Великолепие заката угасло, и багровый сумрак стремительно надвигался на ясное небо над Фэйруном.
Только когда Элмара скрылась за перевалом, лодочник зашевелился. Отвернувшись, он с силой налег на весло. Лодка отчалила от пристани, и морщинистое лицо старика прорезала неприятная усмешка.
Она становилась все шире и шире, пока верхняя часть лица не соскользнула вниз, как гнилая каша. Сквозь стекающую плоть, капающую на дно лодки со слишком острого подбородка, показались клыки. Возникшее жуткое чешуйчатое лицо ухмыльнулось и прошипело:
– Сделано, господин. – Гарадик знал, что Илхундил наблюдает за ним.

* * *

Элмара остановилась перед алтарем – плоским темным камнем на вершине холма. Мимо нее с легким вздохом пронесся ветерок. Эл погрузилась в молитву Мистре, и, казалось, на мгновение-другое ветер утих. Закончив молиться, она развернула Книгу Заклинаний Ондила, все еще запечатанную блестящей металлической лентой. Девушка с благоговением положила книгу на холодный камень.
– О, Святая Госпожа, Повелительница Таинственного, прошу тебя, прими мой дар, – тихо проговорила Элмара, не уверенная в том, какие слова ей точно следовало сказать. В ожидании она поглядела на алтарь, готовая простоять здесь, если понадобится, всю ночь.
Вдруг по телу у нее побежали мурашки. Из камня появились две призрачные женские руки с длинными пальцами. Схватив книгу, они начали погружаться обратно. Книга ослепительно засияла, и раздался высокий, чистый, мелодичный звук.
Элмара заморгала, прикрывая глаза рукой. Когда же она снова смогла видеть, руки и книга исчезли. Только легкий ветерок проносился над пустой каменной плитой, совсем как недавно, когда она только пришла сюда.
Долго стояла перед алтарем юная служительница, чувствуя себя странно опустошенной, усталой и… умиротворенной. У нее еще будет время до утра найти дорогу обратно… а сейчас она была довольна тем, что просто стояла. И вспоминала.
Жителей Хелдона и разбойников в ущелье перед входом в Замок, лежащих в переулке друзей из Бархатных Ручек, Храбрых Клинков… как много мертвых! Они все ушли, чтобы встретиться с богами, и снова она осталась совсем одна…
Блуждая в воспоминаниях, Элмара не сразу заметила сияние, появившееся на склоне холма за алтарем. Оно исходило от стройной, очень высокой, величественной женщины, облаченной в красивые одежды… Ее глаза походили на темные омуты. Улыбнувшись, она подняла руку и поманила девушку. Женщина повернулась и по воздуху пошла прочь к подножию холма. Элмара тут же последовала за ней навстречу порывам поднявшегося ветра, затем обогнула еще один холм и так далее, и так далее. Они вышли на покрытый галькой берег на противоположном конце острова. Сияющая фигура впереди продолжала идти прямо в бушующие волны – но нет, она шла над волнами!
Пристально поглядев на край воды, Элмара помедлила. Там, где Мистра прошла над водой, оставалась светящаяся дорожка, которую не разрушали даже набегавшие волны. Все дальше и дальше уходила богиня, шествуя по морю.
Элмара осторожно вступила в прибой и обнаружила, что ее сапоги остаются сухими. Ее окутывал легкий туман, но ноги не погружались в воду… она шла по волнам! Приободренная, Эл прибавила шаг, стараясь нагнать уходящую Мистру.
Так они шли в открытое море. Остров остался далеко позади. Навстречу им дул холодный, колючий ветер, гнавший к берегу волны. Элмара шла быстро, насколько хватало дыхания, не осмеливаясь бежать над разбушевавшейся водой… Но расстояние между ней и сияющей фигурой впереди не уменьшалось.
Эл только собралась спросить, куда они так спешат, как прямо у нее над ухом раздался равнодушный голос:
– Ты проиграла мне.
Сияющая женщина впереди потускнела и растаяла над темными волнами. Теперь Элмара действительно пустилась бежать, но светящаяся тропинка перед ней становилась все темнее и темнее, пока не исчезла совсем – вместе с призрачной фигурой. Эл вдруг обнаружила, что не может идти по воде, но погружается в ледяную пучину.
Сопротивляясь, она вынырнула, наглотавшись холодной воды, и стала с силой бить руками, стараясь удержаться на поверхности… Очередная волна ударила ей в лицо. Выплюнув воду, девушка развернулась к берегу, и следующая волна, подхватив, понесла ее с собой.
Назад к острову, который теперь только темным пятнышком виднелся среди бушующего мрачного моря. Эл была совсем одна, в ледяной воде, в ночи, далеко от суши…

