Или тогда, когда большинства из нас не будет в поселке? В тот раз нам просто повезло…
— Что ты предлагаешь?
— Снега давно не было. Нужно их выследить и устроить им такую заварушку, чтоб они больше никогда не смели сюда соваться.
Мне эта затея казалась бессмысленной. Нас слишком мало, чтобы так рисковать. Когда они нападали, мы оба раза сумели дать им отпор. Может быть, они уже кое-что поняли. А нам и своих забот достаточно. Хотя, если честно, оба раза нам действительно повезло. Если бы я краем глаза не уловил неожиданного движения за спиной Этана, нас бы уже не было на этом свете, а если бы в тот первый раз Уэбб не выстрелил первым, мы могли проиграть схватку.
— Нужно поговорить с Этаном и Каином, — сказал я.
— Нет, — возразил Каин. — Незачем искать неприятностей на свою голову. Нужно просто глядеть в оба.
Вечером я поднялся по склону к дому Рут Макен. Погода была ясная, на черном небе ярко сверкали звезды. Я долго стоял, мечтая и размышляя о том, чем обернутся предстоящие годы, и меня наполняла невыразимая, непонятная какая-то тоска.
Потом я вошел в дом. Там стало уютно. Миссис Макен повесила на окна и возле кроватей занавески и достала два настоящих подсвечника. Раньше мне доводилось слышать, с каким вожделением Лорна и Хелен рассуждали о «вещах» миссис Макен. Видно, женщины придают подобным штучкам очень большое значение.
В доме только что поужинали, и пока миссис Макен мыла посуду, я стоял с ней рядом. Мы разговаривали о нашей стране и о жизни зверей и растений. Наконец она вытерла руки и достала из сундука еще одну книгу. «Уолден» Торо.
— Торо был другом Ралфа Уолдо Эмерсона и интересно мыслил, — сказала она. — Уверена, мистер Шафтер, вам книга понравится и вам будет интересно встретиться с самим мистером Торо.
— Он к нам приедет? — удивился я.
— Он живет в этой книге, — улыбнулась она. — И сам расскажет вам о себе. Иногда кажется, что если бы не книги, мне бы не выжить, такой одинокой я себя чувствовала. А тут вынешь книгу из сундука, раскроешь — и словно разговариваешь со старым приятелем. Я представляю себе, как они склонялись над столами или бюро, стараясь получше выразить словами свои мысли. В этом сундуке хранятся величайшие умы человечества, и они могут говорить со мной и учить меня, как только я буду готова их выслушать.
— И вам этого достаточно?
Она повернулась ко мне, посмотрела своими серыми глазами и тихо сказала:
— Да, мистер Шафтер, мне этого хватает. Людям трудно поверить, но я всегда любила только одного мужчину. Мы с ним прекрасно жили, пока его не убили. Теперь мне нужно заботиться о Буде. Моя жизнь уже состоялась. Замуж я больше не выйду, иначе я предала бы своего покойного мужа. Он был хороший, сильный человек. Мы любили и уважали друг друга, а это очень много значит.
Кто такой Эмерсон, я, честно сказать, знать не знал, но промолчал. Потом выясню. А пока со мной был «Уолден», и когда наутро я отправился в горы, то взял его с собой.
Распогодилось, можно было уже работать без куртки. Снег на открытых местах подтаял, хотя мы подозревали, что это ненадолго. День был подходящим для рубки леса, и я отправился на работу спозаранок.
Все только и говорили, что о предстоящей вечеринке, а я едва мог дождаться перерыва на обед, чтоб раскрыть новую книгу. На гряде вообще-то было тихо, но я нашел укромное местечко позади трех сосен, которые росли перед нишей в скале. Ниша была неглубокой, пещерой ее не назовешь, но тут никто не мог подойти ко мне сзади. А спереди меня оберегали деревья. Я сидел там и читал, потом отложил книгу и задумался о нашем поселке и о себе.
Через несколько недель Рождество, а там и до весны недалеко. Останутся ли здесь все остальные, когда зазеленеет трава? Появятся ли новые люди? Мы хотели, чтоб к нам присоединились другие, ждали их, но и ревновали заранее — сейчас этот поселок только наш, мы его сотворили.
А я? Что я за человек? Кем стану? Я не знал того, что так необходимо любому мужчине, — своего предназначения. Я должен был стать кем-то, не знаю кем, потому что человек — это не то, за кого его принимают другие, а то, кем он сам считает себя.
Так написано у Торо: «Общественное мнение — просто мелкий тиран, по сравнению с нашим собственным мнением. Судьбу человека предопределяет то, что человек думает сам о себе».
Что мне суждено совершить в этой жизни? Будущее было от меня скрыто. Но я жаждал стать кем-то и занять достойное место в мире.
Я спрятал книгу в сухое место, вернулся к работе и махал топором почти до захода солнца. А потом я увидал большой фургон, запряженный шестеркой хороших лошадей. Его сопровождали два всадника с ружьями. Я подхватил свое и пошел вниз, в поселок. Уэбб набирал дрова в охапку, но понял мой жест, сбегал в дом и вернулся с ружьем. Все наши мужчины уже собрались у дома Каина. В конце того, что мы называли улицей, показался фургон.
