Недорого сайт Wodolei.ru 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Вы целитесь высоко. Чего вы хотите добиться от этого ничтожного проходимца от юриспруденции?
– Моей жизни, – ответила она. – А если повезет, то и кое-чего сверх того.
– Позвоните мне через пять минут.
Мэри Янг подождала. Хотелось бы в один прекрасный день шесть или семь часов провести вместе с Джимми Ли и поговорить с ним. Это было бы все равно что разговаривать с личным привратником дьявола. Если бы это произошло, она узнала бы достаточно, чтобы заставить самого дьявола работать на нее. Одна препона – ей бы сначала пришлось пристрелить Джимми.
Прежде чем позвонить ему снова, она приготовила записную книжку и карандаш.
– Запишите номер, – сказал он и продиктовал цифры. – По этому телефону с ним связывается сам президент. Номер личного секретаря, она соединит вас напрямую.
– Слава Конфуцию, вы просто великан.
– Я знаю. Но только не при вас. С вами я всегда чувствую себя слишком маленьким.
Мэри приготовила пригоршню четвертаков, набрала номер, который дал ей Джимми, и опустила нужное количество монет.
– Офис министра юстиции Дарнинга, – отозвался женский голос. – С вами говорит мисс Беркли.
– Попросите, пожалуйста, министра юстиции.
– Мне очень жаль, но у него сейчас встреча. Кто его спрашивает?
– Передайте ему, что у меня есть информация по поводу Витторио. Вы хорошо слышите? Витторио. И скажите еще, что, если он через шестьдесят секунд не возьмет трубку, я повешу свою.
Мэри следила за секундной стрелкой своих часов. Чтобы засечь номер автомата, с которого звонят, нужно семьдесят секунд, и она дала понять, что знает об этом, хоть и не боялась на самом деле, что ее станут ловить.
Через сорок пять секунд мужской голос произнес:
– Дарнинг.
– Это Мэри Чан Янг, – сказала она. – Я полагаю, что буду знать через несколько недель или даже скорее, где находится Витторио. Вас это интересует? Только без вопросов. Просто “да” или “нет”.
– Да, – ответил он.
– Я свяжусь с вами снова, – сказала она и повесила трубку. Уложилась в семьдесят четыре секунды. Теперь она знала точно.

Глава 21

Джьянни начинал думать о вечере как о некоем празднике. Пусть небольшом, ограниченном стенами их номера в отеле и количеством участников – они были вдвоем.
Ну а что же еще нужно?
Снаружи бушевала гроза, но он и Мэри Янг были недосягаемы для непогоды. Прекрасную еду и отличные напитки доставили им в номер без забот, всего лишь по телефонному звонку. И наконец, никакие невидимые, но грозные враги не преследовали их в эти часы. Как говорится, не дышали им в затылок.
Но, пожалуй, самое лучшее заключалось в том, что ни он, ни она не страдали от одиночества.
Наследие мамы Гарецки.
Что бы ты ни делал, Джьянни, не делай этого в одиночку. В одиночку мы рождаемся, в одиночку умираем. А в промежутке приятнее быть с кем-то вместе.
Даже если это психованная китаянка, которая трахается, как шлюха, убивает, как бандит, и, вероятно, не заслуживает доверия ни на секунду?
Даже если так. И с каких это пор ты стал употреблять плохие слова в разговоре с родной матерью?
Прости, мама. Но она и вправду занимается этим.
Она снова “занялась этим” минутой позже.
И хотя у них это происходило уже не впервые, Джьянни не покидало ощущение чего-то совершенно нового, астрального; единение при помощи клеток, о существовании которых он даже не подозревал у себя в организме. Правда в том, как он чувствовал, что с Мэри Чан Янг ты не просто занимаешься сексом. Ты вступаешь в некий род духовного общения и взаимодействия. Импульсы идут от тебя и к тебе, частицы информации, реальной и воображаемой, над которой не властен мозг. Он никогда не встречал человека столь телепатического. Он общался с ней меньше недели, но ему начинало казаться, что он вступил в контакт с целым кордебалетом собственных прислужниц дьявола и что от некоторых из них неплохо бы отделаться поскорей.
Но Боже, Боже… какой силой сексуального воздействия на него она обладала. Не тревожься, сказал он Терезе. Это всего лишь вожделение, а не любовь.
Но оно продолжалось и позже, когда они лежали рядом.
Она подышала ему в ухо, потом поцеловала его – и поцелуй благоухал жимолостью и был словно первый поцелуй любви. Но только дар, а не обет. Между ними не было никаких обещаний. Даже сейчас акт любви не имел ничего общего с теми причинами, которые свели их вместе в номере отеля. Всего лишь дополнительное удовольствие.
Она улыбнулась ему при свете лампы и шепнула:
– Как это хорошо.
– Что?
– Отправиться в Италию на медовый месяц.
– Ничего себе медовый месяц.
– Не все же будет так скверно, Джьянни.
– Особенно если они найдут нас раньше, чем мы найдем Витторио.
– Старайся воспринимать светлую сторону вещей.
– Я и стараюсь, – ответил он и взглянул на совершенное в своей красоте лицо на подушке рядом с собой, но лицо уже не сияющее молодостью. И все же в нем было нечто совсем особенное, какая-то серебристая прелесть гармонических черт, налет скрытой тайны, как если бы пережитое некогда глубокое горе со временем нашло себе защиту под выражением тонкого юмора, помогающего спрятать боль.
– Помимо всего прочего, – заговорил Джьянни, – нам предстоит позаботиться о чистых паспортах, кредитных карточках и водительских правах. Те, которые у меня есть, уже не годятся, а у тебя так и вообще ничего нет.
– Я это устрою.
– Ты?!
Она засмеялась:
– Не будь таким заносчивым! Подумать только, и как это я жила все эти годы без твоей помощи?
Он уже начал понимать как.
– Наделать глупостей с этими вещами было бы опасно.
– Я знаю, Джьянни, я это знаю.
– У тебя и в самом деле есть люди, которым ты можешь доверять?
– Если бы их не было, то я погибла бы или угодила в тюрьму двадцать лет назад.
Он провел рукой по ее волосам, разметавшимся на подушке в свете лампы. Она улыбнулась ему с той открытостью, какая приходит либо после сильной радости, либо после пережитого горя, либо после бурного секса.
– У меня хорошее предчувствие, Джьянни. Вот увидишь. Это будет отлично. Италия прекрасна. Я люблю эту страну. Она невероятно красива. Я так рада, что Витторио выбрал ее. Даже если мы не найдем его, путешествие будет замечательным.
– Тебе стоит обратиться к мистеру Парилло. Он сочтет за счастье включить твои рекомендации в свои туристические проспекты.
Номер находился на верхнем этаже в отеле; снаружи ветер крепчал, хлестал дождь. Лежа рядом с Мэри Янг, Джьянни хорошо слышал звуки яростной бури на море.
Господи, хотелось ему спросить, ну почему я не могу просто лежать в комнате, заниматься любовью с женщиной и не думать ни о чем, кроме нее и четырех сторон постели?

