Марианна закрыла лицо дрожащими руками и промолвила:
— Я написала письмо герцогу Бьюкаслу. Это единственное, что я могла сделать для вас в данной ситуации. Объяснила, что вы совершенно не виноваты в том, что случилось той ночью. Ему следует это знать, так как вы собираетесь жениться на его сестре.
Джервис ушам своим не поверил.
— А теперь с вашего позволения я уйду, — сказала она. — Еще раз спасибо за то, что согласились выслушать меня.
— Марианна, мы ведь соседи и останемся ими до конца дней. Хотим мы того или нет. Приходи к нам сегодня вечером на бал.
— Благодарю. — Марианна вспыхнула. — Я не уверена… Но спасибо.
Она ушла.
Джервис слышал, как отъехала карета. Он выждал еще какое-то время, затем посмотрел в окно. В цветнике на скамейке никого не было.
А ему так была сейчас нужна Морган.
Глава 21
Приезд Марианны очень удивил Морган. Девушка надеялась, что в лучшем случае она напишет Джервису. Морган не рассказала графу о том, что ездила в Уинчхолм. Увидев Джервиса, стоящего у окна в тот момент, когда приехала леди Марианна, Морган заметила боль в его взгляде. Впрочем, это ей наверняка показалось. С. такого расстояния не увидишь выражения глаз.
Когда Эмма с Джонатаном засобирались домой, Морган решила прогуляться по парку. Она направилась было к озеру, но, еще издали заметив там большую компанию, свернула на аллею, ведущую в летний домик. Там Морган расположилась на диване, оставив открытой входную дверь, чтобы можно было полюбоваться видом.
Ей будет больно уезжать отсюда. У нее не было другого дома, кроме Линдсей-Холл в Гемпшире. Она всегда была там счастлива, несмотря на желание поскорее вырасти и обрести независимость. Но в прошлом году она ездила в дом своей бабушки по материнской линии Грандмезон-Парк в Лестершире, где состоялась свадьба Рэнналфа и Джудит, а через несколько месяцев посетила Пенхоллоу в Корнуолле. Там состоялась помолвка Джошуа с Фреей. Морган подумала, что ей тоже хотелось бы иметь свой дом.
Ей нравилось в Уиндраше все: дом и парк, окрестности, семья Джервиса, соседи. Она могла бы стать здесь хозяйкой. Ведь они с графом Росторном помолвлены. Но помолвка будет расторгнута. По ее желанию. И в следующем году у нее снова не будет отбоя от претендентов на ее руку, несмотря на скандал, разгоревшийся из-за ее поведения в Брюсселе, и на тот, который разразится, когда она откажется выйти замуж за Джервиса. В конце концов, она леди Морган Бедвин, сестра герцога Бьюкасла.
Тут она увидела, что к летнему домику приближается Джервис. Значит, Марианна уже уехала. Он был без шляпы, волосы развевались на ветру, придавая всему его облику романтичность и одухотворенность. Он казался моложе и был невероятно красив. Видимо, Джервис видел, что она пошла в домик, и решил последовать за ней. Морган вспомнила, как он приходил к ней каждое утро в дом миссис Кларк в Брюсселе. Как легко им было вместе гулять, разговаривать, как они понимали друг друга.
Морган никак не могла поверить, что он цинично использовал ее. Хотя он сам в этом признался. Знакомые видели их вместе то прогуливающимися в парке, то сидящими на ступеньках у дома миссис Кросс, то бредущими по улицам, держась за руки, целующимися. Он использовал любую возможность, чтобы показать окружающим, что они близки. А она ничего не подозревала. Все ее мысли были сосредоточены на поисках Аллена и помощи раненым. Джервис был ее другом, преданным, добрым, заботливым.
А теперь он просто потешался над ее идеей разбить ему сердце и попыткой унизить его. Он и сейчас настаивает на их свадьбе. Неужели все еще пытается отомстить Вулфрику?
Как бы то ни было, она больше не верит ни единому его слову.
Морган раскаивалась в том, что занималась с ним любовью.
— Чем больше я смотрю на тебя, дорогая, — сказал Джервис, войдя в летний домик, — тем сильнее восхищаюсь твоей красотой. Тебе очень идет розовый цвет. Ваш обожатель, измучившийся от безнадежной любви, перед вами. — Он прижал руку к сердцу, и на губах его появилась насмешливая улыбка.
Морган не могла понять, шутит ли он или говорит всерьез. Именно в такой легкой, флиртующей манере он заговорил с ней впервые в Брюсселе. Что скрывалось под маской светского угодника, определить было совершенно невозможно, хотя знакомы они были давно. Оно и неудивительно. Он гораздо старше и опытнее ее.
— Что она сказала? — спросила Морган без тени улыбки, пропустив его слова мимо ушей.
Джервис опустился в кресло.
— Полагаю, тебе это хорошо известно, cherie, — ответил Джервис. — Надеюсь, теперь Бьюкасл перестанет считать меня врагом. Она написала ему. Ты заставила ее сделать это. Она пришла сюда вымолить у меня прощение.
