– спросила Айви, и в голосе ее послышался страх. Айви явно за меня боялась. Быть может, мне тоже следовало за себя бояться.
Маталина зарделась.
– Кизли на днях спросил, нельзя ли ему срезать несколько растений из нашего сада. Я подумала, что ничего страшного в этом нет. – Опустив глаза долу, прелестная фейка смущенно теребила свое платье. – Все это были растения с очень сильными свойствами. Тысячелистник, вербена– такого порядка. И теперь я подумала, если они были Кизли нужны, он, скорее всего, знает, что с ними делать.
– Послушай, женщина… – предостерегающе начал Дженкс.
– Я все время оставалась рядом с ним, – сказала Маталина, и теперь ее глаза уже были полны вызова. – Кизли не тронул ничего, кроме того, что я позволила ему взять. Он очень прилично себя вел. Спросил, все ли здоровы.
– Маталина, это не наш сад, – сказал Дженкс, и тут ангелица разгневалась.
– Если ты не желаешь за ним сгонять, это сделаю я, – резко отозвалась Маталина и стрелой вылетела в окно. Я вздрогнула, по-прежнему глазея туда, где она только что была.
– Маталина! – воскликнул Дженкс. – Не смей от меня улетать. Это не наш сад. Ты не можешь обращаться с ним так, как будто он наш. – Феек опять опустился на линию моего взгляда. – Извини, – сказал он, явно смущенный и разгневанный. – Она больше не будет. – Тут крошечная физиономия Дженкса застыла, и он метнулся следом за своей женой. – Маталина!
– Н-ничего, – с запинкой прошептала я, хотя никого из супругов уже поблизости не было. – Я говорю – все в порядке. Эта ангелица может брать из нашего сада все, что ей нужно. – Я закрыла глаза. Ник приложил ладонь к моему лбу, и я улыбнулась. – Привет, Ник, – негромко сказала я, открывая глаза. – Ты все еще здесь?
– Да, я все еще здесь.
– Очень хорошо, – сказала я. – Потому что когда я смогу встать, я тебе во-от такой поцелуй влеплю.
Ник отнял руку от моего лба и отступил на шаг. Айви скорчила мучительную гримасу.
– Ненавижу такое состояние, – пробормотала она. – Ненавижу. Терпеть не могу.
Моя рука опять прокралась к шее, и Нику снова пришлось силой убирать ее вниз. Я расслышала, как неисправный водопроводный кран протекает прямо на ковер: кап-кап-кап. Комната начала величественно вращаться, и я зачарованно наблюдала за этим колоссальным движением. Потом мне стало забавно, и я попыталась рассмеяться.
Айви недовольно фыркнула.
– Раз она хихикает, с ней будет полный порядок, – сказала она. – Почему бы тебе, Ник, пока что душ не принять?
– Перебьюсь, – отозвался Ник. – Я лучше подожду, пока не буду точно знать, что с ней будет полный порядок.
Айви молчала еще ровно три удара моего сердца.
– Послушай, Ник, – сказала она затем, и в голосе ее отчетливо послышалось предостережение. – От Рэчел так и несет инфекцией. От тебя несет кровью и страхом. Иди прими душ.
– А. – Последовало долгое колебание. – Извини.
Я улыбнулась Нику, когда он направился было к двери.
– Иди, Ник-Никки, помойся, – сказала я. – Не вынуждай Айви становиться сплошь черной и пугающей. Никуда не торопись. Мыло в мыльнице, а… – тут я замялась, пытаясь припомнить, о чем идет речь, – а полотенца на сушилке, – закончила я, откровенно собой гордясь. Ник тронул меня за плечо, переводя взгляд с меня на Айви и обратно.
– С тобой должно быть все хорошо.
