– Все, что вам наболтали, – ложь. Я не собираюсь убивать вас. Не собираюсь и бить. Отныне вы свободны.
То был рассчитанный риск, и он никогда не давал осечки… кроме самого первого раза – в память о том случае на щеке Карла остался шрам.
Блондинка взяла протянутый нож, неумело держа его в вытянутой руке. Темненькая строила ей рожицы, пытаясь дать что-то понять.
– Карл, – негромко проговорил по-английски Уолтер. – Возможно, я долго не видел Киры, но эти дамочки слишком уж… холеные.
– Та хават, – пробормотал Карл. – И что с того? – Женщины закутались в одеяло, и разглядеть их толком Карл не мог, но то, что он видел, ему нравилось.
Слишком нравилось. Даже не собираясь хранить верность Энди-Энди, к этим бедняжкам он должен бы чувствовать лишь сострадание – а не засматриваться на трепет пухлых грудей или на гладкость пышного бедра.
Карл вновь перешел на эрендра.
– Никто вас не тронет. А как только все образуется, мы найдем, во что вам одеться.
– Итак, – продолжал по-английски же Словотский, – здесь мы имеем дело с ловушкой. Я могу поверить, что работорговцы увозят из Пандатавэя непошедший товар – но за этих двоих они получили бы там чертову уйму денег. И там, и где угодно еще.
Словотский, разумеется, прав. Как всегда. Но как в таком случае это понимать?..
Цокот копыт за спиной заставил Карла обернуться, нашаривая за спиной меч, которого там не было. Это оказалась всего лишь Тэннети. Она соскользнула с Пиратки, по лицу ее расплылась широкая улыбка.
– Все в порядке, Карл, – доложила она. – С нашей стороны – трое раненых.
– Серьезно?
– Я же сказала – все в порядке. Хуже всех пришлось Веллему. Получил пулю в кишки, но мы залили его бальзамом. Да, у меня тоже пленник. – Она покосилась на работорговца которого пользовал Тэрол. – Значит, их у нас трое?
– Да.
– Отлично. Так я?..
– Займись сперва женщинами, ладно? Зато потом сможешь без помех насладиться втыканием в этих ублюдков ножа и вытягиванием из них сведений.
– Договорились. Но, коли уж у нас есть лишний пленник, я позабочусь о женщинах по-своему. Ты же не собираешься останавливать меня? – Тэннети со значением убрала руку с эфеса меча. – Я ведь вежливо выражаюсь, правда?
Карл пожал плечами:
– Действуй.
Она сняла с седла потайной фонарь, подняла шторки, потом оттолкнула Тэрола и, ухватив пленника за волосы, принудила того следовать за собой – в лес.
– За мной, – с ласковой улыбкой велела она женщинам. – Захватите ножи. Успокойтесь – вас ждет самое большое удовольствие, какое только возможно. – Крепко держа пленника, она повела женщин в лес.
– Можете развлекаться с ним, сколько хотите, но Карлу это не по душе, так что давайте начнем с… – звучал, замирая вдали, ее голос.
Словотский попробовал было возразить, но Карл неожиданно резким движением остановил его.
– Она там побывала, Уолтер. А мы – нет.
– Но это не значит, что подобное должно мне нравиться. Я не обязан восторгаться этим, Карл. Я привык к убийствам, но…
– Никто и не ждет от тебя восторгов. – Карл пожал плечами. – Все, что ты должен делать, – не принимать этого близко к сердцу. – Он говорил, глядя Уолтеру в лицо и заставляя себя не содрогаться от доносящихся из леса воплей. – Пойдем-ка мы проверим фургоны.
– Пошли.
– Ну? – вопросил Уолтер. Он на корточках сидел подле одеяла, которое разостлал на траве Карл. – И что мы имеем со всего этого?
– Головную боль. – Карл встал и потянулся, щурясь на полуденное солнце. Потер ноющую шею, вздохнул и потянулся к бурдючку с водой.
