– В чем дело?
Кизли медленно перевел дух.
– Это само собой не залечится, – негромко сказал он, пристраивая заштопанную кисть у меня на коленях.
– Что? – воскликнула я, прижимая ладонь к животу, когда там, угрожая вырваться наружу, вдруг взбурлил шоколад. Душ отключился, и я ощутила прилив паники. Что Ник со мной сделал?
Кизли вскрыл пакетик с бактерицидным пластырем и приклеил его к моему заплывшему глазу.
– Демоны за просто так ничего не делают, – сказал он. – Ты задолжала ему услугу.
– Я ни на что не соглашалась! – бурно возразила я. – Это все Ник! Я просила Ника его не выпускать-!
– Речь не о том, что сделал Ник, – сказал Кизли, беря мою покрытую синяками руку и принимаясь нежно ее прощупывать, пока я со свистом не втянула в себя воздух. – Демон потребует дополнительную плату за то, что он провел тебя по лей-линиям. Впрочем, у тебя есть выбор. Ты можешь расплатиться за проезд тем, что твое запястье всю жизнь будет кровоточить, или согласиться, что ты задолжала демону услугу. Тогда запястье залечится. Я предлагаю второе.
Я обмякла на кушетке.
– Вот класс. «Нет, просто чертовски замечательно, – с горечью подумала я. – Я же говорила Нику, что это скверная мысль».
Кизли подтянул к себе мою кисть и принялся обматывать ее бинтом. Как только очередная марлевая петля туда ложилась, кровь тут же просачивалась наружу.
– Не позволяй демону настаивать на том, будто у тебя в этом деле нет права голоса, – сказал старик, использовав весь рулон и закрепив самый конец кусочком белого медицинского пластыря. – Ты можешь пререкаться насчет того, как тебе расплатиться за проезд, пока вы оба на чем-нибудь не сойдетесь. Могут пройти годы. Демоны всегда предоставляют тебе варианты. И они очень терпеливы.
– Варианты, блин? – рявкнула я. – Согласиться, что я задолжала ему услугу, или всю жизнь ходить со стигматами?
Кизли пожал плечами, укладывая свои иголки, нитки и ножницы на газету и аккуратно ее сворачивая.
– Я так прикидываю, что для своей первой стычки с демоном ты справилась чертовски неплохо.
– Первой? – воскликнула я, а затем, задыхаясь, откинулась на кушетку. «Первой? – возмущенно подумала я. – Как будто обязательно будет и вторая». – Откуда вы все это знаете? – прошептала я.
Старик запихнул газетный сверток в свой бумажный пакет и аккуратно закатал самый верх.
– Когда долго живешь, слышишь всякое-разное.
– Замечательно. – Я подняла голову, пока Кизли снимал с моей шеи сильнодействующий болеутоляющий амулет.
– Эй, извините, – возразила я, когда вся моя боль тупой пульсацией вернулась обратно. – Мне он потребуется.
– Ты прекрасно обойдешься только двумя. – Старик встал и сунул мое избавление себе в карман. – Так ты не причинишь себе вреда, пытаясь что-нибудь сделать. Оставь эти швы в покое примерно на недельку. Маталина скажет тебе, когда их снимать. А тем временем никаких видоизменений. – Достав из кармана перевязь, он положил ее на кофейный столик. – Носи ее, – устало сказал Кизли. – Твоя рука просто ушиблена. Перелома там нет. – Тут он лукаво изогнул белые брови. – Везет тебе.
– Кизли, постойте. – Я быстро перевела дух, стараясь собраться с мыслями. – Что я могу для вас сделать? Час тому назад я думала, что умираю.
– Час тому назад ты и впрямь умирала. – Старик усмехнулся, а затем переступил с ноги на ногу. – Тебе очень важно, чтобы ты никому ничего не была должна? Так? – Он поколебался. – Я завидую тебе из-за твоих друзей. Я достаточно стар, чтобы мне было не страшно в этом признаться. Я уже очень долгое время не мог позволить себе такую роскошь, как друзья. Если ты позволишь мне тебе доверять, можешь считать, что мы квиты.
