— Он вернулся?
Офицер недоуменно взглянул на гринго:
— Как же он может вернуться, если он скорее всего мертв?
— Я говорю о полковнике, а не о подкоманданте.
— А-а... Нет, полковник не вернулся. Он, как бы это сказать, не имеет отношения к казармам Чьяпаса, то есть к этому месту, где мы находимся. Он выполнил свой долг, и теперь ищи ветра в поле... И свидетелей наверняка нет. Такие вот дела.
— Как «нет свидетелей»? А мы с вами? — поправил офицера Римо.
— Это военная тайна, сеньор. Надеюсь, вы тоже ее сохраните.
— Пусть у меня глаза повылазят, если я скажу хоть словечко, как говорит Бивер.
— Ке?
— Не обращайте внимания. Это — личное. Итак, если Верапас мертв, то с чего вдруг такой шум и суета?
— Мы отправляемся на войну с монстром.
— С каким таким монстром?
— С тем, которого показывают по телевизору, сеньор.
Римо проследил взглядом за кивком офицера. В дальнем углу комнаты стоял телевизор.
На экране каменное тридцатифутовое чудовище шагало сквозь ночь. Над ним полыхали боевые прожекторы вертолетов. Неужели та самая картина о монстре, которую они с Чиуном видели в Чи-Зоц несколько часов назад?!
Римо опять подумал, что эффекты, использованные киношниками при съемках, выше всяких похвал, но вот работа оператора ни к черту не годится.
— Вы идете на войну вот с этим?
— Си. В Оахаке объявлено чрезвычайное положение. Весь мой личный состав затребован туда.
— Отлично! Желаю вам хорошо развлечься! Позвольте последний вопрос.
— Слушаю.
— Куда полковник отвез Верапаса?
— В джунгли. Но на вашем месте я не стал бы туда рваться.
— Интересно почему?
— Потому что здесь земли майя, и солнце уже село.
— Ну и что?
— С наступлением темноты выходит Камазоц.
— Камазоц?
— Да. Бог майя в виде летучей мыши. — Офицер задумчиво покачал головой. — Кошмар! Он выпьет вашу кровь и еще Бог знает что с вами сделает.
— Спасибо за то, что предупредили. Я буду осторожен.
— Делайте, что хотите, сеньор. Ноя хочу просить вас об одолжении...
— Каком?
— Не могли бы вы вернуть в исходное положение мои шейные позвонки? Хорошо бы опять ходить, как все, особенно принимая во внимание тот факт, что нам скоро выступать на бой с монстром.
— Ох, конечно же. Извините, — расшаркался Римо и, легонько пошевелив пальцами, мгновенно излечил офицера от временного паралича.
Солдаты на улице продолжали шуметь и спорить. Бронеколонна напоминала беспорядочное сборище крытых дилижансов, готовых броситься на освоение Дикого Запада. Беда заключалась в том, что никто из нынешних пионеров не смог бы отличить запад от юга.
Римо уселся за руль, и Чиун вопросительно взглянул на него.
— Они отправляются на бой с монстром.
— Что за монстр?
— Тот самый, которого показывали по ящику.
— Но ведь это ненастоящее чудовище?
— Послушай, мы говорим об армии, которая боится ступать в лес после захода солнца, потому что там, дескать, живет летучая мышь — бог!
— Я не боюсь летучих мышей, — сморщил нос Чиун.
— Вот и хорошо, — сказал Римо и повернул ключ зажигания. — Потому что мы направляемся прямиком в джунгли. Там находится Верапас — уж не знаю, живой или мертвый.
— Какая разница?
— Ты это к чему?
— А к тому, что работа у нас не сдельная. Если кто-то другой успокоил этого парня, нам все равно заплатят.
— Не знаю, как тебе, а мне моя работа нравится. Кроме того, я нахожусь сейчас под воздействием сразу нескольких стрессов, и хотелось бы сбросить напряжение.
— Ты, возможно, нервничаешь оттого, что ногти у тебя на руках растут внутрь, — мстительно прошипел Чиун. — Это, знаешь ли, очень болезненно. Помолись, чтобы ногти росли в нужном направлении.
— Более всего меня сейчас заботит направление движения Верапаса, — огрызнулся Римо и зажег дальний свет.
Глава 33
Родриго Лухан беспокоился. И весьма.
Но не военные были тому причиной. Они, как и полагается, обратили все имевшиеся в их распоряжении средства против божественной Коатлик. И все они вернулись бумерангом и обратились против них же.
На дороге стали появляться баррикады и завалы. Солдаты, правда, выходить на баррикады не осмеливались, но количество препятствий постоянно увеличивалось, отличаясь завидным разнообразием.
Появлялись и танки. В большом количестве. Но всех их раздавили могучие каменные поршни.
Затем начались пожары. Горели дерево и разлитая по шоссе нефть. Коатлик прошла сквозь огонь невредимой. Чего нельзя было сказать об «индиос». Они с воодушевлением последовали за ней, и очень многие изжарились заживо.