Айви скрестила руки на груди, нетерпеливо дожидаясь, пока он наконец уйдет. Затем я услышала, как включился душ. От этого звука моя жажда в сто раз усилилась. Я чувствовала, как где-то далеко что-то стучит у меня в предплечье и пульсирует в ребрах. Шея и плечо уже превратились в одну сплошную боль. Я повернулась к окну, завороженно наблюдая за тем, как от ветра шевелится занавеска.
Громкий гул из церковной прихожей притянул мое внимание к черному коридору.
– Эй, кто-нибудь! – донесся далекий голос Кизли. – Мисс Морган! Маталина сказала, что мне можно войти.
Айви плотно сжала губы.
– Оставайся на месте, – сказала она, склоняясь надо мной все ниже и ниже, пока у меня не осталось другого выхода, кроме как смотреть ей в глаза. – Не вставай, пока я не вернусь, хорошо? Рэчел? Ты меня слышишь?
Не вставай.
– Да, конечно. – Мой взгляд снова отплыл к занавеске. Если как следует прищу-у-риться, серое становилось черным. – Оставаться на месте.
Окинув меня последним взглядом, Айви собрала все свои журналы и вышла из гостиной. Шум душа меня притягивал. Я провела языком по пересохшим губам. «Если по-настоящему постараться, – прикидывала я, – смогу я добраться до раковины на кухне?»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Из коридора донеслось громкое шуршание бумажного пакета, и я наклонила голову, лежащую на спинке кушетки. На сей раз комната даже не двинулась с места, а окружавший меня туман стал подниматься и развеиваться.
В гостиную вошла сгорбленная фигура Кизли. Вплотную за ним держалась Айви.
– Вот славно, – еле слышно вымолвила я. – Компания.
Айви обогнала Кизли и уселась на самый краешек ближнего ко мне стула.
– Лучше выглядишь, – сказала она. – Ты уже вернулась или все еще в стране «тра-ля-ля»?
– Что?
Айви покачала головой, и я одарила Кизли слабой улыбкой.
– Извините, что не могу предложить вам шоколадку.
– Здравствуйте, мисс Морган. – Пристальный взгляд старика помедлил на моей голой шее. – Что, с сожительницей поспорили? – сухо спросил он, пробегая рукой по плотным кудряшкам черных волос.
– Нет, – торопливо ответила я, видя, как Айви буквально оцепенела.
Кизли недоверчиво изогнул брови и поставил свой бумажный пакет на кофейный столик.
– Маталина не сказала, что именно мне понадобится, поэтому я захватил с собой всего помаленьку. – Тут он с прищуром взглянул на настольную лампу. – А поярче у вас ничего нет?
– У меня есть переносная лампа направленного света. – Айви выскользнула в коридор, но сразу за дверью помедлила. – Не позволяйте ей двигаться, иначе она опять начнет бредить.
Я открыла рот, желая что-то сказать, но Айви уже исчезла. Впрочем, ее тут же сменили Маталина и Дженкс. Дженкс выглядел капитально разгневанным, однако Маталина явно не собиралась каяться. Супружеская пара зависла в уголке. Их разговор был слишком писклявым и стремительным, чтобы я сумела хоть что-то уловить. Наконец Дженкс отбыл в окно с таким видом, как будто немедленно собирался лишить жизни гороховый стручок. Маталина поправила свое ниспадающее белое платье и перелетела на спинку кушетки, пристраиваясь у моей головы.
Кизли с усталым вздохом уселся на кофейный столик. Его трехдневная щетина была белее белого. Выглядел старик из-за этого сущим бомжом. Колени его комбинезона были заляпаны сырой землей, и я почуяла идущий от него запах улицы. Однако темнокожие руки Кизли явно только что подверглись яростной чистке и мытью. Вытащив из своего мешка газету, он вместо скатерти расстелил ее на кофейном столике.
– А кто там в душе? Твоя матушка?
Я хихикнула, ощущая плотность века на заплывшем глазе.
– Его зовут Ник, – сказала я, когда Айви опять появилась в гостиной. – Он наш друг.
