В комнате наступила полная тишина. Оливия достала из-под кровати заветную шкатулку и задернула полог вокруг кровати. Она немного всплакнула, но потом почувствовала себя лучше, выразив свои переживания словами. Назад Уолтера не вернешь, но она больше никогда не забудет о брате.
Оливия вдруг вспомнила о Самнере.
Как бы припереть Самнера к стене и выведать у него подробности о гибели Уолта? Но вряд ли это возможно, пока они не прибудут на место, да и то после Охотничьего бала.
При мысли о бале внутри у Оливии все сжалось от страха. Она полностью вверила устройство бала в чужие руки. Миссис Хафф, миссис Арнольд, миссис Блайд. А вдруг кто-нибудь ее подведет?
Она зажмурила глаза, ужаснувшись. Что, если угощение придется не к месту? Или охотничий домик не успеют подго-товить к приезду гостей? А вдруг увеселения окажутся банальными?
Оливия вспомнила о миссис Блайд и ее поразительном пристрастии к лиловому цвету. Такая дама не может быть заурядной. Хоть это радует. Пусть даже угощение окажется дрянным, а охотничий домик – неудобным, но гости вовек не забудут бал леди Гринли.
– Уже разделась?
Дейн!
Оливия поспешно запихнула все под подушку: и дневник, и открытую чернильницу, и даже испачканное в чернилах перо. Дейн откинул полог кровати. Ледяное негодование миссис Хафф – пустяки. Оливия просто сгорит от стыда, если Дейн вдруг прочитает ее детскую писанину о нем.
Дейн бросил один-единственный взгляд на виноватое лицо жены, и радость от того, что он застал ее одну, мгновенно улетучилась. Можно сказать, он крался наверх. И это в своем собственном доме! Он мечтал найти ее и утащить в какой-нибудь укромный уголок, надеясь на повторение вчерашнего дообеденного приключения. Почти целый день прошел с тех пор, как Дейн в последний раз ласкал грудь жены. Он прямо-таки чахнул, оторванный от ее прелестей.
И вот она сидит перед ним ссутулившись, точно ощетинившийся от страха зверек. Серые глаза широко распахнуты, но взгляд неправдоподобно невинный.
– Привет, – сказала она каким-то искусственным голосом.
Дейн насторожился. Днем Оливия держалась ласково и открыто, а теперь перед ним сидела женщина, которой явно было что скрывать.
Дейн поспешил раздавить гнилостные побеги подозрения, пока они не опутали всю его душу. Оливия не такая. Она до неприличия прямодушна, необычайно чувственна и совершенно бесхитростна.
Он изучающе смотрел на нее сверху вниз. Лицо его ничего не выражало.
– Чем занимаешься?
– Отдыхаю. – Оливия облизнула губы и торопливо отвела взгляд.
Виконт кивнул, ничем не выдав своего недоверия.
– Вот почему ты в ностели?
С видом явного облегчения Оливия согласно кивнула:
– Да. – Дейн окинул взглядом кровать и увидел открытую шкатулку, которую раньше никогда не видел.
– Что у тебя там?
Оливия метнула на шкатулку перепуганный взгляд, но тут же расслабилась. Что бы она ни прятала, в шкатулке этого сейчас не было.
– Так, кое-какие памятные вещицы из до… из Челтнема. – Она пододвинула к себе коробочку. – Видишь, вот медаль, которой меня наградили на Челтнемской ярмарке за лучший букет. Боюсь, я не слишком хорошо составляю букеты, нд ярмарку устраивала я. Наверное, мой выигрыш был подстроен.
Дейн был откровенно сбит с толку ее поведением. Эта девушка устроила ярмарку для своих крестьян, но не рассчитывала на выигрыш. Он заблуждался. Если она что и скрывала, то тайна ее скорее всего была не страшнее дырки в чулке.
У Дейна отлегло от сердца. Подав жене руку, он помог ей встать на ноги.