– Но это же вообще ничего, – запротестовала я. – Не нужны ли вам еще какие-нибудь растения из сада? Или несколько флакончиков норочьего зелья? Оно еще несколько дней будет действенно, а я им больше не воспользуюсь.
– Я бы не стал на него полагаться, – сказал Кизли, бросая взгляд на выход в коридор, услышав, как дверь ванной комнаты со скрипом открывается. – А кроме того, быть той, кому я доверяю, совсем не так легко. Может очень дорого обойтись. Я могу в любой день вспомнить про свой вексель. Желаешь ли ты так круто рискнуть?
– Конечно, – ответила я, задумываясь, от чего может убегать такой старик, как Кизли. Это никак не могло быть хуже того, с чем пришлось столкнуться мне. Тут дверь в святилище гулко хлопнула, и я мгновенно выпрямилась на кушетке. Айви как раз закончила дуться, а Ник вылез из-под душа. Сейчас они опять друг с другом столкнутся, а я слишком устала, чтобы играть роль арбитра. Дженкс с гудением влетел в гостиную через окно, и я закрыла глаза, собираясь с силами. Когда вся троица соберется вместе, это запросто может меня убить.
Кизли взял в руку пакет и вроде бы собрался уходить.
– Пожалуйста, подождите еще немного, – взмолилась я. – Нику может что-то понадобиться. У него скверный порез на голове.
– Слушай, Рэчел, – обратился ко мне Дженкс, сделав над головой у Кизли несколько кругов в знак приветствия. – Что за дьявольщину ты тут Маталине сказала? Она так носится по всему саду, словно в полный рост «серой» накачалась. Одновременно плачет и смеется. Я так и не смог от этой женщины толкового слова добиться. – Тут он резко остановился и завис в воздухе, внимательно прислушиваясь.
– Просто атас, – пробормотал феек. – Они опять за свое.
Мы с Кизли устало переглянулись, когда приглушенный разговор в коридоре пришел к весьма натянутому, но тихому финалу. Айви вошла с довольной физиономией. Ник спешил следом за ней. Его хмурое лицо расплылось в улыбке, когда он увидел, что я сижу прямо и явно лучше себя чувствую. Ник переоблачился в белую хлопчатобумажную футболку слишком большого размера и чистые мешковатые джинсы с сушилки. Его чарующая улыбка никак на меня не подействовала. Слишком уж навязчивой была мысль о том, отчего так безостановочно кровоточит мое запястье.
– Вы, должно быть, Кизли? – спросил Ник, как ни в чем не бывало протягивая руку над кофейным столиком. – Меня зовут Ник.
Кизли внушительно откашлялся и пожал ему руку.
– Рад с тобой познакомиться. – Слова старика вступали в противоречие с откровенно неодобрительным выражением на его морщинистой физиономии. – Рэчел хочет, чтобы я взглянул на твой лоб.
– Со мной все хорошо. Лоб еще в душе перестал кровоточить.
– В самом деле. – Кизли сузил глаза. – А вот запястье Рэчел не перестало.
Ник побледнел. Его пристальный взгляд переметнулся на меня. Рот открылся, затем снова закрылся. Я сверлила его гневным взором. Будь оно все проклято! Ник совершенно точно знал, что это значит.
– Оно… это самое… – прошептал он.
– Что? – подстегнула его Айви. Дженкс сел ей на плечо, но Айви его оттуда смахнула.
Ник пробежал ладонью по подбородку и ничего не сказал. Нам с Ником требовалось поговорить… Нам очень скоро требовалось поговорить. Кизли агрессивно пихнул свой бумажный пакет Нику в руки.
– Подержи это, пока я распоряжусь о ванне для Рэчел. Хочу позаботиться о том, чтобы температура ее тела пришла в норму.