— Я вовсе не заставляла ее писать брату. Даже не советовала, — возразила Морган. — Я только хотела знать правду. Единственное, что я себе позволила, так это ироническую улыбку в тот момент, когда она попыталась оправдать свой поступок юным возрастом.
— Ты бы никогда не сделала ничего подобного, не так ли? Выложила бы все своему отцу и нежеланному жениху. Ты крепкий орешек, леди Морган Бедвин. Кстати, сообщницей Марианны была Генриетта.
— Она призналась в этом? — поинтересовалась Морган.
— Нет, — рассмеялся Джервис. — Ты на ее месте тоже не призналась бы. Думаю, было настоящей пыткой в детстве хранить секреты своих старших братьев и сестер. Но ты не бегала к Бьюкаслу, не ябедничала.
— Не было нужды, — сказала она. — Существовали другие способы уладить проблему. Им не очень нравилось обнаруживать соль у себя в кофе, или сахар в овощах, или любимые туфли, плавающие в фонтане, а иногда костюмы с оторванными пуговицами.
— С Генриеттой всегда было непросто, — вздохнул Джервис. — Она не хотела жить в нашем доме, просто ненавидела его. И любые попытки с нашей стороны как-то помочь ей не увенчались успехом. Когда умерли ее родители, ей едва исполнилось двенадцать. До переезда в Уиндраш она никогда не общалась с нами. Она была настоящей колючкой. Если мы пытались вовлечь ее в наши развлечения, она всем своим видом показывала, что ей скучно, неинтересно, а когда оставляли ее дома одну, то, возвратившись, заставали с заплаканными глазами и постоянно испытывали чувство вины. Когда она стала принимать участие в сезонах, я изо всех сил старался найти кого-нибудь, кто составил бы ей компанию для прогулок и посещения театров. Но вместо благодарности за мою заботу она злилась. Мы ее не понимали. Вернее, я ее не понимал.
— Но теперь, кажется, она всем довольна, — сказала Морган. — Любит твою мать, у нее есть подруга, Марианна.
Они обменялись едва заметными улыбками. Интересно, ощущает ли он неловкость, зная всю правду об участии Генриетты в тех давних событиях? Морган чувствовала себя вполне комфортно. Она понимала, что любовь — это бесценный дар, в какой бы форме он к тебе ни пришел.
— Если бы ты раньше узнал, что это была Генриетта, — спросила Морган, — то воспринял бы это как предательство? Страдал бы еще сильнее? Позволил бы ей по-прежнему жить в твоем доме?
— Видимо, у Генриетты были веские основания так поступить, — сказал Джервис. — И я уверен, что она страдала. Ты только вообрази, cherie, как тяжело человеку постоянно чувствовать за собой вину.
— Если у этого человека есть совесть, — заметила Морган. — Тогда жизнь может стать для него наказанием.
— Разумеется, — усмехнулся Джервис, — я как-то не подумал об этом. Знаешь, я пригласил Марианну на бал. Довольна? Гордишься мной?
— Ты правильно поступил, — промолвила Морган.
— Ты постоянно заставляешь меня заглядывать в самые темные уголки моей жизни. Помогла мне по-другому взглянуть на прошлое, чтобы я смог жить в настоящем и с надеждой смотреть в будущее. Почему?
— По-моему, глупо все время жить под прессом прошлых проблем, и не лучше ли наслаждаться тем, что жизнь преподносит сейчас. Нельзя оглядываться назад и постоянно пребывать в мрачном настроении.
— И тем не менее, — возразил Джервис, — ты, дорогая, сама несешь в себе целый ворох старых проблем. Не хочешь понять, что твое представление обо мне несколько превратно, поскольку основано на событиях прошлого. Ты отрицаешь возможность стать счастливой со мной. И постоянно пребываешь в мрачном настроении, как только что изволила выразиться.
Она вскочила с дивана, оперлась ладонями о стол и слегка наклонилась вперед.
— О да! Именно такого аргумента в свою защиту я от тебя и ожидала, Джервис. Ты прилагаешь титанические усилия, чтобы смутить меня, озадачить, а затем, манипулировать мною. Все, что ты сказал, совершенно не относится к данной ситуации. Ты заблуждаешься, полагая, что я отказываю себе в счастье, потому что хочу оставить тебя, оглядываясь на прошлое. Если я и вспоминаю прошлое, то испытываю от этого лишь облегчение, потому что поняла наконец, что ты за человек. Выйди я за тебя замуж, была бы несчастна до конца своих дней.
— Ты восхитительна, cherie, когда сердишься, — сказал он.
Морган обежала вокруг стола, но в тот момент, когда она оказалась рядом, Джервис уже успел приготовиться к ее атаке. Схватил за руку, когда Морган попыталась дать ему пощечину, затем поймал ее вторую руку.
— Что с тобой, mon amour? Кажется, ты хотела, чтобы я безумно в тебя влюбился.
Она наклонилась к нему.
— Я предпочла бы общество лягушки, — прошептала Морган. — Или отдалась дьяволу.