Запах жареной человечины напоминал запах хорошо прожаренных поросят. Родриго лично осмотрел место происшествия и заметил взметнувшуюся к небу обугленную руку. Она торчала из кучи обгоревших тел. Родриго дернул, и верхняя корка осыпалась, обнажив розовое, хорошо пропеченное мясо. Приложив некоторые усилия, Лухан выломал конечность из сустава и унес с собой для последующего ее поглощения.
Потом на дороге встретилась замаскированная ветками глубокая яма.
Огромная нога богини коснулась ее поверхности, ощутила под собой неестественную пустоту и благополучно вернулась на исходную позицию.
Так или иначе, но все преграды были преодолены. Коатлик оставалась неодолимой и непобедимой. По этой причине солдаты свернули военные действия и отступили. Коатлик преуспела во всех своих начинаниях, пока не подошла к окрестностям Оахаки.
Армия чиланос очистила город, уступив оплот древней нации сапотеков величественной Коатлик. Победа, видимо, не за горами.
Но не это заботило Родриго Лухана.
Его беспокоил непомерный, вернее, безграничный аппетит богини.
«Индиос» продолжали прибывать в ее лагерь во все возрастающих количествах. Они заменили тех, кто погиб в пути или подвергся чуду поглощения.
Именно поглощение представляло собой главную проблему, возникшую перед Родриго Луханом. Коатлик все жрала и жрала. Она превратилась в гигантских размеров каменную тумбу, испещренную вкраплениями человеческой плоти, золота и стальной танковой брони. Аппетит ее превышал все разумные пределы. Поговаривали, что во времена, непосредственно предшествовавшие испанскому завоеванию, ацтеки приносили слишком много человеческих жертв, вырывали слишком много сердец — куда больше, чем требовалось, чтобы поддержать движение Вселенной.
Честно говоря, Родриго Лухану вовсе не хотелось стать жертвенным бычком.
По этой причине он подобрал зеленый «фольксваген», когда-то используемый в качестве такси. В случае, если Коатлик проголодается, а никого, кроме Лухана, под рукой не окажется, ей, прежде чем поглотить Родриго, придется сначала вытащить его из-за руля. А он будет держаться за баранку двумя руками — уж будьте уверены!
Теперь он следовал за богиней на почтительном расстоянии. Неожиданно ему в голову пришла блестящая идея. Нажав на акселератор, Родриго догнал слоноподобную богиню, чья поступь сотрясала и без того содрогавшуюся от толчков землю.
— Коатлик! — крикнул он из окошка зеленого жучка. — Мне в голову пришла потрясающая мысль! Я знаю, как обеспечить твое выживание!
Каменная громада сделала еще один шаг и остановилась.
Угнездившиеся на плечах богини каменные змеи опустили головы и прошипели в унисон:
— Говори...
— Тебе надо прекратить поглощать своих сторонников.
— Противоречие. Поглощая их, я становлюсь все больше и сильнее.
— Да, но ты и так уже достаточно сильная! К тому же, постоянно увеличиваясь в размерах, ты тем самым представляешь собой все более и более соблазнительную мишень для своих врагов.
— Я больше по размеру, массе и объему, нежели любая машина из мяса, передвигающаяся на двух рычагах. Вот лучший способ выживания.
— Говорят, в джунглях презренная мышь живет дольше обезьяны, поскольку малые размеры позволяют ей укрываться от гадов, которые в противном случае с легкостью поглотили бы ее.
— Я пыталась обеспечить себе выживание, долгое время оставаясь в бездействии, но тщетно. Поэтому теперь придерживаюсь новой стратегии — постоянно находиться в движении и расти, расти, расти! Враги отступили, поскольку испугались моих размеров и мощи.
— Да, они тебя боятся. Но ты пугаешь и тех, кто открыл тебе свои сердца. Чего ж хорошего?
— Поначалу ты одобрял мою стратегию.
— Да, одобрял. Но сейчас времена изменились. Ты уже достаточно выросла. Настала пора сменить тактику выживания и уподобиться герильерос в джунглях.
— В моей базе данных нет такого слова.
— Я говорю о величайших мастерах по выживанию во всей Мексике. Самого главного из них зовут подкоманданте Верапас. Он скрывается в джунглях, и, хотя за ним давно охотятся, ему, равно как и тебе, до сих пор удавалось посрамить своих врагов.
— Объясни мне основы новой тактики.
— Так же, как и ты, Верапас окружил себя верными сторонниками и союзниками.
— Отсюда следует, что он придерживается такой же стратегии.
— За исключением того лишь, что он не ест своих сторонников.
— Я их тоже не ем. Я их поглощаю. Причем я не выделяю продукты распада. Поглощенные существа становятся единым со мной целым. Таким образом, какие-либо потери абсолютно исключены.
— Отлично. В потерях нет ничего хорошего. Но разве не мудрее будет не поглощать тех, кто тебя любит, а опереться на них, позволить им тебя защищать? Ведь их так много, и ради тебя они готовы на все!
— Складывается впечатление, что им нравятся жертвы.
