– А мы приглашали?– Они разве голодные? Если так, пусть поедят.Цыгане, которых стало внутри уже шестеро, прислушались к разговору.– А подарки принесли? В гости, даже незваные, с подарками надо приходить, – сказал нравоучительно уличный. – Меня мама так учила.Цыган стало уже двенадцать. Задние не понимали, почему их товарищи медлят.– Вы по какому вопросу, граждане? – Фома так и сказал с ударением на втором слоге.Цыган стало уже два десятка, и неизвестно, сколько ждало своей минуты снаружи. Бомжами овладела холодная решимость, как на палубе «Варяга».– По вопросу? Я свой вопрос тебе на кишки намотаю, падаль…Цыган выругался по-своему. Наверное, грязно.– Ты сопли-то утри, не барон еще, чтоб со мной так разговаривать. Когда бороденка подрастет, тогда придешь, – ответил Фома и встал.За ним поднялись остальные. Цыган стало больше, но до трех десятков не дотягивали. А потом началось…Снова выругавшись, цыгане россыпью, чтоб охватить бомжей в кольцо, кинулись в атаку. Пока ножей видно не было. Видимо, они решили, что справятся голыми руками. Не тут-то было. Мужики встали спина к спине, локоть к локтю и секунд тридцать не рассыпались. Дрались молча, с какой-то отчаянной решимостью и даже лихостью. Недаром на Руси говорят – на миру и смерть красна. Кстати, о смерти никто не думал. Озвучить такую драку невозможно. Цыгане орали, бомжи молчали. Только ухали, вкладывая всю силу в удар. И вот появился первый нож.Целили в Фому. Боцман подхватил хлебово и с размаха выплеснул в лицо цыгану…Вы слышали, как визжат свиньи перед смертью? Как плачет раненый заяц? В конце концов, человек ведь тоже животное…И тут вступил в битву Николенька. Он появился за спинами нападавших, и те, разгоряченные дракой, сначала понять не могли, что обрушивается сзади на их головы. Так он убрал троих. А потом сверху ссыпались «десантники». Цыгане растерялись. Поди, не у одного в голове пронеслось, что на стропилах этих «десантников» легион.– На пути! – заорал Фома, и это было его стратегической ошибкой.Воспользовавшись секундным ошеломлением нападавших, бомжи, как тараном, проложили себе дорогу к дверям и выскочили на щербатую платформу перед пакгаузом. Драка переместилась туда. Но не было уже среди обороняющихся стройности и единства. Битва распалась на очаги…А по кем-то отданному приказу сюда, в тупик, неумолимо приближались три вагона из резерва. Стучали колеса на стыках. Глухо. Равнодушно.Фома отбивался сразу от троих нападавших. Как он был красив! Рубаха порвана. Губа рассечена. Один глаз заплыл, второй глядел зорко и свирепо. Но трое есть трое. Его переполовинили обрезком трубы, и он свалился с платформы вниз. Никто не слышал приближавшихся вагонов. Первыми их заметил Боцман. Он увидел лежавшего и безуспешно пытавшегося подняться Фому, даже крикнул ему что-то нечленораздельное, но тут самому Боцману крепко досталось по хребтине.Он ойкнул и осел, наблюдая, как безуспешно пытается их старшой перевалить через рельсы. Почти перевалил. Почти/ Ноги остались там. Под вагонами. Он даже не крикнул.Вагоны равнодушно и медленно простучали по его ногам.На Боцмана никто не обращал внимания, считая его недееспособным, и он перевалился с платформы на рельсы и на карачках пополз к тому, что осталось от Фомы. Осталось почти все, кроме двух ног по основание бедер. И Боцман завыл.Завыл, как животное. А кто они были сейчас, разве не животные?– Беги… Убьют… Тебе еще братана искать… – сумел сказать старшой, и Боцман поднялся и побрел по путям от драки, вернее, от шести ее очагов, которые еще продолжали копошиться.Сначала он шел медленно, как во сне, потом вдруг опомнился и побежал все быстрее и быстрее.Его-то и увидел в окно бордельных вагонов лейтенант Роман Хоменко. Глава 15СЕРГЕЙ Душный и пыльный поезд Львов – Москва мерно выстукивал, разрезая степную тишину Украины своим металлическим звуком.– Ой, духота, Васечка! Зараз кончусь! Васечка, я разденусь? Ну хоч юбку трохи подогну, а? – не в силах заснуть от изнуряющей жары в купе, тихонько канючила с верхней полки немолодая женщина, обращаясь к лежащему под ней на нижней полке мужу.– Тебе бы только заголиться, бесстыжая. Одни мужики в купе, а она все туда же, – ворчал сильно потевший муж.Несмотря на то что Васечка разделся до трусов, он также страдал от жары. А выпитый накануне стакан водки еще более ухудшал его теперешнее состояние.– Тю, тоже сказал – одни мужики! – беззлобно ворчала жена. – Один мне в сыны годится, а другый – ты…– А я что тебе – не мужик? – обиделся Вася. – За мной девки-то о-го-го еще как. Да помоложе тебе!– Нашел, кобелина, чем гордиться. Когда вже ты угомонишься? Двадцать лет житья с тобой нет. – Женщина обиженно отвернулась к стенке.