– Вы действительно собираетесь устроить живые картины будущим летом? – полюбопытствовала я.– Приложу все усилия.– Представляю, как это будет интересно!– О да, и вы, конечно же, получите одну из главных ролей. По моему глубокому убеждению, члены самой уважаемой семьи в округе должны принимать участие в подобных мероприятиях. Вы согласны?– Безусловно. А сами они обычно с готовностью вам помогают?– Не могу пожаловаться, семейство Роквеллов всегда отличалось высоким сознанием своего долга.– Но расскажите же мне поподробнее о будущем представлении. Миссис Грантли и Люк будут участвовать?– Прошлый раз они прекрасно справились со своими ролями.– Да-да, миссис Грантли говорила мне... Она играла жену Карла I?– В картине, посвященной Гражданской войне. Вы ведь знаете, Забавы были заняты сторонниками парламента. Счастье, что они не разрушили дом, эти вандалы! Все ценности были вовремя спрятаны.– Да, это удивительная история! А вы не знаете, куда их спрятали?– На этот вопрос, дорогая миссис Роквелл, вам скорее ответят ваши родственники. Хотя, кажется, это так и осталось тайной.– И вы разыграли эту сцену в вашем спектакле?– Не совсем Мы показали только приход «круглоголовых» и захват поместья, а потом – возвращение семьи в Забавы и возвращение короля на трон. То есть связали историю Роквеллов с историей Англии, понимаете?– И показали аббатство действующим? Должно быть, это было необычайное зрелище!– О да, и я намереваюсь повторить эту картину в будущем спектакле. Она очень существенная, к тому же дает каждому возможность выступить хотя бы в маленькой роли.– Представляю: фигуры в черных рясах на фоне стен аббатства…– Да, получилось весьма впечатляюще.– Должно быть, Люк тогда был еще слишком мал, чтобы получить значительную роль.– Напротив, Люк принимал во всем живейшее участие, ему все было интересно. Он был одним из лучших монахов, благо рост позволял ему изображать взрослого. Вы, наверное, заметили, что Роквеллы отличаются высоким ростом.– У вас превосходная память, миссис Картрайт. Уверена, вы до сих пор помните, какую роль играл каждый из участников.Она рассмеялась.– Что касается ближайших соседей и знакомых – да, помню. Дело в том, что в спектакле участвовало множество людей со всей округи – мы стремились таким образом привлечь побольше зрителей.– И сколько было монахов?– Очень много. Мы нарядили монахами всех, кого смогли уговорить. Я даже пыталась привлечь доктора Смита.– Успешно?– Нет, в тот день ему пришлось поехать в… это заведение, а потом он сказал, что хочет быть свободен на случай, если его вдруг позовут к больному.– А его дочь?– Дамарис играла маленького Карла. Какая она была хорошенькая в бархатных штанишках, с длинными распущенными волосами! Сцена, в которой Карла спрашивают: «Когда вы в последний раз видели отца?', вышла очень трогательной.– Но на роль монаха она, наверное, не годилась?– Нет, конечно. Но я никогда не забуду ее принца Карла! Впрочем, все были хороши, даже мистер Редверз, – кто бы мог подумать, что он согласится нам помочь.– А он кого играл?– Всего лишь монаха, но главное – участие.– Да-да… как интересно.– Еще чашечку кофе?– Спасибо, нет. Ваш кофе превосходен, однако мне пора возвращаться домой.– Благодарю вас за помощь и надеюсь, что вы не пожалеете о своих приобретениях.Обменявшись любезностями, мы распрощались, и я отправилась домой, обдумывая услышанное от миссис Картрайт. Кажется, загадка происхождения костюма решена: кто-то сохранил костюм, в котором играл роль монаха, и использовал его, чтобы напугать меня. Это мог быть Люк, а мог быть и Саймон, который ни словом не обмолвился ни о каком костюме, когда я рассказывала ему о ночном происшествии.
