Мы их опередили на лошадях, — ответил Хантер.
— Хорошо, что вы вернулись, потому что я беспокоюсь о Смуге, — начал Вильмовский и сообщил товарищам о положении, создавшемся в лагере.
Хантер нахмурился, но боцман сразу же забыл о всякой усталости.
— Сдается мне, господа хорошие, что дело здесь не чисто! — решительно сказал он. — Раздумывать нечего, надо сразу же начинать поиски. Динго поведет нас по следам Смуги.
— Боцман совершенно прав. Мы должны найти Смугу еще до вечера, — нетерпеливо сказал Хантер. Если Самбо говорит правду, то мы должны остерегаться кавирондо. Не будем терять времени на болтовню. Я с боцманом пойду по следам Смуги.
— Без меня Динго не будет вас слушаться, значит я пойду тоже, — вмешался Томек. — Я сейчас буду готов.
Вильмовский не возражал, потому что действительно в присутствии своего хозяина собака могла лучше выполнить свою задачу.
— Хорошо, Томек. Я думаю, ты будешь послушным и рассудительным, — сказал Вильмовский. — Возьмите с собой двух масаев.
— У меня другой план, — возразил Хантер. — Мы возьмем с собой одного масая и двух кавирондо, хорошо знающих местность.
— По-моему, прекрасная идея, — похвалил боцман.
— Я согласен. Не теряйте времени, — закончил беседу Вильмовский.
Хантер взял с собой аптечку и немного продуктов. Боцман недовольно наблюдал за Хантером, который, как всегда, предполагал самое худшее, но не сказал ни слова. Когда они были готовы двинуться в путь, Томек подсунул Динго рубаху Смуги и сказал:
— Динго, ищи, ищи дядю Смугу!
Динго посмотрел на него своими умными глазами. Хрипло залаял и с носом у самой земли стал вынюхивать след. По-видимому, он сразу на него напал, потому что не колеблясь побежал на север. Томек выпустил поводок. Началось путешествие по следам Смуги. Небольшая группа мужчин быстро шла вслед за Томеком.
Динго бежал не поднимая головы. Уверенность собаки обнадеживала охотников.
Вскоре Динго сделал круг, сначала на восток, а потом на юг. Хантер остановился.
— Томек, дай ему еще раз понюхать рубаху Смуги!
Мальчик выполнил приказание.
— Ищи, Динго! Ищи! — поощрил он пса. Динго нетерпеливо махнул хвостом и побежал вперед. Только очутившись на тропинке, стал беспокоиться. Он бегал то туда, то сюда, волоча за собой мальчика. По требованию Хантера мужчины остановились в сторонке, чтобы не затоптать следы.
— Не будем мешать Динго! — пояснил следопыт. Смуга, по-видимому, ходил по тропинке несколько раз, и собака потеряла ориентировку.
Прошло довольно много времени, прежде чем Динго решительно направился на восток. Пес почти касался носом земли, вынюхивая правильный след. Однако вскоре Динго повернул на юг.
— В чем дело? — удивился Хантер. — Почему Смуга направился к озеру?
— Лишь бы Динго не подвел, — обеспокоенно сказал боцман. — Дай ему, браток, еще раз понюхать рубаху!
Динго по-прежнему бежал с носом у самой земли. И только около самого берега озера он снова стал беспокоиться. Неожиданно остановился и стал кружиться среди кустов. Вдруг он сел на землю, и, подняв голову вверх, жалобно завыл.
— Боже мой! В чем дело? — встревоженно спросил боцман.
Хладнокровный обычно Хантер вырвал из рук Томека рубаху Смуги и снова поднес ее к носу собаки.
— Ищи, Динго, ищи!
Собака нерешительно поднялась. Долго нюхала рубаху. Затем снова стала бегать в кустах. Сначала направлялась на восток, потом на запад, все время держа нос у самой земли. Но вдруг она, как видно, напала на правильный след, потому что крепко дернула поводок и побежала вперед. Вскоре охотники добрались до берега озера. Динго побежал к ближайшему холму.
— Боже! Вы посмотрите только, что происходит с Динго!
Пес поставил уши торчком и с вздыбившейся на спине шерстью бежал все быстрее и быстрее. Хантер на ходу щелкнул затвором винтовки; боцман огромными прыжками бежал рядом с ним, сжимая в руке револьвер, а масай, готовый немедленно выстрелить, не спускал глаз с обоих кавирондо.
Томек с трудом поспевал за Динго и совсем запыхался на крутом склоне. Тут он споткнулся, собака вырвала поводок из его рук и исчезла среди кустов, росших на вершине холма. Через некоторое время охотники услышали жалобный вой Динго.
— Это плохой знак! Давайте поспешим, — воскликнул Хантер.
Огромный и тяжелый боцман теперь бежал, как серна. Он опередил своих товарищей и первый очутился на верхушке холма. Здесь он увидел Динго, воющего над лежащим в траве телом человека.
— Скорее, черт вас возьми! — закричал боцман. Бледный как полотно Томек подскочил к лежащему на земле Смуге. С ужасом он смотрел на голову Смуги, покрытую засохшей кровью.
