– Из-за ремонтных работ.
Патриция расслабилась и чуть было не воспользовалась его советом и не задремала, как вдруг в ее голове всплыла только что произнесенная Раймондом фраза.
– До замка? Мы что, едем в замок? – спросила она встревожено. – Я собиралась остановиться в отеле…
– Что? – Раймонд ухмыльнулся. – Но я не могу допустить, чтобы вы жили в отеле. Вы ведь составная часть клана Бейнз.
У Патриции все замерло внутри. Когда она познакомилась с Малькольмом, он тоже постоянно твердил ей о своем клане.
– Но ты же обещал, что позволишь мне сначала поговорить с родителями Малькольма наедине. Я рассчитывала, что только после этого с ними встретятся Эндрю и Сьюзен… – пробормотала она растерянно.
– Родителей Малькольма в замке нет, – ответил Раймонд. – Но не волнуйся. Сейчас в нем живет моя мама. Она наверняка согласится быть твоей компаньонкой.
– Я не нуждаюсь в компаньонке! – отрезала Патриция. – Хочу лишь одного: уединенности, возможности принадлежать только самой себе и своим детям. В отеле я бы чувствовала себя гораздо более комфортно, чем в твоем замке.
Неожиданно ей вспомнилось, что время от времени Раймонд жил в своей квартире в центре Эдинбурга, в той самой, в которой произошла их первая встреча, и она ухватилась за эту мысль как за спасительную соломинку.
– Насколько я помню, в течение рабочей недели ты остаешься в городе…? – произнесла она с надеждой в голосе.
– Верно, – ответил Раймонд. – Но на ближайшее время я распланировал работу таким образом, что смогу практически не уезжать из замка.
Патриция почувствовала, что от страха ее руки покрываются гусиной кожей. Жить под одной крышей с мужчиной означало для нее постоянно, пребывать в состоянии ожидания побоев.
Память услужливо вернула ее в тот день, когда они виделась с Малькольмом в последний раз. Он бил ее так ожесточенно, что она уже не чувствовала боли и не сопротивлялась.
Какой бы ни была женщина сильной, ей не одержать победы над разъяренным мужчиной, бросившимся на нее с кулаками. Эту истину Патриция усвоила с первых месяцев своей семейной жизни.
Почувствовав ее странное состояние, Раймонд повернул голову и вопросительно посмотрел ей прямо в глаза.
– А сколько времени нам придется здесь пробыть? – спросила Патриция несколько сдавленным голосом. Переживания за бабушку не покидали ее сердце ни на минуту, и она хотела вернуться в Ньюпорт-Ньюс как можно быстрее.
– Обсудим этот вопрос завтра, – сказал Раймонд категоричным тоном.
– Нет, – решительно возразила Патриция. – Я хочу поговорить об этом сейчас.
– Ладно, – невозмутимо произнес ее спутник, отворачиваясь. – Вы останетесь здесь навсегда.
– Навсегда?!
– Да, Патриция. По-моему, ты и так чересчур долго болталась неизвестно где. Настала пора вернуться домой. – Он разговаривал с ней так назидательно, как будто она была не взрослой женщиной, воспитывавшей двоих детей, а нерадивой школьницей, не подготовившейся к уроку.
– Мой дом – Ньюпорт-Ньюс! – ответила она, едва сдерживая возмущение и гнев.
– Ньюпорт-Ньюс являлся твоим домом до тех пор, пока ты не вышла замуж за шотландца и не родила ему детей. Теперь же твой дом – Шотландия. А конкретнее – мой замок.
– Твой замок? – переспросила Патриция, задыхаясь от негодования. – И я должна остаться в нем навсегда? – Если бы дети не спали, она давно бы повысила голос.
– Да, Патриция, – ответил Раймонд спокойно.
– Ни за что! – гневно сверкнула глазами та. – Слышишь?
Раймонд не посчитал нужным вступать с ней в спор. Поэтому сделал вид, что на ее последние слова просто не обратил внимания.
Патриция глубоко вздохнула и почувствовала, что пробуждается от сладкого сна. Но усталость все еще ощущалась, а кровать, на которой она спала, была хоть и несколько странной, но настолько уютной, что покидать объятия морфея ужасно не хотелось.
– Через двадцать минут будем дома, – тихо прозвучал где-то рядом над ее ухом потрясающий мужской голос.
Патриция испуганно распахнула глаза. Ее мозг, страшно утомленный за последние несколько месяцев и разморенный непродолжительным сном, работал замедленно. Сначала она увидела прямо перед своими глазами темно-синюю шелковую ткань, потом поняла, что это не просто ткань, а мужская сорочка, потом почувствовала тяжесть чьей-то руки на своем плече и лишь после вспомнила, что находится в Шотландии, в джипе Раймонда Бейнза.
В первое мгновение она боялась пошевелиться и отчаянно надеялась, что происходящее – всего лишь сон. В реальности с ней не могло произойти ничего подобного. Сближаться с мужчинами, так доверчиво спать у них на груди, позволять им себя обнимать – все это осталось для нее в далеком прошлом и не могло быть правдой.
