Сенька давно уже дрых в доме, причем на одной кровати с Виктором, чем несказанно меня удивил, но будить его и выяснять, с чем связано такое неожиданное пристрастие, я не стала. Подумает еще, что ревную. Днем, пока мы совершали наш героический марш-бросок, я рассказала коту обо всех моих злоключениях. Он воспринял мой рассказ достаточно стойко и без истерик, перестав смотреть на князя как на врага народа и моего личного в частности. В его взгляде проскальзывало даже что-то очень похожее на уважение. Собственно, на мой взгляд, князя действительно было за что уважать.
– Почему ты не спишь?
Александр тенью вынырнул из темноты и уселся рядом со мной.
– А ты? – ответила я вопросом на вопрос.
– Я привык спать по несколько часов, – как-то излишне небрежно сказал он. – Мне хватает.
Я сразу заподозрила его в том, что в глубине души он мечтает плюнуть на все и завалиться спать минимум на неделю, а то и месяц, но высокое положение не позволяло ему осуществить столь заманчивое желание. Да и обстановка в последнее время не особо располагала к праздному отдыху.
– А я учусь. – Мне особенно тяжко вздохнулось, сама от себя такого не ожидала. – Ты иди отоспись, а я вас покараулю.
Князь хмыкнул. Теперь мы вдвоем уставились на пляшущие языки пламени, как два шамана перед вызовом духов. Нам только бубнов в руках не хватало.
– Алена, – сказал Александр, не отводя взгляда от огня, – я все хотел спросить тебя: как русалка оказалась в моем озере? Ведь, насколько мне известно, все такие существа сильно привязаны к месту своего обитания и не могут его покидать.
– Ну да, – откликнулась я. – Они и не покидают. Только бывают случаи (как правило, из рук вон выходящие), когда русалка может переместиться достаточно далеко от дома, пользуясь подземными родниками и грунтовыми водами. Они как-то ухитряются то ли уменьшаться в размерах, то ли трансформироваться, не знаю точно. Только ей очень плохо в чужом водоеме, и если она не вернется в кротчайшие сроки, то может погибнуть. – И тут у меня посетила забавная мысль: – Она тебе понравилась, да?
Я пихнула его локтем в бок и хитро прищурилась.
– Да нет, – Александр явно чувствовал себя не в своей тарелке, даже слегка покраснел, что прибавило мне ехидной веселости. – Просто интересно.
– Да ладно, – не унималась я. – Даяна самая красивая русачка, какую я когда-либо видела. И она умеет очаровывать просто профессионально. А какой у нее шикарный хвост, ты же видел. Перед таким трудно устоять…
– Перестань издеваться, – зашипел князь.
– Почему? Вам надо мной можно, а мне нельзя? – возмутилась я.
– Ну кто же виноват, что ты боишься мышей?
Вот изверг! Знает мое больное место и совершенно беззастенчиво этим пользуется.
Мы еще немного позубоскалили на тему наших мышино-русалочьих пристрастий и, исчерпав все запасы язвительности, снова уставились на огонь. Никогда бы не подумала, что буду сидеть ночью в глухом лесу, полном диких зверей (хотя еще ни один хищник мне на глаза пока не попался, но какой лес без живности?), у костра рядом с самим Кащеем Бессмертным, страшным и ужасным, и при этом так замечательно и, что греха таить, очень даже комфортно себя чувствовать. Как бы в подтверждение моих мыслей в отдалении завыл волк, ему откликнулся другой, чуть левее. Я сразу напряглась и начала испуганно озираться. Еще от санитаров леса отбиваться полночи не хватало!
– Не бойся, они не подойдут, – успокоил меня князь.
Я его мнения относительно гуманности волков не разделяла, тем более что один особо протяжный и заунывный вой раздался где-то совсем рядом. Вряд ли они захотят с нами просто поболтать на отвлеченные от еды темы, если надумают заглянуть на огонек.
– Почему не подойдут? – Его слова послужили мне малым утешением. – Тебя, что ли, испугаются?
– Ну да, – услышала я скромный ответ.
Я перестала вглядываться в темноту и в полном недоумении уставилась на князя.
– Неужели волки тоже падки до человеческих слухов?
– Нет, они падки на мою магию. Кстати, ты заметила, что в Трехгории почти нет нечисти? А животные, особенно волки, тоже чувствуют магию и стараются держаться подальше, хотя я могу заставить их подойти. Хочешь?
– Нет, спасибо, – пробурчала я. Перспектива близкого соседства кровожадных волков меня как-то не очень вдохновляла.
Я достала из кармана два заныканых на черный день с ужина куска хлеба, нанизала их на веточку и начала поджаривать на костре.
– Почему ты везде разъезжаешь без охраны? – спросила я после некоторой паузы.
– А зачем? – вполне искренне удивился князь, наблюдая, как хлеб покрывается румяной корочкой.