– Скоро надо будет переодеваться к обеду. – Оливия сникла.
– В чем дело? – поинтересовался он.
– Пустяки, – тряхнула головой Оливия. – Просто я иногда устаю переодеваться по шесть раз за день.
Дейн рассмеялся. Освежающий, ветерок ее простодушия развеял последние облачка его подозрений.
– Можно сказать миссис Хафф, что у тебя разболелась голова. Она пришлет поднос с едой сюда.
Тотчас повеселев, Оливия жеманно взглянула на него из-под полуопущенных ресниц:
– И чем же вознаградить вас за спасение, любезный рыцарь?
Протянув руку, Дейн зацепился пальцем за вырез ее платья и привлек жену к себе.
– Можешь накормить меня взбитыми сливками с засахаренными вишнями, – прошептал он, нежно пощипывая через материю маковки ее груди, отчего его слова приобрели совершенно иное значение.
У леди Гринли даже перехватило дыхание.
– О да! – выдохнула она, незаметно сунув руку мужу под жилет и погладив его грудь.
Дейн приспустил вырез ее платья, оголив грудь с заманчивыми розовыми нимбами. Не переставая теребить ее соски, он уселся на кровать и привлек Оливию поближе, расположив у себя между коленей. Нагнув голову, он принялся целовать ее грудь, прислонившись шекой к шелковистым мягким холмикам. Оливия шумно вздохнула.
Она с удовольствием теребила его волосы, высвобождая их из аккуратно заплетенной косички. Длинные пряди закрыли ее грудь, мягко ложась поверх тугих полушарий и проникая в ложбинку между ними, словно теплые шелковые нити.
– Мне нравятся твои волосы, – мечтательно сказала она. – Они такие хорошенькие! Лучше, чем у меня.
Дейн закрыл глаза, но через минуту прыснул, признавая свое поражение.
– Так и быть, от тебя я это стерплю, но если бы кто-нибудь другой назвал меня хорошеньким, наверное, я вызвал бы его на дуэль.
– Хм… – Она обвила руками его шею сцепив пальцы в замок. – Это все равно что назвать женщину статной, да? – Она вздохнула. – Имеется в виду, что ты высокая и не слишком стройная.
Зарычав, Дейн игриво прикусил ее наливную плоть.
– Ты не статная. Вот престарелые вдовушки… те статные. А ты…
– Какая? Какая я? – По ее голосу было заметно, что она никогда не слышала о себе лестных слов. И неудивительно, зная ее маменьку.
Виконт по очереди поцеловал маковки ее груди, как бы говоря: «Я скоро вернусь, мои сладкие!»
– Ты… роскошная. Аппетитная. Желанная. Восхитительная, словно наливное яблоко, или глоток сливок, или миска сладкого крема:..
Она отпрянула, слегка нахмурившись.
– Мне следует сделать какой-то вывод из этого перечня продуктов?
Он засмеялся:
– Только один: я ужасно изголодался по тебе. – Оливия едва заметно улыбнулась:
– Я тоже.
– В таком случае, может, позвонить, чтобы тебе в комнату принесли обед на двоих?
Она залилась краской.
– Слуги поймут, что мы затеваем.
Какая очаровательная наивность! Как будто слуги этого не понимают. В эту самую минуту, наверное, делаются ставки, сколько раз на дню хозяин с хозяйкой уединяются вместе.
Дейн встал.
– Значит, обед на двоих.
Он подошел к двери и остановил пробегавшего по коридору младшего лакея. Пара указаний мигом решили дело, к тому же малый был слишком потрясен, ведь его сиятельство обратился лично к нему.
Вернувшись в спальню, Дейн нашел там Оливию. Жена стояла посреди комнаты с серьезным лицом, заложив руки за спину.
– Дейн, у меня для тебя сюрприз.
