Вопрос на мгновение повис в воздухе.
– Не холты, – сказал Фурнаэль, сплетя пальцы под подбородком. – Знай они о тебе и твоих людях – они подготовились бы к твоему нападению и укрепили осаду, а не приносили в жертву тех всадников, что кинулись за тобой в погоню, и уж подавно не стали бы отступать. Ты хочешь сказать – тебя предал бимец, какой-то изменник в Бимстрене?
Карл кивнул:
– В каком-то смысле. Представь, что я прав, что большая часть холтских войск движется сюда – кто на этом выиграет?
Фурнаэль пожал плечами:
– Холты, конечно, если сумеют взять замок.
– Чепуха. Холты давно могли взять замок, раздавить, как яйцо, – стоило им только отвести с севера войска. Но они ведь этого не сделали?
Фурнаэль наморщил лоб.
– Нет, но…
– Кому же еще это выгодно? Кто уже списал баронство Фурнаэль со счетов? Кто с радостью отвел бы на юг и пару тысяч холтов, и их союзников-работорговцев?
– Погоди…
– И кто выиграет, ослабив холтов на севере и, возможно, нанеся там ответный удар – как же не воспользоваться положением! Ответь мне, барон – кто?
– Сукин сын! – Словотский кивнул. – Пирондэль. – Он всплеснул руками. – Взгляни на это с его точки зрения. Какое блестящее предательство! В Энкиаре все знали, что Армин неровно дышит на твой счет и что ты точно так же обожаешь его – почему бы и Пирондэлю об этом не узнать? Он рассчитал, что маленький ублюдок бросит на тебя всех солдат и все ружья, какие сможет собрать.
Уолтер оттолкнулся от стола и принялся раскачиваться на стуле.
– И, Карл, это меняет все. Нам вообще некуда отступать. Даже если мы как-то прорвемся сквозь холтскую кавалерию у нашего черного хода – сквозь тысячи бимских воинов нам не просочиться, как ни кинь.
Фурнаэль выпрямился.
– Бим не враг вам – пусть даже и…
– Чепуха, барон, – отрезала Энди-Энди. – Если ваш князь предал Карла, он это знает – и смертельно боится моего мужа. И у него есть для этого все основания. – Она подняла взгляд к Карлу. – Учти: я могу добраться до него и первой.
Фурнаэль покачал головой:
– Мне трудно в это поверить. Мой князь не обесчестил бы своей короны…
– Ты перепутал реальность с легендами, Жерр. Корона не делает человека честным. – Карл повернулся к Словотскому. – Уолтер, как думаешь, скольких людей ты смог бы провести мимо холтов?
– Зависит от обстоятельств. Хочешь послать меня назад в Бимстрен?
Карл кивнул.
– Дьявольщина. – Уолтер повел плечами. – Тогда скажи, что я должен сделать.
– Ты должен выяснить, прав я или нет насчет Пирондэля – того, что он нас предал. Если я ошибаюсь, это легко выяснится: попроси его прислать подкрепление.
– Если ты считаешь это легким, что такое, по-твоему, трудно?
– Если я прав – думаю, пришло время возложить корону на другого князя и убедиться, что новый князь вышлет подкрепление…
– Какого другого князя? – осведомился Фурнаэль. – Оба княжеских сына пали в этой проклятой войне; Эвалин уже слишком стара, чтобы рожать. Прямых наследников нет. Ближе всех стоит, пожалуй, барон Тирнаэль…
– Это не важно, Жерр. – Карл взглянул барону прямо в лицо. – Не важно, потому что мы коронуем тебя. Потому что заставим Пирондэля отречься в твою пользу.
Фурнаэль ответил таким же прямым взглядом.
– Ты требуешь от меня измены моему князю, Карл Куллинан.
– Но что, если я прав? Если он предал тебя, твое баронство и твоего сына? – Карл указал на Томена. – Он умрет здесь, так же верно, как все мы.
