По крайней мере пока. Скоро, верно, нас разорят налоги.
БАРОНЕССА (без восторга) : Быть может, вы присядете, доктор ? Если вы нашли старого приятеля…
АПТЕКАРЬ (садится) : Собственно мы приятелями не были. Но я, конечно, рад, что вы живы. Вы были умным человеком.
МАКС: Спасибо на добром слове. Позвольте на-радостях угостить вас Наполеоновским коньяком. (Смотрит на баронессу, у нее лицо ледяное) . Позволяете? Или, еще лучше, превосходным виски?
АПТЕКАРЬ (Больше на зло баронессе) : Я предпочитаю коньяк.
МАКС (Наливает ему коньяку, несколько смущенно поглядывая на баронессу) : Как же вы поживаете, Тобин?
АПТЕКАРЬ: Очень плохо. (Баронессе) . Ваш муж сегодня заказал у меня Квиеталь, обещал за ним зайти и не зашел. Между тем, он сказал, что ему необходимо иметь это еще вечером, у него сильнейшая бессонница. Я ждал, мой рассыльный давно ушел. Так как мне это по дороге, то я занес сам. (Вынимает бутылочку) .
БАРОНЕССА: Ах, это моему мужу?
АПТЕКАРЬ: Да, я попросил швейцара позвонить в его комнату, никто не отвечал. Швейцар предложил оставить у него, но я не имею на это права: Квиеталь опасная вещь.
БАРОНЕССА: Разве мой муж тоже принимает Квиеталь?
АПТЕКАРЬ: Так он мне сказал. Рецепт, впрочем, был на ваше имя, и я предпочитаю отдать вам.
МАКС (С любопытством) : Так это в самом деле опасное лекарство? Что, например, произойдет, если сразу принять всю эту бутылочку?
АПТЕКАРЬ (Радостным тоном) : Только то, что вы через час будете в мире, который принято считать лучшим.
БАРОНЕССА: А если принять чайную ложку?
АПТЕКАРЬ (Скорее грустно) : Тогда вы не умрете, но потеряете память. Я об этом предупредил барона. Один мой клиент принял верно столовую ложку и впал в состояние полной амнезии.
БАРОНЕССА: И останется в нем навсегда?
АПТЕКАРЬ (С сожалением) : Врач говорит, что это может пройти. (С надеждой) . Я этого не думаю.
БАРОНЕССА: Как же врачи дают легко такое лекарство?
АПТЕКАРЬ: Между врачами бывают и идиоты. Но обычно и они дают Квиеталь не так легко. Мне же, конечно, все равно: я выдаю лекарства по рецептам, а что с ними делают покупатели, не мое дело.
МАКС: И дела вашей аптеки, тем не менее, идут недурно?
АПТЕКАРЬ: Они идут скверно, но они не были бы лучше, если б я делал вид, будто меня интересует здоровье моих клиентов… Мне следует два доллара восемьдесят.
БАРОНЕССА: Дорогой друг, заплатите ему. У меня деньги в спальной.
МАКС (смущенный ее нелюбезностью, поспешно) : Сейчас (вынимает деньги) . У меня только десять долларов.
АПТЕКАРЬ: У меня нет сдачи (Смотрит с отвращением на баронессу) . Впрочем, это не важно: барон имеет в моей аптеке счет. (Встает) . Имею честь кланяться.
Баронесса только кивает ему. Макс нарочно, чтобы загладить ее нелюбезность, провожает его.
МАКС (у дверей) : Мы так случайно встретились после сорока лет! Я очень хотел бы вас повидать, вспомнить молодость, выпить.
АПТЕКАРЬ (Равнодушно) : Отчего же нет? Вы знаете, где моя аптека?
МАКС: Нет, я не знаю.
АПТЕКАРЬ: Найдете в телефонной книжке. Прощайте (Выходит) .
МАКС (с недовольным видом возвращается к баронессе) : Надеюсь, что мне вы разрешите выпить еще этого драгоценного коньяку? Веселенький старичок, правда? Он, впрочем, всегда был такой. (Не без беспокойства) . – Ведь он на вид много старше меня?
