Без сомнения, это была наша Золотая Птица. Она так и сверкала в свете ламп – изумительная статуэтка светло-желтого цвета, художественное воспроизведение легендарной Рух. Птица, казалось, собиралась взлететь, но ее непропорционально большие когти крепко сжимали золотой пьедестал.
Я с трудом оторвался от глазка. Холмс поставил крышку на место. Мы отступили в сторону лестницы, чтобы провести военный совет.
– Ватсон, нет сомнений: перед нами Золотая Птица. Нам невероятно повезло. Барона Доусона здесь нет, и это означает, что вскоре произойдет заключение сделки. Если нам снова повезет, мы сможем обнаружить главных действующих лиц этого не слишком сложного дела. Теперь нашим принципом должно стать терпение, поскольку развязка приближается.
Пока я обдумывал выводы Холмса, мы вернулись на свой наблюдательный пункт. Холмс снова открыл глазок, и мы поочередно приникли к отверстию. Граф Сильвиус находился на прежнем месте, и я позавидовал его спокойствию. Сам я изнывал от страха и нетерпения. Следующие пятнадцать минут показались мне вечностью, и я вздохнул с облегчением, услышав, как открылась дверь и кто-то вошел в комнату. Когда Холмс вновь предоставил глазок в мое распоряжение, я узнал сгорбленную фигуру Доусона. Барон сидел напротив Сильвиуса, спиной к нам. Очевидно, в кабинете присутствовал и кто-то третий, поскольку к нему обращались и Сильвиус, и Доусон. Увы, увидеть этого человека мы не могли. Сильвиус встал, взял Золотую Птицу и унес ее из сектора обзора. Я уступил свое место Холмсу, продолжая держаться как можно ближе к отверстию и напряженно вслушиваясь. Голоса в соседней комнате звучали приглушенно, но слова можно было разобрать.
– Если не ошибаюсь, вас интересовала именно эта вещица? – дребезжащий старческий голос явно принадлежал барону Доусону – третьему из этой преступной компании.
– Могу скасать, тьто это бесусловно Солотая Птиса.
Мне захотелось вдруг расхохотаться – забыв об опасности нашего положения и важности дела: неизвестный и невидимый сообщник Доусона отчетливо шепелявил, что так не соответствовало серьезности момента. Я напрягся, чтобы подавить приступ веселья.
Доусон удовлетворенно кивнул:
– Тогда остается только совершить формальности.
В секторе обзора возник Сильвиус. По знаку барона он положил на стол чемоданчик и открыл его. В глазах моих запестрело: чемоданчик был до отказа набит крупными купюрами.
– Убедитесь, сто сдесь все, дзентельмены. Посвольте мне использовать тсемодан для перевоски Солотой Птисы. – Шепелявый человек по-прежнему оставался невидимым, невозможно было определить его возраст по голосу.
Сильвиус перевернул чемодан, а Доусон с ловкостью банкира пробежал опытными пальцами по пачкам банкнот.
Холмс отпрянул в сторону, и глазок неожиданно закрылся.
– Ватсон, быстрее! Мы должны выбраться отсюда. Золотая Птица снова в пути, но на этот раз мы последуем за ней.
Я понял намерения Холмса. Если нам удастся быстро выйти на улицу и добраться до входа в клуб, чемоданчик укажет на неизвестного, который только что приобрел разыскиваемую нами статуэтку. Держась за плечо моего друга, я начал спускаться по лестнице. Внезапно Холмс замер. Я почувствовал, как напряглись его мускулы: снизу доносились неясные звуки.
«Мы в ловушке! – пронеслось у меня в мозгу. – Выход отрезан!»
Неожиданно позади нас в клубе «Нонпарель» прогремел выстрел, а вслед за ним и залп. Послышались крики и топот. Тишина, которую мы так тщательно соблюдали, была взорвана со всех сторон.
– Назад, к глазку, дружище! – крикнул Холмс. – Посмотрите, что там произошло. Я буду охранять лестницу.
На мгновение все стихло. И я услышал тонкое пение стали: Холмс извлек спрятанный в трости клинок. Внизу отчетливо прозвучали осторожные шаги, в воздухе запахло чем-то сладким и пряным.
Я добрался до глазка и откинул крышку. Сильвиуса не было. Барон Доусон вытаскивал из ящика стола револьвер. Какой-то бородатый человек двигал стол, собираясь, по всей видимости, забаррикадировать дверь. Этот незнакомец торопливо говорил:
– Все произошло неожиданно, барон. В игорный зал хлынули китаезы. Покупатель, естественно, кинулся к двери.
– Что происходит внизу? – ядовито спросил Доусон.
– Наши парни удерживают кухню, буфетную и бар. Если нечестивые китайцы попробуют подняться сюда, это им дорого обойдется.
Разговор был прерван беспорядочной стрельбой. За моей спиной вдруг раздался крик боли; я резко обернулся. С лестницы скатилось тело. Снова запахло сладким, и я узнал запах пряностей. Столь многочисленные в этом районе китайские докеры буквально пропитаны этим ароматом. Припомнив разговор в кабинете Доусона, я понял, что на клуб напала целая банда китайцев. Выхватив револьвер, я бросился к Холмсу. Снизу доносились приглушенные звуки чужеземной речи. Мы затаились на площадке, чутко прислушиваясь к шуму внизу.