Фурнаэль откинулся на спинку.
– Дошло уже до этого, да?.. – Долгий миг он сидел неподвижно, вперив взгляд в Карла.
Потом покачал головой:
– Нет. Ничего не выйдет. Как я могу одновременно защищать баронство и решать, виновен или нет Пирондэль? Мне что – раздвоиться?
– Ты не сможешь раздвоиться, барон. Ты должен отправиться со Словотским и решать все сам. – Карл медленно вытащил меч и плашмя уложил его на ладони. – Мы останемся здесь; и в любом случае – я пришит к месту, пока Эллегон не оправится настолько, чтобы передвигаться. Я сделаю все, чтобы защитить и сохранить Фурнаэльский замок. Даю тебе в том слово Карла Куллинана.
Фурнаэль колебался; Карлу очень хотелось прийти к соглашению, но он понимал: любой нажим оттолкнет барона от единственно верного решения.
Наконец Фурнаэль кивнул:
– Пусть будет так.
– Хорошо. – Карл убрал меч в ножны. – Уолтер, вы должны уйти до рассвета. Сколько человек тебе нужно? Двадцать? Тридцать?
Словотский сплюнул.
– Что глупости говоришь? Это будет самоубийство; Отряд должен быть совсем крохотным – только тогда у нас есть хоть какой-то шанс пробраться в замок.
Он откинулся на стуле, закрыл глаза и умолк – так на долго, что Карл встревожился, все ли в порядке.
Словотский открыл глаза и пожал плечами:
– Значит, так. Состав команды: я, барон, Энрад или Андреа…
– Обойдешься без Энди. Она нужна мне здесь.
– Тогда Энрад – мне понадобится магия. Кроме того, мне нужен кто-нибудь управляться с конями – Рестий хотя бы… Остается одно место. Ахира?..
Гном кивнул:
– Я надеялся, что ты спросишь. – Он оттолкнул стул от стола. – Давайте решим со снаряжением – и пошли паковаться. – Он взглянул на Карла. – Ты уверен, что продержишься до нашего возращения?
– Не уверен. Но буду стараться. Ты видишь другой путь?
– Нет. Я волнуюсь за дракона. Думаешь, он поправится?
– Не знаю. Подождем – увидим.
«Недолго… ждать».
Голос был отдаленный и слабый – но он был. Карл не знал – плакать или смеяться. Он решительно хлопнул в ладоши.
– Ладно, народ, за дело.
Глава 23
И СНОВА БИМСТРЕН
Плох тот план, который нельзя изменить.
Публий Сир

Уолтер Словотский бесшумно скользил в ночи, призраком ныряя из тени в тень Бимстренского замка.
В двух сотнях ярдах к западу дюжина крестьянских хибар жались к стене, как мох к стволу дерева. В четырех сотнях ярдах к востоку были главные крепостные врата. Но этот отрезок стены был пуст, травы стояли тут высотой по грудь.
– Осталось немного, барон, – прошептал он Фурнаэлю. Тот тяжело дышал; Уолтер хотел было протянуть ему руку, но побоялся задеть самолюбие старого воина.
Вообще-то это не занятие для старика. С другой стороны, ворчать на тему Фурнаэля бессмысленно: в конце концов, барон – необходимая составляющая любого плана, цель которого – посадить оного барона на трон.
Вот как? А кто сказал, что я должен быть логичен? Я, черт возьми, Уолтер Словотский, а не Леонард Нимой.
Слева споткнулся Энрад. Лапа Ахиры взметнулась, подхватила его и поставила на ноги прежде, чем он упал.
Словотский покачал головой. Может, в магии Энрад и преуспел, но в разведке проку от него – что от быка с колокольчиком. Мальчишка смотрит не под ноги, а в синюю даль – словно разглядывает поджидающего с конями Рестия или вообще то, что творится в неделе скачки отсюда – в Фурнаэльском замке.
