Но я слышу, кто-то приехал. Это, должно быть, Теодор с экипажем. Может, он взял с собой трость, и наверняка его шпага при нем. Клянусь, она ему сегодня понадобится.Сестры рассмеялись и восторженно посмотрели друг на друга. У обеих перехватило дух от охватившего их волнения.Правда, они были дочерьми покойного графа Ройского, их принимали в высшем обществе, и они танцевали на местных балах и ассамблеях. Но Лондон был для них другим миром. Они чувствовали себя неуверенно, даже после того, как лорд Куинн, взяв их под руки, заявил, что не видал таких красавиц уже черт знает сколько времени, и усадил их и леди Стерн в свой экипаж, и даже после того, как он посетовал, что до рассвета ему успеют навязать с дюжину дуэлей за то, что он посмел завладеть тремя самыми красивыми женщинами на балу.Что, если их манеры слишком просты для городского общества? Если их речи покажутся скучными? И если танцы, к которым они привыкли, здесь танцуют иначе? И что делать, если никто не пригласит Агнес танцевать? Анне это казалось просто невозможным. Не говоря о том, что Агнес была обворожительна, Анна была уверена, что леди Стерн позаботится о том, чтобы сестра не испытывала недостатка в партнерах. И все равно она ужасно волновалась. У нее засосало под ложечкой, когда экипаж замедлил ход и в окне показался великолепный особняк, залитый светом. Двери его были распахнуты, и можно было увидеть зал, по которому прогуливались прекрасно одетые мужчины и женщины. Ковровая дорожка лежала на ступеньках и тротуаре, чтобы выходящим из экипажа гостям не пришлось ступать на мостовую.Глаза Агнес расширились от изумления.– Бог мой, – говорил лорд Куинн, помогая им выйти из экипажа, – давно мне уже так не завидовали, как сегодня. Хотел бы я, чтобы у меня было три руки, но Господь даровал мне только две. Ты не будешь против, если пойдешь рядом с нами, Мадж?Анна познакомилась с лордом Куинном за день до бала и была представлена ему как близкий друг леди Стерн. Он сразу понравился ей. Среднего роста, он обладал склонностью к полноте. У него была приятная наружность и добрые глаза. Лорд Куинн был примерно в том же возрасте, что... и он. Но во всем остальном ни в чем не походил на него. И еще, он так хорошо умел успокаивать. В тот момент, когда он взял их с Агнес под руки, она подумала, что не может представить кого-либо другого, с кем она отважилась бы впервые приехать на бал в Лондоне.– Ты волнуешься, моя дорогая? – спрашивал он в это время Агнес.– Немножко, милорд. – ответила ее сестра.– Один из молодых людей пригласит тебя на первый минуэт, и через пять минут – если ты еще будешь помнить о том, что когда-то волновалась, – ты будешь сама себе удивляться. А ты, дорогая моя? – повернулся он к Анне.– Нет, милорд, – солгала она. – Мне будет приятно увидеть, как танцуют на лондонских балах, и услышать музыку. Я приехала сюда смотреть и слушать, и у меня нет причин волноваться.Он усмехнулся, но леди Стерн уже подхватила сестер под руки и увлекла их за собой в дамские комнаты, чтобы они могли оправить наряды и прически перед зеркалами, хотя на улице не было ни ветерка, чтобы растрепать их.И вот, наконец, настала минута, когда они впервые в жизни вошли в лондонскую большую залу. Она была вся украшена цветами и благоухала, как цветущий сад в жаркий летний день. Но цветов было слишком много, решила Анна, оглядывая зал. Здесь были собраны все самые роскошные шелка, кружева и драгоценности. Трудно было сказать, кто выглядит более нарядно и пышно: мужчины или женщины. Возможно, на женщинах были более дорогие ткани и, наверное, их было больше; но мужчины были так элегантны в своих камзолах с широкими полами и длинных жилетах, украшенных искусной вышивкой.Разглядывая наряды лондонского света, Анна вспомнила о старомодных платьях, которые носили дамы у них дома.– Ну, детка? – улыбнулась ей крестная.– О! Это новый мир! Я думала, что могу представить себе это, но на самом деле...– Все это можно увидеть на твоем лице, Анна. Надеюсь, теперь ты не жалеешь, что я привезла тебя сюда.– Нет, тетя, – ответила Анна.Прошедшая жизнь представлялась ей калейдоскопом цветов, а последние два года – скорее отсутствием цвета. Серый и черный – эти цвета сопровождали ее два года подряд. Они сняли траур всего два месяца назад. Два года горя: сначала затянувшаяся мамина болезнь и ее смерть, а потом – скоропостижная кончина отца. Но не только траур лишил ее жизнь красок. За эти два года было все: попытки сохранить семью, несмотря на несчастья, и спасти отца от долговой тюрьмы, а сестер и брата – от нищеты, а еще тщетные попытки рассчитаться со всеми долгами. И самая страшная чернота – чувствовать, как вокруг тебя плетется паутина, проникая даже внутрь и заключая тебя в пожизненное рабство. Даже несмотря на то, что он уехал после смерти отца. Уехал в Америку, обещая вернуться, чтобы сделать ее своей. Но он не возвращался уже больше года и, возможно, – о, она молилась об этом – никогда уже не вернется.