нам с Ватсоном повезло, мы довольно много узнали об истории неуловимой Птицы. Но необходимо понять, почему это произведение искусства привлекает к себе стольких преступников. Мы знаем, кто охотится за статуэткой, но не знаем, почему. Кроме того, остается загадкой смерть Баркера, сыщика из Суррея. Он занимался делом Золотой Птицы. Он работал в клубе «Нонпарель». Поспешные выводы гибельны для расследования, и все же я рискну предположить, что он узнал о роли Доусона в истории похищения статуэтки у Чу Санфу. Нам важно выяснить, что еще стало известно Баркеру. С каким известием спешил он к Нильсу Линдквесту, когда встретил свою смерть? Что означает последнее слово сыщика «паша»? У всех есть какие-нибудь соображения на этот счет, мистер Мак?
– В отношении Баркера, – ответил инспектор, – я могу кое-что сообщить. Свидетели утверждают, что его сбила двуколка. Скотленд-Ярд проверил все транспортные средства, какие смог. Мы обнаружили этот экипаж неподалеку от мебельного склада, в котором размещалось общество нищих-любителей.
Когда инспектор остановился. Холмс внимательно посмотрел на него. Я вспомнил об обществе, упомянутом Макдональдом. Это было дело, расследованное моим другом в 1887-м.
– На правом переднем колесе пятно: наши лаборанты установили, что это кровь. Должен признать, что они воспользовались именно вашим, мистер Холмс, реактивом. Кроме того, анализ показал, что колесо выпачкано кровью той же группы, что и у Баркера. Двуколка была украдена и потом брошена.
– Основательная работа, мистер Мак! – одобрительно произнес Холмс. – Мы предполагали, что смерть Баркера была подстроена, и все же полезнее получить подтверждение наших догадок. Возможно, это свидетельство недостаточно веско для суда, но я считаю, что на него можно положиться. В данном случае я исключаю вероятность совпадения. Хорошо, если других откровений не имеется, давайте сосредоточим наше внимание на Баркере и на том, что он мог узнать. Мне хотелось бы выяснить, чем он занимался в клубе «Нонпарель». Это помогло бы узнать, что он обнаружил.
– Предоставьте это мне, – вызвался Макдональд. – В процессе расследования обстоятельств смерти логично опросить работодателя убитого. Было бы даже странно, если бы я не сделал этого.
Холмс кивнул:
– Кроме того, тот факт, что смертью Баркера заинтересовался Скотленд-Ярд, может напугать Доусона, что совсем неплохо. Я, с вашего позволения, займусь личной жизнью и квартирой покойного. У меня есть в отношении этого несколько идей, Тощий, о которых мистеру Маку лучше не знать. Официально, разумеется.
Инспектор имел представление о методах Холмса. На его угловатом лице появилась лукавая улыбка.
– Домохозяйка сказала, что адвокат Баркера внес плату за аренду жилья до конца месяца, – заметил он. – Странно, что мы не обнаружили в квартире ничьих следов, – добавил он таким тоном, что я невольно отвел глаза. – Но, как сказал Гиллиган, иногда полезно знать меньше.
Инспектор собрался вставать, когда с улицы донеслись звуки музыки. Быстрый взгляд Холмса метнулся к окну. Мне показалось, что лицо моего друга неожиданно напряглось.
– Странно. Шарманщик на Бейкер-стрит в такой час, – отметил я, поднимаясь с кресла.
– Проходит мимо, – быстро сказал Холмс. Но мое любопытство было уже возбуждено и я приблизился к окну.
По старой привычке я выглянул из-за шторы, не отодвигая ее. Позади меня встал Макдональд. В голосе Холмса прозвучали тревожные нотки:
– Инспектор, может быть, в целях безопасности вы воспользуетесь черным ходом, – предложил он.
Я с удивлением взглянул на Холмса. Подобное предложение было нехарактерно для него, и я заметил, что оно озадачило и Макдональда. Однако он предпочел не обсуждать слова частного сыщика.
– Хорошо, – произнес инспектор.
Я снова выглянул в окно. На мостовой стоял человек в отрепьях и вращал ручку допотопной шарманки. Он с надеждой смотрел вверх на освещенные окна; одно из них действительно открылось и, сверкнув в свете газового фонаря, на булыжник упала монета. Маленькая обезьянка как молния метнулась подобрать деньги, что вызвало у меня улыбку. Но улыбка тут же исчезла, когда в неверном свете фонаря я заметил еще одну фигуру, застывшую перед дверью нашего дома. Несколько мгновений я смотрел на азиата, разглядывавшего обезьянку, потом незнакомец исчез во мраке.
– Господи! – воскликнул я, оборачиваясь к остальным. – Там, на улице, стоит китаец. Я уверен, он следит за домом.
– Я знаю, – спокойно произнес Холмс.
Гиллиган был невозмутимым, как обычно, но мы с Макдональдом подняли брови.
– Шарманщик прогуливается под окнами по моей просьбе. Я подозревал, что руки Чу Санфу способны дотянуться до Бейкер-стрит.
