Мириала кивнула:
– Эльфы были первыми, кто обучил тебя магии… и, похоже, они могут стать самыми важными союзниками.
Эл нахмурился:
– Они используют магию, чтобы помогать, воспитывать и принимать другой облик, но не для того, чтобы уничтожать и взрывать в битве своих врагов.
Мириала повела плечом:
– Если ты ищешь таких соратников, которые, стоя рядом, будут усиливать твои заклинания, знай: в этой борьбе будет разрушена большая часть королевства. Надо найти союзников, обладающих силами, которых тебе не хватает… и от их решения, оказать тебе поддержку или нет, будет зависеть очень многое. Но прежде чем ты вступишь в переговоры со всеми остальными, необходимо узнать, на твоей ли стороне эльфы. Более того, тебе известно, где их найти… и вряд ли какой-нибудь Верховный Чародей выследит тебя в Высоком Лесу, если уж его сравнивать с Хастарлом или Отрожьем. Эльминстер кивнул:
– Разумно. Когда начнем?
– Прямо сейчас, – ответила Мириала.
Они обменялись улыбками. В следующий миг две кружки со стуком опустились на стол. Хозяин таверны с мрачным видом поспешил забрать их.
В кружках что-то громыхнуло, и, заглянув внутрь, он обнаружил на дне каждой из них по серебряной монете. Хозяин повеселел и, пожав плечами, выловил липкие от пивной пены монетки. Подбросив их, он направился к стойке. Чародейские монеты ничем не хуже любых других…

