– Отец думает, что для него там найдется место. Он уже говорил о Бласко с Рюи Гомесом де Сильвой, а многие, как тебе известно, считают, что Рюи Гомес – главный советчик короля, так как Филипп очень странный человек. Говорят, он чувствует себя счастливее на молитве в Эскориале, чем со своими придворными. По-твоему, это возможно?
– Я тоже об этом слышала.
– Быть может, Филипп часто сожалеет, что не родился сыном простолюдина и не стал священником, – продолжал Доминго. – Такая проблема возникает не только у королей.
– Очевидно, – согласилась Исабелья.
– Но Филипп мужественно смотрит ей в лицо. Должно быть, он часто тоскует по уединению Эскориала, но никогда не пренебрегает своим долгом. Долг превыше желания, не так ли, Исабелья? А когда человек знает, в чем состоит его долг, он может создать себе хорошую жизнь.
– О да, Доминго, – кивнула Исабелья. – Я уверена, что ты прав.
Она огляделась в поисках Бласко, но его нигде не было видно.
Должно быть, цыганка ждет его, но не видела, как он вышел. Бласко знал, где ее искать. Она наверняка влезла на стену, чтобы заглянуть в окно. Ему следует подкрасться сзади и стащить ее вниз.
Все оказалось именно так. Бласко разглядел на каменном выступе босые ноги девушки и подошел к ней. Она ничего не услышала из-за наполнявших патио звуков музыки.
Бласко схватил Бьянку, она взвизгнула, но он стянул ее со стены и зажал ладонью рот.
– Тебе незачем оглядываться, – сказал он. – Тот, кого ты ищешь, рядом с тобой.
Бьянка вонзила зубы ему в руку, и Бласко поспешно убрал ладонь от ее рта. Она пыталась вырваться, но он крепко прижимал ее к стене.
– Цыганская ведьма! – воскликнул Бласко. – Придется научить тебя не кусать господ.
– Я кусаю, кого хочу, а господ у меня нет.
Бласко взял ее за подбородок.
– Тебя нужно многому научить, моя маленькая gitana.
– Пустите меня, иначе я закричу, и все узнают, что вы здесь со мной.
– Кричи! Я скажу им, что поймал нищенку, которая влезла на стену, чтобы украсть драгоценности.
– Вы не посмеете.
– Еще как посмею. Как бьется твое сердце! – Бласко запустил руку девушке за корсаж.
Бьянка ударила его ногой, но она испытывала приятное возбуждение и не собиралась убегать.
– Пустите меня, – повторила Бьянка, но Бласко почувствовал, что ее сопротивление слабеет.
«Это случится скорее, чем я ожидал, – подумал он. – Почему бы не сегодня вечером?»
Наклонившись, он поцеловал ее в губы.
– Что вам нужно? – осведомилась Бьянка. – Почему вы не танцуете с дамами?
– Зачем тратить время на вопросы, когда ты знаешь ответ? Я здесь потому, что мне больше нравится целовать податливых цыганских девчонок, чем танцевать с дамами.
– Податливых?!
– Вот именно. – И Бласко поднял ее на руки.
– Куда вы меня несете?
– В какой-нибудь подходящий гранатовый куст.
– А если господа узнают?
– Что из того? Сеньоры пожмут плечами, а дамы улыбнутся, прикрываясь веером. «Он так любит хорошеньких девушек, – скажут они, – что не обходит вниманием и цыганок, тем более что цыганки податливы…»
– Вы лжете!
– Вот как? Значит, ты намерена сопротивляться?
– Я вас не боюсь!
– Разумеется. Совсем наоборот.
– Я расскажу хозяйке, как вы обошлись со мной!
– Не сомневаюсь, что твой рассказ будет презабавным.
Не выпуская девушку, Бласко решительно зашагал в сторону от дома.
– Я позову на помощь! Вы хотите, чтобы нас застали в таком виде?
– Не хочу – ради тебя. Почему же ты не зовешь?
