Томек с хрустом грыз сухари и любовался живописной картиной лагеря, раскинувшейся перед ним, как вдруг услышал глухие, далекие звуки тамтама.
— Слышите, дядя боцман, заиграли тамтамы, — обратился он к сидящему рядом боцману.
— Черт с ними, — проворчал боцман. — У меня кишки уже давно играют с голоду марш, и никто этому не удивляется. Наверно, в какой-то негритянской деревне устроили танцы.
— Вы ошибаетесь. Это не те звуки, которые бывают при танцах, — ответил Томек. — Я слышал, как папа говорил, что в Африке все известия разносятся с быстротой молнии. Во всяком случае быстрее, чем в Европе, где есть и телеграф, и телефон. А вы знаете, как это делается? Роль телеграфа тут играют тамтамы. Прислушайтесь, не кажется ли вам, что звуки их похожи на азбуку Морзе?
— Знаешь что, браток, возможно, ты и прав. Мне уже говорили, что негры в Африке передают известия с помощью барабанов, — согласился боцман, вслушиваясь в глухие звуки.
Они прекратили беседу. Сперва тамтамы звучали где-то на востоке, но потом к ним присоединились звуки с севера и запада.
— Идите ужинать! — позвал Вильмовский, подходя к двум приятелям, слушающим тамтамы.
— Папа, ты не знаешь, какие вести несут сейчас тамтамы? — спросил мальчик.
— Язык тамтамов понимают в деревнях только немногочисленные «телеграфисты». Они посылают и получают известия, которые затем распространяют среди членов своего племени. Белые люди не знакомы с их шифром и не знают той таинственной роли, которую тамтамы играют в жизни негров. Хантер считает, что тамтамы сейчас передают какие-то известия о нас, — сказал Вильмовский. — Не теряйте же даром времени и идите ужинать.
Ужин тянулся долго. Кавирондо будто совсем забыли о мучительном марше, длившемся целый день; они доставали из котлов все новые куски вареного мяса, собирались в группы и о чем-то оживленно разговаривали.
— Интересно, что за известия передали тамтамы нашим носильщикам? — сказал Хантер, внимательно наблюдая за поведением негров.
— Вы полагаете, что они поняли язык тамтамов? — спросил Вильмовский.
— Что между нашими неграми есть люди, знакомые с негритянским телеграфом, в этом нет никакого сомнения, — ответил следопыт. — Вы заметили, что, услышав звуки тамтамов, носильщики стали собираться в группы и что-то друг другу объясняют?
— Ночью мы будем посменно охранять лагерь, — сказал Смуга. — Мне кажется, что назревают события, которых так опасался Хантер. Я советую всем сейчас лечь спать, чтобы хорошо отдохнуть перед завтрашним походом. Мы должны быть готовы ко всему.
— Эх, если бы можно было знать, о чем гремели тамтамы, — вздохнул Томек.
Смуга задумчиво посмотрел на мальчика.
— Мне пришла в голову хорошая идея, Томек, — сказал он. — Возьми-ка на ночь Самбо в свою палатку.
Встревоженный Вильмовский посмотрел на Смугу, который задумчиво попыхивал своей короткой трубкой. В уме Вильмовского возникла связанная с советом опытного путешественника и словами Томека догадка о том, что его друг может понимать сигналы тамтамов. Ведь он достаточно долго жил в Африке и проник во множество тайн африканского континента. Однако Смуга не спешил продолжать беседу. Он попросил Хантера установить очередность дежурств и вскоре отправился спать. Вслед за ним удалились в свои палатки и остальные охотники, за исключением Вильмовского, который должен был первым заступить на вахту.
Томек не мог заснуть. Он ворочался на койке с боку на бок, прислушиваясь к гудению тамтамов. Рядом с его раскладной койкой, подстелив одеяло, спал Самбо, очень довольный добротой своего юного друга. Спокойное, глубокое дыхание молодого негра служило лучшим доказательством того, что он не понимал языка тамтамов. Хантер приказал разбудить на рассвете всех находившихся в лагере. Когда Томек вышел из палатки, Самбо уже вертелся возле дымящихся котлов. Масаи быстро складывали вещи. Томек сразу же обратил внимание на мрачное молчание кавирондо, которые завтракали без всякой спешки. Смуга приказал Месхерии распорядиться кончать поскорее завтрак. Однако слова Месхерии не оказали на носильщиков должного впечатления. Белые звероловы уже были готовы к походу, а кавирондо все еще ели.
Хантер подошел к товарищам и шепнул:
— Я думаю, что они нарочно так медлят. Обратите внимание на их мрачные взгляды.
Смуга вторично позвал Месхерию.
— Месхерия, ты им сказал, чтобы они поторапливались?
— Они говорить, что вчерашняя еда им повредила, — ответил Месхерия.Они не хотят быстро идти.
— Если пища им вредит, то вылей ее из котлов на землю. Мы отправляемся в путь, — приказал Смуга.