Айви резко фыркнула, после чего прикрепила небольшой фонарь к абажуру настольной лампы и воткнула его в сеть. Я вздрогнула, когда от фонаря вдруг полились свет и тепло.
– Ник, значит? – сказал Кизли, роясь в своем пакете и выкладывая на расстеленную газету разные амулеты, пакетики из фольги и бутылочки. – Вампир, да?
– Нет, он человек, – ответила я, и Кизли недоверчиво посмотрел на Айви.
Не замечая его взгляда, Айви подошла поближе.
– Самое скверное – ее шея. Она потеряла опасный объем крови…
– Догадываюсь. – Старик сверлил взглядом Айви, пока она не попятилась. – Мне понадобятся еще полотенца. И почему бы тебе не принести Рэчел что-нибудь попить? Ей необходимо восполнять нехватку влаги.
– Сама знаю, – отозвалась Айви, делая неуверенный шаг назад, прежде чем повернуться и отправиться на кухню. Раздался стук бокала и долгожданный шум льющейся жидкости. Маталина открыла свой саквояж и молча сравнила свои иголки с иглами Кизли.
– Что-нибудь теплое! – громко уточнил Кизли, и Айви с грохотом захлопнула холодильник. – Так-так, посмотрим, – сказал Кизли, нацеливая на меня фонарь. Затем они с Маталиной довольно долго молчали. Наконец Кизли откинулся на спинку стула и перевел дух. – Для начала, пожалуй, что-нибудь, чтобы умерить боль, – сказал он, протягивая руку за амулетом.
Айви появилась в дверном проходе.
– Откуда у вас эти заговоры? – подозрительно осведомилась она.
– Расслабься, – рассеянно отозвался Кизли, внимательно изучая все диски. – Я их месяц тому назад в магазине купил. Лучше займись делом и вскипяти кастрюлю воды.
Айви фыркнула, резко развернулась и унеслась обратно на кухню. Я услышала несколько нервных щелчков, а затем хлопок вспыхнувшего газа. Кран бил на полную мощь, пока Айви наполняла кастрюлю, и из ванной глухо донесся удивленный возглас Ника.
Кизли проколол себе палец и привел заговор в действие раньше, чем я успела это понять. Амулет повис у меня на шее. Внимательно посмотрев мне в глаза, чтобы оценить эффективность заговора, Кизли переключил свое внимание на ранки.
– Очень вам признательна, – сказала я, когда первые пальцы облегчения проникли в мое тело, и мои плечи обмякли. Сущее избавление.
– Большое спасибо лучше приберечь, пока не увидишь счет, – пробормотал Кизли. Я нахмурила брови, услышав старую шутку, и старик улыбнулся. Вокруг его глаз тут же собралась уйма морщинок. Устроившись поудобнее, Кизли ткнул пальцем мою кожу. Боль прорвалась сквозь заговор, и я резко выдохнула.
– По-прежнему болит? – без особой нужды спросил старик.
– А почему вы просто не устроите ей общий наркоз? – спросила Айви.
Я вздрогнула. Проклятье, я даже не слышала, как она вошла в гостиную.
– Нет, – резко воспротивилась я. Мне категорически не хотелось, чтобы Айви убедила Кизли отправить меня в больницу скорой помощи.
– Тогда бы не было больно, – продолжила Айви. Облаченная в сплошную кожу и шелк, она казалась еще воинственней. – Зачем тебе так все усложнять?
– Я ничего не усложняю, – возразила я. – Я просто не хочу совсем лишаться сознания. – Тут в глазах у меня потемнело, и я сосредоточилась на своем дыхании. А то и без наркоза можно было сознание потерять.
– Вот что, дамы, – разрядил возникшее напряжение Кизли. – Я согласен, что погрузить Рэчел в сон было бы проще, особенно в ее случае, но против ее воли делать этого не намерен.
– Спасибо, – вяло сказала я.
