В этот момент автозак вдруг стал притормаживать… а спустя несколько секунд и вовсе остановился.
– Ну и зачем было бузу поднимать? – прозвучал чей-то приглушенный голос.
Ему вторил полушепотом другой голос, в котором отчетливо читались паникерские настроения:
– Щас одного кого-то выведут… наобум… и шлепнут! Чисто для острастки!..
– Ша, братва! – просипел рецидивист Клещ. – Нишкните все… Тихо!
Анохин насторожил уши, как, впрочем, и все остальные зэки.
Наконец он услышал, как хлопнули дверцы кабины автозака: сначала со стороны водителя, потом старшего наряда ВОХРа.
– Ну че там у вас? – донесся снаружи чей-то мужской голос. – Обломались, што ли?
– Шо-то… – послышался сердитый голос прапорщика. – У вас в девятой с транспортом… хреново! Не могли…
Договорить он так и не успел.
Потому что…
Звонко, раскатисто, отдаваясь металлическим гулом в запертой коробке автозака, снаружи загремели выстрелы: «тра-ах!», «тра-ах!», «трах-тах-та-ах!»
Анохин инстинктивно отшатнулся от дверцы.
И, как оказалось, очень вовремя: снаружи послышались чьи-то шаги… Кто-то несколько секунд возился с запорами… Дверца автозака чуть приоткрылась…
«Сейчас швырнут лимонку, – почему-то подумалось Анохину. – И тогда будет конец всем этим экспериментам».
Несколько томительно долгих секунд он ожидал либо гранаты, либо автоматных очередей через полураспахнутую дверь. Но события неожиданно приняли совершенно другой оборот.
Услышав звук – удаляющийся и слабеющий автомобильного движка, Сергей выждал еще какие-то мгновения. Затем, набрав воздух в грудь, как перед прыжком с парашютом, скомандовал:
– Давай, Дед, за мной! На выход!

Глава 28
ЩУКУ БРОСИЛИ В РЕКУ

Поскольку Анохин первым рискнул выбраться через открытую неизвестно кем дверь автозака, то именно он, и только он один, успел засечь мимолетно одну немаловажную деталь. А именно, кормовые огни какой-то машины, скрывшиеся тотчас за поворотом лесной дороги…
Вокруг лежала мутно-серая ночь; на небе, затянутом облачностью, не видать ни луны, ни мерцающей россыпи звезд… Да еще и густейший туман! Автозак стоял мертвый, с вырубленным движком – поэтому-то, собственно, и фары не горят…
И все же Анохину удалось-таки на каком-то пределе зрения скорее даже не разглядеть, а угадать подозрительный темный холмик шагах в пяти-шести от кабины автозака, впереди и чуть правее.
– Пригнись, Дед, – скомандовал он шепотом. – Держи мою руку! Пошли потихоньку вперед…
Достигнув холмика, он опустился подле него на корточки. Да, так и есть… Какой-то человек лежит на дороге… Рука Анохина, свободная от наручников, принялась ощупывать тело… И сразу же угодила во что-то теплое, влажное, липкое. Кровь? Похоже на то.
Мокрыми от чужой крови пальцами он попытался было нащупать сонную артерию… Но все это оказалось пустое – труп.
В следующую секунду что-то бряцнуло под ногой у Анохина. Отказываясь верить посетившей его догадке, Сергей вытер о брючину трупа перепачканную кровью руку и лишь затем протянул ее за вещицей, которая валялась на дороге рядом с убитым.
– Ну все, Дед, теперь… живем! – выдохнул он. – Вот… «калаш» подобрал!
Да, это был автомат… кажется, довольно древний «АКМ». С деревянным, отполированным чьими-то ладонями прикладом, и довольно-таки увесистый (сам Анохин в последние годы привык к укороченному «АКСУ» калибра 5,45 мм). Да хоть еще более древний «АК-47»! Дареному коню в зубы не смотрят… Кстати, почему неизвестные, что напали на «вохров», вдруг оставили на дороге их «калаш»? В спешке действовали? Или…
Дальше – больше. В поясной кобуре убитого вохровца обнаружился «макаров». А в нагрудном карманчике – ключи от наручников.