– А вдруг на тебя опять соберутся покуситься?
– Это исключено.
Я посмотрела на него и поняла, что он не просто в этом уверен, но даже не допускает возможности, что на территории княжества ему может что-то угрожать. Как интересно!
– Разве? – высказала я сомнение. – А вдруг у меня возникнут коварные мысли всадить тебе нож в спину?
Естественно, таких мыслей у меня не было и в помине, хотя желание стукнуть пару раз возникало, но мне просто стало очень интересно, что же скрывает этот страшный и ужасный Кащей Бессмертный.
Он посмотрел на меня с любопытством, но ответил совершенно серьезно:
– Если бы это было так, тебя бы здесь попросту не было.
Та-а-ак! Общение становится все интересней и интересней!
– Думаешь?
– Уверен.
– Но почему?
Он немного помялся, но, видимо придя к какому-то соглашению с самим собой, начал рассказывать:
– Дело в том, что замок действительно был построен сильным колдуном, тем самым Кащеем, всю свою сознательную жизнь посвятившим тщательному изучению черной магии. Ему удалось добиться значительных успехов и подчинить себе чуть ли не все силы тьмы. О нем, ранее никому не известном маге, заговорили, перед ним трепетали, его боялись, но ничего не могли сделать. Он подчинял себе или уничтожал целые города, преследуя личные корыстные интересы, наводя страх и панику на всех вокруг. Он наслаждался своим могуществом и безнаказанностью, все больше и больше распоясываясь.
Но как обычно бывает с такими людьми (если его можно после всего этого назвать человеком), он стал чересчур мнительным и подозрительным. Ему везде стали мерещиться заговоры и покушения на его жизнь, что и заставило колдуна задуматься о создании мощного и непробиваемого оплота безопасности. С защитными заклинаниями лично для себя у него ничего не получилось, но привязать свою безопасность к одному месту вполне удалось. Так и появился на территории Трехгории (которая тогда занимала почти половину нынешней Расстании и почти всю Бемиранию) замок Кащея Бессмертного (его настоящего имени уже никто не помнил, а это прижилось), полностью защищающий от опасностей и смерти от чужой руки. Но ему и этого было мало. Он хотел полной и абсолютной власти над смертью. Однако мания преследования не давала ему как следует заниматься делами. Страх, как известно, отнимает много сил. Он перестал спать по ночам, корпел над древними манускриптами, выискивая рецепты вечной жизни, но безуспешно. Смерть он, естественно, так и не победил, хоть и прожил жизнь раза в три длиннее обычного человека, и умер от нервного истощения. Его сын продолжил начатое отцом, но столько магической силы у него уже не было, потом был внук, правнук, ну и так далее… Постепенно, в ходе различных войн Трехгория теряла свои земли, не защищенные заклинанием, пока не достигла нынешнего размера, как раз на границах и заканчивается действие защитного заклинания.
Но мой прадед оказался не совсем привержен семейным традициям. Про него говорили «в семье не без урода», потому что он не захотел заниматься черной магией, считая ее небогоугодным делом, сжег все бумаги, относящиеся к семейным магическим устоям, и на старости лет ушел в монастырь. Моего деда и отца тоже не тянуло на чернуху, они пытались наладить нормальные отношения с другими странами, к сожалению, безуспешно. Злая слава слишком сильно вошла в сознание людей, и никто до сих пор не верит, что потомки Кащея Бессмертного уже совсем не занимаются черной магией. Впрочем, сила и определенные знания, бесспорно, передаются из поколения в поколение. Правда, кое-чем пришлось поступиться, но это мелочи. Кстати, у тебя пригорает.
Меня так поразил его рассказ, что я забыла обо всем на свете и даже не почувствовала запаха пригоревшего хлеба. Ничего себе откровение! Я выдернула слегка почерневшие кусочки из костра и покрутила их перед глазами, проверяя на съедобность.
– Будешь? – махнула я веточкой.
Кашей кивнул, и мы дружно захрустели сухариками.
– И тебя совсем не тянет восстановить семейные традиции? – полюбопытствовала я.
– Знаешь, я не страдаю такой уж манией величия и не горю желанием завоевать мир. – Он сунул в рот последний кусочек и, прожевав, добавил: – Мне хватает того, что есть, да и от этого иногда хочется сбежать куда-нибудь подальше.
– А-а-а. – Я замялась, не зная, имею ли право задавать подобные вопросы, но все-таки решилась: – А твои родители, где они?
Он внимательно посмотрел на меня и совершенно спокойно ответил:
– Погибли десять лет назад на войне. Моя мать была отличным воином, но не магом, мастерски владела мечом и луком и везде сопровождала отца, всегда сражаясь в первых рядах… – Князь сделал паузу. – До моего совершеннолетия Трехгорией заправлял дядька, ну а потом я сам уже.