* * *

Среди порывов ветра, воющего над вершиной холма, неожиданно появился небольшой вихрь искрящегося света. Из мерцающего облака выступила высокая фигура, облаченная в длинное темное одеяние.
Человек прошествовал к каменному алтарю, презрительно посмотрел на него и холодно произнес:
– Восстань!
Из камня перед ним послышался вздох и какая-то возня, и из алтаря начали просачиваться легкие струйки жемчужного света. Сильный ветер тут же относил их в сторону. Жемчужное сияние закружилось, уплотнилось и превратилось в полупрозрачную женщину с книгой в руках. Призрак протянул человеку в темном одеянии книгу, вокруг которой проскакивали крохотные молнии, и тот с довольным видом поспешно взял ее.
Призрачное лицо чуть приблизилось к нему. Умоляющий шепот прозвучал почти как плач:
– Ну а теперь-то ты разрешишь мне упокоиться, о Почти Всемогущий Чародей?
Илхундил кивнул.
– На некоторое время, – кратко ответил он. – Теперь – убирайся!
Призрачная тень покачивалась над камнем-алтарем. Снова зазвучал ее слабый голос:
– Кто эта юная волшебница и что ей суждено?
– Смерть ей суждена, и поэтому она ничто и ничем другим быть не может, – со злостью презрительно ответил Илхундил. – Убирайся!
Покойница застонала и нырнула обратно в камень. Последнее, что можно было увидеть перед тем, как она полностью исчезла, – это ее простертые к нему умоляющие руки.
Не обращая на них внимания, Илхундил взвесил в руке толстый том и снова презрительно усмехнулся в ветреную ночь, глядя на вершину третьего холма, где только одинокий валун остался от разбитого Истинного Алтаря Мистры. Если за все эти годы колдовства и безжалостного продвижения к своей цели он что-то и усвоил, так это то, что богиня Магии больше всего ценила магическое могущество. Именно поэтому-то гордо носил Илхундил титул Сумасшедшего Мага, которым люди шепотом наградили его за глаза. Скоро, очень скоро он станет самым могущественным Магистром всего Фэйруна, и его врагам уже некогда будет перешептываться и плести интриги против него.
Вдруг он неподвижно застыл, вглядываясь в ночь. На соседней вершине холма из разбитых камней возникло голубое пламя. Оно мерцало, разгораясь все ярче и ярче…
У Илхундила пересохло во рту. На той вершине стояла высокая женщина – в два раза выше, чем он, – и смотрела в его сторону. Величественная госпожа из голубого пламени. Спокойный взгляд ее темных глаз коснулся его.
Внезапно волна ледяного страха окатила чародея. Илхундил поспешно забормотал и начертал в воздухе знак. Мерцающий свет окутал его, унося прочь…

* * *

Элмара застонала и, закашлявшись, открыла глаза. Над Фэйруном снова занимался рассвет.
Эл лежала наполовину в воде на песчаной отмели. Неутомимые волны прибоя разбивались о берег. Пенистые струйки сбегали мимо нее по песку обратно в море. Некоторое время Элмара наблюдала за ними, чувствуя себя разбитой и больной, затем, пытаясь подняться, встала на четвереньки… Похоже, она цела и невредима, только немного кружится голова.
На берегу никого не было. Девушка поежилась от налетевшего прибрежного ветерка. Она была совсем голая, на шее привычно висел Меч Льва. Элмара вздохнула и, пошатываясь, поднялась на ноги. Нигде не было видно ни домов, ни пристани, ни изгородей… только высокие деревья, скалы и островки травы, старые пни и кусты – там, где заканчивалась прибрежная полоса. Сделав шаг вперед, Эл вдруг замерла. На песке перед ней кто-то написал одно-единственное слово: «АТАЛАНТАР».
Посмотрев на слово на песке, Элмара перевела взгляд на свои голые ноги и снова поежилась. Откашлявшись, она покачала головой и, приободрившаяся, вышла из воды прямо навстречу восходящему солнцу.