– Послушай, командир, – услышал он тревожный шепот Уварова. – Вслед за нами вылез тот анчутка…
– Клещ? – догадался Анохин, освободив наконец от браслета левое запястье. – Не дергай рукой, Дед, а то в этой темени ни хрена не вижу… Сейчас я тебя раскоцаю.
– Они, кажись, мил человек, другого охранника за машиной нашли… – потирая запястье, сказал Уваров.
В подтверждение его слов в нескольких шагах от них, с другой стороны кабины, раздалось клацанье передернутого кем-то затвора.
Затем оттуда же донесся сиплый голос Клеща, в котором отчетливо читались торжествующие нотки:
– Эй, ты… борзый фраер! А ну мордой вниз! И ты, Дед, тоже нишкни! А то покрошу вас на хер из шмайсера!
Анохин быстрее даже, чем успел подумать, на ощупь снял трофейный «калаш» с предохранителя и – переворотом – откатился к обочине.
– Дед… ко мне! – шепотом скомандовал он. – Мухой!
Уваров, бывший егерь и потомственный охотник, несмотря на свои почти шесть десятков, практически бесшумно, ужиком, переместился к придорожным кустикам, за которыми заныкался морпех Анохин.
– Замри, Федор! – прошипел Анохин.
Он едва удержался, чтобы не пустить короткую очередь «на звук». Во-первых, не приучен стрелять наобум лазаря, во-вторых, не хотелось шуметь, устраивая пальбу среди ночи. Ну и, в-третьих, патроны нужно экономить, неизвестно, что их ожидает уже в скором времени.
Он тоже передернул затвор – в ночи это клацанье звучало особенно отчетливо и зловеще. Затем, выждав несколько секунд, выщелкнул рожок и проверил его на наличие патронов: сначала привычно взвесил в руке, затем большим пальцем нажал на верхний в магазине патрон калибра 7,62.
Кажется, полный рожок.
Тем временем из автозака через открытую дверь на волю выбрались – судя по возне, шуршанию, приглушенному базару – и укрылись с другой стороны фургона уже все без исключения зэки. Клещ, от внимания которого явно не скрылось ответное «клац-клац!», пока не повторял своих угроз.
– Нельзя оставлять им ствол, – прошептал Анохин лежащему рядом Уварову. – Подлый народец… могут в спину шмальнуть!
Он передал трофейный «калаш» Деду.
– Я перевел флажок на стрельбу одиночными, – тем же быстрым шепотком произнес он. – Управишься с «калашом»?
– Так это… У меня ведь «сайга» была.
Карабин «сайга» – это конверсионный «калашников» производства все того же Ижевского оружейного завода, что выпускает серию «АК». Анохин ободряюще хлопнул Деда по плечу, зашептал:
– Попытаюсь зайти с другой стороны и разоружить… «Калаш» даю тебе для самообороны. Да смотри мне, солдата Леху ненароком не зацепи… наш человек!
Выдав ЦУ, Анохин стал отползать в сторону. Все зэки, кроме них двоих, как он понимал, собрались сейчас с другой стороны фургона. Хотя рецидивист Григорий Ивашов («Клещ») и не являлся «законником», носителем воровской короны, все же он пользовался немалым авторитетом среди местной уголовной братии. Клеща и прежде зэки побаивались, ну а теперь, коль он добыл «шмайсер» и волыну, то ему, как говорится, и банковать.
Отползя чуть в сторонку, Анохин поднялся и, пригибаясь, преодолел еще метров двадцать пять или тридцать, двигаясь вдоль полосы кустарника параллельно дороге. Он намеревался зайти с тылу… Ну а там уже придется действовать по ситуации.
