Мерси Рэйборн - 1

Т.Джефферсон Паркер
Час печали
Настоящий охотник бродит с ружьем, пока он жив и пока на земле не перевелись звери.
Эрнест Хемингуэй, «Зеленые холмы Африки»
1
В тот воскресный вечер Тим Хесс, тяжело ступая, спустился к забегаловке на Пятнадцатой улице. Компания роллеров равнодушно разъехалась, чтобы пропустить его. Для августа было довольно прохладно. От ветра красный флаг на домике спасателей вытянулся строго на восток. В воздухе пахло океаном и кетчупом.
Хесс взял себе кофе и зашагал по песку. Он сел на скамейку и, прищурившись, взглянул на волны. С юга по воде шла беспокойная зыбь, и море казалось чуть ленивым и угрожающим.
Минуту спустя за столик подсел Чак Брайтон. Его галстук развевался на ветру, а седая шевелюра то приподнималась, то вновь опускалась на свое привычное место. Чак поставил портфель на скамейку и расположился напротив Хесса. Он разорвал пакетик с сахаром.
– Привет, босс, – сказал Хесс.
– Как самочувствие, Тим?
– Чертовски неплохо для моего положения. Неужели сам не видишь?
Брайтон взглянул на него и, не проронив ни слова, облокотился на столик. Чак был довольно крупным, и Хесс почувствовал, как под его весом столик сдвинулся – он крепился к лавке. Хесс вновь посмотрел на мрачноватые волны. Он провел детство здесь, в Ньюпорт-Бич. С тех пор прошло полвека.
– Ради такого дела ты обязан чувствовать себя чертовски хорошо. Подобных случаев я не помню со времен Крафта. И должно же было такому случиться через полгода после ухода моего лучшего сыщика!
Хесс не отреагировал на комплимент. Брайтон никогда не скупился ни на похвалы, ни на взыскания. Проработав вместе более сорока лет, они стали настоящими друзьями.
– Мы можем занести тебя в платежную ведомость как консультанта. Полная занятость. Будешь получать всю необходимую медицинскую помощь. И забудь эту беготню с федеральной программой для больных и престарелых.
– Таков я и есть.
Брайтон невесело улыбнулся:
– Ты – это ты, Тим. Уверен, что тебе нужно чем-то заниматься, оставаться в строю.
– Верно.
– А тут психопат какой-то! Пока, правда, зацепок не много. Меня воротит при одной мысли об этом парне.
Хесс догадывался, о чем идет речь, а сейчас понял наверняка.
– Что, останки в Национальном заповеднике?
– И останками такое не назовешь. Да ты сам видел в новостях. Обе жертвы пошли ночью за покупками в супермаркет и пропали без вести. Копы объявили поиски. Первый случай произошел полгода назад с женщиной из Ньюпорта. Мы обнаружили ее сумочку и кровь. А за месяц до этого она купила себе чулки в магазине, вышла оттуда и навсегда исчезла.
Брайтон взял свой портфель, потрогал замок, вздохнул и положил руки сверху.
– Вчера вечером еще одна, из Лагуны. Неделю назад отправилась в супермаркет Лагуна-Хиллз и пропала из поля зрения. Бродяги нашли дамскую сумочку. А почва вокруг вся пропиталась кровью, как и тогда. Завтра по всем каналам раструбят – повторите вот это, поясните вон то... Бойня на шоссе Ортега! Тим, обе жертвы были хорошими людьми. Молодыми, привлекательными, яркими. Их любили. Одна замужем, другая – нет.
Хесс вспомнил газетную фотографию одной из женщин, у которых как будто все было и вдруг ничего не стало.
Он посмотрел на людный тротуар, который вел к его дому, и глотнул еще кофе. От этого заныли зубы, но Хесс уже привык к боли. Он ощущал ее почти все время.
– Эти два места в заповеднике находятся ярдах в ста от шоссе, то есть в восьми милях от границы округа. Два участка с землей, окрашенной кровью. Насквозь пропитанной кровью: следователь описал место преступления именно так. Во втором случае вроде бы обнаружили остатки человеческих внутренностей. В лаборатории уже работают над образцами. Никаких тел. Никакой одежды. Никаких костей. Ничего. Только сумочки с оставленными в них кредитными карточками, без наличных и без водительских удостоверений. Наверное, своего рода фетиш или почерк преступника. Между двумя убийствами прошло полгода, но это, должно быть, один и тот же тип, – продолжал Брайтон.
– Обычные женские сумочки?
– Ну, если окровавленные и пожеванные зверями сумочки можно назвать обычными.
– Какие звери?
– Тим, черт подери, откуда мне знать?
Хесс не ожидал ответа. Ответ на подобный вопрос вряд ли был нужен и шерифу округа с почти трехмиллионным населением. Хесс спросил, так как знал, что у падальщиков разные вкусы и привычки. Если удастся установить животное, которое сожрало останки, это позволит выяснить, насколько они были свежи. Так можно выстроить временную цепочку, а затем подтвердить или опровергнуть гипотезу. Подобные вещи начинаешь понимать, прослужив помощником шерифа сорок два года, а тридцать из них занимаясь делами об убийствах.