Подобные сцены она видела лишь в сновидениях. В них именно Раймонд Бейнз выступал в роли ее любовника, ее любимого и даже защитника…
– Мам! – послышался слева тонкий голосок Сьюзен.
Патриция мгновенно поняла, что не спит, и резко дернулась в сторону, чуть не свалившись с сиденья.
– Почему вы обнимаетесь с дядей, мама? – спросила девочка, с любопытством осматривая мать.
– Потому что мы все – семья, – объяснил сестре Эндрю.
Патриция покачала головой и метнула в сторону Раймонда, сидевшего рядом с ней, быстрый укоризненный взгляд. Тот лишь довольно улыбнулся.
– Я тоже люблю спать с мамой в обнимку, дядя Раймонд, – сообщил Эндрю. – А еще сидеть у нее на коленях. Но в последнее время она говорит, что я становлюсь слишком тяжелым.
– Если захочешь, можешь расположиться на коленях у меня, – ответил Раймонд, продолжая улыбаться. – Я ведь большой и даже не почувствую твоего веса.
Патриция понимала, что ее щеки пылают. Она прижималась к дочери, желая находиться как можно дальше от Раймонда, и была настолько потрясена, что не слышала, о чем с ним разговаривает Эндрю.
Как так вышло, что я проснулась у него на груди? В его объятиях? – напряженно размышляла она, сгорая от стыда. Когда он успел пересесть на заднее сиденье? И кто первым позволил себе…
От неожиданно пришедшей в голову мысли ее щеки покраснели еще сильнее: она постоянно видела Раймонда во сне и сейчас, действуя на подсознательном уровне, вполне могла сама улечься ему на грудь…
На протяжении трех последних лет в ее жизни не было мужчин. Она считала, что больше никогда не увлечется ни одним из них. Поэтому никак не могла поверить в то, что с ней произошло.
– Вот мы и на месте! – объявил Раймонд, когда шофер свернул с дороги и въехал в ворота величественного замка из серого камня.
Сердце Патриции учащенно забилось. В ее памяти с пугающей отчетливостью стали одна за другой воскресать картинки из прошлого. В замок Бейнзов они приезжали с Малькольмом несколько раз.
Здесь она встречалась с Раймондом, вновь и вновь вспоминая о его поцелуе. И о своем позоре…
Выйдя из машины, Эндрю и Сьюзен с благоговением уставились на замок.
– Точно такой был в сказке про «Спящую красавицу»! – воскликнула Сью, изумленно тараща глаза. – Правда, мам?
– Правда, солнышко, – ответила Патриция.
Раймонд сиял. Фамильный замок с самого детства являлся для него гордостью, оплотом, святыней. Видеть, с каким восторгом смотрят на него дети, доставляло ему огромную радость.
– Наверное, в этом замке живет принцесса? – спросила Сью, продолжая рассматривать старинное здание.
– Нет, малышка, – сказал Раймонд, подходя к Сьюзен и опускаясь перед нею на корточки. – Но, если хочешь, ты будешь принцессой этого замка.
Глаза девочки загорелись.
– Наш дом в Ньюпорт-Ньюсе совсем другой, – отметил Эндрю. – Он белый и очень маленький.
Но в нем живем только мы с мамой и Сью. А у вас, дядя Раймонд, наверное, много детей?
Патриция заметила, как лицо Раймонда, посветлевшее в ходе разговора с Эндрю и Сьюзен, вновь напряглось. Между бровей у него образовалась глубокая складка, а глаза потемнели.
– Нет, Эндрю, – ответил он. – Детей у меня вообще нет.
На мордашке мальчика отразилось неподдельное удивление.
– А почему? – немного помолчав, поинтересовался он.
Несчастный вид Раймонда так растрогал Патрицию, что она чуть было не сделала сыну замечание. Вообще-то своего мальчика ей было жаль ничуть не меньше. С того момента, как она увезла его из Глазго четырехлетним малышом, он ни разу не видел отца и практически не общался с мужчинами. Поэтому сейчас, несмотря на то, что был коммуникабельным и подвижным, он вел себя настороженно и несколько робко.
– Я был бы очень рад, если б в моем замке поселились два таких чудесных ребенка, как вы со Сьюзен, – сказал Раймонд, печально улыбаясь. – И я относился бы к вам, как к собственным детям.
Почему ему так тяжело разговаривать на эту тему? – думала Патриция, глядя на Раймонда, продолжавшего сидеть перед Эндрю и Сьюзен на корточках. Наверное, они с Лилианой тоже мечтали о детях…
Бедняжка Лилиана ушла из жизни совсем молоденькой. Ей было двадцать лет, когда произошла та жуткая авария: Их с Раймондом семья просуществовала всего полгода.
– Пойдемте же в мой замок! – воскликнул Раймонд, поднимаясь и протягивая Эндрю и Сьюзен обе руки.
Дети с воодушевлением протянули ему свои ладошки, и они втроем зашагали к парадному входу.