– Надеюсь, сюрприз – это ты. А если мне еще разрешат и самому снять обертку… – Улыбнувшись, он двинулся к ней.
Оливия остановила ею, вытянув перед собой руку.
– Я хочу, чтобы ты применил это по назначению. Это и есть мой подарок. – Она достала из-за спины третий услаждающий плоть жезл раджи.
– Нет, еще слишком рано. Ты пока не готова. – запротестовал Дейн, удивленно моргнув.
Оливия вздернула подбородок:
– Мне решать, готова я или нет. И я говорю, что готова. – Густо покраснев, она резко опустила голову. – Я хочу тебя, – тихо призналась она. – Хочу до такой степени, что не могу ни спать, ни думать, ни… – Она тряхнула головой, словно рассеивая чары. – Я хочу быть твоей женой не на словах, а на деле.
Дейн ощутил жгучий укол в груди. Она форсировала свое «обучение» ради него. С жезлом в руке и лицом, красным, как помидор, он заключил свою жену в объятия и спрятал ее голову у себя под подбородком. Она прильнула щекой к его груди.
– Ты не обязана этого делать, – ласково пожурил ее виконт. – Я не хочу, чтобы ты слишком форсировала события.
– Мне так не кажется, – покачала головой Оливия. – Не… не знаю, в чем дело, но какими бы огромными эти штуковины ни казались поначалу, стоит мне только подумать о тебе, как всё почему-то подходит.
«Как же мне с ней повезло! Великодушная и самоотверженная женщина».
Дейн сделал прекрасный выбор. Иногда ему казалось, что тут не обошлось без некой всеведущей силы.
Послышался легкий стук в дверь. В комнату торопливо вошли трое слуг с подносами. Не успела Оливия и глазом моргнуть, как на маленьком столике уже красовалась нарядная скатерть, в серебряных подсвечниках горели свечи, на скатерти дымились накрытые крышками блюда, а два удобных кресла стояли рядышком перед камином!
Оливия явно не верила своим глазам. Ухмыльнувшись, Дейн заглянул под серебряные крышки.
– Тушеная говядина с овощами, – радостно сообщил он и поднял бокал, до краев наполненный вином. – Хочешь напоить меня до беспамятства, чтобы добиться своего?
Оливия рассмеялась и присоединилась к нему, поставив жезл раджи посредине стола, словно вазу с цветами.
– Если кто-нибудь спросит, это твое, – игриво предупредила она.
– Ты погубишь мою репутацию. Весь Лондон решит, что я несостоятелен как мужчина.
Дейн пододвинул жезл к ее тарелке, а Оливия вернула его обратно.
– А о моей репутации ты подумал? – спросила она, расплывшись в улыбке.
Он шутливо нахмурил брови.
– Если ты сию минуту не уберешь это, мне придется тебя покарать.
Оливия поджала губы:
– Ах так! Прекрасно.
Она перегнулась через стол и сунула жезл в карман его сюртука. Теперь он непристойно выпирал через ткань. Ни дать ни взять возбужденное мужское отличие, только отклонившееся вбок.
Оливия склонила голову набок и улыбнулась:
– Прямо как у тебя, да? Все время… такой твердый. – Дейн вытаращился на нее, разинув рот от потрясения.
– Ах ты, негодница! – укоризненно воскликнул он. – Сейчас ты за это поплатишься!
Он выхватил жезл из кармана и в шутку угрожающе помахал им. Оливия взвизгнула и прикинулась, будто хочет от него убежать. Виконт вскочил на ноги и случайно наступил ей на подол. И тут они оба повалились на пол.
Час спустя потная Оливия выбралась из-под стола, оправляя корсаж и слегка задыхаясь. Она подняла крышки с тарелок.
– Погляди, что ты наделал, Дейн, – сказана она, обращаясь к паре ног, торчащих из-под скатерти. – Наш обед превратился в лед.
