Однако все мы понимали, что нам нужно еще многому учиться и что любая пауз
а в процессе обучения или боевая операция потенциального противника мо
гли серьезно отбросить нас назад и подорвать дальнейшее развитие ВВС. Ге
ринг и Гитлер также осознавали это. Когда в мае 1938 года мы получили приказ г
отовиться к наступательной операции против Чехословакии, я, как и Геринг
, придерживался той точки зрения, что чем надежнее воля германского прав
ительства будет подкреплена превосходством в военной силе, тем больше в
ероятность политического решения вопроса. Гитлер, который, если верить п
ропаганде, сдержанно относился к нам, военным, сумел убедить противника
в силе германского вермахта. Несмотря на наши недостатки, о которых мне л
ично было прекрасно известно, у меня, да и вообще в войсках было ощущение,
что мы способны решить любые задачи. В моем распоряжении были фотографии
укреплений на чехословацкой границе. Изучив их, я пришел к выводу, что не
могу согласиться с утверждениями, что эти укрепления представляют собо
й «вторую линию Мажино». Я ни на секунду не сомневался, что наши войска воз
ьмут их штурмом, причем мои зенитные орудия калибра 8,8, ведя огонь бронебо
йными и бетонобойными снарядами, расчистят им дорогу. Для того чтобы все
лить уверенность в действия сухопутных сил, предполагалось выбросить в
оздушный десант в тылу линии укреплений в районе Ягерндорфа и тем самым
открыть там Судетский фронт. Осознание того, что их атакуют с севера, запа
да и юга, должно было оказать парализующее воздействие на чехословацкое
командование и войска и, соответственно, поднять наш боевой дух.
В августе я перебросил свой оперативный штаб в Сенфтенберг в Лаузице, чт
обы быть ближе к своим частям.
В конечном итоге результаты конференции четырех держав в Мюнхене, состо
явшейся 29 октября 1938 года, принесли мне огромное облегчение, поскольку поз
волили обеим сторонам избежать больших жертв. Впрочем, мощь и глубина пр
играничных укреплений оказались вовсе не так велики, как мы рассчитывал
и, основываясь на данных нашей разведки, Ц их можно было полностью разру
шить массированным огнем орудий калибра 8,8.
Концентрация частей люфтваффе в стратегически важных районах свидетел
ьствовала о том, что наши военно-воздушные силы развиваются по правильн
ому пути, но при этом их мощь и техническое оснащение были еще недостаточ
ны, а наши приграничные базы ВВС требовали тщательного ремонта и реконст
рукции. Учения, проведенные 7-й воздушно-десантной дивизией под командов
анием генерала Штудента, показали, что применение десанта тактически и т
ехнически оправдано и может открыть для нас новые возможности. Впрочем,
как я уже говорил, мы находились еще в самом начале пути.
Весной 1938 года я принял командование 1-м воздушным флотом в Берлине. Хотя я
и был счастлив в Дрездене, я, тем не менее, был рад вернуться в столицу. Нахо
дясь в Дрездене, я мог работать, пользуясь относительной независимостью
, но у меня была надежда сохранить эту независимость и на моей новой, еще б
олее серьезной и ответственной должности. К моему смущению, из-за моего н
азначения Вахенфельду снова пришлось освобождать дом, в котором он жил,
а мой друг Каупиш лишился должности, которой он прекрасно соответствова
л. Тем не менее, я понимал желание Геринга омолодить руководящее звено. В р
езультате кадровых перестановок старым воякам Ц Каупишу, Халму и Эберт
у Ц пришлось вслед за Вахенфельдом сойти со сцены. Геринг сумел отправи
ть их в отставку таким образом, что это не вызвало у них обиды. Привлекая к
работе более молодых военных, таких, как генералы Визе, Форстер, Грауэрт и
Лерцер в летных частях, Богач и Хоффман в частях зенитной артиллерии, фон
Котце и Кастнер во главе процесса обучения кадров, можно было быстро про
двигаться вперед. Мои собственные задачи в основном состояли в следующе
м:
1. Соединить летные и зенитные части в единую гибкую организацию, проникн
утую духом ВВС, осознающую свою роль и располагающую современной систем
ой связи.
2. В процессе обучения личного состава летных частей внедрить современны
е оперативные принципы ведения боевых действий и принципы оказания сух
опутным войскам поддержки с воздуха.
3. Реализовать наши идеи, связанные с защитой наземных объектов от авиауд
аров, и добиться осознания необходимости такой защиты гражданским насе
лением.
4. И наконец, добиться соответствующего развития инфраструктуры и наземн
ых служб в районах, приближенных к границе.