Сегодня у нее была другая жизнь. Анна улыбнулась, когда лорд Куинн поймал ее взгляд и подмигнул ей. И ее улыбка становилась все веселее. Эта другая жизнь была полна волнения и счастья. Это был сказочный мир, о котором она мечтала когда-то, давным-давно, когда такие мечты еще не казались несбыточными. Конечно, эта жизнь была дана ей ненадолго. Он может вернуться и снова принести с собой тьму. Но сейчас | она стояла посреди бального зала, и бал еще не начался. Сегодня она обязательно будет веселиться.Да, она собиралась забыть этой ночью обо всем на свете, и ничто не радовало ее больше этого. Она открыла веер, висевший у нее на руке, и стала обмахивать им лицо. И она, с изумленной улыбкой на устах и светящимися от счастья глазами, удивлялась самой себе. Глава 3 Люк приехал, когда минуэт, открывавший бал, уже завершался. Это было необычно рано для него, но, похоже, здесь приезжать позже считалось дурным тоном. По крайней мере, так говорил ему Тео. Хотя дядюшка себе на уме, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что он задумал.– Маджори привезла из провинции крестницу, – небрежно заявил вчера Тео. – Дочку графа Ройского. И ее младшую сестру. Прелестная парочка, малыш.Интересно, какую из них дядюшка прочил ему в жены?– Вот как, – ответил Люк. – Они немного провинциальны, не так ли?– Ни в коем случае, – возразил лорд Куинн. – Тем более что Мадж сама занялась ими. Они достаточно хороши собой и воспитанны, чтобы заставить любого забыть о том, что они из провинции. Черт побери, мальчик, да если б я был лет на двадцать моложе...– Ты точно так же охотился бы за леди Стерн, – перебил племянник. – Правда, немного смущала бы разница в возрасте.Дядюшка запрокинул голову и расхохотался.– Тысяча чертей, но ты прав, малыш! Так бы все и было. Но на твоем месте...– Сдается мне, что леди Стерн приедет завтра на бал со своими подопечными?– Что?! – вздрогнул лорд Куинн. – Это уже завтра? Проклятие! Мадж с девочками? Да, наверное, так и будет. Надеюсь, кто-нибудь пригласит малышек потанцевать, как ты думаешь, Люк? Кто-нибудь еще, кроме меня? Они же никого не знают.– Но ты ведь говоришь, что они очень хорошенькие? – спросил Люк. Ему нравилось смотреть, как дядюшка разыгрывает беззаботность и равнодушие.– Хорошенькие? Тысяча чертей, да они красавицы! – не выдержал лорд Куиин. – Уверен, они не будут скучать без поклонников!Люк не ответил. План дядюшки был ему ясен как божий день. На бал он прнехад один, хотя Анжелика намекала, что его общество доставило бы ей удовольствие. Она заявила о своем желании провести в Англии пару месяцев вскоре после того, как он начал собираться домой.– Жизнь в Париже иногда бывает слишком утомительна, – сказала она со вздохом. – А в Лондоне может быть забавно.Они ни разу не путешествовали вместе и всего один раз появились на публике, хотя он и наносил ей длительные визиты в ее отеле. Он не хотел, чтобы их имена упоминались вместе.Минуэт завершился. Партнеры разводили своих дам по местам к ожидающим их компаньонкам. Люк сразу заметил изящную фигуру леди Стерн. Он узнал бы ее, даже если бы дядюшка не стоял рядом. Наблюдая за ней с другого конца бального зала, Люк думал о том, что она ничуть не изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз – в Париже, восемь лет назад. Рядом с ними стояла молодая девушка, почти ребенок. Ее красивое личико светилось радостью и было очень, очень юным. Люк раздел ее опытным взглядом и почувствовал себя смущенным, как будто совершил что-то недозволенное, – она действительно была ребенком. Дядюшка может оставить свои планы.Но тут же к ним присоединилась еще одна пара. Мужчина поклонился и ушел, оставив свою партнершу с леди Стерн и дядюшкой. Несомненно, это была вторая из дочек покойного графа. Люк оценивающе осмотрел ее. Хотя он видел только ее профиль, можно было с уверенностью сказать, что это старшая сестра. На ней был модный светло-зеленый наряд, делающий ее еще более свежей и привлекательной. Она обмахивала лицо веером и разговаривала с леди Стерн. Он вытащил свой собственный веер и стал рассеянно поигрывать им.Она повернулась, еще что-то договаривая. На ее осмысленном лице была улыбка. И выражение – определенно провинциальное. Несколько месяцев жизни в Париже или в Лондоне превратили бы это непосредственное лицо в маску скучающей благопристойности. Она оглядывала все с нескрываемым восторгом и интересом. Ее ноги слегка пританцовывали, как будто она все еще слышала музыку. Это заставляло ее юбки соблазнительно колыхаться.