– И музыка служила сигналом, – добавил Макдональд. – Значит, азиат прибыл недавно. Теперь понятно, почему мне следует выбираться через задний ход.
Я отошел от окна, и Гиллиган занял мое место. Взломщику оказалось достаточно одного взгляда.
– Скользкий Стайлс, – воскликнул он с усмешкой. – Если соглядатай уйдет, он уйдет не один, хотя узнать об этом ему уже не придется, – удовлетворенно добавил он.
– Это по-новому освещает события, – пробормотал Макдональд, и его лицо стало озабоченным.
– Не беспокойтесь, – ответил Холмс. – Когда Стайлс уйдет – а ему скоро придется сделать это, чтобы не возбудить подозрение, – Виггинс и парочка его подручных окажутся неподалеку.
– Умный ход, приятель, – заметил Гиллиган. – Солдаты вашей нерегулярной армии могут шнырять где угодно, не привлекая к себе внимание.
– Когда имеешь дело с таким могущественным противником, поневоле заботишься о самообороне, – сказал Холмс, и было удивительно слышать от него подобное признание.
Мы с Макдональдом обменялись многозначительными взглядами. Холмс отличался беспечностью в отношении личной безопасности, и его последние слова вселяли тревогу. Меня утешала лишь уверенность в том, что теперь этим делом займутся лучшие профессионалы Скотленд-Ярда.
Макдональд пожелал нам доброй ночи, спустился по черной лестнице, миновал задний двор и вышел через незаметную калитку. Отсюда он мог легко выбраться на Кинг-стрит, не рискуя быть замеченным. Некоторое время я размышлял, не следят ли бандиты за черным ходом. Чу Санфу, казалось, обладал неограниченными людскими ресурсами. Но Виггинс и его помощники, несомненно, были уже на месте и предупредили бы Холмса в случае опасности.
Проводив инспектора, Холмс дал несколько указаний Гиллигану. Он что-то нацарапал на листке бумаги и подал записку взломщику.
– Тощий, по этому адресу жил Баркер. На входной двери установлен замок «Кроули». Задний вход может оказаться более удобным. В гостиной два окна, на каждое из которых вы потратите не более тридцати секунд. Задняя стена здания густо поросла плющом. Я немного покопался в вещах Баркера, но требуется более тщательный обыск.
– Вы правы, сэр, – ответил взломщик со своей неизменной улыбкой. – С вами приятно иметь дело. Каждая маленькая проделка для меня – как глоток свежего воздуха.
– Будем надеяться, что ваши проделки всегда будут оставаться такими, – улыбнулся детектив.
Холмс с Гиллиганом вышли вместе и я решил, что мой друг повел взломщика на чердак, где хранилась всякая рухлядь миссис Хадсон и было слуховое окно. Гиллиган всегда отдавал предпочтение крышам. Я не имел ни малейшего представления о том, как он собирается покинуть наше жилище, но не сомневался, что он с легкостью справится с этим делом. Холмс неоднократно отмечал, что профессионала характеризует способность превращать сложное в пустяк. Зная результаты работы самого Холмса, я, безусловно, готов согласиться с ним.
Вскоре мой друг вернулся с довольным видом.
– Говорят, что о людях судят по их окружению: это означает, что я самый удачливый человек. Завести помощника, который бы неукоснительно соблюдал инструкции, – это одно. Но заручиться помощью Гиллигана, который может приспосабливаться к изменяющимся условиям, – это редкое везение.
В моем сознании пронесся ряд случаев, когда я допускал грубые промахи или выходил на неверный след. На моем лице, должно быть, отразились эти грустные воспоминания, потому что Холмс заговорил вдруг с удивительной мягкостью в голосе:
– Не смущайтесь, дружище, все мы по-своему вносим свой вклад в дело, и я иногда бывал бы бессилен без вашего бесценного присутствия. – Сыщик редко позволял себе сентиментальности, и я заметил, как он поспешно изменил тон. – Скажите, нет ли поблизости той жуткой пушки, которую вы иногда носите с собой?
– Я сейчас же достану револьвер, – поспешно пробормотал я, довольный тем, что могу принести хоть какую-нибудь пользу.
– Обязательно сделайте это и убедитесь, что он заряжен. Я предупрежу миссис Хадсон и Билли, чтобы они не открывали входную дверь, не поставив нас в известность об этом. Теперь нам не помешает принять некоторые меры предосторожности.
Когда мы разошлись по своим комнатам, я не мог отделаться от жутковатого впечатления, что наше уютное жилище находится в осаде. Это, конечно, было совершенно необычным, однако не помешало мне заснуть.
14
ЗОЛОТАЯ ПТИЦА
На следующее утро на улице не было и следа китайцев. Прихлебывая кофе, Холмс составил телеграмму Трансконтинентальной страховой компании с предложением удовлетворить требования Эймоса Гридли и написал еще одну – Василу Д'Англасу, сообщая, что Птица в скором времени окажется в его распоряжении.
Последнее заявление, конечно, вызвало у меня интерес.