Сердце мое замирает, когда я вспоминаю те месяцы созидательной работы. Б
ыло видно, как военно-воздушные силы медленно, но верно растут, развивают
ся и совершенствуются, повышают свою боеготовность. Мне вспоминаются пе
рвые учения по отработке защиты от ударов с воздуха в Лейпциге и Централ
ьной Германии. Мы извлекли из них ценные уроки в плане организации защит
ы гражданского населения и применения зенитной артиллерии. Самолеты ос
нащались электрическими навигационными приборами Ц в этой области бы
ла проделана большая подготовительная работа, и она принесла свои плоды.

В начале 1939 года мы внезапно получили приказ с неспешных зимних приготовл
ений к военным действиям переключиться на непосредственную подготовку
к возможной операции против Чехословакии. Намеки и слухи на этот счет вд
руг так неожиданно стали реальностью, что у нас не было времени на размыш
ления об оправданности или необходимости нашего военного вмешательств
а. Геринг сообщил мне как офицеру высшего руководящего звена, которого в
се это касалось в первую очередь, что в связи с актами агрессии, предприня
тыми чехами, складывающаяся ситуация давала поводы для беспокойства, но
при этом отметил, что существовала надежда решить все проблемы без крово
пролития. На этот раз строжайшая секретность вокруг нашего стратегичес
кого сосредоточения сил, помимо прочего, была нужна для того, чтобы не уни
чтожить возможность политического урегулирования.
Приведу лишь один пример того, насколько строгим был режим секретности.
В ночь перед вторжением моя жена и я были приглашены на небольшую вечери
нку в Гатовскую академию военно-воздушных сил в качестве гостей генерал
а Отто фон Штюльпнагля (после войны, находясь в качестве подследственног
о в парижской тюрьме, он покончил с собой). Мы ушли оттуда в обычное время
Ц между одиннадцатью и двенадцатью часами вечера. Никто из присутствов
авших понятия не имел о том, что на рассвете начнутся боевые действия, и мы
все были очень удивлены, когда на следующее утро по радио сообщили, что 1-й
воздушный флот во главе со своим командующим держит курс на Прагу. Это со
общение было не вполне точным, поскольку в результате проведенных ночью
переговоров с президентом Хачей наше вторжение было не чем иным, как про
сто вводом войск.
В последующие месяцы я часто бывал в Праге и в других городах, в которых на
ходились объекты, относящиеся к 1-му воздушному флоту. Захват аэродромов
прошел очень гладко Ц строго говоря, захватывать ничего не пришлось, по
скольку чехословацкие ВВС самораспустились. Оборудование, найденное н
а аэродромах, было недоукомплектованным и низкого качества, а те немноги
е самолеты, которые мы обнаружили, оказались непригодными к эксплуатаци
и.
Я был удивлен и обеспокоен последовавшим обострением обстановки, а такж
е тем, что решение, достигнутое четырьмя державами в Мюнхене, оказалось н
едолговечным и Ц что было уже совершенно для меня непостижимо Ц стало
источником еще более серьезных трений, которые вполне могли привести к в
ойне. Мы относились к сообщениям об актах агрессии, приписывавшихся чеха
м, как к фактам, а не как к пропагандистской лжи. Мы даже подумывали о том, чт
о эти инциденты специально инсценированы для того, чтобы создать западн
ым державам предлог для новой интервенции якобы в интересах чехов.
Меньше всего мы верили в то, что Хачу можно было заставить подписать дого
вор. Будучи солдатами, мы радовались тому, что аннексия Чехословакии не п
овлекла за собой пагубных последствий; безопасность наших границ неожи
данно была серьезно укреплена, а благожелательное отношение и сотрудни
чество с нами поляков до, во время и после этого периода подталкивали к вы
воду, что польско-германские разногласия как-то удастся урегулировать
мирным путем. Мы, солдаты, были искренне огорчены, когда со стороны поляко
в последовал новый всплеск ранее уже имевших место жалоб на якобы имевши
е место акты агрессии.
Даже при том, что вермахт готовился к любому повороту событий, факт остае
тся фактом: руководящие деятели, ответственные за эту подготовку, Ц и пр
ежде всего Геринг Ц пытались избежать войны. Во время работы Нюрнбергск
ого трибунала приводилось достаточно много убедительных свидетельств
их личных действий, направленных на это. Я как человек, в тот период имевши
й ко всему этому лишь косвенное отношение, считаю, что вся вина должна быт
ь возложена на одного деятеля Ц фон Риббентропа, который давал Гитлеру
безответственные рекомендации. Мне вспоминается один случай, происшед
ший в спецпоезде Геринга в Вильдпарке и могущий служить иллюстрацией ца
рившей тогда атмосферы. Я находился рядом с Герингом, который вот-вот дол
жен был узнать, что нас ждет Ц мир или война. Как только Геринг получил из
вестие о том, что Гитлер назначил днем «Икс» 1 сентября, он тут же позвонил
Риббентропу и в состоянии крайнего возбуждения проревел: «Ну, ты добился
своего Ц войны. Это все твоих рук дело!» Ц и в бешенстве бросил трубку.