— В чем дело, Ян? — встревоженно спросил Вильмовский. — Не лучше ли дать им время окончить завтрак?
— Будь спокоен, после вчерашнего ужина не заболел ни один из кавирондо. Они просто хотят задержать наш поход, — ответил Смуга.
Месхерия дал своим воинам приказ. Едва они опрокинули на землю первый котел, как кавирондо подняли крик и, схватив копья, окружили масаев. Смуга не колебался ни минуты.
— Боцман, вы пойдете со мной, — кратко приказал он. — Хантер, ты, Андрей, и Томек с Самбо, оставайтесь здесь и будьте готовы.
Он быстрым шагом направился к орущим кавирондо. Со всей решимостью Хантер приказал им замолчать. Когда они успокоились, Смуга обратился к Месхерии:
— Выливай котлы!
Масаи схватили второй котел, желая вылить его содержимое на землю, как вдруг нагой, высокого роста кавирондо подскочил к Смуге и стал грозить ему обоими кулаками.
— Чего ты хочешь? — холодно спросил Смуга.
— Вы отравить вчера кавирондо. Мы сегодня очень больные, а вы не даете нам отдохнуть и есть! — нахально ответил носильщик.
Среди кавирондо послышался враждебный шум. Негр сделал шаг по направлению к Смуге, но прежде, чем он коснулся путешественника, тот твердым, как железо кулаком, свалил его на землю.
Носильщик потерял сознание.
— Мы отдадим этого человека английским властям за то, что он подстрекал к бунту, — громко заявил Смуга. — Месхерия, свяжите его и держите под стражей. Масаи ловко и быстро связали руки носильщика. Двое из них с оружием в руках встали рядом с лежащим пленником. Увидев поражение своего предводителя, кавирондо остановились в нерешительности.
— Взять груз и — в путь, — приказал Смуга. Кавирондо стали перешептываться. Смуга достал из кобуры револьвер. Он подошел к первому попавшемуся негру.
— Немедленно взять груз! — решительно приказал он.
Кавирондо заколебался, но, когда Смуга коснулся концом холодного ствола его груди, схватил лежащий на земле багаж и поднял его на плечи, готовый двинуться в путь. Остальные носильщики не сопротивлялись. Тем временем их предводитель пришел в сознание. Он бросал хмурые взгляды на Смугу, но держал себя спокойно.
Хантер, Томек и один из масайских воинов тронулись вперед вслед за несущим флаг Самбо. За ними гуськом двинулись носильщики. Так же, как и вчера, Смуга и боцман замыкали шествие. Перед ними два воина-масая вели предводителя кавирондо. Вильмовкий и Месхерия шли по обеим сторонам цепи носильщиков.
Спустя некоторое время Вильмовский задержался и поравнялся с арьергардом. Он присоединился к Смуге, который был в хорошем настроении, как будто уже забыл о неприятном происшествии с кавирондо.
— Послушай, Ян, я встревожен сегодняшним событием, — начал Вильмовский. — Неужели ты в самом деле решил выдать английскому гарнизону этого глупого кавирондо? Ты знаешь, что я не люблю пользоваться силой в отношениях с туземцами.
— Напрасно беспокоишься, Андрей, — успокоил его Смуга. — Я должен был так поступить, чтобы предотвратить несчастье. Я уверен, что этот молодой негр вскоре попросит у нас прощения, и я с удовольствием исполню его просьбу.
— Мне совершенно непонятно это внезапное выступление носильщиков,продолжал тревожиться Вильмовский. — Как бы это не повлекло за собой серьезных осложнений.
Смуга задумчиво молчал. Потом посмотрел на своего друга и сказал:
— Несколько лет тому назад я путешествовал в районе южного побережья озера Виктория. В то время племя батусси воевало с немцами, которые стремились силой удалить их из своей колонии Танганьики. В меру моих скромных возможностей, я обучал ватусси европейской военной тактике...
— Впервые об этом слышу... — удивленно заметил Вильмовский.
— Разное случалось в моей жизни, — продолжал Смуга. — Я пользовался у ватусси большим доверием. Можно сказать, что мы были друзьями. Отдельным негритянским отрядам иногда приходилось передавать друг другу приказы или сведения о движении отрядов врага. Я был командиром одного из негритянских отрядов. Поэтому специалисты по языку тамтамов много потрудились, чтобы научить меня кое-как разбираться в звуках африканского «телеграфа».
— Неужели это возможно, Ян? — воскликнул Вильмовский, пораженный неожиданным известием. — Ведь даже весьма опытные в африканских делах люди утверждают, что некоторые звуки тамтамов не доступны нам, так как из-за частоты звуковой волны не воспринимаются ухом европейца!
— Я не удивляюсь, что мои слова вызывают недоверие. Но должен сказать, что опытный в африканских делах европеец может свободно различить звуки разных тамтамов и понять их смысл.
— Ба, но это вовсе не значит, что он может понять весь текст передаваемого тамтамом сообщения, — возразил Вильмовский.