— Это ужасно! Они убили дядю Смугу! — зарыдал мальчик.
Хантер ножом разрезал рубаху на груди Смуги. Опытными руками стал исследовать раны на левом плече.
— Кровоточит, но это еще не страшно, — шепнул он и осторожно поднял голову Смуги.
Едва он коснулся опухоли на затылке, из уст охотника послышался тихий стон.
— Жив дядя Смуга, жив! — крикнул Томек, прерывисто дыша.
— Жив, наверняка еще жив, — облегченно сказал Хантер. — Это не ножевая рана на руке лишила его сознания. Кто-то несколько раз ударил его по голове. На голове у него кровоподтек и опухоль... но мне кажется, что кость осталась целой...
Следопыт осторожно положил голову раненого на землю, снял с плеча подручную аптечку и вынул из нее лекарства. Он быстро готовил бинты к перевязке.
— Мумо, дай сюда бурдюк с водой! — обратился он к масаю.
Боцман поддерживал голову Смуги, лежавшего в беспамятстве. Хантер обмыл рану на руке, забинтовал. Потом начал перевязывать голову.
Закончив перевязку, он ватой смыл кровь, покрывавшую лицо Смуги.
— Что там у вас в манерке, боцман? — спросил Хантер.
— Ром, настоящий ямайский ром! — был ответ.
— Это хорошо, влейте ему в рот несколько капель, — сказал следопыт, поддерживая голову раненого. Боцман приложил манерку к губам охотника.
— Осторожно, не так много, — предостерег его Хантер.
Смуга поперхнулся и глухо застонал.
— Еще немножко! Довольно!
Через некоторое время Смуга открыл глаза.
— Жив, в самом деле жив, мой дорогой дядя Смуга! — взволнованно воскликнул Томек.
Смуга закрыл глаза, а на его устах появилась слабая улыбка. Вскоре его взгляд стал уже более осмысленным.
— Крепко я получил? — спросил он слабым голосом.
— Порядком! Удар ножом в левое предплечье и удар по голове, — ответил Хантер. — Ну, как, болит голова?
— Болит, но... могло быть... хуже...
— Дела не так уж плохи, если вы пришли в сознание, — сказал Хантер. Боцман, займитесь, пожалуйста, устройством носилок. Чем скорее вернемся в лагерь, тем лучше.
Боцман и негры сделали из ветвей удобные носилки, на которые положили раненого. Хантер тщательно изучил следы на холме. Он нашел брошенный Смугой револьвер и винтовку, прислоненную к поваленному стволу дерева. Отозвав боцмана в сторону, Хантер сказал:
— Нападающих было трое. Негры. Они подошли незаметно сзади. Смуга сидел на этом поваленном стволе, когда получил удар по голове. Вскочил, выхватил револьвер, но они его ударили чем-то твердым еще несколько раз. Ножевую рану он получил уже лежа на земле. Удивительно, что его не убили.
— Откуда вы все это знаете? Ведь Смуга еще ничего не успел сказать, — удивился боцман.
— Следы, оставленные на земле, похожи на буквы в книге. Надо только уметь их прочесть, — пояснил Хантер и добавил: — После нападения негры побежали на запад. Их следы спутались со следами Смуги, поэтому Динго терял ориентировку.
— Если вы уверены в этом, то я возьму собаку и поищу этих негодяев. А вы несите раненого в лагерь.
— Это лишнее. Они по-видимому и без того попадут в наши руки. Если Самбо говорит правду, то один из бандитов находится среди наших кавирондо. А может быть и все трое, — заявил Хантер.
— Как вам угодно, но я хотел бы встретиться с ними.
— Я думаю, что это нетрудно. А теперь идем в лагерь, скоро стемнеет, — скомандовал Хантер.
XI
У истоков Белого Нила
Смуга лежал в горячке двое суток и Хантер с Вильмовским ни на шаг не отходили от его кровати, ухаживая за ним. На третьи сутки раненый почувствовал себя немного лучше. Вильмовский с удовлетворением заметил, что температура у Смуги понизилась. Он приказал сварить для него питательный бульон. За это дело с охотой взялся боцман Новицкий. Наливая бульон в чашку, он говорил обрадованному Томеку:
— Вот видишь, дружище, что за твердый орешек этот Смуга! Сразу можно узнать, что это поляк! Негры лупили его молотком по голове, как ребята орехи в праздник, а он не только не раскололся, но уже вопит, что голоден.
— Жаль, что дядя Смуга не видел бандитов, напавших на него. Мне бы очень хотелось, чтобы это преступление не сошло им с рук, — озабоченно сказал Томек.
— Ха, ха, ха! — рассмеялся моряк. — Если бы Смуга увидел этих негодяев, то они давно уже были бы на том свете, и не о чем было бы говорить. А теперь, браток, если только мне повезет, они попадут в мои лапы, ну и тогда...
Боцман сделал руками такое движение, словно сворачивал голову птице.
— Вы их убьете? — испугался Томек.
— Как пить дать! Ну, мы здесь с тобой языки чешем, а там больной ждет. Занесем ему этот бульон, но я полагаю, что ему лучше бы помог приличный глоток рома.