* * *

В самых глубинах Замка Волшебства, где день и ночь сияют охранные заклинания, в тайной комнате некто устроился почитать.
– Гарадик, – безучастно позвал он, отпив из кубка. Покрытое чешуей чудовище, неохотно покинув тень, с опаской открыло Книгу Заклинаний Ондила, лежавшую на специальном столике в дальнем конце комнаты. Вокруг плотной завесой висели неусыпные защитные заклинания, но угроза ни мгновенной, ни медленной смерти не возникла. Открытая страница была пуста.
– Перенеси ее сюда, – последовал равнодушный приказ.
Когда столик с книгой оказался перед высоким мягким креслом, Илхундил отставил кубок с изумрудным вином и махнул своему чешуйчатому слуге отойти в сторону. Следующую страницу он перевернул сам.
Она была такой же пустой, как и предыдущая. Он перевернул ее обратно. То же самое повторилось и со следующей… Маг судорожно листал страницу за страницей… Все они были пусты! Лицо Илхундила застыло, вокруг глаз появились недовольные морщинки.
Чародей что-то сказал, и в комнате померк свет. Пол резко засветился, и одна из плит с грохотом отъехала в сторону. Тут же из невидимых глубин внизу поднялось любопытное щупальце. Оно нежно, почти ласкающе, коснулось книги, обвило ее и, разочарованно отпустив, скрылось обратно. Значит, ни тайнописи, ни порталов, ни связей с другими пространствами или другими волшебными книгами нет. Книга просто была пуста. Нахлынувшая волна ярости захлестнула Илхундила. Охваченный черной злобой, чародей вскочил с кресла и понесся через анфиладу комнат. При его приближении двери сами собой открывались, а занавеси – раздвигались. Пролетев ползамка, Илхундил остановился в совершенно пустой маленькой комнатке с большим искрящимся хрустальным шаром, стоявшим на черной подставке в окружении многих светильников. Чародей уставился в глубины шара, в котором замерцало пламя, вызванное к жизни его злобой. Илхундил всматривался в шар, и пламя медленно разгоралось. Его языки уже касались изогнутых стенок. Вдруг Сумасшедший Маг закричал:
– Я сокрушу ее кости! Если она утонула, я воскрешу ее и заставлю молить о пощаде, а затем раздавлю, как скорлупу яйца! Никому не позволено обманывать Илхундила! Никому!
Он позвал своего чешуйчатого слугу, прятавшегося в спасительной тени на другом конце замка. Гарадик поспешно предстал перед ним.
Не отрывая взгляда от хрустального шара, Илхундил силился вызвать в памяти образ горбоносой девушки. Огонь, меняясь, вспыхивал. Чародей собирал силу, чтобы своей волей, как мечом, обрубить ей ноги до колен, и заставить ее кричать, и корчиться от боли, пока не придет он, Илхундил… Тогда она узнает, что такое настоящая боль. Но когда в хрустальном шаре появилось изображение, на Илхундила смотрело совсем не то лицо, которое он ожидал увидеть. От изумления Сумасшедший Маг даже открыл рот.
Морщинистое лицо с бородкой, на котором отсутствовало привычное выражение легкой заинтересованности, спокойно улыбнулось чародею и, кивнув, поприветствовало:
– Добрый день, Илхундил, я так понимаю, ты занят с новой книгой заклинаний.
Илхундил плюнул Магистру в лицо. Коснувшись хрустального шара, плевок зашипел и задымился.
– Страницы пустые, и тебе об этом известно! Магистр снова улыбнулся, на этот раз сдержаннее:
– Да… но юная волшебница, которая предложила эту книгу в дар Мистре, об этом не знает. Ты же сам велел ей не заглядывать внутрь, и она повиновалась тебе. Такой честности и точности исполнения повеления еще поискать в этом мире сегодня, так ведь, Илхундил?
Зарычав, Сумасшедший Маг Калишара швырнул заклинание в хрустальный шар. Мир внутри шара вспыхнул и содрогнулся. На щеках Илхундила заплясали яркие отблески. Но Магистр только улыбнулся еще чуть более сдержанно. И тут заклинание Сумасшедшего Мага вернулось к нему обратно, вырвавшись из хрустального шара, и заметалось по комнате. Гарадик поспешно отступил, чтобы оно не обрушилось на него с полной силой, и отделался лишь тем, что его беспомощно бросало от стены к стене.
– Норов, Илхундил, – это слабое место многих глупых, начинающих чародеев, – все с тем же спокойствием сказал Магистр.
Яростный вопль Илхундила эхом разнесся по комнате. В его глазах ясно читалось желание убивать. Он злобно швырнул огненный шар в своего слугу, еще не оправившегося от предыдущей трепки.

* * *

Менестрель пел в тускло освещенной общей комнате постоялого двора «Рог единорога», когда туда устало вошла молодая горбоносая женщина. Двор стоял среди ферм, где разводили овец, довольно далеко к западу от Аталантара. Чтобы добраться до него, Элмара, голодная, шла весь день, выпив только немного воды из ручья.
Хозяин гостиницы слышал, как заурчало у нее в животе, когда она проходила мимо. Он дружелюбно поприветствовал ее:
– Стол и тушеных овощей прямо сейчас, добрая женщина? А потом можно и жаркое с бутылочкой вина добавить…
Девушка кивнула, и едва заметная улыбка чуть тронула ее губы.
– Стол в углу, где потише, потемнее и поменьше народу, если такой имеется.
Хозяин постоялого двора кивнул:
– Да у меня много таких… вот этот, или хоть тот… или вон тот.
На этот раз странница в самом деле улыбнулась и позволила провести себя к столу. Ее темная одежда была совсем поношенной. Даже трудно было определить, что на ней надето, но, судя по поведению, она получила образование и не принадлежала к низкому сословию. Хозяин гостиницы не стал спрашивать деньги вперед, но его удивило, когда худощавая девушка, со вздохом облегчения сняв сапоги, бросила ему через стол золотую монету.
– Скажешь, когда придет время добавить, – пробормотала она, и хозяин со счастливым видом заверил ее, что все будет исполнено.

* * *

Крепкое рубиново-красное вино было хорошее, жаркое – отличное, а пение – приятное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56