Уолтер протянул ему бурдюк. Карл жадно напился, потом ополоснул лицо, заткнул бурдючок и вернул его Словотскому.
Уолтер в свою очередь вытянул пробку и сделал хороший глоток.
– Кстати о головной боли. Я тут нашел три бутылки «Драконова рока» – ну и Даэррин взялся проверить их арбалетные болты. Так вот: добрая половина облита этой дрянью. Похоже, работорговцам неймется уложить Эллегона.
Удивляться нечему: Эллегон был огромным подспорьем вооруженным силам Приюта.
– Вы всё сожгли? – Сожженное, снадобье было так же безвредно для Элегона, как сожженная пыльца – для страдающего аллергией на нее человека.
– Разумеется. Развели костер пожарче и вылили туда бутылки; и все подозрительные болты тоже туда отправили.
Карл глянул на костер – сейчас он едва дымился.
– Скажи Даэррину, пусть разожжет огонь – просто для уверенности.
– Есть.
Карл огляделся. Последствия боя выглядели не слишком приглядно. Как всегда. Но – на свой отвратительный лад – вполне обыденно.
Прямо за костром, собирая на себя мух, валялись две груды тел. В первой, меньшей, были свалены одетые работорговцы. Карла до сих пор передергивало при виде того, как Даэррин со товарищи обшаривают трупы, забирая не только ценности, но и всю не слишком попорченную кровью и прорехами одежду. «Обработанные» тела перекидывали во вторую кучу.
Как и приказал Карл, фургон мага остался нетронутым. Споров не было: все знали, что маги имеют обыкновение накладывать охраняющие заклятия.
Но другие фургоны не были под запретом, так что все их содержимое было вытащено, разобрано, учтено и сложено назад. Пейлл содрал со стенок фургонов медные накладные изображения волн и цепей – знаки Пандатавэйской Работорговой гильдии – и установил их табличками-указателями на дороге.
Обыденная работа: работорговцев всегда оставляли стервятникам – вкупе с чем-то, указывающим проезжающим, что это именно работорговцы. Было очень важно, чтобы все знали: бояться нападения воинов Приюта должны только работорговцы. Это выбивало почву из-под ног местных желающих поохотиться.
– Ну? – Уолтер изогнул бровь. – И что мы добыли?
– Загадку. Терпеть не могу загадок. – Ружья не были ружьями, а порох – порохом. То, чем пользовались работорговцы, было мелко дробленым песком – скорее всего обсидиановым. Кремневые ружья стреляли водой. Вода должна была выталкивать что-то – но что?
И все-таки это работало. Засыпанный в одну из гладкостволок работорговцев, песок вогнал пулю в сосновый брус на полных два дюйма – всего на четверть дюйма меньше, чем выстрел из ружья, сделанного в Приюте и заряженного лучшим порохом Рикетти.
– Взгляни-ка. – Карл снял с шеи амулет и поднес стеклянному сосуду с песком работорговцев. Янтарик в нем замерцал, оживая – сперва стал темно-багряным, потом зеленовато-голубым, снова красным и снова голубым. – Здесь какие-то чары.
– Ну, твоя жена наверняка это разгадает. Меня заботит, что он не пахнет, когда сгорает – какой бы запал в этих чертовых ружьях ни использовался. Ты его не пробовал?
– Пробовал? – Карл поднял бровь. – Я что – похож на болвана?
Словотский улыбнулся.
– Сначала ответь. – Он покачал головой и помрачнел. – Мы знаем, что он действует – каким-то образом – и что он зачарован.
– Или зачарован сосуд, или что-то еще. – Карл вытащил пробку и принюхался. Никакого запаха. – Может, это кордит? Или чистый пироксилин?