— Ну уж нет, дорогая. — Он крепко сжал ее запястья. — Не говори так. Что мне всегда в тебе нравилось, так это твоя честность. И тем не менее ты дважды солгала мне. Ну скажи на милость, что бы ты стала делать с лягушкой? И что бы дьявол стал делать со своими вилами, если бы ты занялась с ним любовью? Не стоит искушать судьбу, думая о таких вещах. Уж слишком мрачная вырисовывается перспектива.
— Возможно, — сказала она, уже успокоившись. — Я должна отвлечь тебя от таких непристойных видений, — усмехнулась Морган и поцеловала его в губы.
Через мгновение она уже сидела у него на коленях и обнимала его.
Он проворно развязал ленты на ее шляпке и бросил на стол. Затем немного опустил лиф ее платья. Морган стала расстегивать пуговицы на его жилете и рубашке.
Они помнили, что летний домик просматривается со всех сторон, и не выходили за рамки приличий, ограничившись поцелуями и объятиями.
— Когда после отъезда Марианны я заглянул в розовый цветник, тебя там уже не было, и я испугался, что никогда больше не увижу тебя, cherie. А ты мне очень нужна. Я был счастлив, когда ты сидела в саду и я знал, что могу подойти к тебе и обнять.
Ей так хотелось верить ему. Но она ни на минуту не забывала, что он использовал ее в своих целях.
— Я тоже была рада видеть тебя, — сказала она, — но беспокоилась, что, возможно, ты на меня рассердишься.
— Рассержусь? — Он слегка приподнял пальцами ее подбородок вверх и заглянул ей в глаза. — Как я могу сердиться на моего ангела?
О нет, это уже слишком. Он переигрывает.
— Значит, я ангел? — вздохнула она и положила голову ему на плечо.
— Да, cherie. Ангел красоты и изящества, доброты и сострадания, ангел любви.
Она снова вздохнула и поцеловала его в шею.
— Значит, ты меня любишь?
— Я люблю тебя, ma cherie, — прошептал он, прикоснувшись губами к ее губам. — А ты, mon amour? Ты любишь меня?
Морган продолжала улыбаться.
— Нет, — ответила она. — Ни капельки, Джервис. Скажи, твое сердце будет разбито, когда я покину тебя?
— Разумеется, ma cherie. Я тут же впаду в уныние, мои волосы превратятся в космы, я заболею и умру. Ты приедешь ко мне на могилку и принесешь розы. И может быть, тогда из твоих прекрасных глаз выкатится хоть одна слезинка. А может быть, ты будешь смеяться и топтать ногами цветущие розы. Неужели у тебя такое холодное сердце? Может ли такое быть?
— Вовсе нет. — Морган поднялась с его колен, одернула платье и надела шляпку. — Все будет совсем не так. Я совершенно равнодушно отнесусь к сообщению о твоей смерти. Кто-нибудь скажет мне об этом, а я пожму плечами и скажу, что когда-то знала графа Росторна.
Джервис усмехнулся и тоже поднялся с кресла.
— Ты настоящая лгунья. И в то же время восхитительна. Может быть, мы как цивилизованные люди спокойно вернемся домой вместе, несмотря на то обстоятельство, что мы, кажется, поссорились? Но нам надо придумать какую-то тему для разговора. Давай обсудим погоду? Представим, какой она будет завтра во время праздника. Как ты думаешь, дорогая, пойдет дождь или все-таки выглянет солнце? И что мы станем делать, если пойдет дождь?
Джервис с поклоном предложил ей руку, и они направились в сторону дома.
— Ты же знаешь, твоя мать придумала запасной план на случай дождя.
— О, как мы быстро обсудили этот вопрос! Теперь твоя очередь выбирать тему для разговора, cherie.
Утро выдалось пасмурное. Но к обеду тучи рассеялись и выглянуло солнце. Стало гораздо теплее, но до жары было далеко.
В Уиндраше собрались гости из всех ближайших деревень. Были организованы гонки, состязания в ловкости и силе, в том числе соревнования лучников и крикет на лугу. На озере проводились заплывы на лодках, а также катание детей. На весла посадили Эйдана и сэра Гарольда. На большой площадке между озером и летним домиком состоялись бега пони.
К вечеру уже были подготовлены танцевальный зал и портретная галерея для тех, кого бы она могла заинтересовать. На террасе расставили маленькие столики, покрытые накрахмаленными белыми скатертями, уставленные вином и закусками. У озера на больших одеялах тоже разложили всевозможные яства и напитки.
Джервис и Морган развлекали гостей, всех без исключения. Даже простолюдинов. Морган до этого не приходилось общаться с простой публикой. Когда в прошлом году она отправилась в Пенхоллоу, то с удивлением обнаружила, что Джошуа, маркиз Холлмер, относится к слугам, как к друзьям. Вспомнила Морган и свой опыт общения с ранеными солдатами в Брюсселе. Те солдаты, что попали в дом миссис Кларк, говорили на таком английском, что Морган порой плохо понимала их, и тем не менее по своим человеческим качествам ничем не уступали какому-нибудь герцогу или маркизу.
Женщины приветствовали Морган, делая глубокий реверанс, мужчины кланялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33