Ник вяло попятился. Айви подозрительно оглядела всех нас троих по очереди.
– Ванна, – радостно сказала я, не желая, чтобы она догадалась о том, что здесь что-то неладно. Айви как пить дать убьет Ника, если только узнает о случившемся. – Звучит замечательно. Столкнув с себя одеяло и пальто, я сбросила ноги на пол. Тут в комнате потемнело, и я почувствовала, как холодеет мое лицо.
– Полегче, – сказал Кизли, кладя темную руку мне на плечо. – Подожди, пока ванна будет готова.
Я сделала глубокий вдох, решительно не желая засовывать себе голову промеж коленей. Это было бы так недостойно.
Ник стоял в углу, и ему явно было нехорошо.
– Я… это самое… – стал заикаться он. – Кажется, тебе придется подождать ванны. По-моему, я истратил всю горячую воду.
– И правильно сделал, – выдохнула я. – Именно так я тебе и сказала. – Однако внутри у меня все сжалось.
Кизли звучно откашлялся.
– Как раз для этого и были нужны те кастрюли с водой.
Айви нахмурилась.
– Почему было сразу не сказать? – проворчала она, выходя в коридор. – Я сейчас.
– Позаботься о том, чтобы ванна была не слишком горячей! – крикнул ей вслед Кизли.
– Я знаю, что делать в случае обильной потери крови! – воинственно заорала Айви в ответ.
– Тогда ты, пожалуй, справишься, деточка. – Выпрямившись, старик припер потрясенного Ника к стене. – Скажешь мисс Морган, чего ей ожидать в отношении ее запястья, – сказал он, забирая обратно свой пакет.
Ник лишь раз кивнул, удивленный агрессивным поведением невысокого, безобидного на вид ведьмака.
– Рэчел, – обратился ко мне Дженкс, подлетая поближе, – а что у тебя такое с запястьем?
– Ничего.
– Что у тебя с запястьем, Плутовка?
– Ничего! – Я резко от него отмахнулась и тут же стала задыхаться от приложенного усилия.
– Дженкс! – громко крикнула Айви поверх далекого шума бегущей воды. – Принеси мне такой черный, пакетик из моего комода, ага? Хочу положить немного этого дела в ванну для Рэчел.
– Тот, от которого вербеной несет?
– Ты в моих вещах шарил! – возмущенно воскликнула Айви, и Дженкс стыдливо ухмыльнулся. – Ладно, поспеши, – добавила она. – Чем скорее Рэчел окажется в ванне, тем скорее мы сможем отсюда выбраться. Как только она будет в порядке, нам придется позаботиться о том, чтобы все-таки провернуть ее план.
Воспоминание о партии Трента тут же нахлынуло обратно. Я взглянула на часы. Еще оставалось время связаться с ВБ и арестовать его. Но мне принять в этом участие было не суждено. Никоим образом. И ни в каком обличье.
Просто замечательно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

«Эти пузыри, – думала я, – следует продавать на рынке как медицинский стимул здоровья». И тяжко вздохнула, поливая себя водой, прежде чем моя шея смогла скользнуть под воду. Притуплённые амулетами и теплой водой, все мои болячки стали теперь всего лишь фоновой пульсацией. Даже мое кровоточащее запястье, которое я не стала мочить, положив руку на край ванны, не особенно болело. Из-за стены доносился глухой голос Ника, который разговаривал по телефону со своей матушкой, рассказывая ей басни о том, какой чертовски лихорадочной была в последние три месяца его работа и как он дьявольски сожалеет о том, что не смог позвонить. Во всех иных отношениях в церкви царила мертвая тишина. Дженкс и Айви ушли.
– Мою работу проделывать, – прошептала я, и мое вполне радостное настроение тут же сменилось мрачным.