Прежде чем перебежать дорогу, Анохин решил проверить, снаряжена ли патронами обойма трофейного «ПМ» (он снял с трупа охранника целиком пояс с кобурой, который успел нацепить на себя). Выщелкнул обойму, с усилием примял большим пальцем верхний кругленький цилиндрик, затем – удовлетворенно покивав головой – вставил ее на место.
Анохин напружинил тело, чтобы перебежать дорогу, но что-то, какая-то незримая сила заставила его обернуться…
Он увидел… какой-то красный огонек.
Эта рубиновая капля в кромешной тьме леса, подступавшего почти вплотную к дороге, могла быть ни чем иным, как огоньком тлеющей сигареты!..
Огонек погас на какое-то мгновение, но затем вновь появился… и, кажется, даже немного сместился влево.
Но она, – подумалось – эта рубиновая капелька, мерцающая в темноте, могла быть не огоньком тлеющей сигареты, а, к примеру, сигнальной лампочкой ПНВ или ночного снайперского прицела.
Чуть согнувшись, держа пистолет в двух руках и выцеливая немигающе уставившийся на него рубиновый «глаз», Анохин попятился вдоль обочины обратно. К тому месту, где залег с «калашом» бывший егерь Уваров.
– Дед, там в лесу… по-моему, кто-то есть, – произнес он свистящим шепотом, укладываясь рядышком с Уваровым. – Я засек какую-то хрень… хотя, может, и показалось. Ну а эти что?
Федор, передав ему «АКМ», ответил как-то невпопад:
– Анчутки… бродят по лесу… Чужих, однако, здесь не любят.
В этот момент до них от фургона донесся знакомый сиплый говорок:
– Эй, Морпех!.. Предлагаю забить стрелку! Оставь Деду ствол и выходи на дорогу… Перетрем наедине наши проблемы!
Анохин несколько секунд прислушивался к тишине и крутил во все стороны головой: действительно ли кто-нибудь еще есть в лесу, кроме зэков, или ему только померещилось.
– Ничего не выйдет, Клещ! – не напрягая особо голосовых связок, сказал он. – Будет лучше всего, если мы сейчас разбежимся! Вы оставайтесь с той стороны дороги… а мы – с этой! Вот только солдата Леху мне переправьте. И можете проваливать на все четыре стороны!
– А если мы тебе его по частям вернем?! – просипел Клещ.
– Если хоть один волос упадет с его головы… Я вас по одному перещелкаю, как куропаток! – предупредил блатарей Анохин. – А тебя, Клещ, первым «в Сочи» отправлю!..
Минуты две или три за фургоном длилось какое-то совещание, затем Клещ прокричал:
– Слышь, Морпех… не заводись, ладно?! Счас не до разборов, надо когти рвать!
– Согласен! Так что быстренько верните мне Леху Дизеля! А не то я положу вас всех рядом с вохрой!..
Не прошло и минуты, как кто-то протопал по тракту, а затем залег рядом с ними на обочине.
– Ты, что ли, Леха? – спросил Анохин.
– Ясный перец! – тут же отозвался тот. – Я торбы наши из автозака сюда переволок…
– Молодчина, – похвалил его Анохин. – Умное решение!
– Только это… я от них еще раньше подорвал! Мне с «синими» не по пути!
– Вот так даже? – удивился Анохин. – А то Клещ пытался со мной из-за твоей головы торговаться…
– Что дальше, командир? – прошептал над ухом Леха. – Давай, приказывай, что делать-то!
Анохин на секунду задумался.
– Леха, ты в зону обратно хочешь? – спросил он.
– Нет… ясный же перец! Воли хочу.
– А ты, Федор?
– Если вы на волю… то и я с вами!
– Решено! – подытожил Анохин. – Тогда давайте будем отрываться от «синих»… А заодно и от предполагаемой погони!