– Тогда, быть может, еще несколько кастрюль кипятка? А, Айви? – спросил старик. – И еще несколько полотенец.
Тут зазвенела микроволновка, и Айви опять раздраженно умчалась на кухню. «Какая муха ее укусила?»– задумалась я.
Кизли привел в действие второй амулет и пристроил его рядом с первым. Это оказался еще один болеутоляющий амулет. Испытывая двойное облегчение, я размякла на кушетке и закрыла глаза. Они сами собой резко распахнулись, стоило только Айви со стуком поставить на кофейный столик кружку горячего шоколада и плюхнуть рядом еще одну стопку розовых полотенец. По-прежнему пребывая в неуместном раздражении, она вернулась на кухню и принялась вовсю хлопать там дверцами шкафчиков под столешницей центрального островка.
Я медленно вытащила из-под одеяла ушибленную демоном руку. Опухоль заметно спала, и узелок тревоги у меня внутри немного ослаб. Рука не была сломана. Я пошевелила пальцами, и Кизли вложил мне в ладонь кружку горячего шоколада. Кружка приятно грела руку. Глотнув горячего шоколада, я почему-то сразу же ощутила свою защищенность.
Пока я тянула в себя превосходный напиток, Кизли обвязал полотенцами мое правое плечо. Затем, достав из своего мешка какую-то прыскалку, смыл остатки крови с моей шеи, промакивая ее полотенцами. После чего, не сводя внимательных глаз с ранок от зубов демона, принялся прощупывать ткань.
– Ай! – взвизгнула я и резко отпрянула, едва не проливая горячий шоколад на одеяло. – Вам правда необходимо так делать?
Кизли хмыкнул и повесил мне па шею третий амулет.
– Лучше? – спросил он. В глазах у меня аж помутилось от силы заговора. Я задумалась, откуда у старика такой сильный амулет, а затем вспомнила, что он страдает артритом. Чтобы умерить такую боль, требовался чертовски сильный заговор, и я испытала чувство вины за то, что Кизли использует ради меня свой медицинский амулет. На сей раз, когда он принялся щупать и тыкать, я ощутила лишь тупое давление и удовлетворенно кивнула.
– Как давно тебя укусили? – спросил Кизли.
– Э-э… – Я замялась, стряхивая с себя сонливость – побочное действие амулета. – Кажется, на закате.
– А сейчас у нас что, начало десятого? – спросил старик, указывая на часы на проигрывателе. – Очень хорошо. Мы сможем всю-всю тебя зашить. – Устроившись поудобнее, он напустил на себя вид инструктора, подзывая к себе Маталину. – Вот, посмотри, – сказал миниатюрной фейке Кизли. – Видишь, как ткань была скорее разрезана, чем порвана? Я всегда предпочитаю зашивать укусы вампиров, нежели вервольфов. Это не только чище, но и к тому же не приходится выводить ферменты.
Маталина подплыла поближе.
– Копья из шипов оставляют подобные разрезы, но мне никогда не удавалось удержать чем-нибудь мышцу на месте, прежде чем я закончу зашивать. – Побелев как полотно, я глотнула горячего шоколада, от всей души желая, чтобы они прекратили разговаривать так, как будто я подопытный кролик или шмат мяса на рашпере.
– Лично я всегда использую растворимые ветеринарные нити, – заявил Кизли.
– Ветеринарные? – в шоке переспросила я.
– В ветеринарных клиниках обычно никто никаких записей не ведет, – рассеянно пояснил старик. – Но я слышал, что жилка, что тянется по середине лаврового листа, достаточно крепка для фей и фейков. Однако, зашивая крылышко, я бы не стал пользоваться ничем, кроме кетгута. Хочешь, немного одолжу? – Порывшись в своем пакете, он выложил на стол несколько бумажных конвертов. – Считай их расчетом за те кусочки растений.
Крылышки Маталины деликатно порозовели.
– Но это не мои растения.
– Да, это правда, – вмешалась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66