Васечка, стараясь не привлекать ее внимания, достал из сумки под столом бутылку минеральной воды и жадно стал пить из горлышка.– Шо, трубы горят? – съязвила жена. – Назюзюкался, алкаш поганый!– Кто назюзюкался? Для аппетита маленько хряпнул. Тебе только языком своим молоть, язва хохлацкая. – Васенька, прикончив до конца бутылку минеральной, блаженно вытянулся на полке.На другой верхней полке напротив женщины беспокойно спал молодой человек лет двадцати – блондин с голубыми глазами. Он часто ворочался, вздыхал, иногда даже бубнил что-то себе под нос. Несколько часов назад, почти сразу, как все сели в вагон, парень залез на верхнюю полку и больше оттуда не слезал. Нижняя полка под молодым человеком была свободна, хотя и предусмотрительно застелена.– Слышь, Вась, – после некоторого молчания вновь позвала мужа жена, – чеченец-то до сих пор не возвращался. Где его носит?– Да спи ты уже! Сдался тебе той черномазый, – пробурчал муж.Четвертый попутчик из этого купе, двадцатипятилетний чеченец Аслан, сразу же после посадки на поезд попытался приобщить всю компанию из купе к бутылке дорогой водки. Однако дальше выпитого Васечкой под укоризненные взгляды и ворчание жены стакана сорокаградусной попойка не двинулась. Чеченец попытался разговорить попутчиков, но и здесь потерпел фиаско. А потому он удалился в вагон-ресторан, где нашел себе подходящую компанию из двух девиц-студенток.Девушки оказались бойкими и разговорчивыми. Они с удовольствием откликались на все вопросы Аслана, много пили и ели – благо что все заказывал чеченец. И недвусмысленно намекали Аслану на более близкое знакомство, вовсю строили глазки и даже давали потрогать себя под столом. Разомлевший от выпитого, чеченец по очереди пытался «склеить» то одну девицу, то другую, а то и обеих сразу. В горном селе, откуда он в этом году впервые за свою жизнь выбрался на Украину, он был наслышан о свободных нравах здешних девиц, а потому вполне мог рассчитывать на самое неожиданное приключение. Однако девицы перед закрытием вагона-ресторана «прокрутили динамо» и, выйдя «на минутку в туалет», благополучно испарились из жизни Аслана. Подождав их полчаса, Аслан стал заводиться.– Вот сучки же! – выругался он, когда понял, что ждать больше не имеет смысла.Подошедшая официантка протянула внушительный счет.– Я за девок платить не буду, – угрюмо проговорил Аслан, исподлобья взглянув на официантку. – Бабы не мои были.– А мне плевать, чьи они, – спокойно убирая со стола, сказала официантка.– Заказывал ты, ты и платить будешь.Аслан, криво усмехнувшись, снова взял счет и, бегло пробежав его глазами, достал деньги. Он отсчитал половину той суммы, которая была указана в счете, и небрежно бросил деньги на стол перед официанткой. Та молча убрала их в карман передника.– Еще столько же давай, – не глядя на чеченца, бросила официантка через плечо. – И за разбитый фужер заплати.– Да пошла ты! – Аслан сделал типично кавказский жест руками, означающий полное пренебрежение.Он резко встал из-за стола и двинулся на выход.– Коля! – все так же спокойно позвала официантка из-за кухонной перегородки подмогу.На зов вышел здоровенный мужик с лицом, не обезображенным интеллектом.Следом за ним выглянул другой, такого же вида. Взглянув на официантку и двинувшегося на выход клиента, Коля тут же последовал за чеченцем.– Его две телки продинамили, а он на нас хочет отыграться! – пояснила Коле официантка.Аслан тут же оценил ситуацию и затравленно улыбнулся:– Дарагой, да она ничего не поняла. Те девки отдельно были, просто ко мне за стол подсели. Я их совсем не знаю. Что ж мне теперь, за всех платить, кто ко мне за стол садится?– Ишь ты, не знаю, – съязвила официантка. – Лапал их, как мог, за все места хватал, а теперь не хочет признавать…Коля отвлекся на официантку, и в этот момент Аслан попытался ускользнуть от него. На Колю это произвело странное впечатление: реакция была мгновенной, словно автоматически сработал многолетний рефлекс на добычу охранника-вышибалы.И руки Коли, будто бы отдельно от него самого, сгребли в охапку хлипкого чеченца и отбросили от двери вагона прямо на соседний стол. Посыпалась посуда.Осколки шумно разлетелись в сторону.– Ой, Коленька! Что ж ты делаешь? – запричитала испуганная официантка. – У нас же после твоей смены и посуды совсем не осталось.Но Колю теперь остановить было трудно. Он снова схватил перепуганного насмерть Аслана и швырнул его на следующий стол. И вновь загремела разбившаяся посуда.– Понял, все понял, – прорезалась речь у Аслана. – Все заплачу, друг! Не волнуйся.Чеченец быстрым движением вытащил пачку денег и моментально отсчитал недоплаченную по чеку сумму.