О том, чтобы в такую темень ломить прямиком через лес, не могло быть и речи. Для начала следовало отойти хоть на пару-тройку верст от автозака и двух убитых кем-то вохровцев. Это верное решение и на случай погони – за этим дело вряд ли заржавеет, – и для того, чтобы как-то разойтись с Клещом и другими уголовниками, которые тоже могут представлять из себя опасность.
Так они и поступили. Сначала шли по краю дороги, в том же направлении, куда держал путь автозак. Затем, спустя полчаса, обнаружили – исключительно благодаря чутью бывшего егеря – ответвление какого-то неведомого им проселка, на который, чуть посовещавшись, и свернули.
Когда они отошли по прикидкам Анохина от тракта не менее чем на километр, морпех скомандовал:
– Привал, господа хорошие.
Роясь в сумке в поисках своих вещей – хотелось как можно быстрее сбросить с себя эту проклятую робу, – Анохин негромко спросил:
– Дед, ты где?
– Здесь я, мил человек, – прошелестело чуть в сторонке. – Хочу одежку переменитъ.
– Леша, у тебя есть с собой хоть что-нибудь из гражданки? – спросил Анохин, натягивая на себя джинсы. – Могу вот майку дать… правда, цвета хаки. И еще на выбор есть или свитер, или кожанка.
– Не, командир, спасибо, – подал негромкую реплику Леха-Дизель. – Я ж когда с дисбата сорвался с двумя парнями, то ушел чисто… в отличие от них. Почти три месяца на гражданке пожил… Эх, ну и мудила же я! Ладно, чего уж там… Есть у меня, командир, и штанцы, правда, спортивного прикида, и рубашка, и даже куртец типа ветровки!..
– Добро, – сказал Анохин. – Повезло, конечно, что удалось свои сидоры прихватить! Когда б мы еще смогли в гражданку переодеться… Подфартило. Но расслабляться не следует! Поэтому ничего не разбрасывайте… чтоб поменьше следов оставлять!
– А что толку? – В голосе Лехи прозвучала скрытая тревога. – Один хрен за нами по следу собачек пустят… Если не будет дождя, они верняк наш след возьмут!
– Не будем гадать, – сказал Анохин. – Тюремную робу все едино здесь нельзя оставлять! Запихайте пока в сидор! А утром уже решим, что и как…

Анохин почувствовал, как чья-то рука в темноте коснулась его плеча.
– Потише бы надо… – послышался тихий шепот Деда. – Кто-то бродит недалеко… анчутка!.
Анохин, у которого, как у волка, тут же шерсть встала дыбом на загривке, протянул бывшему егерю «калаш», а сам медленно вытащил из поясной кобуры «макаров»… Но взводить пока не стал, а лишь снял с предохранителя.
– Т-с-с! – прошипел он, адресуясь Лехе. – Замри…
Все трое замерли и даже, кажется, перестали дышать.
В какой-то момент Анохин услышал, как легонько затрещали сучья метрах в двадцати от них… Как будто кто-то крался за ними по проселку… а затем, в последний момент, то ли подался назад, то ли отступил в лес и там затаился.
«Неужели „синие“ за нами увязались? – мелькнуло в голове у Анохина. – А может, все проще… зверь какой-нибудь бродит в лесных чащах?»
– Зверя, наверное, спугнули, – словно заглянув в его мысли, прошептал над ухом бывший егерь. – Может, и поблазнилось мне.
На всякий случай они снялись с места. Но после того, как прошли с полкилометра по той же лесной дороге, Анохин вновь скомандовал привал.
Нет, он не устал. Да и другие пока не жаловались… Но нужно было остановиться ненадолго. Хотя бы для того, чтобы понять, где именно они находятся, в какую сторону им предстоит дальше топать и что им вообще нужно делать в данной непростой ситуации.
– Федор, ты уже прикинул, где мы сейчас?
– Не, мил человек, не знаю, – после длительной паузы отозвался Уваров. – Когда рассветлеется, тогда и поглядим.
– Ну а дорога, по которой нас везли? – спросил Леха. – Куда, Дед, ехал наш автозак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43