Внезапно раздался скрежет и над нашими головами открылся люк, в квадратном отверстии показалось ночное небо.
– Господи, Холмс, они уже на крыше!
Но сверху раздался голос, обласкавший мой слух и принесший неимоверное облегчение:
– Мистер Холмс, вы там, внизу? Это Тощий.
– Совершенно верно, Гиллиган, – самым невозмутимым тоном ответил Холмс.
– Поднимайтесь сюда, сэр. В квартале становится довольно жарко.
Я ожидал, что Холмс последует совету взломщика, но сыщик внезапно метнулся вниз. В лунном свете сверкнул клинок. Раздался еще один крик боли, и чье-то тело с шумом полетело вниз. А великий детектив уже подтягивался на руках, протискивая свое худое мускулистое тело в проем люка.
– Держитесь за мои ноги, Ватсон. Мы вытащим вас.
Для верности дважды выстрелив из револьвера, я поднял левую руку и схватил Холмса за лодыжку. Оттолкнувшись от перил, я выпустил оставшиеся пули в основание лестницы, отшвырнул мое верное оружие и, неистово извиваясь, ухватился правой рукой за кисть Гиллигана. Соединенными усилиями великий сыщик и знаменитый взломщик вытащили меня наверх. Гиллиган поспешно запер люк. Отдышавшись, я подошел к краю крыши.
Внизу кипел настоящий бой, издалека доносились свистки: приближалась полиция. Заслышав полицейских, сражающиеся бросились врассыпную. Мы тоже не стали дожидаться представителей власти и, предшествуемые Тощим Гиллиганом, начали отступление по крышам.
Гиллиган, как видно, хорошо знал дорогу, и постепенно звуки боя затихли в отдалении.
Вскоре мы оказались на булыжниках мостовой. Для верности отойдя еще на пару кварталов от злополучного клуба, мы наконец позвали кеб.
Возница слышал шум драки и спросил, не знаем ли мы, что произошло. Холмс охотно удовлетворил его любопытство.
– Обычный полицейский налет на игорный притон, – сказал он.
– Вот не повезло кому-то, – посочувствовал кебмен.
Я от души согласился с мнением нашего возницы.
4
ЗАШИФРОВАННОЕ ПОСЛАНИЕ
Как же я был счастлив, когда кеб остановился наконец возле дома 221-б по Бейкер-стрит. Никогда еще владения миссис Хадсон не казались мне такими милыми и уютными.
Слуга Билли открыл дверь раньше, чем мы успели позвонить.
– Я передал ваше послание мистеру Гиллигану, – сообщил он Холмсу с застенчивой улыбкой.
– Этим вы оказали большую услугу доктору Ватсону и мне, – ответил Холмс.
Только теперь я понял, что чудо нашего спасения из клуба «Нонпарель» было организовано Холмсом.
Мы расположились в гостиной и попытались хоть немного навести порядок в той безумной неразберихе, которая сопутствовала нам в течение нескольких последних часов. Холмс не торопился, задумчиво набивая трубку табаком из знаменитой персидской туфельки. Ничто не могло нарушить и привычного спокойствия Тощего Гиллигана. Ведь именно стальные нервы сделали его в свое время королем взломщиков, и только встреча с Шерлоком Холмсом заставила Тощего порвать с преступным прошлым.
Я не находил себе места, изнывая от любопытства. Но я сдерживал поток вопросов, готовых сорваться с языка, по опыту зная, что лучший способ узнать что-либо у Холмса – молчание.
Наконец Холмс заговорил:
– Ваше появление было приятной неожиданностью для доктора Ватсона и меня, Гиллиган. Благодарим вас.
Бывший взломщик безразлично махнул рукой, словно спасение на крышах было его повседневным занятием.
– Когда Билли передал мне ваше письмо, я поспешил в клуб «Нонпарель», полагая, что смогу быть вам полезен. Вы же, как я понял, занимаетесь делом этого парня из Суррея.
– Баркер связывался с вами? – спросил Холмс.
– Да, я получил от него письмо – но адресованное вам.
– Баркер убит, – спокойно сообщил Холмс.
Гиллиган кивнул в ответ. Он передал запечатанный конверт Холмсу.
– Тьма понемногу рассеивается, – сказал сыщик. – Одно послание Баркер оставил в своей комнате, другое передал через вас. Надеюсь, сопоставив оба письма, я пойму, что же сыщик из Суррея хотел сообщить мне на самом деле.
Гиллиган нахмурился:
– Но зачем он послал письмо мне, ведь мы никогда не были знакомы?
– Причиной тому Ватсон, – ответил Холмс. – Как выяснилось, Баркер был одним из его самых восторженных читателей. Оставленное им письмо полно ссылок на рассказы нашего уважаемого доктора. Так что сведениями о наших с вами отношениях, Гиллиган, Баркер обязан моему другу и помощнику.
Баркер поступил разумно, подумал я, ведь Тощий Гиллиган – один из вернейших союзников Холмса.