– Только не кордит. Я видел бездымный порох. Он темней, и при сгорании пахнет, не то что этот. А вот пироксилина я в глаза не видывал, хотя думаю – он белый, как это вещество. – Словотский поднялся и от души потянулся. – Впрочем, это не может быть пироксилин – чтобы его поджечь, нужен огонь, а не вода. – Он показал пальцем на лес, куда Тэннети увела двух оставшихся работорговцев. – Может, Тэн что разузнает. Она там с пленниками.
– Может, они что и расскажут.
– Не рассчитывай. Мастера мы убили, а у работорговцев мастера не слишком-то откровенничают с подмастерьями.
– Ладно… Что делаем дальше?
Словотский немного подумал. Пожевал губами.
– Возвращаемся к началу. Что ты велел делать Даэррину, если он останется один с этой пудрой и ружьем, а мы все погибнем?
– Отнести их в долину – чтобы Рикетти во всем разобрался. – Карл кивнул. – Так и сделаем – только пускай этими вещичками займутся еще и Энди-Энди с Тэллареном.
И за деревьев вынырнула гибкая фигура Тэннети. Карл поманил ее к себе.
– Как там девушки?
– Отлично. Мы с Чаком их напоили; пускай заспят боль. По-моему, Чаку по душе Джилла – беленькая.
– Правда?
– С ней могло быть и хуже. Их ведь в основном этому и учили: для услужения в номерах в Бархатной гостинице. Стерниус купил их по случаю на распродаже, чтобы развлекаться в пути. – Она ткнула большим пальцем себе за плечо. – Я отвела их в твой шатер – ты ведь не возражаешь?
– У тебя это, должно быть, отняло уйму времени.
Она помотала головой.
– Да не то чтобы. На что я и правда потратила время, так это на допрос.
– И что тебе сказали?
Тэннети скупо улыбнулась.
– Все, что знали. – Улыбка пропала. – Не так уж и много. Ты был прав: это не охотничий отряд. Какая-то сделка. Они ехали в гостиницу в Энкиаре – передавать порох и ружья покупателям. А кто те да что – они без понятия.
– Ну хоть сколько им должны были заплатить, они знали?
– Еще бы. Каждому причиталось…
– Не то. Сколько им было обещано за груз?
– Они не знают. Зато сказали, как им должны были заплатить. Цепью рабов. Но сколько там именно? – Она пожала плечами. – Твои догадки ничуть не хуже моих.
– Или не лучше. – Тридцать работорговцев способны управиться с цепью от сотни до тысячи рабов, может – и до двух тысяч: зависит от того, как плотно скован и как хороша укрощен живой товар. – Что ты еще узнала?
– Немного, и в основном – нерадостное. Эта пара не знает, куда ружья и порох должны были уйти из Энкиара. Они не знают, кто делал порох: Стерниус сперва загрузил фургон, а уж потом набирал команду.
– А что насчет ружей?
Тэннети пожала плечами.
– Они забрали их у кузнеца в Пандатавэе – перед самым выездом. Аррикен-Салк, держит средних размеров лавку на Стальной улочке. – Она на миг закусила губу. – А знаешь, можно отправиться в Пандатавэй и захватить его..
Карл кивнул:
– Стоит подумать. Хотя при мысли о том, что придется входить в Пандатавэй, меня начинает трясти. – Он потеребил бороду. – Может, если сбрить бороду и выкрасить волосы… Переоденусь моряком…
– Не выйдет, – вмешался Словотский. – Во время Игр тебя видели тысячи людей. Ты что думаешь, ни одного из них там не будет?
– Я не предлагала Карлу делать это. Пойти могу я…
– Ага. Вот одноглазых воительниц в Пандатавэе пруд пруди.
– Н-ну… Тэлларен же пытался продать мне стеклянный глаз. – Она распустила волосы, так что пряди почти прикрыли повязку. – А если еще как-нибудь вот так причесаться…
– Хм-м-м… – Словотский кивнул. – А знаешь – может получиться. Но почему бы не зайти с другого конца? Если идти в Пандатавэй опасно, давайте начнем с Энкиара. Мне очень хотелось бы знать, кому предназначены порох и ружья – и зачем. И особенно – сколько оно все стоит. Есть специальное название для обозначения лужи, в которую мы сядем, если этот товар идет по дешевке.