– Если я позову, мне не поверят. Они поверят вам, что я пыталась украсть драгоценности. Многие в этом доме готовы поверить самому худшему о бедной цыганской девушке.
– Ты не только красива, но и разумна.
– Не надейтесь смягчить меня ласковыми словами.
– Ты любишь ласковые слова и полюбишь меня. Покажи мне место, где мы можем наслаждаться уединением. Я не был в этом доме несколько лет, и тут, несомненно, многое изменилось.
– Поставьте меня на землю.
– Тогда ты отведешь меня?
Бьянка кивнула, и Бласко поставил ее на ноги. Она рванулась в сторону, но он тут же ухватил ее за юбку. Послышался треск рвущейся ткани, но Бласко подхватил девушку под мышку и понес ее через ворота в сад.
– Вот видишь, – сказал он. – Тебе нельзя доверять.
Бласко опустил цыганку на землю возле растущих у стены кустов акации я лег рядом с ней. От одуряющего аромата цветов у Бьянки кружилась голова. Бласко возбуждал в ней такое же страстное желание, какое испытывал сам. Она достаточно разбиралась в таких вещах, чтобы понимать всю бесполезность пытаться скрыть свои чувства. Он снова поцеловал ее и прошептал:
– Ты не сказала мне свое имя, цыганочка.
– Бьянка, – ответила девушка.
– Бьянка, – повторил Бласко. – Мы должны встречаться почаще, Бьянка. С прошлой встречи я не переставал думать о тебе. И по дороге сюда я все время мечтал увидеть свою маленькую цыганочку.
– Неправда, – сказала Бьянка.
– После свадьбы ты будешь жить в доме моего отца. Меня это устраивает.
Голос Бласко ласково звучал в ушах у Бьянки. Ради этого она сопротивлялась Перо, покинула свой народ, рассталась со свободной кочевой жизнью.
Издали до нее доносилась музыка, и звезды мерцали прямо над головой.
Теперь ее не заботило ни прошлое, ни будущее – она чувствовала, что вся ее жизнь вела к этому моменту.
– Бьянка… Бьянка… – шептал Бласко ее имя.
Она обняла его за шею и услышала в темноте его полный нежности и торжествующий смех.
Бьянка помогала Исабелье лечь в постель. Мантилья уже лежала на табурете, и Бьянка расстегивала на шее у хозяйки рубиновое ожерелье. Исабелья почти все время молчала.
«Она печальна, – думала Бьянка, – потому что вы ходит замуж за Доминго, а не за его брата».
Бьянке казалось, будто она все еще находится в темном душистом саду. Она по-прежнему видела над головой звезды и удивлялась, что никогда прежде не замечала красоту неба. Бьянка словно заново родилась – она ощущала, что вместе с одним чувством в ней пробудились и все остальные.
– Банкет был чудесный, – сказала она. Исабелья не должна знать, что произошло между ней и Бласко, а ее молчание могло вызвать подозрение – хозяйка всегда посмеивалась над тем, что Бьянка рта не закрывает. – Вы счастливы, что выходите замуж за дона Доминго?
– Я уверена, Бьянка, что он хороший человек.
– Очень хороший, – твердо заявила Бьянка.
– Хотя Доминго кажется суровым, но я не думаю, что он таков на самом деле.
– Конечно, нет, с вами он будет добрым и ласковым.