— Да, жертвы нужны, я согласен. Но пусть лучше в жертву тебе приносят врагов! Позволь мне во всеуслышание заявить, что отныне в качестве жертвы ты принимаешь только своих недоброжелателей. Наши предки, к примеру считали, что, поедая мозг и плоть своих врагов, они обретают их способности и силу.
— Пожалуй, в этом есть рациональное зерно.
— Буэно. Я рад, что ты согласна со мной. Теперь пойдем. Там, за горой, лежит Оахака. Надо добраться до города, и пусть он станет оплотом твоей безграничной власти над людскими душами и сердцами.
— Да. Я буду властвовать. Власть обеспечит мне еще большее количество подданных и увеличит мое могущество. Она, и только она, позволит мне выжить!
— И мне, и мне, — бормотал себе под нос Родриго Лухан.
Глава 34
В джунглях витал запах крови. Оба мастера Синанджу чувствовали ее металлический привкус. Земля у них под ногами заметно подрагивала. — Остаточные толчки, — заключил Римо.
Ученик с учителем двигались сквозь заросли с уверенностью и грацией леопардов — их вел запах крови. Резкий и устойчивый, он был куда сильнее запаха примятой луковой травы, придавленной к земле ногами тех, за кем они следовали. Их ноги ступали только на свободные от растительности проплешины. Следов они не оставляли — автомобиль «хамви» остался далеко позади.
— Пахнет кровью сразу нескольких людей, — многозначительно произнес Чиун.
Римо кивнул.
— Я еще чувствую и запах пороха.
— Мы приближаемся к объекту.
— Вполне возможно.
Они вышли на поляну и сразу же увидели трупы. На мертвых была мексиканская военная форма цвета хаки.
— Все застрелены, — мельком взглянув, сказал Римо.
Неподалеку стоял деревянный гроб, правда, пустой внутри.
— Похоже, именно в этом ящике и находился Верапас. Его привезли сюда, чтобы прикончить, но попали в засаду, — заключил Римо.
Чиун тщательно шарил по земле своими узкими глазами.
— Следы ведут в том направлении. — Он махнул рукой на запад.
Римо присоединился к мастеру Синанджу.
— Я насчитал три пары ног.
Кореец кивнул.
— Следы одной из них свежие.
Уильям осмотрел трупы.
— Офицер что-то говорил о полковнике. Вон там видна кровь и трава примята по форме тела. Но тела уже нет. Видимо, полковника ранило, но он как-то выкарабкался.
— Да, вот отпечатки ботинок полковника.
— С чего ты взял?
— Знаю, потому что я Верховный мастер Синанджу. Кроме того, мои ногти по длине соответствуют этому высокому сану.
Римо скептически ухмыльнулся и огляделся.
— Судя по всему, нас ждет веселенькое путешествие.
— Да, придется тебе повозиться-таки с моим сундуком.
— Благодарю за доверие, — буркнул Римо. Закинув сундук на плечо, он повернулся к мастеру. — Если по пути нам встретится камера хранения, я его туда сдам.
— И думать даже не смей.
— Угрозами ты ничего не добьешься.
— Как бы не так!
— Выброшу я его, да и дело с концом.
— Хватит болтать. Ступай себе вперед. Чем дольше стоишь на месте, тем тяжелее кажется ноша.
— Слушай, а ведь еще довольно светло. Что у тебя там, говоришь, хранится?
— Не скажу. Но в обмен на честное слово дать волю ногтям я позволю тебе заглянуть туда.
— Премного благодарен!
— Я не стану дважды повторять столь щедрое с моей стороны предложение.
— Ну и ладно! Обойдусь.
Они двинулись в путь. Как бы там ни было, Римо очень хотелось узнать, что же возит мастер Синанджу? Он даже приник ухом к кованой крышке. Из сундука доносилось лишь легкое шуршание. Непонятно... Впрочем, у Римо возникло подозрение, что в сундуке хранится как минимум пять миллионов использованных зубочисток.
Через некоторое время их обоняние осквернила ужасная вонь.
— Пахнет полусгнившей человечиной, — бросил Римо и тут же переключился на дыхание ртом.
— Скорее бунтом утробы против ее обладателя.
— Да, теперь, когда ты прояснил ситуацию, похоже, что дело обстоит именно так. Фу-у-у!
— У меня лично нет сомнений, что больной в прошлом был поклонником кукурузы.
— От кукурузы поносов не бывает, — возразил Римо.
— Разве не известно, что лучшим средством от расстройства желудка является рис?
— Ага...
— А разве кукуруза не является полной противоположностью рису?
— Вот уж никогда бы не согласился!
— А мне плевать, согласился ты или нет. Так оно и есть на самом деле. Кукуруза вызывает бурление в желудке, что соответственно размягчает стул.
— А пошел ты к черту со своими стульями!
— Зря ершишься. Хороший стул способствует долголетию.
— Честно говоря, я не способен представить себя столетним старцем.
— Я тоже, ведь мне всего восемьдесят.
— Куда больше, Чиун. Уж я-то знаю! Ты ведь родился еще в прошлом веке!
— Ну и что? Не следует же отсюда, что мне сто лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34