– Извини, дарагой. Я был не прав, – растерянно протянул он деньги Коле.– Посчитай за посуду, – обернулся Коля к официантке.Официантка быстро прикинула в уме стоимость разбитого и назвала сумму, раза в три превышающую эту стоимость. Аслан, не пикнув, выложил деньги и за посуду.Лишь когда чеченец был от ресторана через три вагона, только тогда он дал волю своим эмоциям. Ругательства на родном языке перемежались с русскими матерными словами. Дойдя до своего вагона, Аслан в тамбуре увидел девушку – худенькую, курносую, совсем еще юную. Она курила, выпуская дым в разбитое окно.– Дай закурить, – грубо спросил он у девушки сигарету.Курносая протянула ему пачку и зажигалку. Аслан взял сигарету, бесцеремонно оглядывая девушку. Она, почувствовав неловкость от этого взгляда, отвернулась к окну. Чеченец чиркнул зажигалкой, прикурил и, чуть помедлив, засунул зажигалку в задний карман тугих джинсов курильщицы. При этом не преминул размашисто провести рукой по ее заднице. Девушка от неожиданности резко повернулась к нему.– В чем дело? – Она испуганно отступила к двери и от неожиданности шумно выдохнула дымом прямо в лицо чеченцу.– Что ты дергаешься? – угрожающе сделал он к ней шаг.Она увидела, как агрессивно сжались его губы, а в глазах появился нехороший огонек. Девушка растерянно стала тушить недокуренную сигарету о стенку тамбура. Но когда она попыталась открыть дверь в вагон, чеченец преградил ей путь.– Куда спешить? Время еще детское! – улыбнулся он и выпустил ответный дым ей в лицо.Он сам не понимал, зачем удерживал эту девчонку. Просто неожиданно возникшее желание выместить зло на ком-то за продинамивших его студенток, за унизивших вышибал, за кучу оставленных в ресторане денег взяло сейчас вверх.– Выпустите меня. – Девушка схватилась за ручку двери.– Убери руки! – ударил чеченец свою жертву по руке. – А то будет очень больно.Неизвестно, чем закончилась бы эта сцена, если бы в эту минуту в купе Аслана не проснулся двадцатилетний блондин с голубыми глазами. Найдя в кармане висевших на вешалке брюк сигареты, он вышел покурить. Открыв дверь тамбура, где происходила уже не вполне невинная борьба между чеченцем и девушкой, он тут же оценил ситуацию. Удар настиг чеченца внезапно. И хотя блондин бил не очень сильно, скорее просто оттолкнул Аслана от девушки, чеченец, впечатленный недавними событиями в ресторане, поспешно оставил девушку. Оскалившись, он злобно глянул на блондина и, встретившись с его глазами, решил не связываться.Он испугался. Глава 16ЛАРИН "Так пусть ваше ожидание завершится радостью. Встречей с дорогим человеком, открытиями в пути, новыми впечатлениями. Ожидание – это не так уж плохо.В комнате ожидания матери и ребенка, кстати, у нас есть очень хорошая игротека. Мамаши, ведите туда своих бутузов, им понравится…А на пятый путь прибывает скорый поезд Ивано-Франковск – Москва. Номера вагонов идут с головы состава. Последний окажется где-то метрах в ста от конца платформы".Ларин посмотрел на часы. Ивано-франковский опаздывал на четыре минуты. Да, те благословенные времена, когда по поездам можно было сверять часы, прошли.Ларин, впрочем, надеялся, что не безвозвратно. На его вокзале четыре минуты – это было ЧП. Сегодня же Ларин проведет быстрое расследование, по чьей вине опоздал ивано-франковский. И если виноваты его люди – им несдобровать.Он делал этот ежедневный утренний обход уже двадцать два года – с того дня, как стал начальником вокзала. В такие минуты он чувствовал себя полным хозяином этой огромной территории, своеобразного маленького государства в городе, имеющего сложную иерархию и живущего по своим законам. За годы правления Ларина – особенно после перестройки и распада Союза – вокзал здорово изменился, можно даже сказать, преобразился, и не последнюю роль в этом процессе сыграл его начальник. Вокзал не только поменял свой внешний вид и техническое оснащение, но в его залах иcчeз дурной запах и ощущение вокзальной нечистоты. И даже пассажиры, казалось, стали выглядеть более респектабельно.Три придорожные столовые с огромными очередями, отвратительной едой, липкими столами и мухами были закрыты. Вместо них появились уютные экспресс-буфеты, маленькие аккуратные кафе, бары.Виктор Андреевич прошел мимо частного ресторана, недавно открытого бывшим депутатом Госдумы. Еще вчера над дверями ресторана висели предвыборные лозунги, а сегодня появилась огромная афиша новой шоу-программы варьете с занятным названием «Семь раз налей, один раз заешь!».«Нужно как-нибудь глянуть эту программу», – подумал Ларин, заинтригованный ее названием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41