— Раненым нельзя давать алкоголь, — сурово возразил Томек.
— А после чего Смуга пришел в себя, как не после глотка рому? Нет, браток, ты меня не переубедишь! Пошли!
Смуга с аппетитом выпил бульон, а потом, несмотря на протесты Хантера, закурил трубку, выпустил несколько клубов дыма и сказал:
— Андрей, прикажи сделать для меня носилки. Завтра мы должны снова тронуться в путь. Довольно здесь прохлаждаться.
— Невозможно, Ян! — возразил Вильмовский. Ведь в тропиках даже обыкновенный порез плохо залечивается. Мы не тронемся с места, пока не затянутся твои раны.
— Мне ничего не будет, Андрей. В свое время в Бенгалии тигр обошелся со мной хуже, а все кончилось хорошо. Мой организм приспособился к жаркому климату. Я уверен, что во время марша я поправлюсь скорее.
Вильмовский колебался. В беседу вмешался Хантер:
— Череп у Смуги железный, если не треснул от такого удара. Я тоже считаю, что нам надо двигаться в путь, но не завтра, а послезавтра. На это есть две причины. Во-первых, через два дня Смуге станет лучше, а во-вторых... — Тут Хантер наклонился к товарищам, стоявшим у постели раненого, и тихо добавил: — во-вторых, я хочу задержаться здесь хоть на день, потому что кавирондо вдруг стали проявлять готовность отправиться с нами в дальнейший путь как можно скорее. Не подозрительно ли это?
— Еще до того, как раненый Смуга появился в лагере, носильщики согласились продолжать с нами путешествие. Я тогда их спросил, перестали ли они бояться своих соседей луо. Они ответили, что теперь они ничего не боятся, потому что луо передали своими тамтамами, что встретят их гостеприимно, — ответил Вильмовский.
— Возможно, что посланец Кастанедо, о прибытии которого сообщил нам Самбо, приказал им идти с нами вперед, — высказал догадку Хантер.
— Надо пожелать, чтобы услужливость Самбо не пошла ему во вред,сказал Вильмовский. — Парень постоянно вертится около кавирондо и мешает им в их тайных беседах.
— Вы проследите за ним, боцман, — обратился Хантер к моряку.
— Не так страшен черт, как его малюют. Я навел среди них кой-какую дисциплину. Кавирондо стали кротче ягнят. Они ему ничего не сделают.
Вильмовский внимательно посмотрел на боцмана. Вместе с Хантером они два дня сидели у постели раненого, оставив лагерь на попечении моряка. Легкомысленный тон боцмана насторожил Вильмовского. Он подумал, что моряк что-то от него скрывает. Вильмовский перевел взгляд на Томека, который после заявления своего сердечного дружка стал улыбаться и ерзать на месте.
— Томек, ты тоже считаешь, что Самбо у нас в полной безопасности? — спросил Вильмовский.
— Со вчерашнего дня носильщики смотрят на Самбо с большим уважением. Ему теперь ничего не грозит, — ответил мальчик.
— Почему же они так внезапно изменили свое отношение к Самбо? — допытывался Вильмовский.
Боцман предостерегающе кашлянул, но Томек, не обращая на него внимания, с триумфом заявил:
— Вчера один из кавирондо ударил Самбо, когда тот подошел к группе беседующих негров. За это боцман здорово отлупил кавирондо и предупредил остальных, что если с Самбо случится что-нибудь плохое, то боцман вернется в их деревню, подожжет их хижины и строго накажет всех жителей.
Вильмовский насупился, но ничего не сказал боцману. Неожиданное нападение на Смугу было прямым доказательством темных замыслов кавирондо.
— Вы правильно поступили, боцман. Негры уважают сильных людей,вмешался Хантер. — Их надо крепко держать в руках. При первом удобном случае мы постараемся нанять новых носильщиков. По-видимому, только после этого мы перестанем чувствовать влияние Кастанедо, который пытается нас преследовать своею местью. Судя по всему, это — мстительный негодяй.
— Хотел бы я встретить его еще разок, — зловеще пробурчал боцман.
— Я снова предлагаю отложить наше путешествие до послезавтра, — сказал следопыт. — Таким образом, мы хотя частично сорвем планы кавирондо.
— Мне кажется, что Хантер прав. Поэтому мы отдохнем здесь еще день, а послезавтра отправимся дальше, — решил Вильмовский.
— Если это понадобится, то в английской крепости в Кампала мы найдем гарнизонного врача, — добавил Хантер. — Будем, однако, надеяться, что Смуга выздоровеет и без его помощи.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, — согласился Смуга.
В лагере царило полное спокойствие. Днем и ночью масаи, вооруженные до зубов, стерегли лагерь. Боцман, Томек и Самбо построили для Смуги удобные носилки; нести их должны были самые сильные из кавирондо.
Когда наступило время отправления каравана, Самбо снова стал впереди со знаменем. По приказанию отца Томек занял место Смуги. Теперь он и боцман ехали в арьергарде каравана. Они тронулись в путь под звуки монотонного напева носильщиков.
Караван шел через саванну, поросшую купами кустарников и акаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36