– Значит, вы действительно считаете, что Базил Селкирк передаст вам статуэтку?
– Хотел бы я знать точный ответ на ваш вопрос, Ватсон. Старик сказал, что сделает это, ему не было смысла давать пустые обещания. И все же я не понимаю, чем вызвана такая щедрость. Селкирк истратил кучу денег, чтобы обойти своего соперника Чу Санфу и заполучить Птицу. Зачем отказываться от приза в момент триумфа? Постойте! – неожиданно воскликнул Холмс.
Он вскочил со стула, бросив завтрак, и нервно зашагал по комнате.
– Все сходится, – бормотал он, сделав пять или шесть кругов. Его ястребиное лицо повернулось ко мне, проницательный взгляд светился мыслью. – Давайте вернемся назад, дружище. Нас выманили из Лондона в Берлин, прибыв туда, мы оказались под наблюдением по крайней мере двоих китайцев. Они следовали за нами до Сербии и потом исчезли. Заметьте, люди Чу Санфу не появлялись до прошлой ночи. Все становится ясным как день. Азиат понял, что Эймос Гридли приобрел Золотую Птицу у Доусона. Но не догадался, что торговец из Сент-Обри был всего лишь исполнителем. Чу выманил нас из Лондона, чтобы расправиться с Гридли и завладеть статуэткой.
Холмс замолчал и снова начал мерить комнату шагами. Наконец он произнес:
– Непонятно, зачем убийцам понадобилось следовать за нами в Восточном экспрессе. Здесь слабое место моей теории. Обратите внимание, Чу снова заинтересовался нами, когда разделался с Гридли и понял, что человеком, сорвавшим его планы, был Базил Селкирк.
Еще одна продолжительная пауза позволила мне задать вопрос:
– Боже мой, Холмс, я сбит с толку еще сильнее, чем раньше: что же нужно от нас китайцу?
– Видите ли, Ватсон, – отозвался Холмс, – Селкирк, гроссмейстер, люди для него не более чем пешки. Селкирк понимает, что привлек к себе внимание Чу. Конечно, в своей твердыне он может не слишком беспокоиться, но все же он отдает себе отчет в могуществе врага. И тут сама судьба дает отличную приманку, способную отвлечь от него Чу Санфу.
– Приманку? – не понял я.
– Ну да, милый Ватсон, именно приманку. И эта приманка – мы с вами. Базил Селкирк пускает слух, что Золотая Птица вскоре будет у нас, и король китайских бандитов немедленно высылает своих людей на Бейкер-стрит.
Холмс быстрым шагом подошел к окну.
– Соглядатая не видно, но это еще ни о чем не говорит. Шпионы Чу могли выбрать менее заметный наблюдательный пункт, чем темная подворотня. Смотрите-ка, приближаются даже не один, а два экипажа, и, похоже, они остановятся перед нашим домом. – Повернувшись ко мне, с почти ребяческим торжеством Холмс повторил свою любимую фразу: – Это должно было произойти.
И произошло. Присоединившись к Холмсу, я увидел, как два закрытых экипажа остановились на мостовой перед нашей дверью. Мне показалось, что экипажи полны людей, но только один человек, озираясь, вышел из переднего. Это был могучий Сэм Мертон. В руке атлет держал коробку. Прежде чем приблизиться к двери нашего дома, он еще раз огляделся с тем надменным видом, который часто встречается у очень сильных людей. В последний раз я видел этого профессионального борца в замке Селкирка.
Холмс вышел на лестничную площадку и дал указание слуге Билли впустить посетителя. Неожиданная мысль заставила меня кинуться в мою комнату, и когда я возвратился, ощущая в кармане халата успокаивающую тяжесть револьвера, Мертон уже вошел. Атлет с выражением некоторой неловкости стоял у стола, на который он поставил свою коробку.
– Вот, папаша, – говорил он Холмсу. – Та проклятая коробка, которую велели передать вам, не знаю, что в ней, но большой человек сказал, что вы не удивитесь.
– Не удивлюсь, – коротко ответил Холмс. – Сэм, я возлагал на тебя надежды, но вижу, что ты опять взялся за старое.
Мертон нервно переступил с ноги на ногу. Теперь он стащил свою кепку и стал очень похож на виноватого ученика, стоявшего перед директором.
– Нам всем нужно жить, мистер Холмс. Вы знаете, что я уже не такой шустрый, как раньше, но все равно могу уложить всякого, кто встанет на моем пути, – добавил он с оттенком гордости. – Как вы узнали, что я вернулся к темным делам? Вы заметили меня у Селкирка в Сент-Обри?
– Что ты снова связался с Доусоном, я услышал около трех месяцев назад, – сурово произнес Холмс. – Что мне с тобой делать, Сэм?
– Не волнуйтесь, мистер Холмс. Может быть, все не так плохо, как вы думаете. – Атлет нервно попятился к двери. – Берегите себя, мистер Холмс.
С этими словами он ушел. Это был необычный разговор, но я знал, что после дела с бриллиантом «Санси» Сэм Мертон испытывал перед Холмсом благоговейный страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25