БАРОНЕССА: Вероятно, одних лет с вами? (тотчас поправляется) . На вид, вы, конечно, лет на десять моложе. Пожалуйста, отдайте барону это лекарство. (Со злобой) «Никто не отвечал»! Юные любовники не хотели для телефона отрываться от любовных излияний!.. Но в одном вы правы: барон, очевидно, не так уж легко перенес эту драму, если страдает бессонницей? Он всегда спал как сурок.
МАКС (вдруг с изумлением) : Как вы сказали?
БАРОНЕССА: Я сказала, что он всегда спал как сурок.
МАКС (Не сразу) : Да, он сам мне это сегодня сказал: «я сплю как сурок"…
ЗАНАВЕС.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Тот же вечер. Одиннадцатый час. Когда занавес поднимается, слышны звуки рояля. Кто-то играет (очень хорошо) фантазию из «Кармен». Салон барона. Дверь соседней комнаты отворена. Играют именно там. Сцена остается пустой минуты две. Затем музыка обрывается на звуках арии торреадора. В салон из соседней комнаты входят барон и Марта.
МАРТА (испуганно) : Нельзя играть так поздно в гостинице! Уже скоро одиннадцать. Соседи могут пожаловаться.
БАРОН (Он выпил еще больше обычного) : Справа до спальной моей жены еще три пустые комнаты. Она ничего слышать не может. Я велел поставить рояль туда (показывает на соседнюю комнату) , чтобы не мешать соседям слева. Впрочем, там сейчас никого нет.
МАРТА: Зачем вы взяли такой огромный номер?
БАРОН: Она велела соединить два номера. В мелочах она очень бережлива и рассчетлива, но платить сто долларов в день, чтобы пускать людям пыль в глаза, ей ничего не стоит. У нас своя столовая, куда мы никогда не заходим, и вот эта комната с роялем, которая никакого назначения вообще не имеет.
МАРТА (грустно) : Я покупаю платья у Клайна на 14-ой улице, а она заказывает свои в Париже, у… (выговаривает с трудом) у Кристиан Дайор. Говорят, это самый лучший портной в мире?
БАРОН: Не волнуйся, ей не поможет и Кристиан Диор.
МАРТА (смеется) : Я засмеялась, но это очень нехорошо. Все-таки мы перед ней виноваты (Думает) . Виноваты, но заслуживаем снисхождения. Нельзя покупать мужей как платья у этого Дайор.
БАРОН: Меня она купила по случаю, second hand, за бесценок. Я не требовал, чтобы она положила на мое имя капитал.
МАРТА (Вспыльчиво) : Я ненавижу, когда ты так говоришь! Зачем тебе ее деньги? Только добейся у нее развода, и все будет чудно. Я зарабатываю семьдесят долларов в неделю. Какое для меня будет счастье работать на нас обоих! Говорят, скоро дактилографкам увеличат тариф и мы будем получать на двадцать процентов больше со страницы. Тогда я буду зарабатывать девяносто. Я всегда могу иметь и сверхурочную работу. Я делаю на машинке 150 слов в минуту, это могут очень немногие. Я могла бы перейти в Юнайтед Нэшенс хоть сегодня. На четыреста долларов в месяц можно иметь решительно все!
БАРОН: Н-да. (Напевает начало арии торреадора). (Марта смотрит на него подозрительно. Он спохватывается) : Разумеется, можно иметь решительно все. Но мужчины, на которых работают жены, имеют, к сожалению, в обществе неблагозвучное название.
МАРТА (Горячо) : Как тебе не стыдно говорить такие гадости! Что мое, то твое! К тому же ты скоро начнешь зарабатывать много денег. Твоя книга об этом эмментальском фарфоре…
БАРОН: Франкентальском. Эмментальский – это сыр.
МАРТА (Смущенно) : Я обмолвилась. Эта твоя книга будет, наверно, иметь громадный успех… Может быть, ее возьмет Book of the Month?
БАРОН (Очевидно не исключающий такой возможности) : Ты думаешь? Это в самом деле было бы очень хорошо. Надо найти туда протекцию.
МАРТА: Я у них подписчица, но верно этого недостаточно… А не это, так будет что-либо другое. Главное, что мы оба молоды и не боимся бедности.
БАРОН: Н-да. (Продолжает напевать ту же арию) .