Коротко и ясно, даже без лишних эмоций. Так вот почему он считает, что война не женское дело, теперь понятно. Интересно, зачем он мне все это рассказывает? Я, конечно, безмерно удивлена полученной информацией и польщена оказанным доверием, но как-то странно это все.
– Тебя что-то смущает? – с улыбкой спросил он.
Я пожала плечами, будто выслушивание семейных проблем правящих династий для меня самое обычное занятие, но от следующего вопроса не удержалась:
– А Виктор? Он тоже твой родственник?
– Нет, конечно, – совсем развеселился Александр. – С чего ты взяла? Виктор вообще из Фарландии. Там мы с ним, собственно, и познакомились, когда я приехал (правда, под чужим именем, а то проблем бы навалилось с моей-то семейной репутацией) сдавать госэкзамены на факультете международного права. Мы как-то быстро нашли общий язык и подружились. Он был самым лучшим выпускником, и мне удалось уговорить его провести практику у меня. А потом он и вообще решил остаться.
– И он не испугался?
– Виктор достаточно умный человек, чтобы поддаваться всеобщему психозу.
– Ага, – фыркнула я. – У него свой есть.
– Тебе вообще что-нибудь сказать можно, чтобы ты не съехидничала? – рассмеялся Александр.
– Не знаю, – улыбнулась я. – Наверное, мне пока еще ничего такого не говорили. Кстати, чем же ты тогда занимаешься? На чернокнижка ты действительно не очень похож.
Мое любопытство когда-нибудь меня точно сгубит.
– Алхимией, – просто ответил князь.
Так, Алена, спокойствие, только спокойствие! У каждого психа своя программа, и то, что князь пытается создать философский камень, ничем не хуже любого другого занятия. И нечего так пялиться на него, а то дырки прожжешь, потом Виктор с тебя три шкуры спустит.
– А… у… э… – Сейчас это было верхом моей интеллектуальности.
– Удивлена? – насмешливо спросил он.
Если б он только знал насколько, то вообще не стал бы мне ничего говорить. Кащей на поверку оказался алхимиком! Ничего себе новости! Если б мне кто-нибудь сказал об этом месяц назад, я бы рассмеялась ему в лицо и посчитала сумасшедшим. Но тут заявление исходило непосредственно из первых уст, и подозревать князя во лжи у меня не было никаких оснований. Я просто чувствовала, что он говорит правду.
Я смотрела на него с открытым ртом и ничего не могла с собой поделать. Вся буря эмоций слишком ярко отражалась на моем лице.
– У тебя какие-то предрассудки, связанные с этим? – снова улыбнулся он, наблюдая за моей бурной реакцией.
Я помотала головой. Какие у меня могут быть предрассудки, если я об алхимиках знала только то, что и все остальные дремучие люди, – алхимики занимаются созданием философского камня, который несет бессмертие. Что делать с этим откровением, я даже не представляла.
– Расслабься. – Князь снова заговорил спокойным тоном. – Это не смертельно и человеческих жертв совершенно не предусматривает.
– Ты хочешь создать философский камень?! – наконец справилась я со своим голосом.
– А почему бы и нет? – Он небрежно пожал плечами. – Камень в первую очередь несет знания.
– Но разве можно быть одновременно и магом и алхимиком?
Мне почему-то всегда казалось, что надо выбирать что-то одно.
– Не всякий маг может быть алхимиком, но любой алхимик просто обязан быть магом, – совершенно серьезно ответил Александр. – Да и то получается, что магия скорее побочный продукт алхимии, от нее никуда не денешься. Ну и моя наследственность тоже играет свою роль.
Я смотрела на этого странного человека, князя, мага, мужчину, друга (как ни странно это звучит) и поймала себя на мысли, что мне с ним не просто интересно, что очень редко случалось, особенно в последнее время, но и легко и просто общаться. Мне нравилось разговаривать с ним, слышать его голос, видеть его улыбку… Так! Стоять, Алена! Прекратить лирику и вернуться в темный, полный волков лес! Срочно!
Неожиданно подул сильный холодный ветер, заставив пламя костра испуганно прижаться к земле. Сверху недовольно зашелестела листва. Я зябко поежилась и поплотнее запахнула куртку.
– Замерзла? – участливо спросил князь и накинул на меня плащ, при этом не торопясь убирать руку с моих плеч, а мне почему-то не захотелось язвить по этому поводу.
– Сейчас дождик будет, – рассеянно сказала я, выставляя ладонь, и на нее тут же услужливо упало несколько капель.
– Ладно, – со вздохом поднялся Александр. – Надо действительно поспать немного, завтра трудный день. Пойдем.
Он подал мне руку, помогая встать, и мы направились к дому.
– А хворост? – вспомнила я. – Надо его под навес спрятать, а то утром нечем будет костер разжечь.
Мы перетащили сухие ветки в дом, свалив их в углу возле двери, и стали устраиваться на ночлег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48