая по капельке душу. И однажды Борис нашел выход, а может быть, его нашли те силы, что за этим выходом кроются. Его отец как-то привез с Кубы научно-популярную книжку про вуду – религию «свободных рабов». В ней, конечно, не было заклинаний и описания ритуалов, но самое главное, что вынес из этой книжонки Борис – глубокое убеждение в том, что человек без своего демона обречен быть даже не пешкой, честно играющей по чужим правилам, а крапленой картой в ловких руках шулера.
Тогда Снегов не разглядел начало болезни, приняв его за естественное подростковое ницшеанство. А Заря из преданного ученика превратился в непримиримого соперника, нравственного оппонента, возможно, врага, поставившего себе цель не просто переспорить учителя, а уничтожить его веру в человека.
Мог ли тогда предположить Снегов, что пятнадцатилетний ученик претворит в жизнь дьявольский план, из-за которого повесится искренний и чистый сердцем юноша, а его любимая девушка «пойдет по рукам», став известной на весь город шалавой?
Нет, не мог. Не было у него таких познаний о человеческой натуре. Или все-таки дьявольской? Он всегда был далек от симпатий фанатикам и мракобесам, неизменно высмеивая на своих занятиях суеверия и приметы. Снегов признавал за истину исключительно власть природы и силу разума, не оставляя во Вселенной места ни ангелам, ни демонам. Он культивировал веру в людей. Даже заставлял учеников подписывать обложку тетради по истории крылатыми словами Горького: «Человек – это звучит гордо». Только теперь, спустя двадцать лет, пережив крушение прежних идеалов, самоуничтожение великой страны и воцарившееся массовое беснование, Снегов понял, что дьявол существует и точно так же овладевает людьми, как дикие божества Вуду…
– Вот видите, Сергей Олегович, вы молчите, хотя сами хотели поговорить, – не выдержал затянувшейся паузы Иван. – Тогда я сам вопрос задам. Можно?
– Спрашивай… Постараюсь ответить…
– Кто тот мальчик на фотографии вместе с вами? Кто из «Прометеев» избрал для себя символ совы?
– Символ совы… – задумчиво повторил Снегов и вдруг решительно поднялся со стула. – Пока сказать правду не могу. Но и врать тебе тоже не стану. Я попрошу тебя об одном: никуда не выходи из дома хотя бы до конца недели.
– Что может произойти за эти три дня? Неужели мир изменится и станет лучше?
Снегов серьезно сказал:
– Даст Бог – изменится.


* * *

Выйдя из дома, Сергей Олегович растерянно посмотрел на небо. Видишь ли, Вседержитель, что происходит здесь, в нашем тихом омуте? Или темна да мутна Тебе наша водица, да и снасть дороже улова? Или вся наша жизнь лишь досужая шахматная партия?
Как там говаривал Вячеслав Иванов:

Всё – сон и тень от сна.
Над всем пустая твердь.
Играет в куклы жизнь, – игры дороже свечи,
И улыбается под сотней масок –
Смерть…