МАРТА: Если Book of the Month или Literary Guild возьмет твою книгу, ты меня повезешь в Париж, и я там буду заказывать платья у этого француза. Ты повезешь меня в Париж? Ах, как это будет хорошо! Мне так хотелось бы увидеть Эйфелеву башню! (С гордостью) . Но наш Эмпайр Стэйт Билдинг выше!.. Впрочем, ты не думай, что я растрачу все твои литературные заработки и потом сяду тебе на шею. Я и дальше буду зарабатывать, я только возьму в гостинице отпуск. Я уже имею право на шесть недель… Только, ради Бога, ради Бога, возможно скорее получи развод! За чем теперь остановка?
БАРОН (уклончиво) : Ты же знаешь, что придется съездить в Рино.
МАРТА: Так отчего же вы не едете? Ведь она согласилась?.. Старик говорит, что она хорошая женщина и что я очень перед ней виновата. Но я все-таки ее не люблю. Она слишком много имела от жизни: в сто раз, в тысячу раз больше, чем я до того, как я тебя встретила. Почему? За что? Надо же жить и бедным девушкам… Непременно верни ей все подарки, которые она тебе давала. Слышишь?
БАРОН: Разумеется. В первый же день.
МАРТА: Мне всегда так неприятно смотреть на твой золотой портсигар и на это кольцо.
БАРОН (не подумав) : Я ей тоже делал подарки. Я подарил ей серьги.
МАРТА (удивленно) : Те бриллиантовые, которые она носит?
БАРОН: Да.
МАРТА (грустно) : Мне ты ничего не дарил. Мне не нужны бриллианты, но я так хотела бы иметь что-нибудь от тебя!
БАРОН: Все будет. Мы ведь еще не женаты. Если она вернет мне эти серьги, я, разумеется, отдам их тебе.
МАРТА (вспыльчиво) : Очень тебя благодарю! После нее! Нет, не надо!.. Ты бы мог этого не говорить!
БАРОН (смущенно) : Я просто не подумал. А если их продать и на вырученные деньги купить себе mink cаре?
МАРТА (после легкого колебания, с сожалением) : Нет, это тоже совершенно невозможно.
БАРОН: Я сам так думаю.
МАРТА: Старик говорил мне, что ты… Как это называется? Что ты циник. Но это неправда! Ты так говоришь нарочно , и я этого так не люблю! А иногда ты говоришь совершенно иначе, ты говоришь как великий поэт! Как если б ты был Шекспир… Ты говоришь как Ромео! У тебя сверкают глаза. Ах, как я люблю тебя в эти минуты! Или когда ты играешь на рояле. Ты играешь божественно!
БАРОН: Мне говорили знатоки, что если бы я специально занялся музыкой, то из меня вышел бы новый Рахманинов или Падеревский. (Скромно) . Впрочем, это преувеличение.
МАРТА (смеется счастливым смехом) : Ты знаешь, когда я была девочкой, я читала книгу одного русского писателя, ее тогда, во время войны, читали все. Она называлась «Мир и Война"… Нет, «Война и Мир"… Это чудная книга! Войну я всегда пропускала, я терпеть не могу читать о войнах. Но мир, ах, как там описан мир! Там есть девочка Наташа. И ее хочет похитить один князь. Я забыла его фамилию, эти русские имена!.. Он должен ее похитить, увезти ее от родителей и тайно жениться на ней… И мне так хотелось, так хотелось, чтобы и меня кто-нибудь похитил! Этот князь был красавец! Как ты! (Смеется) . Похить меня!.. Но он был женат!
БАРОН: Какое совпадение.
МАРТА: Этот князь был недостойный обманщик!
БАРОН: Н-да. Очень печально. (Телефонный звонок) . Опять телефон! Мы опять не подойдем. (Звонок продолжается. Марта сидит с видом заговорщицы, приложив палец ко рту, точно их могут слышать. Лицо ее выражает полноту человеческого счастья. Телефон еще звонит, затем обрывается) . Слава Богу, кончено! (Сажает Марту к себе на колени) . Как я люблю тебя! (Его лицо в самом деле преображается. Глаза у него блестят) . В жизни есть только одно счастье: любовь!
МАРТА: Это правда! Вот теперь ты такой, каким я обожаю тебя! Говори, говори!