«Мы уже старики, – думал Хесс. – Годы превратились в часы, и вот на что мы тратим свою жизнь».
Он взглянул на Брайтона. Тот носил полушерстяные спортивные куртки, в которых полицейский всегда безошибочно узнаваем. Хесс носил такую же, хоть и не служил уже полгода.
– А чье это дело? – спросил он.
– В феврале Фил Кемп и Мерси Рэйборн занимались пропавшей женщиной из Ньюпорт-Бич. Ее звали Лаэл Джилсон. Так что и за второе, наверное, возьмутся они же. Правда, есть кое-какие проблемы.
Хесс слышал об этих проблемах.
– Кемп и Рэйборн. По-моему, это неудачная комбинация.
– Верно. Мы полагали, что две противоположности составят единое целое, но ошиблись. Я развел их пару месяцев назад, Фил согласился с этим, но, сказать по правде, я не знал, кого дать в напарники Мерси. Да и теперь не знаю.
Хесс слышал о Мерси Рэйборн. Ее отец долгое время занимал должность следователя в департаменте шерифа. Расследовал дела о кражах, мошенничестве, решал административные вопросы. Хесс никогда не был с ним близко знаком. Он лишь принял в подарок сигару с розовой этикеткой, когда родилась Мерси, и узнавал о ней из кратких разговоров с отцом. Мерси всегда была для Хесса скорее темой для беседы, чем реальным лицом. Обычно к детям сослуживцев так и относятся.
Поначалу она была любимицей департамента, но затем интерес к помощнику шерифа во втором поколении угас. В департаменте таких насчитывалось полдюжины. Мерси казалась Хессу напористой, смышленой и немного высокомерной. Она говорила ему, что собирается возглавить отдел по убийствам к сорока, по преступлениям против юридических лиц к пятидесяти, а в пятьдесят восемь стать шерифом-коронером. Тогда Мерси было двадцать четыре, и служила она в тюрьме, как и все молодые работники в департаменте. А лет через десять ее уже недолюбливали. Она была полной противоположностью своему добродушному, скромному отцу.
Хесс с интересом наблюдал за новым поколением и думал о том, как быстро оно теряет наследственные черты. Он видел это в своих племянниках и племянницах.
– Тим, а в пятницу днем она подала в суд на Кемпа за сексуальное домогательство почти десятилетней давности. Говорит, будто приставал к ней. Ну а к концу рабочего дня еще две женщины, ее заместительницы, сообщили прессе о том, что присоединяются к Мерси и тоже подадут иски. По словам адвоката, женская акция. Так что теперь многие следователи встают по ту или иную сторону баррикад. Жаль, что Рэйборн затеяла это дело, она неплохой следователь для своего возраста. Ума не приложу, как относиться к этим жалобам? Никто раньше ни в чем не обвинял Фила. Разве что в том, что он Фил. Может, в наши дни и этого вполне достаточно. Уж не знаю.
Хесс видел, что Чак разочарован. Для публичного лица Брайтон был весьма закрытым человеком и относился к проблемам департамента как к своим собственным. К тому же он всегда избегал конфликтов и хотел нравиться всем.
– Постараюсь не влезать в это.
– Желаю удачи.
– А что нашли собаки? – спросил Хесс.
– Между двумя точками обнаружены следы и небольшой кусок выжженной земли в сотне метров южнее шоссе. Две дорожки следов находились рядом одна с другой. Он оставил машину поблизости и, видимо, проложил их, таща тела сквозь кустарник. Затем сделал то, что сделал. Вернулся по ним же, наверное, с трупами. Кроме этого, ничего не нашли.
– Сколько крови?
– Мы исследуем почву из последнего места. Жертву звали Джанет Кейн. А что касается первой, кровь в основном уже высохла и изменила свой изначальный состав. В лаборатории пытаются установить ДНК.
– Я полагал, вы найдете жертв закопанными неподалеку.
– И я тоже. Что только не делали – ничего не обнаружили. В глубине души я уверен, что они еще живы.
Хесс помолчал, не зная, как обозначить свое отношение к подобной надежде.
– Стоило бы расширить территорию поисков, – заметил он.
– Решать тебе и Мерси. Точнее, Мерси и тебе. Это ее дело, сам понимаешь.
Хесс обернулся и уставился на прибрежные волны, бежавшие по бледно-зеленому полотну океана. Он чувствовал спиной, что Брайтон смотрит на него.
– Ты и вправду хорошо выглядишь, – сказал шериф.
Легкий бриз донес его слова до Хесса.
– Я чувствую себя хорошо.
– Да, Тим, ты крепкий орешек.
Тим ощутил сочувствие в голосе Брайтона. Он знал, что тот любит его, но тон разговора задел его и даже разозлил. Двое мужчин встали и пожали друг другу руки.
– Спасибо, Брайт.
Шериф раскрыл портфель и вручил Хессу две зеленые картонные папки, скрепленные толстой резиновой лентой. Вверху красными буквами значилось: «Копия».