Позднее, когда генерал Боденшац, главный адъютант Геринга, он же офицер с
вязи, игравший роль посыльного между моим руководителем и Гитлером, доло
жил, что итальянцы пытаются отказаться от участия в войне, шеф люфтваффе
взорвался. Высказывания об итальянцах, прозвучавшие из его уст в тот мом
ент, вряд ли можно назвать приличными. Однако, обдумав хорошенько ситуац
ию, мы смогли более хладнокровно оценить позицию Италии и в конце концов
даже пришли к выводу, что, если Рим останется в стороне от схватки, это буд
ет даже к лучшему.
И еще одно короткое замечание о жизни германского военного в мирные годы
Третьего рейха. Будучи командующим воздушным районом в Дрездене, я обща
лся только с военными, главным образом представителями люфтваффе. Мне до
водилось поочередно бывать то в гостях по чьему-то личному приглашению,
то на вечеринках во всевозможных полковых столовых. И в великолепной сто
ловой академии ВВС, и на вечеринках, устраивавшихся службой связи люфтва
ффе, уже приобретшие жизненный опыт женатые офицеры вовсю общались с мол
одежью в неформальной обстановке. При этом все от души веселились. Лишь и
зредка мы встречались в номерах отеля «Бельвю», который был слишком доро
гим, или в хороших барах. По воскресеньям или праздникам мы часто ездили н
а экскурсии за город и получали от этого огромное удовольствие. Загружен
ность делами и многочисленные командировки почти не оставляли нам возм
ожности общаться в неформальной атмосфере с представителями гражданск
ого населения и национм-социалистической партии. Я не могу вспомнить ни
одного случая, когда мне довелось бы столкнуться с каким-либо противоде
йствием со стороны партийных руководителей.
Поскольку я потерял свое состояние из-за инфляции и был врагом каких-либ
о биржевых спекуляций и прочих сомнительных махинаций, в результате чег
о так и не смог оправиться от финансовых потерь, для меня развлечения был
и вопросом денег. Я не многое мог себе позволить на свое скудное денежное
довольствие. Однако я все же общался с моими коллегами и их семьями, что пр
ивело к возникновению подлинно теплых взаимоотношений с многими из них.
И они отплатили мне тем же после того, как в 1945 году я был оклеветан.
Если не считать этого, а также регулярных приглашений к фюреру, рейхсмар
шалу и различным министрам, в столице я бывал лишь в связи с конкретными д
елами. Одним из них, разумеется, были встречи с иностранными военными атт
аше и моими товарищами по ВВС в аэроклубе. Кроме того, мне необходимо было
посещать различные военные и научные мероприятия, бывать в театре. Все э
то было нелегкой ношей для весьма занятого военного, без которой вполне
можно было бы обойтись. Мне практически приходилось подрывать свое здор
овье. Это ведь очень трудно Ц ежедневно ложиться спать после полуночи, п
остоянно быть на виду, знать все мельчайшие детали, касающиеся сферы сво
ей компетенции, за все отвечать и быть олицетворением непогрешимости в г
лазах своих подчиненных.

Глава 7.
Польская кампания, 1939 год

1.09.1939 года, 4.45 утра. Начало наступления силами двух групп армий Ц «Севе
р» и «Юг».
Ц 5.09.1939 года. Форсирование Вислы.
Ц 16.09.1939 года. Осада Варшавы.
Ц 17.09.1939 года. Падение Брест-Литовска, вмешательство Советской Росси
и.
Ц 27.09.1939 года. Капитуляция Варшавы.
Ц 1.10.1939 года. Капитуляция оставшихся польских войск. Окончание боев
ых действий в Польше
Во второй половине дня 25 августа 1939 года Ц это была та самая дата, на котору
ю Гитлер назначил вторжение в Польшу, Ц я находился в помещении управле
ния полетами аэродрома в Кольберге, где проводил совещание командиров а
виагрупп и авиакрыльев. В это время начальник оперативного отдела моего
штаба сообщил, что Гитлер снова изменил свои планы. Вторжение откладывал
ось.
Наш восторг по этому поводу явственно читался на наших лицах. Я выразил н
адежду, что войны, казавшейся неминуемой, все же удастся избежать. С облег
чением я поднялся в кабину моего самолета и, взяв курс на заходящее солнц
е, полетел в свой боевой штаб в Хеннингсхольме, неподалеку от Штеттина.
Мысленно я вернулся в 23 августа. Два дня назад Гитлер вызвал главнокоманд
ующих, командующих и начальников штабов всех видов вооруженных сил в сво
ю ставку в Бергхейм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11