Я хотела немедленно обсудить свое открытие с Агарью, но потом решила повременить: наш разговор мог услышать Саймон, а я сомневалась, стоит ли сообщать ему, что мое расследование продвинулось уже так далеко. На первый взгляд Саймон был вне подозрений, ведь в ту ночь его не было в Забавах, однако не следовало забывать, что он – следующий претендент на наследство после Люка. Я с ужасом поняла, что никому не могу доверять полностью.Поэтому на следующий день, приехав с визитом в Келли-Грейндж, я не упомянула о случае с плащом, хотя горела желанием с кем-нибудь об этом поговорить. Я строго придерживалась в беседе повседневных тем и предложила Агари сделать для нее рождественские покупки, объяснив, что собираюсь в город походить по магазинам и могу выполнить любые ее поручения.Обдумав мое предложение, она составила список нужных ей вещей. В разгар нашего обсуждения этой захватывающей темы пришел Саймон.– Если хотите, я могу взять вас с собой в Нэсборо, – предложил он. – Мне как раз нужно туда по делу.Я колебалась, не зная, что ответить. Мне не верилось, что Саймон мог быть таинственным злоумышленником, однако не стоило забывать, что в начале нашего знакомства он отнесся ко мне более чем недоброжелательно и только моя дружба с его бабушкой смягчила наши отношения. Я испытывала необъяснимое уныние при мысли, что не могу исключить его из круга подозреваемых. Если он и впрямь способен причинить вред женщине в моем положении – значит, мое представление о его характере в корне неверно. И все же я твердо решила быть с ним настороже.Мои колебания, похоже, его позабавили. Разумеется, ему и в голову не пришло, что я подозреваю его в преступных намерениях, – он отнес мои сомнения на счет заботы о приличиях.Ехидно усмехнувшись, он сказал:– Рут и Люк тоже могли бы поехать, – тогда, наверное, и вы решитесь.– Это было бы лучше всего, – отозвалась я.В конце концов было решено, что Саймон возьмет с собой в Нэсборо меня, Люка и Дамарис.Для начала декабря день выдался теплым. Мы выехали в десятом часу утра, рассчитывая вернуться до сумерек, наступавших вскоре после четырех Люк и Саймон, судя по всему, находились в приподнятом настроении, которое передалось и мне, Дамарис же была, по обыкновению, молчалива.Мне вдруг подумалось, что, уезжая из Забав, я немедленно обретаю свойственный мне здравый смысл, избавляюсь от терзающих меня страхов и начинаю испытывать уверенность, что справлюсь с любыми невзгодами. Слушая веселую болтовню Люка, я решила, что, если он и разыгрывал меня, то только из невинного желания подшутить. Возможно, после первой проделки он понял, что зашел слишком далеко, и дальнейшие его выходки стали вполне невинными, вроде кражи грелки. Он всегда относился ко мне несколько иронически, а с моей стороны было просто глупо так бояться! Я всего-навсего стала жертвой юношеской проказливости.В таком настроении я и пребывала, когда экипаж въехал в Нэсборо. Мне уже приходилось бывать в этом городке прежде, и он неизменно восхищал меня. По-моему, это один из самых красивых старых городов западного райдинга.Мы остановились у гостиницы, немного перекусили, после чего разошлись: Саймон отправился по своим делам, а мы с Люком и Дамарис – по магазинам, договорившись встретиться в гостинице через два часа. Вскоре я потеряла Люка и Дамарис – видимо, они воспользовались моментом, когда я зашла в магазин, и улизнули, желая побыть вдвоем.Выполнив поручения Агари и купив кое-что для себя, я обнаружила, что в моем распоряжении еще целый час, и решила посвятить его осмотру города, на что раньше мне никогда не хватало времени. Стоял ясный, солнечный зимний день, улицы были немноголюдны, и, глядя на блестящую ленту реки Нидд, на сбегающие к ней крутые улочки, на дома с красными черепичными крышами, на заброшенный замок с величественной центральной башней, я ощутила, как в меня вливаются силы, и подивилась тому, что совсем недавно меня снедал такой непреодолимый страх.Спускаясь к реке, я услышала позади себя голос: «Миссис Кэтрин!» – и, обернувшись, увидела Саймона.– Ну что, вы уже все купили? – Да.Он вынул из кармана часы.– Почти час до назначенного времени. Чем вы собираетесь заняться?– Хотела прогуляться по берегу.– Давайте прогуляемся вместе.Он взял у меня из рук свертки и зашагал рядом. Меня вдруг поразили две вещи: исходившая от него сила и безлюдье речного берега.– Я знаю, зачем вы туда идете, – заметил он, – хотите попытать счастья у колодца.– У какого колодца?– Разве вы не слышали о нашем знаменитом Капающем колодце? Вы первый раз в Нэсборо?– Нет, я приезжала сюда с отцом один или два раза. Но о колодце ничего не знаю.Он насмешливо щелкнул языком.– Миссис Кэтрин, ваше образование оставляет желать лучшего.– Расскажите же мне, что это за колодец.– Если вы опустите в него руку, загадаете желание, потом вынете руку и дадите ей высохнуть, то ваше желание исполнится. Сходим туда?– Неужели вы верите в подобную чепуху?– Вы многого обо мне не знаете, миссис Кэтрин.– Я уверена, что вы человек практичный и не станете желать того, что едва ли осуществимо.– Однажды вы сказали мне, что я слишком самоуверен, – значит, по вашему мнению, я должен считать себя всемогущим. Если это так, я могу желать чего угодно и верить, что смогу это получить.– Но вы не можете не сознавать, что для этого вам надо приложить усилия.– Пожалуй.– Зачем тогда загадывать желание, если усилий вполне достаточно?– Миссис Кэтрин, вы в неподходящем настроении для посещения колодца. Давайте хоть ненадолго отбросим здравый смысл и станем доверчивы, как дети.– Я бы хотела увидеть этот колодец.– И загадать желание?– Да, и загадать желание.– А вы расскажете мне, исполнится оно или нет?– Расскажу.– Только не называйте своего желания вслух, пока оно не исполнится, – таково одно из условий. Это должен быть секрет между вами и силами тьмы... или света, я не совсем уверен. Ну, вот и колодец, а вон там – пещера мамаши Шиптон. – Ваш отец не рассказывал вам о старой мамаше Шиптон?– Нет, он вообще мало что мне рассказывал.– Тогда я должен просветить вас. Мамаша Шиптон была ведьмой и жила в здешних местах лет четыреста назад. Она была «плодом любви» – внебрачной дочерью деревенской девушки и какого-то проходимца, который убедил бедняжку, что он – дух, одержимый сверхъестественными силами. Он оставил ее еще до рождения ребенка, и маленькая Урсула выросла колдуньей. Она вышла замуж за человека по имени Шиптон и превратилась в «мамашу Шиптон».– Любопытная история Мне всегда хотелось узнать, кто такая мамаша Шиптон.– Некоторые из ее предсказаний сбылись. Говорят, она предрекла падение Уолси Томас Уолси (ок.1473-1530) – английский церковный и государственный деятель, канцлер Англии с 1515 по 1529 год. В 1529 году был обвинен в государственной измене.