Ее глаза, улыбаясь, скользнули по нему. Но через несколько мгновений она вновь посмотрела на него. Если бы ее взгляд не был таким ясным и открытым, он подумал бы, что она проделывает с ним то же, что он делал только что с ее младшей сестрой. Казалось, она вдруг поняла, что он давно наблюдает за ней. Молодая леди ослепительно улыбнулась и, прикрыв губы веером, продолжала разглядывать его смеющимися глазами.Люк поднял брови и слегка поклонился.«Бог мой, – подумал он, – да она кокетка». В эту минуту к нему подошла Анжелика.– Люкас! – Она говорила по-английски с сильным акцентом. – Люкас, ты приехал, мон шер. Здесь так забавно, не правда ли? – Она положила тонкую руку ему на запястье.Забавно? Он огляделся. Английская мода не так уж отставала от парижской, как это любили представить французы, отзываясь о ней презрительно или, в крайнем случае, снисходительно. Конечно, отличие было. Например, более длинные волосы и гораздо меньше пудры и краски, чем он привык видеть в Париже. Люк заметил удивление в глазах старшей дочери графа Ройского, и даже презрение, когда она увидела у него веер.– Это Англия, Анжелика, – ответил он. – Но ведь мы в Англии. Следующий танец – кадриль. Окажешь ли ты мне честь станцевать со мной?Хотя он и ощущал себя чужаком в английском обществе, здесь были люди, встречавшиеся с ним в Париже, те, кто еще помнил его отца или брата. Здесь были джентльмены, которых он встретил в Уайт-клубе. И конечно, его мать, брат и Дорис, которым он засвидетельствовал свое почтение, когда закончилась кадриль. Он очаровывал дам, беседовал с мужчинами и уже через час после своего приезда чувствовал себя как дома. Ему нравилось бывать на балах, он всегда любил танцевать.Больше часа он избегал общества леди Стерн и ее крестниц – хотя, по-видимому, только старшая была ею. Дядюшка же ничем не пытался привлечь Люка в их круг. Старый дьявол был слишком хитер или, по крайней мере, считал себя таковым. Возможно, он даже не понимал, что Люк прекрасно видит, чего он добивается.Люк все время наблюдал за старшей из сестер. Она продолжала улыбаться и открыто наслаждалась танцами. У нее не было недостатка в партнерах, хотя младшая сестра, которую многие сочли бы более привлекательной, пропустила один тур. Крестница леди Стерн тоже не обделяла его вниманием. Ее глаза встречались с его глазами слишком часто, чтобы это было случайностью, а улыбка каждый раз становилась еще ослепительнее.Интересно. Он с удовольствием познакомится с ней, когда Тео решит, что пришло время, и посмотрит, так же ли она кокетлива при беседе, как на расстоянии. Люк гадал, знает ли она, что лорд Куинн определил его ей в мужья. Похоже, что Тео и леди Стерн заговорщики, и тогда девушка скорее всего знает обо всем, рассудил он. Если только речь шла о ней. Может быть, ему предназначалась младшая из сестер?Надо быть поосторожнее. Не хватало еще, чтобы его убедили взять в жены наивную ясноглазую куколку. Или кого бы-то ни было, наконец!Леди Стерн и лорд Куинн сделали все, чтобы у нее и Агнес были партнеры для первого танца. Анна не сомневалась в этом. И она была благодарна им, хотя и приехала на бал только для того, чтобы Агнес могла встретить здесь подходящую партию. Раз уж она попала на бал, она хотела участвовать в нем. Она хотела веселиться и танцевать. И она танцевала! Танцевала с другом лорда Куинна. Ее ножки изящно исполняли танцевальные движения, а уши благодарно внимали звукам большого оркестра, игравшего минуэт. Она вдыхала головокружительный запах цветов и дорогих духов, а в глазах у нее рябило от мелькающего калейдоскопа шелков и драгоценностей. Да, это был один из самых счастливых дней в ее жизни. Даже несмотря на то, что друг лорда Теодора не был ни молод, ни красив и не очень-то разговорчив. Зато он хорошо танцевал.Ее глаза блестели, когда она вернулась после окончания минуэта к крестной, лорду Теодору и сестре, а ноги продолжали пританцовывать. Она надеялась, очень надеялась, что кто-нибудь еще пригласит ее. Она хотела танцевать не останавливаясь, всю ночь напролет, пока ее не перестанут держать ноги. Анна весело улыбнулась своим глупым мыслям.Она чувствовала себя юной и красивой, молодость била в ней через край. Она никогда не была молодой – поняла неожиданно для себя Анна. У нее не было такой возможности. В возрасте двадцати пяти лет она думала, что юность уже никогда не вернется к ней. Но это случилось. Этой волшебной ночью она была юной. Юной, красивой и... счастливой. Такой счастливой, как никогда раньше.И вдруг ее мозг осознал то, что увидели несколькими мгновениями раньше глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46