М-да… Заварушка может выйти крутой – если холты и работорговцы настроены атаковать всерьез.
Карл, мальчик мой, надеюсь, ты и вправду так хорош, как о тебе думают.
К счастью, в подобной войне оборона дает преимущества – но не неоспоримые. На самом деле все зависит от того, сколько холтов идет на Фурнаэльский замок – или уже подошло к Фурнаэльскому замку. Возможно, сейчас все уже кончено…
Уолтер, старина, не кажется ли тебе, что пора вернуться к тому, чем занят ты? Ты улетел мыслями туда, куда Энрад улетает взором.
Несмотря на брюзжание про себя, он был доволен тем, как идут дела. Хотя командиру нельзя ворчать в открытую, такая молчаливая воркотня помогала Уолтеру сохранять здравый смысл. Относительно здравый, конечно, – но все-таки.
Кроме того, он так и не избавился от восхищения собственными возможностями. В прежние дни – на Той Стороне – он был человек крупный, и хоть и умел хорошо двигаться, ни гибким, ни очень ловким себя бы не назвал.
Давай, паучище, попробуй, поймай, меня…
«Уолтер, Уолтер, – подумал он, – вспомни седьмой закон Словотского: „Всегда прикрывай свою задницу“.
Замковая стража была расставлена неплохо, но кто бы ни расставлял ее, он больше разбирался в поддержании порядка, чем в безопасности: по два стража у редких сторожевых костров на внешней стене, а дозором часовые обходят лишь внутреннюю.
Не надо быть военным гением, чтобы понять: людей здесь нехватка. Охраны у главных ворот внешней стены – кот наплакал, на северном бастионе и вовсе никого нет.
Удивляться, однако, нечему, сказал себе Уолтер. Бастион нужен при активной обороне, это не наблюдательная вышка. Пирондэль – или скорее командир дворцовой стражи – хочет заранее знать о приближении врага, а бойцов на бастион пошлет, когда это станет необходимо.
Словотский одобрительно кивнул. Командир дворцовой стражи был прав: любое крупное войско можно засечь издалека.
С другой стороны, пустота нависших над головой укреплений порадовала Словотского, когда четверка собралась во тьме у подножия стены. Громадные каменные зубцы маняще молчали.
Ахира поманил его:
– Готов? Или нужен отдых?
Словотский мотнул головой:
– Мы, люди-мухи, не нуждаемся в отдыхе.
– Чего?
– Давай, Ахира, давай.
Пока Уолтер натягивал замшевые верхолазные перчатки, гном отвязал от рюкзака длинную сплетенную из кожи веревку. Прикинув на глаз ширину зубца, Ахира сделал петлю.
Он раскрутил веревку над головой и швырнул.
Петля легла точно на каменный зубец. Ахира пошевелил веревкой, чтобы она соскользнула на место, и затянул петлю.
– Прошу, – проговорил гном, натягивая веревку.
В лазании по веревке есть одна хитрость: надо как можно больше опираться на стопы, работая в основном мышцами ног; на более слабые плечевые мышцы целиком полагаются лишь глупцы.
Уолтер Словотский взлетел по веревке, как белка по дереву. Оказавшись наверху, он прижался ухом к каменной дорожке. Еще одна профессиональная хитрость: ночью от ушей пользы куда больше, чем от глаз. Скрип кожи о камень в темноте можно расслышать за добрую сотню ярдов.
Неподалеку, за поворотом, главные врата. Рыжие отблески пламени пляшут по стенам, разгоняя тьму. Уолтер закрыл глаза, затаил дыхание и вслушался.
Возможно, это ветер шуршит в кронах или переговариваются вдалеке стражи. Поблизости, во всяком случае, нет ничего опасней ночных насекомых.
Он перегнулся через зубец и трижды дернул веревку; подождал немного и дернул еще два раза. Через пару мгновений Ахира был рядом с ним. Подтянув веревку, он сделал скользящую петлю и втащил наверх сперва Энрада, а потом Фурнаэля.