Бьянка вспоминала свой разговор с Бласко. «Ты спишь вместе со слугами?» – спросил он. «Нет, – ответила она. – Они не захотели бы спать рядом с цыганкой». – «Вот как? – рассмеялся он. – Бьюсь об заклад, многие из них отдали бы десять лет жизни, чтобы сделать это». – «Слуги спят в большой комнате возле холла, – сказала ему Бьянка. – Женщины – с одной стороны, мужчины – с другой. А я сплю в маленькой комнатке рядом со спальней доньи Исабельи». – «Ночью, когда все уснут, – предложил Бласко, – приходи ко мне в комнату, и мы будем вместе до рассвета». – «Я не осмелюсь». – «Ты осмелишься на все, что угодно». – «А если об этом узнают?» – «Никогда не думай о таких вещах, пока этого не произошло. Получай удовольствие, а расходы подсчитывай, когда с тебя потребуют плату». – «Вы всегда так поступаете?» – «Всегда». – «Но я не могу…» – «Значит, ты хочешь заставить меня прийти к тебе?» – «Вы не придете». – «Не приду? Посмотрим. Хотя лучше, чтобы ты пришла ко мне». – «Не могу», – упорствовала Бьянка. Но она знала, что сможет.
Исабелья посмотрела на нее:
– Что с тобой происходит, Бьянка?
– Со мной? Ничего.
– Ты просто стоишь и смотришь на меня.
– О, это потому, что вы такая счастливая. Дон Доминго будет лучшим мужем в мире. Так говорят карты.
– Ох уж эти карты! Я уверена, что ты заставляешь их говорить то, что тебе нужно.
– А вы любите дона Доминго?
– Разве любовь приходит так быстро?
Бьянка промолчала. Дикая, всепоглощающая страсть овладела ею моментально, но возможно, это бывает только с такими людьми, как она и Бласко, а не с такими, как ее хозяйка.
Исабелья наблюдала за ней, удивленная ее задумчивостью.
– Любовь может приходить очень быстро, – сказала Бьянка, – но обычно длится дольше та любовь, которая проходит медленно.
Исабелья легла в постель, продолжая смотреть на стоящую рядом цыганку.
– Когда я выйду замуж, Бьянка, – промолвила она, – ты останешься со мной. Я нуждаюсь в тебе, потому что в некоторых отношениях ты очень разумна.
– Погасить свечи? – спросила Бьянка.
– Да, пожалуйста.
– Тогда я пойду лягу. Нынче вечером я очень устала.
– Доброй ночи, Бьянка.
– Доброй ночи, донья Исабелья.
Бьянка вышла в соседнюю комнатушку. Некоторое время она сидела глядя на оплывшую свечу, потом разделась и облачилась в халат, принадлежащий Исабелье, зная, что ее черные волосы на фоне ткани цвета слоновой кости выглядят очень красиво.
Бьянка радовалась, что вторая дверь из ее комнаты ведет в коридор, – через комнату Исабельи было бы нелегко проскользнуть незаметно. А что, если хозяйка ночью отправится ее искать? Как говорил Бласко: «Получай удовольствие, а о плате думай, когда ее потребуют». Она улыбнулась, зная, что этой ночью ничто ее не удержит от близости с Бласко.
Бьянка открыла дверь и выглянула наружу. Увидев, что все спокойно, она осторожно двинулась по коридору, поднялась по лестнице и через несколько минут уже отворяла дверь комнаты Бласко.
Он заключил ее в объятия и страстно поцеловал, восхищаясь ею сначала в бархатном халате Исабельи, потом без него.
– Тебя долго не было, – сказал Бласко. – Я уже собирался идти к тебе.
С этого момента Бьянку не заботило, что их могут обнаружить. Она была готова принять философию Бласко как свою собственную и вообще подражать ему во всем.
Главное – получать удовольствие. Впрочем, иного Бьянке и не оставалось, так как рядом с Бласко весь мир состоял из удовольствий, а о последствиях она не думала. Платить нужно, когда с тебя потребуют плату.
Через четыре недели должна была состояться свадьба, но в замке Каррамадино царило беспокойство.
Дон Грегорио и донья Тереса много раз говорили тайком о свадьбе и их младшем сыне Бласко.
– Он часто ездит верхом в сторону Хереса, – сказала Тереса мужу. – Я велела слугам проследить за ним. Бласко семь раз не ночевал дома. Я хорошо его знаю – он строит какие-то планы.