— Ты не ошибаешься, — признал Смуга. — Мне тоже не всегда удается понять язык тамтамов. Однако, когда известия передаются на знакомом мне наречии, я кое-что понимаю.
— Ты, Ян, пожалуй, первый европеец, который может похвастаться тем, что понимает язык тамтамов. Неужели ты и в самом деле понял, о чем говорили тамтамы вчера?!
Смуга кивнул головой.
— Что же они передавали?
— Черное Око приказал во чтобы то ни стало замедлить движение каравана белых звероловов, — ответил Смуга.
— Не может быть! — воскликнул Вильмовский.
— Теперь ты понимаешь, почему я должен был так энергично сломить сопротивление кавирондо. Я должен помешать осуществлению неизвестных нам планов Кастанедо.
— Значит, наши расчеты с работорговцем еще не окончены, — огорченно сказал Вильмовский.
— Я предполагаю, что он планирует месть, — сказал Смуга. — Особенно тревожиться из-за этого не стоит, но осторожность все же нужна. Я надеюсь, что его влияние не распространяется дальше границы с Угандой, как-никак совсем другим государством, а поэтому, чем быстрее мы будем идти вперед, тем лучше для нас.
— Ты, как всегда, прав, Ян! Думаю, что мы должны рассказать нашим товарищам, о чем вчера говорили тамтамы.
— Ну, нет! Это было бы тактической ошибкой. Никому не говори о том, что я понимаю сигналы тамтамов.
X
Таинственное нападение
Решительность звероловов заставила кавирондо отказаться от попыток явного бунта. Несмотря на это, поход каравана значительно замедлился. Негры находили десятки причин, чтобы остановиться. То они калечили ноги колючками терновника, то у кого-нибудь из них вдруг начинались боли живота или несносная боль зубов; один из носильщиков ни с того ни с сего вывихнул себе ногу, у второго развязался багаж, который пришлось перевязать наново. Поэтому нет ничего удивительного, что солнце поднялось уже высоко, а караван все еще не дошел до границы Уганды. На одной из таких принудительных стоянок Смуга подошел к Вильмовскому, игравшему роль санитара, и сказал:
— Муравьи двигаются, пожалуй, быстрее, чем наш караван. Необходимо что-то предпринять.
— Что же можно поделать? — ответил Вильмовский, подавая одному из носильщиков, жалующемуся на боль в животе, стакан воды с горькой солью.
— Кавирондо симулируют разные болезни, чтобы задержать наше движение. Надо у них отбить охоту жаловаться на болезни. Я советую всем таким больным давать понюхать аммиака, — предложил Смуга. — Может, хоть это прекратит внезапную вспышку эпидемий разных болезней.
Не прошло и пятнадцати минут, как к Вильмовскому подошел прекрасно сложенный негр.
— У меня очень много болеть голова, — жаловался он, хитро поглядывая на Вильмовского.
— Я тебе дам самое верное лекарство, какое только есть у белых людей, — сказал Вильмовский. — Оно лечит все болезни, и я его буду давать всем больным кавирондо.
Хантер немедленно и громко перевел слова Вильмовского на местное негритянское наречие. Носильщики с любопытством окружили пациента и врача, чтобы убедиться в чудодейственной силе великолепного лекарства белых людей. По приказанию Вильмовского кавирондо приложил широкий нос к флакону с аммиаком и сильно потянул воздух. Немедленное действие превысило всякие ожидания охотников. Некоторое время кавирондо с широко раскрытым ртом пытался сделать хоть глоток воздуха, но вместо этого зажмурил глаза и, не произнеся ни слова, повалился на землю, словно пораженный молнией. На его лбу появились крупные капли пота. Только через некоторое время он отдышался.
— Какой ужасный лекарство! О, мама! Я думал, что в меня вселились злые духи! — пробормотал он посеревшими губами. — О, мой голова перестала болеть и быть всегда здоровый!
Сказав это, он вскочил с земли и исчез в толпе носильщиков. По-видимому, он говорил им о действии лекарства ужасные вещи, потому что все носильщики сразу перестали болеть. Некоторое время караван беспрепятственно двигался вперед, но когда после полудня он дошел до границы Уганды, кавирондо решительно отказались идти дальше. Они неожиданно стали бояться своих соседей из племени луо.
— Это страшные люди, — в волнении говорили они. — Теперь мы идти с вами и все быть хорошо. Но когда мы возвращаться домой, они взять нас в плен. Нет, нет! Кавирондо не могут идти в страну луо!
Вильмовский созвал своих спутников на совет. Смуга предложил наказать зачинщиков сопротивления. Но Вильмовский воспротивился этому, сказав рассерженному приятелю:
— Что из того, что мы еще раз принудим их идти вперед. Они пройдут километр или два и снова что-нибудь выдумают, чтобы задержать караван. Лучше всего поискать новых носильщиков.
— Я согласен с вами, — поддержал его Хантер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36