Впереди ехал плотный, крепко сбитый всадник с холодными серо-зелеными глазами. Он поднял руку и сказал:
— Мы друзья. Мы приехали отплатить за помощь, которую вы оказали нашим братьям. Меня зовут Портер Роквелл.
Известное имя. Говорили, что он — предводитель данитов, «ангелов-разрушителей» Бригама. Поговаривали, что именно эти «ангелы» устраняли тех, кто доставлял церкви ненужные хлопоты. В Миссури и Иллинойсе имя Роквелла успело стать легендарным.
— Вы совершили прекрасное доброе дело, и мы вам несказанно благодарны, — произнес он. — Мне поручено передать это вам и особо отметить миссис Макен.
Приезжие, а среди них оказалось еще трое вооруженных мужчин, принялись разгружать фургон. Они привезли муку, сахар, соль, кофе, бочонок пикулей и многое другое. Кипы одеял и одежды передали миссис Макен взамен тех, что она отдала замерзающим мормонам.
— Мы вам очень признательны, — сказал Роквелл. — Мы видели мало тепла и много враждебности. Если бы вы не пришли на помощь нашим братьям, они бы погибли.
Второй всадник был мне знаком — Трумэн Траск. Теперь он выглядел куда лучше, чем раньше. Он так и остался худым, но окреп и был одет добротно.
— Пророк велел нашему народу торговать с вами, если кто-нибудь из нас окажется поблизости или в этом случится нужда, — сказал Портер Роквелл.
Позже я стоял рядом с Роквеллом, наблюдая, как фургон отправляется в обратную дорогу. Мормонам было велено без промедления возвращаться домой, и они не хотели терять времени. Роквелл глянул на Уэбба.
— Кто это? — спросил он. — Мне кажется, я его знаю.
— Он пришел сюда вместе с нами, с нашим обозом, — ответил я. — Очень хорошо стреляет.
Роквелл посмотрел мне прямо в глаза.
— Весной вам это ох как пригодится, — сказал он и вскочил в седло. — По этой дороге будут идти наши люди. Помогите им, если понадобится.
— Конечно, — ответил Каин.
Роквелл дождался Траска, и они поскакали вдогонку за фургоном. Мы смотрели им вслед.
— Никогда раньше не видел мормонов, — сказал я.
— Люди как люди, — пожал плечами Каин. — Ты еще не думал о Рождестве, Бендиго? Детям нужны игрушки.
— Я еще ничего не делал, — признался я.
— Знаю. — В его голосе послышалась зависть: — Ты читаешь книги Рут Макен. Я и сам всегда мечтал об образовании. Ты способный парень, читай побольше. — Он задумчиво оглядел меня и добавил: — Я жду от тебя великих дел, Бендиго.
Я покраснел.
— Великих дел? От меня? Я, конечно, буду стараться. Но я пока не знаю, чем мне хотелось бы заняться.
— Думай, время у тебя пока есть. — Он помолчал. — Этан рассказывал мне, как ты уложил того индейца. По его мнению, ты действовал необычайно быстро. Он никогда не видел, чтобы человек так проворно обращался с оружием. Это важное умение, но с ним нужно быть осторожнее. Тот, кто действует быстро, иногда может поторопиться и наломать дров.
— Я запомню это.
Вначале Нили и Том Крофт построили дом на двоих, а теперь Крофт занялся строительством собственного жилища. Я помогал ему рубить деревья в лесу и рассказал, как я их выбираю.
— Но ведь их здесь так много, — сказал он. — Все горы покрыты лесом.
— Это так, — сказал я. — Но с каждым годом все больше и больше людей едет на Запад. А деревья должны оставаться в горах. Без них иссякнет вода и переведется дичь.
К нам подъехал Этан Сэкетт.
— Бандиты уехали, — сказал он. — Все.
— Ты нашел их лагерь?
— Да. Это к востоку отсюда, на берегу Свитуотер. Судя по следам, их было человек тридцать-сорок.
— Они вернутся, — заметил Крофт.
— Мне кажется, они отправились на дело. Большой набег.
Дома, когда я вернулся, я обнаружил Мэй Стюарт, которая помогала Лорне готовить бумажные украшения для танцев. Тут же был и Ленни Сэмпсон. Каин делал гвозди. Он подтолкнул мне деревяшку для изготовления шляпок, и я потянулся за проволокой, стараясь не смотреть на Мэй.
А ей очень хотелось, чтоб на нее все глядели. Такую хорошенькую девушку трудно не заметить. В обозе было полно народу, стеснительность у Мэй быстро прошла, и теперь она казалась ветреной, просто помешанной на мужчинах. А здесь это было совсем не к месту и нравиться не могло, разве что тому мужчине, на котором она помешалась.
Внутренний голос подсказывал, что в кружащихся юбках Мэй таится западня. Она мила, она соблазнительна — но что из всего этого может выйти?