– Не думаешь же ты, что он собирается отбить у брата невесту!
– Бласко способен на любое безрассудство. Он таков с детства. Ему необходимо возбуждение, он всегда должен находиться в гуще заговоров и интриг. Ты воспитывал из него придворного, Грегорио, и он им стал. Если бы Исабелью предназначили в жены ему, она не казалась бы для него такой желанной, как теперь. Он уезжает из дому, чтобы увидеть ее.
– А как же Доминго?
– Доминго – другое дело. Он наполовину священник. Если бы мы не вмешались, он стал бы им целиком и полностью, и вопрос о его браке отпал бы сам собой. Если бы Доминго догадался о замыслах Бласко, он бы безропотно уступил ему место. Нет! Доминго должен жениться на Исабелье, а Бласко нужно подыскать другое занятие.
– А ты не думаешь, что если Доминго хочет стать священником, а Бласко – жениться на Исабелье, то лучше позволить им идти своим путем?
– Нет. Доминго должен стать хозяином поместья. После свадьбы он перестанет думать о служении Церкви. Когда Исабелья родит ему первенца, он весь отдастся радостям отцовства. Поместью будет куда больше пользы от Доминго, чем от его брата. Вспомни своего прадеда.
Дон Грегорио помнил. То, что по соседству было множество детей, в чьих жилах текла кровь Каррамадино, было следствием образа жизни его прадеда, по стопам которого шел Бласко. Для того чтобы в деревне царил покой, на роль помещика куда больше подходил Доминго.
– Придется принять меры, – сказал дон Грегорио. – На этой неделе Рюи Гомес пришлет ко мне одного из своих людей с предложением места для Бласко в Мадриде. Лучше, чтобы он занял его до свадьбы.
– Пожалуй.
– Думаю, это можно устроить.
Спустя несколько дней сеньор Диего де Кос прибыл в Каррамадино и имел долгую секретную беседу с до ном Грегорио. В результате отец вызвал к себе Бласко и сообщил, что сеньор де Кос забирает его с собой в Мадрид.
Бласко, который еще совсем недавно с восторгом отнесся бы к поездке в Мадрид, сейчас не хотел покидать дом.
Сперва он рассчитывал всего лишь на мимолетную интрижку с Бьянкой, но теперь чувствовал, что не может с ней расстаться. Бласко искал любой предлог, чтобы отправиться в дом в нескольких милях к югу от Хереса; он знал, что его действия вызывают пересуды, но был не в силах не видеться с Бьянкой. У них было много полных страсти свиданий. Иногда Бласко останавливался в таверне неподалеку от дома, переодетый торговцем, и платил хозяину за то, чтобы он впускал к нему даму в длинном плаще с капюшоном. Хозяин за деньги был готов на все, а так как Бласко пригрозил отрезать ему нос и вырвать язык, если о его пребывании в таверне станет известно, эти визиты были не слишком рискованными, хотя Бьянке приходилось покидать дом поздно ночью и возвращаться рано утром. К счастью, цыганке было не занимать изобретательности. Она оказалась превосходной любовницей, и Бласко думалось, что он будет удовлетворен ею до конца дней. Поэтому вызов в Мадрид был для него крайне нежелательным. Сначала ему пришло в голову взять Бьянку с собой. Но король серьезно относился к традициям и едва ли одобрил бы появление Бласко при дворе с любовницей-цыганкой.
– Ты должен быть готов к отъезду через несколько дней, – предупредил отец.
– Я не могу приготовиться так скоро, – возразил Бласко. – Мне нужно больше времени. Пусть это произойдет после свадьбы.
– Это приказ короля, – сказал де Кос.
Позднее, когда они вышли в сад подальше от любопытных взглядов, де Кос пустился в объяснения:
– У короля много врагов; они угрожают его великой империи. Но самые страшные из них – еретики.
– Верно, – согласился Бласко.
– Особенно его беспокоит страна, которой правит незаконнорожденная рыжая еретичка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47