Наутро Мэри Янг позвонила с улицы по личному телефону Джимми Ли.
– Ваше высочество, – сказала она.
– Мой день уже достиг наивысшей точки, – заговорил он с ней на том же слегка ироничном кантонском диалекте. – Я услышал ваш голос. Чего мне еще желать?
– Увидеть меня во плоти на несколько минут. Если я смею обратиться к вам со столь смелым предложением.
– Я не верю своему счастью, – отозвался Джимми Ли. – Я буквально дрожу.
Мэри Янг рассмеялась:
– Не исчезай, Джимми. Если все в порядке, я появлюсь через полчаса.
– Сомневаюсь, что буду в состоянии ждать так долго.
– Пожалуйста, постарайся.
Мэри повесила трубку и посмотрела на дождь, который лил вот уже десять часов не переставая. Один из тех нью-йоркских ливней, которые, кажется, предназначены либо для того, чтобы очистить город от грехов, либо для того, чтобы смыть его в окружающие реки. Мэри заметила, что к бровке тротуара подъехало такси и остановилось высадить пассажира; она бросилась к машине как раз вовремя, чтобы опередить нескольких менее шустрых и решительных мужчин. Она почти чувствовала, как вибрируют ее нервы в предвкушении того, что ее ожидает. Паутина была соткана, и она находилась в центре этой паутины. Разумеется, это ее собственная паутина, и она сама ведет охоту. Однако нити могут оказаться опасно липкими и для нее.
Джимми Ли жил и работал в высотной башне в самом конце нижнего Манхэттена. Здесь даже летние ветры завывали плотоядно, а вид Леди в Гавани мог ранить вам сердце.
Каждый раз как Мэри бывала там, она испытывала одно и тоже странное смешение восторга, почтения и страха.
Такое же чувство охватило ее и в это утро, когда она вышла из персонального лифта Ли и была встречена вежливым молодым азиатом в безукоризненном темном костюме; молодой человек был неотличим от дюжины других, встречавших ее здесь раньше. Это ощущение росло по мере того, как Мэри шла за провожатым по широкому, плавно изогнутому коридору мимо больших тихих комнат, в которых у многочисленных столов со светящимися на них экранами компьютеров сидели за работой такие же лишенные индивидуальности молодые азиаты.
Долгий путь от неочищенного риса, подумала Мэри Янг.
Провожатый ввел ее в частные апартаменты Ли, отвесил официальный поклон и удалился, закрыв за собой дверь.
Мэри осталась в одиночестве, и настроение у нее резко изменилось – она словно попала в далекое прошлое, в древний замок времен Конфуция с восточными ширмами, старинными драпировками по стенам и ароматом горящего благовония.
В комнате было мало света, и это создавало некую отьединенность от всего, что окружало Мэри, пока она не осознала чье-то присутствие – уж не призрак ли мертвого императора явился в свои покои? – и увидела Джимми Ли, который восседал на чем-то вроде резного трона из тикового дерева и, полускрытый в тени, наблюдал за ней.
– Господин, – произнесла она и стояла в ожидании с опущенной головой, пока он встал, подошел к ней и ласково приподнял ей подбородок.
Они стояли и смотрели друг на друга.
Высокий для азиата, Ли казался еще выше благодаря длинному, до лодыжек, халату мандарина.
– Ты продолжаешь расти, – сказала Мэри.
– Только в твоем воображении. На самом деле я уже вступил в пору, когда рост уменьшается. Мне приходится помнить о моей осанке и держаться прямо.
Он улыбнулся, показав великолепные зубы, стройный, гладколицый мужчина неопределенного возраста: ему можно было дать и тридцать, и пятьдесят.
– А ты становишься все красивее, – сказал он, наклонился и поцеловал ее в губы… очень легко, едва коснувшись… и медленно отстранился.
– Все так же нежно, как птичье перышко, – улыбнулась Мэри. – Как будто я могу разбиться.
– Ты повторяешься.
– Почему же ты не целуешь крепче?
– Все жду нашей брачной ночи.
– А если я умру, пока она придет?
Джимми Ли очень серьезно задумался, прежде чем ответить.
– Тогда я стану оплакивать тебя до самой своей смерти и целовать так же, как целую сейчас. В моих ночных фантазиях.
Мэри Янг внезапно взяла Ли за руку, отвела к его собственному трону и заставила сесть. Потом она вернулась к двери, через которую попала в комнату, и повернула в замке ключ.
– Не делай этого, Мэри. – Джимми говорил тихо, но в голосе прозвучала резкость.
– Откуда ты знаешь, что я собираюсь делать?
– Я достаточно знаю тебя.
– Если это правда, то ты знаешь, как я отношусь к людям, которые отдают мне приказания.
– Дело не только в твоих чувствах.
Мэри Янг некоторое время постояла молча, желая того, чему не могла бы дать названия. Подошла к Ли, прижала губы к его уху и поцеловала.
– Джимми, будь милым.
Отступила на несколько шагов и начала раздеваться.
Она делала это медленно и свободно, снимая вещи по одной и роняя каждую к ногам. Пряди волос упали ей на глаза, и она посмотрела сквозь них на Джимми. Она чувствовала на себе его взгляд и слышала его дыхание. Единственный звук в комнате. Стены и потолок, казалось, дышали вместе с Джимми. Наконец Мэри выпрямилась перед ним нагая. Воздух холодил кожу, соски у Мэри напряглись, и Джимми не сводил с них глаз. Она стояла неподвижно, свободно опустив руки. Она, и Джимми, и все вокруг них находилось в хрупком равновесии. Страшно шевельнуться.
Но вот она приподняла руки. Джимми широко раскрыл глаза. Он наблюдал за тем, как она лизнула пальцы и дотронулась ими до себя. Джимми негромко застонал. То был стон глубокой боли. Мэри Янг смотрела и слушала, зная, что он теперь ее, что очень скоро она ощутит его в себе.
И она знала, что чувствует сейчас он.
Ее тело напряглось в чувственном экстазе; она привлекла Джимми к себе. Медленно. Возбуждая нетерпение. Не давая ему возможности отступить.
Потом их глаза встретились. Она удерживала его, крепко обвивая руками. До тех пор, пока в его глазах не появилась темная пустота.
– Мэри!
Ее имя. Единственное слово, которое он произнес.