Чего ей нужно? Просто внимания, мужчину или настоящего мужа? Но какой же я муж в свои восемнадцать?
Жена и семья враждебны настоящим мечтам. Они сковывают действия мужчины, лишают его возможности рисковать и двигаться вперед. Даже те женщины, которые готовы помогать тебе во всем, оказываются для молодого парня слишком большой роскошью.
Мэй, конечно, ни о чем таком не думала. Просто услышала зов природы. А я думал, что Мэй — девушка не для меня, ее мечты навряд ли могли соединиться с моими.
Поэтому я отводил от нее взгляд, стараясь не слышать ее смеха. Но это было трудно. Очень трудно.
Глава 8
Мы жили тогда в надежде и страхе. Без надежды мы бы не двинулись на Запад и не основали город, а страх постоянно преследовал нас. Мы опасались не только лихих людей или индейцев, но и старинных врагов человека — голода, холода и жажды.
Охота и заготовка дров давали мне время для размышлений, и я думал о том, что голод и холод, должно быть, были вечными спутниками человечества. Цивилизация — лишь тонкая перегородка между человеком и его древнейшими врагами. Человек похож на бобра, только он строит города, а бобры — запруды. Дай ему груду деревяшек, и он тут же начнет что-то из них складывать и городить, как мы в здешних краях.
Город — это порядок, а порядок — это законы. Без них нет цивилизации, мира и покоя. Первые города стали возникать тогда, когда человек научился одомашнивать животных и выращивать растения, но благосостояние и культура появились только благодаря возникновению коллективного труда. Тогда-то у людей появилось свободное время, тогда стало возможным музицировать, рисовать, писать, читать и учиться. Ну а пока человек озабочен поисками еды и топлива, пока он то и дело озирается — нет ли за спиной врага, — ни о чем другом и думать не приходится.
Правда, чем утонченнее цивилизация, тем она беззащитней. Всякое бедствие — война, пожар, наводнение, землетрясение — может с легкостью отбросить человека назад, и он вновь начинает охотиться и собирать сучья для костра. Он возвращается к тому уровню, на котором мы тогда жили.
Никто никогда не может чувствовать себя в полной безопасности. Не существует ее на этом свете. Ураган или кораблекрушение легко могут вернуть человека, особенно если он не готов к беде, к дикости.
Наш поселок — яркий пример того, как это все получается. Во главе общины становятся охотники и воины. Это мы с Этаном. Мы охотились больше всех, и все с нетерпением ждали нашего возвращения. А весной, когда жизнь станет полегче, все глаза обратятся с надеждой к Каину и Рут.
Каин работал, как и все. Наравне с другими спокойно собирал и рубил дрова, поджидая весну, когда он начнет строить лесопилку и кузницу. Он не охотник, он — ремесленник, трудяга, создатель цивилизации.
— Весной появятся новые люди, и нужно будет как-то охранять порядок, — сказал он мне однажды. — Если мы хотим спокойно работать, нам нужен человек со значком.
— Разве без этого не обойтись?
— Нет. Покуда один человек занимается делом, другой предпочтет охотиться на своих братьев. Поэтому нам нужен тот, кто будет следить за порядком. Правопорядок — это не оковы, напротив — это свобода и вольность. Тот, кто следит за порядком, ограничивает только тех, кто нарушает закон — остальным он обеспечивает свободу мирно работать, петь, смеяться и играть.
Такое мне еще не приходило в голову.
Однажды, когда я собирал дрова на старой индейской тропе, ко мне подъехал Этан Сэкетт. Он спешился и помог накидать дров в мою небольшую тележку.
— Дичь попряталась, — сказал он. — Никаких следов.
— Не съездить ли в форт Бриджеру? Запасемся кое-чем, пока погода позволяет.
— Даже если все пойдет гладко, то это — целая неделя.
— Но, может быть, стоит съездить, — сказал я. — Ты будешь играть на вечеринке?
— Играть будет Том. А я буду иногда его подменять. — Он пристально глянул на меня. — Будь осторожен, Бендиго. Мэй Стюарт готовит тебе ловушку.
У меня аж уши покраснели.
— Да будет тебе! Я пока жениться не собираюсь.
— Мое дело — предупредить. Не в упрек Мэй будет сказано, но она легкомысленна, и замужество ее не изменит. — Он помолчал немного, а потом добавил: — Многие о свадьбе и не помышляют, а потом вдруг оказываются в ловушке, и ничего другого им не остается: или женись, или беги в дальние края.
Я прислонился к тележке и рассеянно следил за тем, как пар поднимается от лошадей.
— Этан, ты когда-нибудь бывал в Сан-Франциско?
— Пару раз. Хочешь туда податься?
— Может быть… Я еще не решил. Я хочу кем-нибудь стать — не собираюсь торчать здесь до скончания веков. Не то что мне здесь не нравится, но ведь тут так мало народу.
— И девушек маловато, — улыбнулся он.
Уши мои снова покраснели.
— Ну да, и девушки тоже. Но главное в другом. Мне нужен простор, чтоб хорошо размахнуться топором, чтоб он рубил точно и глубоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39