БАРОН: Я никогда не видел таких прекрасных глаз, как твои! Они отражают твою прекрасную доверчивую душу. Тебя так легко обманывать, тебя будут обманывать всю жизнь. (Искренно) . На свете так много подлых людей. Может быть, я и сам нехороший человек. Даже наверное. Но я знаю, что моя любовь к тебе святыня. Это единственное чистое, святое место в моей душе. Мне иногда так стыдно перед тобой, так стыдно за себя… Я люблю тебя… Что по сравнению с этим все неприятности, все огорченья, даже преступленья!.. Если я когда-нибудь кого-нибудь убью, я перед эшафотом подумаю о тебе и тотчас забуду все! Меня утешит то, что на свете существует Марта, эти глаза, это лицо, эти волосы! (Страстно целует ее. Она отвечает ему долгим поцелуем) . Какой-то поэт сказал, что хотел бы окунуть вековой дуб в пламя вулкана и огненными буквами написать на небе имя своей возлюбленной. Этот поэт был циник, но он не лгал. Он лгал, когда был циником, и говорил чистую правду в этих словах. Я сам такой, не смейся, Марта…
МАРТА (шопотом) : Нет, я не смеюсь… Говори, говори!
БАРОН: Я больше ничего не скажу. Но помни, всегда помни то, что я только что сказал! Помни это, что бы со мной ни случилось!
МАРТА (так же) : Что бы с нами ни случилось.
БАРОН: Быть может, исполнится проклятие волчицы…
МАРТА (так же) : Что ты говоришь? Я не понимаю. Все равно: пусть исполнится проклятие волчицы!
Барон сажает ее на стул, вынимает из ящика фотографию и ставит ее на комод.
МАРТА: Это тот твой предок, на которого ты похож? Дай, я опять взгляну. Он такой красавец!
БАРОН: Не подходи! (Внезапно выхватывает из кармана маленький револьвер и стреляет в фотографию с расстояния в несколько шагов. Марта в ужасе вскрикивает. Он подходит к фотографии и смотрит на нее) . Не попал! Прежде я попадал с десяти шагов в туза!
МАРТА (еле прийдя в себя) : Что с тобой! Да ты просто сошел с ума!.. Что такое случилось? Ведь пуля могла пробить стену и ранить кого-нибудь!
БАРОН: Нет, ей пришлось бы пробить не одну стену, а каких-нибудь семь или восемь, а револьвер слабый.
МАРТА (с ужасом, но и с восторгом) : Да ведь могли слышать в коридоре, вышел бы скандал на всю гостиницу! (Тревожно прислушивается) . Кажется, никто не слышал. Слава Богу!..
БАРОН: Плохой револьвер старого образца. Звук очень слабый. (Садится в изнеможении) .
МАРТА: Ну, что это? Что это значит? Зачем ты это сделал?
Стук в дверь. Марта мгновенно садится за пишущую машинку и стучит, хотя в машинке нет бумаги. Макс входит. У него в руке чемоданчик с Lie Detector-ом.
БАРОН (со страшным выражением на лице) : Опять этот глупый старик!
МАКС: Как приятно, когда друзья встречают тебя так радостно. (Смотрит на них. Взгляд его на мгновенье задерживается на машинке, на диване с скомканными подушками) . Я, конечно, не мешаю.
МАРТА: О, нет.
Барон с бешенством встает и уходит в соседнюю комнату. Марта смущенно молчит. Макс смеется.
МАКС: Кажется, он чем-то недоволен. Чем бы это?
Из соседней комнаты слышатся звуки рояля. Барон играет интермеццо из «Cavaleria Rusticana». С минуту длится молчание. Дальнейший разговор на сцене ведется под звуки рояля.
МАРТА: Как он чудесно играет!
МАКС: Да. Но вкус у него вульгарный, как и все другое. «Cavaleria Rusticana»!.. Я не большой музыкант. Люблю музыку. Однако слух у меня плохой, а голос маленький, зато очень гадкий. (Наливает себе виски) .
МАРТА: Вы слишком много пьете. Вы его спаиваете!
МАКС: Как? И вы это говорите?
МАРТА: А кто еще?.. Она!
МАКС (пропуская это мимо ушей) : Я действительно много выпил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75