, гибель Армады и последствия Гражданской войны для восточного райдинга. Когда-то я знал целое длинное стихотворение, в котором перечислялись все ее предсказания. Между прочим, она обещала наступление конца света в 1991 году. В детстве я любил пугать им кухарку, пока она не выгоняла меня из кухни.Я засмеялась и спросила:– Значит, у нас еще есть немного времени? Мы подошли к колодцу.– Это волшебный колодец, – объявил Саймон, – который иногда называют Каменным, поскольку все, что в него попадает, постепенно превращается в камень.– Каким образом?– Это уже не имеет отношения к мамаше Шиптон, хотя многим интереснее и тут видеть колдовство. Просто в воде много магниевой извести – она попадает туда из почвы. Ну, а теперь подставим руки под капли и загадаем желания. Кто первый – вы или я?– Сначала вы.Саймон склонился над колодцем и подставил руку под капли, стекающие по его стенкам.– Загадал, – сообщил он. – Теперь рука должна высохнуть, и желание непременно сбудется. Ваша очередь.Встав рядом с ним, я стянула перчатку и нагнулась над колодцем. Вокруг царила тишина, я была одна в этом пустынном месте с Саймоном Редверзом, и никто кроме него не знал, где я нахожусь. Капли ледяной воды упали на мою ладонь. Саймон стоял у меня за спиной, и на мгновение меня охватила паника. Я мысленно увидела его закутанным в черную монашескую рясу.Нет, только не Саймон, взмолилась я. И так сильно было мое желание, что я не успела подумать ни о чем другом.Он придвинулся ко мне почти вплотную, я ощутила тепло его тела и затаила дыхание, ожидая чего-то ужасного. Потом я выпрямилась и резко обернулась. Он тут же отступил на шаг. Но зачем он подходил ко мне так близко? Зачем?– Не забудьте свое желание, – сказал он, – и не вытирайте руку. Впрочем, я, кажется, знаю, что вы загадали.– В самом деле?– Это нетрудно. Вы шепнули про себя: «Хочу, чтобы родился мальчик».– Здесь очень холодно.– Это от воды – она в самом деле ледяная. Должно быть, из-за известняка.Он смотрел поверх моей головы, в его взгляде вдруг появилось волнение. Неожиданно возле нас возник человек. Я не заметила его приближения, а Саймон, видимо, заметил.– Что, пришли загадать желание? – приветливо сказал незнакомец.– Разве можно удержаться, – отозвался Саймон.– Люди сюда со всей округи съезжаются, чтобы, значит, попросить о чем-нибудь колодец да поглядеть на пещеру мамаши Шиптон.– Это и впрямь интересно, – промолвила я.– Да уж, так оно и есть. Саймон собрал мои свертки.– Не забудьте – вода должна высохнуть, – напомнил он мне, и я не стала надевать перчатку.Он властным жестом взял меня за руку и повел прочь от колодца, вверх по улочкам, ведущим к замку.Люк и Дамарис уже ждали нас в гостинице, и, выпив по чашке чаю, мы отправились в обратный путь.Уже сгущались сумерки, когда мы добрались до Киркленд Морсайд. Высадив Дамарис у дома доктора, Саймон отвез нас с Люком в Забавы.Я поднялась к себе, на душе у меня было тяжело. Подозрения терзали меня с новой силой. Почему я так испугалась, наклонившись над колодцем? О чем думал Саймон, стоя рядом со мной? Вынашивал ли он замысел, осуществлению которого помешал случайный прохожий?Но больше всего меня озадачивало мое собственное поведение. Как я ни иронизировала по поводу чудесных свойств Капающего колодца, я все же задумала желание и теперь горячо надеялась, что оно сбудется.Пожалуйста, только не Саймон.Но почему? Какая мне разница – Люк или Саймон? Нет, к чему обманывать себя – мне не все равно. Кажется, именно в тот день я начала догадываться об истинной природе моих чувств к этому человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36