* * *

Эльминстер остановился, когда они подошли к пригорку в самом сердце Высокого Леса. Опустившись на колени, он помолился Мистре, а затем присел на плоский камень около небольшого озерца. Почти тут же его магическая защита замерцала. Что-то невидимое – без сомнения, эльф – коснулось ее, пытаясь выяснить, кто он такой. Эл встал, оглядывая сумрачный лес, – деревья с тенистыми вершинами и голубоватой листвой теснились вокруг пригорка.
– Рад нашей встрече! – приветливо крикнул он и опять присел на камень.
В затянувшейся тишине Эльминстер терпеливо ждал. Наконец эльф в коричневато-зеленом одеянии молча выступил из мрака под деревьями, в руке он держал лук. Его лицо было спокойно, но глаза отнюдь не дружелюбны.
– Верховные Чародеи не приветствуются здесь, – сказал он, доставая стрелу.
Эльминстер не шевельнулся.
– Да, я – маг, но не Верховный Чародей, – спокойно ответил он.
Эльф не опустил оружие.
– Кто еще может знать об этом месте?
Пока он говорил, еще семь эльфийских лучников выступили из-под деревьев и окружили пригорок. Наконечники их нацеленных стрел испускали голубоватое сияние, – слишком много магии, даже для самой сильной защиты.
– Я жил здесь больше года, – ответил Эл, – и учился магии.
Взгляд серебристых глаз застыл.
– Это не так, – последовал быстрый ответ. – Говори правду, человек, если хочешь остаться в живых!
– Но я жил здесь, как я уже сказал, и, более того, шестеро эльфов поклялись, что будут помогать мне, когда и если я попытаюсь уничтожить Верховных Чародеев.
Эльф прищурил глаза:
– Да, я клялся в такой помощи, но женщине, а не мужчине.
– Я и есть та женщина, – твердо сказал Эльминстер, продолжая все так же сидеть на камне посреди веселого смеха, который последовал за его словами. Он спокойно оглядел насмешливые лица. – Ваша магия могущественнее, чем у большинства чародеев, так неужели вы не верите, что можно по своему желанию менять обличье?
Эльфийские глаза замерцали.
– Не то чтобы нельзя… но зачем? – последовал ответ. – Люди никогда не делают такое дольше чем на одну ночь, чтобы повеселиться или чтобы выбраться из какой-нибудь безвыходной ситуации. Это не в их природе: владеть собой так долго.
Эльминстер медленно развел пустыми руками:
– Скажите Браэру – Баэритрину, – что теперь я сильнее, чем тогда… и узнал еще несколько новых заклинаний.
Глаза эльфа снова замерцали, он повернул голову.
– Пойди, – сказал он одному из лучников, – и приведи сюда Баэритрина. Если этот человек тот, за кого себя выдает, то Баэритрин сумеет распознать это, а заодно и расскажет нам все, что следует о нем знать.
Лучник повернулся и скользнул в полумрак под деревьями, усеянный шляпками грибов. Эл кивнул и стал внимательно разглядывать кристально чистое озерцо. На миг ему показалось, что на него оттуда смотрят задумчивые глаза… но нет, наверное, только показалось. Эльминстер спокойно сидел, не обращая внимания на стрелы, нацеленные на него, пока его магическая защита не замерцала снова. Убрав ее, он тут же почувствовал, как кто-то легко, словно пером, коснулся его сознания. Затем связь оборвалась, и из-под деревьев вышел Браэр. Он ничуть не изменился со времени их последней встречи.
– Похоже, Элмара, время кое-что изменило в тебе, – сдержанно сказал он.
– Браэр! – Эл вскочил на ноги и бросился вниз по склону, чтобы обнять своего старого учителя.
Тот поцеловал его, словно Эльминстер все еще оставался девушкой, а затем, выскользнув из объятий, сказал:
– Полегче, принц! Эльфы гораздо изящнее – и деликатнее, – чем люди.
Они рассмеялись, и наблюдавшие за ними эльфы опустили луки. Браэр проницательно взглянул в глаза Эльминстеру… и кивнул, словно что-то прочитал там:
– Ты пришел просить нашей помощи в борьбе против Верховных Чародеев. Садись и рассказывай.
Когда они вернулись к камню, Эльминстер обнаружил, что их окружает дюжина молчаливых эльфов. Он оглядел их, но никто не улыбнулся ему в ответ. Эл глубоко вздохнул.
– Хорошо, – начал он… но больше не сказал ни слова.
Эльф, который вышел к нему первым, поднял руку:
– Прежде всего помни, принц, что Браэр и мы, кто клялся тебе, должны держать свое слово и выполнить все, о чем ты нас попросишь. Нам очень не хотелось бы рисковать другими представителями нашего народа. Вне леса эльфов очень легко убить, и, когда мы умираем, наш народ становится еще более малочисленным в этой части Фэйруна. Люди – даже маги – размножаются, как сорняки весной. Эльфы же – редчайшие цветы… и поэтому наиболее ценные. Не надо ожидать от нас марширующую армию или дюжину эльфийских архимагов, летящих у твоего плеча.
Эльминстер кивнул и посмотрел на Баэритрина:
– Что скажешь, Браэр?
Его старый наставник склонил голову:
– Мне бы не хотелось предпринимать марш-бросок на Хастарл днем и под открытым небом, чтобы к нам со всех сторон спешили полчища наездников и Верховных Чародеев на драконах… это не наш стиль войны. Что ты об этом думаешь?
– Я бы предложил вам прикрывать людей – в основном меня, еще одного мага и несколько рыцарей и уличных воров Хастарла – от смертоносных заклинаний Верховных Чародеев… ну и, может, немного разыскивающей магии и той, что передает слова на расстоянии. Прикрывайте нас, а мы будем сражаться.
– Насколько вы сильны? – спросил один из лучников. – Верховных Чародеев много. Было бы настоящим безрассудством помогать вам во время атаки на Аталгард только для того, чтобы обнаружить, что нас со всех сторон окружают разгневанные чародеи, а мы в состоянии справиться не более чем с одним-двумя… Мы все просто погибнем.
– Не так давно я уничтожил архимага, правившего Калишаром, – спокойно ответил ему Эл.
– Мы слышали несколько версий истории, как он встретил свой конец. Даже Верховные Чародеи заявили, что это дело их рук. Хотя поговаривают, что для этого надо, чтобы несколько таких, как они, объединили свои силы, – сказал другой эльф. – Со всем нашим уважением мы сами должны убедиться в твоей силе.
Эл так и предполагал.
– И какое же испытание убедит вас?
– Убей для нас Верховного Чародея, – решительно сказал еще один эльф. Со всех сторон послышался гул одобрения.
– Любого Верховного Чародея?
– Нет, того, что зовут Тарай. Он назначен присматривать за нашим лесом и развлекается тем, что охотится в облике зверя. Он убивает из любви к убийству и калечит не только свою жертву, но и любое существо, попавшееся ему на пути. Похоже, он каким-то образом защищен от наших стрел и заклинаний. Если ты сумеешь уничтожить Тарая, многие эльфы будут признательны… и окажут большую помощь, чем луки и прикрывающие заклинания той горстки, что поклялась тебе.
– Отведите меня туда, где охотится Тарай, и я уничтожу его, – пообещал Эльминстер. – На кого он любит охотиться?
– На людей, – тихо ответил Браэр и направился вниз по склону в лес. Без всяких церемоний остальные эльфы последовали за ним. Эльминстер удивленно посмотрел на них, но не отстал, чувствуя, как странное ликование поднимается внутри. Меч Льва привычно бился о грудь, пальцы Эла, нащупав обломок клинка, с силой сжали его. Наконец-то – как долго он ждал этого момента! – битва за Аталантар началась.

* * *

– Пусть его отпустят, – приказал Верховный Чародей, взбалтывая осадок на дне кубка.
– Как прикажешь, господин, – с поклоном сказала служанка и поспешно вышла. Посмотрев ей вслед, Тарай улыбнулся. Он был Верховным Чародеем, который забрался дальше всех, чтобы управлять этой прекрасной землей лесов и холмов, покрытых сочной травой… землей прекрасных охотничьих угодий. Если бы такие угодья были в Муроме, ему бы никогда не пришлось страдать от бесконечных зим.
Подойдя к окну, он смотрел, как мелкий торговец из далекого Лутканта в ужасе улепетывает через двор в кусты. Иногда Тарай охотился на своих пленников верхом, словно они были оленями, и поражал их копьями. Он презирал доспехи, хотя всегда окружал себя охранными заклинаниями. Но сегодня ему хотелось охотиться в облике зверя: может, превратиться во льва или… вот, лесную кошку! В краях, откуда он прибыл, ее называют пантерой.
Тарай отставил кубок и, сбросив одежду, прошел в другую комнату, чтобы произнести меняющее облик заклинание. Пусть торговец убежит подальше.