Глава 17
На следующее утро они отправились в путешествие до Керколл-Холла. Оливии представилась еще одна возможность увидеть слуг Дей на в деле. Пока они нагружали дорожными сундуками, бочонками и саквояжами три кареты и повозку, она восхищалась их расторопностью.
Одна карета предназначалась им с Дейном. Это обстоятельство безмерно обрадовало Оливию. Старшие слуги должны были ехать во второй большой карете, а младшие – в третьей.
Самнер и Петти должны были ехать с миссис Хафф, Кинсуортом и Проффитрм. Оливия так решила, чувствуя, что девица сведет ее с ума своей болтовней. Но Петти очень обрадовалась. Только и слышно было: Самнер то да Самнер это.
Оливия ее не винила, прекрасно понимая, каково это, когда мысли о любимом целиком и полностью занимают ум.
Лорд Драйден большую часть пути решил ехать верхом, но все же не исключал, что изредка будет отдыхать в карете. Оливия довольно сухо осведомилась, не хочет ли он, чтобы его они усыновили.
– Я бы тогда совсем разбаловался, миледи, – искренне улыбнулся он.
Несмотря ни на что, Оливия с трудом удерживалась, чтобы не запрыгать от нетерпения. Она никогда не путешествовала, если не считать поездки из Йоркшира в Лондон месячной давности, но и та была омрачена гибелью Уолтера. Оливия почти ничего не помнила, только матушку, которая постоянно причитала. А еще то, как пружины их ветхой коляски шипами впивачись ей в спину.
То ли дело сейчас! Роскошный экипаж Дейна был такой просторный, что легко вместил бы шестерых человек. Он катился так плавно, что при желании можно было даже вздремнуть на широком сиденье.
Миссис Хафф погрузила в карету внушительную корзинку с едой. Затем лакей – черт, она, наверное, никогда не запомнит их всех по именам! – помог Оливии взобраться в карету. В руках она держав ридикюль, где лежал ее дневник, а Самнер по ее просьбе принес резной яшичек с жезлами.
– Моя косметика, – беспечным тоном пояснила она, но Самнер лишь равнодушно кивнул.
В считанные секунды все расселись по местам, и процессия тронулась в путь. Оливия металась от одного окна кареты к другому, жадно всматриваясь в проплывавшие мимо городские улицы.
Дейн рассмеялся:
– Ты пробыла в Лондоне несколько недель. С чего вдруг такой интерес?
– С того, что теперь я уезжаю из Лондона и веднусь только следующей весной. Когда люди откуда-то уезжают, им хочется увезти с собой прощальные воспоминания, разве не так?
Но Дейн лишь усмехнулся и раскрыл свою газету.
– К сожалению, для меня Лондон – что-то вроде старого башмака. В нем удобно, но ты к нему давно привык.
– Ну и смейся себе на здоровье! – холодно ответила она. – А вот мне никогда не смогут надоесть новые приключения!
Дейн задержал на жене полный обожания взгляд.
– Знаю.
Значит, милорд решил не отпускать от себя миледи во время путешествия. И этот вчерашний обед в комнате, который унесли остывшим и нетронутым…
Да, все складывалось наилучшим образом. Эти нежности кончатся тем, что миледи полностью приберет милорда к своим очаровательным белым ручкам.
Мимо прокатила вторая карета. Знакомые липа… Наблюдатель уже успел изучить весь штат прислуги. Экономка, дворецкий, камеристка, камердинер… А с ними какой-то новый человек – светловолосый парень с высоким белым лбом. На блюдателю показалось, что на долю секунды водянисто-голубые глаза незнакомца встретились с ним взглядом, после чего юноша отвернулся.
Так-так-так… А он-то боялся, что парень сгинул с концами!
В свое время камердинер юного лорда Уолтера сослужил им отличную службу. Теперь этот проныра снова ухитрился пристроиться на весьма полезное для них местечко.
Наблюдателю понравилось такое стечение обстоятельств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37