– И какое же?
– Пруд-отстойник, – мило улыбнулся Уолтер.
– И как же мы это сделаем? – поинтересовался, потягиваясь, Карл. – Мы же не знаем, кого искать. Должен был знать вожак, но…
– Но что, если его убили? Что, если на отряд налетел злобный Карл Куллинан со своими бандитами? И отряд потерял, скажем, четверть бойцов, прежде чем ружья отогнали этого мерзкого стервеца?
Куллинан кивнул:
– Неплохо. – Он повернулся к Тэннети. – Когда им надо быть в Энкиаре?
Она повела плечами.
– Как доберутся. Стерниус не спешил – но и задерживаться не собирался. Я поняла так, что они намеревались добраться где-то десятидневки за три, но не думаю, что покупатель разволнуется, если три превратятся в четыре. Но есть одна трудность.
– Какая?
– Нам нужна хорошая… бутафория. Уверена, пока доберемся до Энкиара, мы научимся управляться с этими ружьями, но дело-то не в них. Не в них самих.
– А в чем?
– Во-первых – в маге. Покупатели ожидают, что он будет. Этот груз слишком ценен, чтобы рисковать оставить его без магической защиты. Но даже если мы нарядим одного из своих в одежды мага, этим никого не обманешь.
– Это-то просто, – заметил Уолтер. – Вечером прилетит Эллегон. Отправим его в Приют, пусть привезет Энрада. Пора парню отрабатывать содержание.
– Это еще не все, – помотала головой Тэннети. – Что, если покупатели ожидают работорговцев с рабынями? Джилла и Данни вряд ли согласятся нам подыграть.
– Нет, – сказал Уолтер. – Не согласятся. А кроме того, если у нас ничего не выйдет, им не спастись. Нет, давайте иначе. Допустим, одна из рабынь погибла в драке, а другая попыталась сбежать под шумок. Мы ее хорошенько выпороли, началось заражение, и она едва не умерла. Мы ее подлечили, конечно, но остались шрамы…
Тэннети наконец сообразила. У нее перехватило дыхание, краска сбежала со щек.
– Я не смогу. Нет – никто не наденет на меня ошейник.
– Успокойся, Тэн. – Карл коснулся ее руки. – Ты вовсе не обязана. Может, переодевание вообще не понадобится. Только дело-то в том… – Он умолк.
– Ну?
– Кто еще сможет это сделать? Кто сможет сыграть эту роль – и прорубить себе дорожку на волю, если все пойдет прахом?
Словотский кивнул:
– Похоже, больше и некому. Единственный, кто еще приходит мне в голову, – Энди-Энди.
– Нет. – Карл тряхнул головой. – Нет – если я в деле. И если не в деле – тоже. Ясно? – Когда Энди-Энди попадала в переделки, Карл не мог думать ни о чем, кроме ее безопасности. А ему надо думать и о других.
Единственный глаз Тэннети впился в его глаза.
– Значит, я – пушечное мясо, а Андреа неприкосновенна. Так, что ли?
– Если тебе угодно понимать все таким образом – пожалуйста. Это твои мысли. – Карл переплел пальцы и захрустел костяшками. – Но будь я проклят, если стану оправдываться перед тобой или кем бы то ни было. Поняла?
Она проворчала что-то.
– Я спросил: ты меня поняла?
– Да.
– Не слышу.
– Да, черт подери!
– Отлично. – Карл на мгновенье прикрыл глаза. Что-то он упустил…
Ну да – если они собираются изображать работорговцев, этой бойни не было. А если ее не было – откуда бы тогда взяться всем этим разбросанным по лужайке телам?
Он поднял руку и подозвал Эрека.
– Оседлай Стэка и приведи сюда. Поднимусь на гору – дожидаться Эллегона.
– Послания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35