Сергей Олегович посмотрел под ноги, в большую лужу. На него смотрел жалкий, потрепанный жизнью старик в старомодном плаще и заношенной фетровой шляпе: «До старости дожил, а ума не нажил! Сам ерничаю хуже мальчишки. И перед кем ерничаю?!» Он раздосадовано топнул по луже и поплелся к автобусной остановке.
Остановка по требованию «Лесной уголок» открывала укромный и тихий сосновый оазис, посреди которого некогда располагался пионерский лагерь «Звездочет». Сергей Олегович выбрался из пропахшего бензином, дребезжащего «ЛиАЗа» и пошел по узенькой тропинке к выглядывавшим из-за золотистых сосновых стволов массивным железным воротам. Как хорошо сегодня поют птицы… так, что хочется жить вечно!
Снегов улыбнулся и, забросив шляпу на ближайшую березу, прокричал:
– Принимай, лес, подарок от безрассудного учителя!
Ворота были перекручены цепью, замкнутой большим амбарным замком. «Райком закрыт, все ушли на фронт». Снегов усмехнулся, подобрал палку и принялся молотить по толстенным железным прутьям.
– Ща выйду, по башке тебе так же постучу! – из будки при воротах лениво вылез бритоголовый охранник в камуфляже. Пренебрежительно окинул Снегова взглядом. – Ты чего, дед, ломишься? Здесь не подают.
– Мне вон туда пройти надо, – Снегов показал сквозь прутья на резные наличники бывшей купеческой дачи. – Пропусти, сынок…
– Пионерское детство, что ли, вспомнил? – криво усмехнулся охранник, вытащил из кармана помятую десятирублевку и протянул через железные прутья. – Купи себе чекушку спирта, и мое пионерское детство помянешь!
– Не нужна мне десятка, мне с твоим хозяином поговорить надо. Я точно знаю, что он здесь. На майские сюда каждый год приезжает. – Сергей Олегович нервно протер ладонью вспотевшее лицо. – Пойди, скажи, что учитель его школьный пришел, Снегов.
Охранник недовольно вернулся в свою будку. Поговорив по телефону, вытащил из кармана связку ключей и стал нарочито медленно копаться с замком.
– Попробуй этот, сынок, – Снегов указал пальцем нужный ключ.
– Ну ты, дед, настоящий спец! – усмехнулся охранник, отмыкая замок и стягивая ржавую цепь. – Я за три года и то запомнить не смог!
– Доживешь до моих годков, тоже ключики мигом распознавать станешь! – Сергей Олегович прошел за ворота и похлопал охранника по плечу. – Зовут-то тебя как, сынок?
– Петей. А тебе разве не один хрен? Ты смотри, дед, не балуй. Знай, если что, так я рядом!
– О чем ты, Петруша, никак в толк не возьму? Если за шляпу пожурить решил, так я ее на обратном пути веточкой сниму. А пока пусть птички на ней отдохнут. Не каждый же день у них на деревьях мягкую мебель развешивают!
– Какая еще шляпа? Какая, на хрен, мебель?! – охранник недоуменно выпучил глаза. – Меня шеф предупредил, что ты, дед, из ума выжил и шутковать нехорошо любишь.
– И чего же я такого могу вытворить?
– Да уж сказали, водятся за тобой грешки разные, – охранник посмотрел строго. – Обыскать тебя надо!
– Неужто контрабанда сыщется? – Снегов развел руки в стороны. – Ищи!
Охранник ловко прощупал одежду, обшарил и вывернул карманы.
– Ничего… Но спички и папиросы пока у меня полежат. Так всем спокойнее будет.


* * *

«Жизнь бывает порой добра, порой жестока, но всегда несправедлива. Всегда подла. Незаслуженно обделяет, или преподносит подачки, она в равной степени подстраивает вас под свои нужды. Если сказать точнее – дрессирует как зверя, чередуя удары хлыста с крохотными кусочками лакомства, боль и страх боли с эфемерным удовольствием. Боги вуду поступают точно так же, только не таясь, предлагая открытый торг вашей боли и унижений на исполнение желаний. Дороже заплатите – больше получите взамен. Это не сделка с дьяволом – это супермаркет. Спешите на распродажу!» – Иван отложил брошюру в сторону и с силой надавил на глаза. Теперь он не сомневался в том, что Снегов знает причину происходящего. Знает, но молчит, старательно оберегая свою тайну.
Ловко втерся в доверие… Компьютер купил, просил обучить правилам игры… В душу влез, учитель… Сейчас наверняка побежал докладываться Пыли… Иван зло ударил кулаком по стулу рядом с кроватью. Интересно, сколько ему заплатили?! Или просто пообещали взять назад в школу? Вести кружок на полставки!
Иван лег на спину, закрыл глаза, представляя, как он плывет по теплому спокойному морю – так отец учил упорядочивать мысли с чувствами…
Все изменилось вокруг. И вот ты уже где-то далеко, под небом сказочного юга. Ни ветерка… Штиль. Все становится почти невесомым. Далекие, еле слышные крики чаек и убаюкивающий плеск перекатывающихся волн… И только нестерпимо палящее солнце возвращает тебя к жизни, в лучах которого все в ней становится прозрачным и ясным…
Иван глубоко вздохнул и открыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30