– Вы о чем, мисс Рэчел? – пропела Маталина. Миниатюрная фейка восседала на полке для полотенец, выглядя сущей ангелицей в свом ниспадающем белом платье. Там она вышивала цветки кизила на изысканной шали для своей старшей дочери. Маталина была со мной с тех самых пор, как я забралась в ванну, заботясь о том, чтобы я не потеряла сознание и не утонула.
– Так, ни о чем. – Я с трудом вытащила из-под воды ушибленную руку и подтянула груду пузырей поближе к себе. Вода уже остывала, а в животе у меня урчало. Ванная Айви выглядела не менее зловеще, чем ванная моей матушки. Там имелись крошечные мыльца в форме ракушек и кружевные занавески поверх окна с цветными стеклами. На комоде покоилась ваза с фиалками, и меня не на шутку удивила забота вампирши о подобных вещах. Сама ванна была, разумеется, черной, чудесно контрастируя с пастельными стенами и обоями с узором из розовых бутонов.
Маталина отложила свое вышивание, слетела вниз и зависла над черным фарфором.
– Можно ли так мочить ваши амулеты? – спросила она.
Я оглядела висящие у меня на шее болеутоляющие амулеты и подумала о том, что вид у меня сейчас совсем как у пьяной проститутки в день Марди Гра.
– Все в порядке, – выдохнула я. – Мыльная вода в отличие от соленой их не растворит.
– Мисс Тамвуд так и не сказала мне, что она положила в вашу ванну, – чопорно сказала Маталина. – Там может быть соль.
Мне Айви тоже ничего не сказала. Сказать правду, я и не хотела об этом знать.
– Никакой соли. Я спрашивала.
Негромко фыркнув, Маталина села на большой палец моей ноги, торчащий из воды. Ее крылышки стремительно замахали, превращаясь в смутное пятно, и от груды пузырей вскоре осталось пустое место. Подбирая свои юбки, Маталина осторожно нагнулась, погружая ладонь в воду, а затем поднося одну капельку к самому носу. От ее прикосновения по спокойной воде пошла едва заметная рябь.
– Вербена, – высоким голосом сказала Маталина. – Здесь мой Дженкс был совершенно прав. Еще кровяной корень. Золотая печать. Обычно ими скрывают что-то очень сильное. Что она пытается спрятать?
Я посмотрела на потолок. Если все это умеряло боль, мне было наплевать.
В коридоре заскрипели половицы, и я невольно застыла.
– Ник? – крикнула я, глядя на полотенце, до которого мне было не дотянуться. – Я еще в ванне. Не входи!
Он с шарканьем остановился. Теперь нас разделяла лишь тонкая венированная древесина.
– Э-э… привет, Рэчел. Я просто… это самое… тебя проверял. – Последовало явное колебание. – Я… э-э… хотел с тобой поговорить.
В животе у меня сжалось, и я резко переключила внимание на свое запястье. Оно по-прежнему кровоточило из-под слоя бинта в дюйм толщиной. Струйка крови казалась рубцом на черном фарфоре. Наверное, именно поэтому у Айви была черная ванна. На черном кровь далеко не так бросалась в глаза, как на белом.
– Рэчел? – в густой тишине крикнул Ник.
– Со мной все хорошо, – громко ответила я. Мой голос гулко заметался меж розовых стен. – Погоди минутку. Я только из ванны вылезу, хорошо? Мне тоже надо поговорить с тобой… маленький маг.
Последнюю фразу я произнесла с немалым ехидством и тут же услышала, как Ник смущенно затоптался в коридоре.
– Я не маг, – слабо отозвался он, явно колеблясь. – Ты голодна? Может, я приготовлю тебе поесть? – В голосе Ника звучала вина.
– Ага. Спасибо, – ответила я, желая, чтобы он убрался от двери. С другой стороны, я была голодна как волк. Мой аппетит, надо думать, еще сильней разгорелся от того подобия на кекс, которое Айви заставила меня проглотить, прежде чем ушла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66