Взломщик понимающе кивал головой.
– Я изучу письмо Баркера позднее, – продолжал Холмс. – Поговорим на другую тему. Вы когда-нибудь слышали о Золотой Птице?
Это словосочетание ничего не говорило Гиллигану, и он промолчал.
– Древнее произведение искусства. Скульптура из чистого золота.
Гиллиган издал тихий свист:
– Если бы что-нибудь подобное имелось в здешних местах, я знал бы об этом.
– Вещь совсем недавно попала в Англию, – возразил Холмс. – Это абсолютно достоверная информация: мы с Ватсоном видели статуэтку сегодня ночью. Давайте попробуем с другого конца, Тощий. Не припомните ли вы какое-нибудь необычное происшествие за последнее время?
– Что ж, сэр, в жизни постоянно происходят странные события. Но, боюсь, ничего интересного для вас я не знаю.
– Хорошо, – сказал Холмс. – А может быть, произошло что-то совершенно незначительное, но поворот событий был несколько странным? Прошу вас, подумайте!
Гиллиган задумчиво прищурил глаза:
– Разве что этот китаец со «Звезды Азии»…
– Китаец?! – непроизвольно вырвалось у меня. – Сегодня мы по горло сыты китайцами.
Холмс не обратил внимания на мою реплику. Его взгляд был прикован к Гиллигану.
– Видите ли, на корабле «Звезда Азии» зарезался матрос-китаец. Обычное дело. Эти узкоглазые играют по своим правилам, о которых мы не имеем никакого понятия. Я вспомнил эту историю, потому что был шум при осмотре его пожитков. Вроде бы у покойного был какой-то идол, так говорили все его товарищи. Но вещь исчезла. Пара узкоглазых заявила, что умерший был их родственником и идол принадлежит их семье. Что ж, китайцы очень похожи друг на друга. Может, они были родственниками, а может, нет.
– Этот предмет случайно не был изображением Будды? – спросил Холмс с горящими от возбуждения глазами.
– Именно так он назывался, мистер Холмс. Значит, и вы слышали эту историю?
– Нет, – признался сыщик. – Но одна из религий, распространенных в Китае, – буддизм. А буддисты обычно путешествуют с изображением своего бога. – Он вскочил на ноги и подошел к книжной полке. – Мне кажется, что здесь есть зацепка.
Холмс взял с полки последнее издание «Регистра судоходства Ллойда». Пока мы с Гиллиганом обменивались удивленными взглядами, мой друг быстро перелистывал страницы, потом на мгновение углубился в чтение и, наконец, повернулся к нам с торжествующей улыбкой:
– Это кое о чем говорит. «Звезда Азии» из Гонконга. Порты назначения: Коломбо, Александрия, Стамбул, Триест, Венеция, Лиссабон и Лондон. Заметьте: Константинополь. Магазин Абена Хассима, из которого исчезла Птица, находится именно в Стамбуле. Вы помните, Ватсон, что говорил Линдквест?
– Вы связываете простого матроса с похищением бесценной статуэтки? – несколько изумился я.
– Дорогой Ватсон, изображения Будды бывают любого размера, в том числе и очень большими. А предметы культа обычно не вызывают подозрений – даже у таможенников. Представим себе, что статуя Будды – всего лишь футляр для Золотой Птицы.
Логика Холмса нашла у меня мгновенный отклик:
– Матрос-азиат был только средством доставить Птицу в Лондон. – Потом мне пришла в голову другая мысль. – Но почему игорный дом Доусона подвергся настоящей атаке китайцев?
– Давайте представим себе гипотетическую ситуацию, – сказал Холмс. – Золотая Птица была украдена в Стамбуле, когда в тамошнем порту стояла «Звезда Азии». Кражу спланировали китайцы или кто-то нанявший китайцев. Птица, спрятанная в Будде, транспортировалась морем, что заняло гораздо больше времени, нежели перевозка по железной дороге. На это время следы статуэтки затерялись. Неудивительно, что в Лондоне никто ничего не знал о Птице – ее там попросту не было. Когда же «Звезда Азии» прибыла в Саутгемптон, курьера-китайца убили, а статуэтка исчезла.
– Шайка Доусона! – воскликнул я.
– Нанятая кем-то, кто охотился за этим произведением искусства.
– Шепелявым посетителем клуба «Нонпарель»?
Даже невозмутимый Гиллиган удивленно вскинул на меня глаза.
– Сомневаюсь, – ответил Шерлок Холмс. – Скорее я представляю его эмиссаром. Он пришел в клуб Доусона с крупной суммой денег. Не исключена возможность двурушничества со стороны Шепелявого. Доусон же вряд ли вел двойную игру: слишком он и его люди доступны для возмездия. Но это не имеет значения. Однако совершенно очевидно, что вдохновитель кражи в Константинополе узнал, что именно банда Доусона похитила Птицу. Это объясняет нападение на клуб «Нонпарель».
– Поразительно, Холмс! – воскликнул я. – Значит, в деле замешаны две шайки?
– В этом не приходится сомневаться, – подтвердил мой друг. – Но вернемся к вопросу о Птице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25