* * *

Заклинание ощутимо жгло, ворочаясь в его сознании. Так же как и всегда, когда охота вот-вот должна начаться, нарастало возбуждение. Тарай поклонился своему отражению в зеркале на стене.
– Тарай Хурлимм из далекого Мурома, Верховный Чародей и безжалостный человек, – ухмыляясь, представился он воображаемой компании. Его отражение ухмыльнулось ему в ответ, такое же довольное как и он. Моргнув, Тарай напряг руки, так что на плечах вздулись мускулы. Некоторое время он восхищенно любовался ими, а затем, накинув халат, ударил костяшками пальцев в гонг. Служанка опаздывала. Надо будет, когда вернется, пару раз ударить ее когтистой лапой, чтобы нагнать немного страха.
– Проследи, чтобы к моему возвращению на восходе луны все было готово к празднеству, – сказал он. – Новых женщин должно быть не меньше четырех.
Взмахом руки он отпустил служанку. Она поклонилась и поспешно вышла. Ну ладно… сегодня ночью будет его пятой супругой, это тоже научит ее бояться. Находиться в постели с человеком, умеющим менять свой облик, – в этом есть свое удовольствие, но и опасность.
Тарай усмехнулся и по ступенькам спустился в сад. Он любил начинать свою охоту отсюда – от статуи Повелителя Зверей. Привычно бросив халат на рычащую голову статуи, чародей пошел по тропинке, обсаженной разными цветами, на ходу медленно произнося заклинание и предвкушая момент, когда его тело поплывет, заволнуется и изменится. И вот этот момент настал. Зубы превратились в клыки, бедра опустились вниз, плечи стали совсем другими, и черная с блестящей шерстью пантера прыгнула в высокую траву в конце сада.
Служанка у калитки поежилась. Этот Верховный Чародей любил охотиться на людей и пожирать их, особенно тех, кто не угодил ему… а с женщинами он расправлялся по-другому. Она была уверена, что он убрался от интриг Хастарла и согласился жить здесь, в далеком Далниире, на окраине королевства, только потому, что ему предложили угодья, где можно охотиться. Отпущенный торговец так же обречен, как и любой дровосек или охотник, которого встретит ее господин. Молодая женщина надеялась, что ему никто не встретится на пути и черная пантера будет долго до усталости гонять по лесу. Вздохнув, она прошла обратно в дом присмотреть за приготовлениями к пиру, а затем – в южное крыло, чтобы лично отобрать девушек, которые, возможно, умрут сегодня ночью. Не раз ей приходилось видеть эту кровать и ковер под ней, залитые кровью… Иногда слуги находили отгрызенную ногу или другие человеческие останки, оставленные, будто в насмешку, специально для них. Она вздрогнула и принялась безмолвно молиться всем богам сразу, чтобы сегодня ночью Тарай Хурлимм встретил свою погибель. Может, хоть кто-нибудь услышит ее.
Люди будут усерднее молиться богам, подумала она про себя, поднимаясь с колен, если получат доказательства, что боги слышат самые сокровенные желания смертных. Например, сегодня. Она вздохнула. Этот торговец был обречен…

* * *

Шелковая калишитская рубашка насквозь промокла от пота и, потемнев, прилипла к спине. Торговец, отдуваясь, устало взобрался вверх по склону, продираясь сквозь кусты, цеплявшиеся за одежду, и помчался дальше, задыхаясь от быстрого бега. Он был явно не в форме и сейчас, покрытый потом и грязью, с длинными, свалявшимися от пыли усами, еще меньше нравился чародею.
Внешность торговца была главной причиной, почему Тарай приказал схватить его. Именно из-за внешности, а еще из любви к экзотике: купцы из такой далекой страны, как Луткант, были в Аталантаре редкостью, а вне стен Хастарла попадались еще реже. Однако эта экзотическая жертва вряд ли предоставит ему возможность хорошенько поразмяться… Торговец шатался от усталости и тяжело дышал. Тарай крался чуть позади перепуганного человека. Становилось невыносимо скучно. Пора убивать.
Блестящая черная пантера, быстрая и смертоносная, прыгнула в кусты! Ликуя от избытка сил, Тарай-пантера перепрыгнул глубокую узкую лощину. На одно восхитительное мгновение лапы царапнули осыпающуюся землю на той стороне… и, мягко приземлившись, он устремился в чащу.
Тарай выскочил из своего укрытия на берегу прямо на луткантского купца, взвывшего от страха. Выхватив нож, человек беспомощно размахивал им.
Но что можно сделать с одним-единственным клыком? Ну, тогда… Тарай повернулся, блестящая шкура вздыбилась, и он бросился на человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56