– Тут кое-что очень гадкое, Тим.
– Не сомневаюсь.
– Зайди в отдел кадров, как только сможешь. Мардж подготовит документы.
2
Солнце недавно взошло над Ортегскими холмами, и невидимые птицы щебетали в кустах.
Хесс стоял под развесистым дубом, рядом с тем местом, где нашли сумочку Джанет Кейн. Он окинул взглядом пятна крови на земле. По приказу следователя уже выкопали участок, который Хесс теперь измерял: площадь – двадцать дюймов, глубина – три. Откинув высохшие листья, он погрузил ладонь в почву, а затем посмотрел, испачкана ли кровью рука. Оказалось, что кровь просочилась не слишком глубоко. Пальцы Хесса пахли сыростью и древесиной.
Само дерево ограничивало западный край кровавого пятна. Хессу было нелегко сразу определить точный размер участка. По форме он напоминал треугольник. Один из углов находился в шести футах от ствола, а стороны, неровные из-за разросшихся корней, были длиной в пять футов. Основание треугольника составляло в ширину семьдесят четыре дюйма – рост Хесса. Специалисты брали на экспертизу почву оттуда, где она была более рыхлой и не слишком испещренной корнями.
Неспешно перелистывая страницы дела, Хесс изучал первый отчет, наброски помощника шерифа и сравнивал их с фотографиями, сделанными на месте преступления. Взяв валявшиеся неподалеку камни, он очертил «кровавую» территорию.
Остатки человеческих внутренностей были разбросаны вокруг всего дерева. Хесс подумал о койотах, енотах, скунсах, десятках различных птиц и тысячах насекомых. В воздухе слышалось мерное жужжание мух.
Хессу трудно было представить, что неделю назад здесь лежал взрослый человек и от него не осталось ни косточки, ни зуба, ни куска плоти, ни обрывка одежды. По словам тех, кто побывал на месте до Хесса, содержимое сумочки жертвы было разбросано.
Эта картина кое о чем напомнила ему. Он точно знал, о чем именно, но отогнал эту мысль.
Хесс пошел по следу, установленному ищейками. Он миновал невысокие дубы, перешагнул через бледный отпечаток автомобильной шины. Поодаль Хесс увидел небольшой овраг с мягкой землей, поросший густой и высокой пампасной травой. Он нагнул голову и раздвинул заросли, чтобы пройти дальше. Мгновение спустя перед ним открылась лагуна – темный зеркальный овал, обрамленный листвой и кишащий водяными насекомыми. Хесс почувствовал пряный запах. Он простоял минуту, тяжело дыша; капли пота стекали у него по лицу. Хесс подумал, что ныряльщикам хватало работы: проползешь десять футов в грязи, чтобы наконец добраться до глубины, а потом, если повезет, может, увидишь что-нибудь не дальше своей руки. Прошло тридцать лет с тех пор, как он сам вот так погружался. Это дело всегда было ему по душе.
Мучаясь от одышки, Хесс вернулся к дереву. Врачи не шутили насчет его физической усталости и слабости. Пару месяцев назад ему удалили верхние доли левого легкого.
Старый дуб давно раскололся надвое, и одна часть ствола начиналась в четырех футах от земли.
Хесс положил листки дела под камень и сел на дерево. Чтобы не упасть, он уперся одной ногой в основной ствол, а другой – в ответвленный. Хесс медленно продвигался к краю, для равновесия держась за жесткие листья. Оказавшись над тем местом, где истекала кровью Джанет Кейн, он остановился. К его голове почти прикасалась ветка, и Хесс нащупал выемку в коре. В лучшие дни он запросто подтянулся бы и увидел все, что нужно.
«Просто подтянулся», – думал Хесс. Он вспомнил, как легко делал это еще курсантом, на занятиях по физподготовке в академии Лос-Анджелеса. А еще взбирался по канату длиной двадцать футов. Теперь эти воспоминания мучили его.
Хесс все же поднялся на руках и взглянул на выемку. То, что он увидел, понравилось ему, так как отвечало его ожиданиям. Выемка оказалась разрезом глубиной в дюйм, обнажавшим живую плоть дерева. У Хесса болело плечо и дрожали руки.
Вдруг ствол промелькнул у него перед глазами, все помутнело, и он словно потерял себя на мгновение. Когда Хесс очнулся, он лежал на спине в самом центре кровавого треугольника.
* * *
Десять минут спустя он уже стоял под другим деревом, рядом с которым полгода назад была найдена сумка Лаэл Джилсон. Этот дуб сросся с более массивным, покрывавшим землю вечной тенью, его длинные искривленные ветви почти не пропускали солнечных лучей.
Хесс вновь начал карабкаться наверх. Так же держась за листву, он прошелся по толстой ветке и нашел то, что надеялся найти, – дюймовую ссадину на теле дерева. За полгода рана зарубцевалась, и теперь ее покрывал слой серого волокна.
Вот она, жертва: качающаяся вниз головой, подвешенная за ноги на дерево. Свисающие волосы, кончики пальцев всего в нескольких дюймах от земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42