– Что дальше? – поинтересовался Ахира. Веревку он свернул и теперь подвешивал ее к поясу.
– Постойте немного здесь. – Уолтер скользнул от троицы прочь. Было уже далеко за полночь, им оставалось всего каких-то несколько часов темноты, и надо было использовать эти часы с пользой – не забывая, впрочем, о безопасности.
Лестница отыскалась в нескольких сотнях футов, и он вернулся к своим, а потом свел их вниз, в высокие травы охраняемого межстенья.
Карабкаясь по крутому склону, они поползли к внутренней стене.
А Карл был прав, сказал себе Уолтер: брать эту горку с бою ой как не просто. Защитникам даже не нужно стрелять; все, что им надо, – заставить вас как-то потерять равновесие, после чего вы просто-напросто скатитесь по траве к подножию. А втащить на вершину осадные башни или лестницы и вообще почти невозможно.
Уолтер поманил Энрада:
– Чуешь что-нибудь?
Юноша помотал головой:
– Ничего. Не думаю, чтобы поблизости были маги. Кроме меня.
Ахира фыркнул:
– Не задирай нос, Энрад.
Отсутствие у Пирондэля магов удивило Уолтера – но только на миг.
На самом-то деле в этом был смысл; маги Фурнаэля с началом войны тоже куда-то делись. Большинство магов при возникновении физической угрозы праздновали труса – хотя трусами и не были. Оно и понятно. Когда на твоей стороне выступает могущественный маг, это дает такой огромный перевес в битве, что противоположная сторона постарается любыми способами этого мага убрать.
Это способно удержать от вмешательства в военные действия любого мага, кроме самых могущественных – но самые могущественные маги стремятся к развитию своих способностей, а не к применению их на практике.
– Энрад! – шепнул Уолтер юноше. – Приготовься глушить на фиг всех появившихся стражников, чтобы не подняли крик.
– Глушить?..
Просил же я Энди учить народ простому английскому!
– Погрузить их в сон – понял?
– Понял, Уолтер Словотский.
Внутренняя стена встретила их иными, чем внешняя, трудностями. Стража на ней была не только в сторожевых башнях: Уолтер слышал шарканье подошв часового, прохаживающегося вдоль стены.
В кои-то веки Уолтер пожелал, чтобы Карл оказался на его месте.
Он вздохнул. Нет уж, пусть лучше остается на своем; оборона Фурнаэльского замка – не то, о чем бы Уолтер мечтал. Кроме того, Карл наверняка поступил бы неверно: заставил бы замолчать одного-двух стражей, рассчитывая дальше только на скорость и то, что сумеет силой проложить себе путь в замок.
Здесь это было бы самоубийством. Это не стандартный работорговый лагерь, где стражи, как правило, сидят на месте, поджидая смену. Там все просто: сними внешнюю стражу сразу после пересменки – и получишь кучу времени, чтобы устроить свои дела и убраться – ну, или напасть.
Здесь же дело иное. Все равно как станцевать меж лопастей работающего вентилятора – и при этом не оказаться разрубленным на кровавые тряпочки.
В конце концов, не быть разрубленным на кровавые тряпочки – залог успеха всего предприятия, подумал он, подавляя смешок.
Велев остальным ждать у подножия стены, Уолтер скользнул в ночь. Возможно, ворота не заперты – тогда им, может быть, удастся проникнуть через них внутрь.
Никакой надежды. Решетки не опущены, но все вокруг залито светом чадящих, мерцающих факелов – слишком ярким светом. Сам он, наверно, еще смог бы проскользнуть – но вот остальные на это вряд ли способны.
Дьявольщина.
Ахира, Фурнаэль и Энрад ждали его там, где он их оставил. Наверху шлепал подошвами проходящий дозор.
Уолтер прижал губы к уху Ахиры.
– Ворота отпадают, – прошептал он. – Идем самым сложным путем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35