Они лежали рядом, но не касаясь друг друга, на почти бесценном восточном ковре Джимми Ли.
– Сегодня утром ты, должно быть, очень сильно хочешь чего-то от меня, – негромко проговорил он.
– Это почему же? Потому, что я посмела подарить тебе несколько минут радости?
Ли смотрел в потолок.
– Скажи мне, чего ты хочешь.
– Знаешь, ты можешь иногда быть по-настоящему злым.
– Извини. Это потому, что мне не нравится, когда мной играют.
– Ключ все время оставался в двери. Тебе стоило только подойти, повернуть его и удалиться.
– Тем хуже. – Он повернул голову и посмотрел на нее. – Но это уже моя проблема, а не твоя. Итак, скажи, пожалуйста, что я могу для тебя сделать.
Ей понадобилась минута передышки. Потом она сказала:
– Нужны два чистых паспорта, водительские права тоже для двоих и пара кредитных карточек на крупную сумму.
– Для кого?
– Для меня и еще для одного человека, которого ты не знаешь.
– Мужчина?
– Да.
Ли приподнялся и сел.
– Ты хочешь уехать из страны вместе с ним?
– Это не то, что ты думаешь. За нами идет охота.
– Насколько серьезно?
– Очень.
– Ты хотела бы рассказать мне об этом?
– Лучше не рассказывать. – Она почти видела, как роятся догадки у него в голове. Джимми Ли кивнул:
– Конечно. Я вспомнил. Ты просила личный телефон министра юстиции.
Мэри Янг молчала. Ей вдруг стало холодно, она поднялась с ковра и начала одеваться. Ли отрешенно глядел на нее, погруженный в собственные размышления. Наконец он заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62


А-П

П-Я