На протяжении некоторого времени Патриция с каким-то неприятным чувством, похожим на ревность, смотрела им вслед. Ее сердце внезапно охватила необъяснимая тревога. Еле различимый внутренний голос подсказал ей, что Раймонд с этого момента никогда больше не отпустит ее детей.
Она отмахнулась от неприятных предчувствий и медленно зашагала вслед за Раймондом, Эндрю и Сью.
4
Старинный замок, принадлежащий представителям рода Бейнз, на протяжении столетий сохранялся в первозданном виде. Ревностно заботился о своем доме и Раймонд.
На стенах в просторном холле висели портреты славных предков семейства Бейнз. Длинные коридоры замка устилали дорожки с орнаментом родовой шотландки.
Малая гостиная была обставлена старинной мебелью. На стене, противоположной камину, висели два ножа и спорран – большая меховая сумка, украшенная головой барсука и бахромой. Один из ножей – дирк – был длинным с черной рукояткой, покрытой серебряной вязью. Второй нож – скин-ду – оказался небольшим, отделанным слоновой костью. Все эти вещи некогда принадлежали самому воинственному и прославленному предку Бейнзов, Эдмунду.
Огромная библиотека с редчайшими экземплярами книг, банкетный зал, ранее используемый как место для балов, а также собраний именитых представителей соседних кланов. Затем малая и главная гостиные, столовая, многочисленные спальни и комнаты для гостей, кабинет, а также кухни и помещения для проживания слуг – вот что включал в себя старинный замок.
Несмотря на то, что все старинное, несущее на себе знаки той или иной эпохи, бережно в нем сохранялось, технический прогресс не обходил стороной эти древние стены. Ванные комнаты и кухня в замке были оснащены современным оборудованием, главная гостиная и банкетный зал – высококачественной теле – и радиоаппаратурой. К тому же на прилегающей к дому территории располагался огромный бассейн.
Раймонд обожал свое родовое гнездо. Величественные стены, впитавшие дух его смелых, вольнолюбивых предков, как будто придавали ему силы, помогали в труднейших ситуациях, утешали и вдохновляли…
Было половина восьмого. Обсудив по телефону с исполнительным директором своего предприятия текущие дела, Раймонд прошел в малую гостиную, плеснул в стакан скотч и, опустившись в глубокое кресло перед камином, задумчиво уставился на пляшущие языки огня. На дворе стоял июнь, но погода не баловала. Зарядивший сегодня в полдень дождь до сих пор не закончился, и было довольно прохладно. Почему Эндрю сказал, что их дом в Ньюпорт-Ньюсе совсем маленький? – размышлял Раймонд. И отчего одежда, в которой все они приехали, выглядит весьма и весьма скромно? На что Патриция тратит получаемые от них деньги?
Он сказал ей, что перед ужином хочет видеть ее в малой гостиной. И она пообещала присоединиться к нему, после того как уложит в постель детей.
В его памяти всплыли те потрясающие минуты, когда она спала в машине, уткнувшись лицом в его грудь. Он пересел на заднее сиденье сразу, как только увидел ее задремавшей. Патриция выглядела настолько невинной и чистой, что удержаться от соблазна и не привлечь ее к себе было невозможно.
Через четверть часа в коридоре послышался стук каблучков.
Густая волна желания захлестнула Раймонда с головой, и он, поражаясь собственным ощущениям, сделал большой глоток скотча.
Прежде чем появиться, Патриция негромко постучала в дверь.
– Входи! – крикнул Раймонд, откидываясь на спинку кресла. Ему хотелось выглядеть как можно более спокойным и безразличным.
На Патриции была приталенная светло-серая блузка и юбка цвета цикламен. Она выглядела очаровательно, несмотря на то что ее одежда явно не отличалась дороговизной.
– Проходи же, Патриция, я не кусаюсь! Устраивайся, где тебе больше нравится – на диване, в кресле, – предложил Раймонд, когда его гостья в нерешительности остановилась у двери.
Она смущенно улыбнулась, прошла к дивану и опустилась на него. Диван стоял намного дальше от Раймонда, чем свободное кресло.
– Выпьешь чего-нибудь? – спросил он.
– Чего-нибудь безалкогольного, – ответила Патриция. – Я все еще чувствую себя уставшей, боюсь, от спиртного быстро опьянею.
– Как пожелаешь. – Раймонд поставил стакан со своим напитком на столик с резными ножками, поднялся с кресла, прошел к бару и, налив в высокий стакан апельсиновый сок, подал его Патриции.
Она осторожно взяла бокал, стараясь не касаться пальцев Раймонда.
– Насколько я понимаю, твоей мамы нет дома. В противном случае мы бы уже увиделись с ней, – сказала она, отпив немного сока.
– Да. Мама уехала в гости к подруге, – ответил Раймонд, вернувшись на место и взяв со столика бокал со скотчем.
Патриция многозначительно кашлянула.
– Зачем же ты предлагал мне ее в качестве компаньонки?
– Но ты ясно дала понять, что в компаньонке не нуждаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18