Каммингом (G. M. Cumming) из Бостона (который, занимая должность руководителя данного участка строительства Орегонской железнодорожной ветки, был знаком лично со всеми очевидцами находки и сам побы­вал на месте спустя день или два), положили конец всяким со­мнениям относительно подлинности реликвии. К этому следу­ет добавить, что найденный предмет в целом соответствовал другим материальным подтверждениям существования древ­него человека, обнаруженным под отложениями лавы в раз­ных районах Тихоокеанского побережья. Кроме того, статуэт­ка из Нампы поражает своим сходством с „ориньякскими фигурками“, которые находят в доисторических пещерах Франции, Бельгии и Моравии, а особенно с известной «бес­стыжей Венерой» из Ложери-Басса». Фигурка из Нампы име­ет также сходство со знаменитой Виллендорфской Венерой, возраст которой оценивается примерно в 30 тысяч лет (рис. 6.5).

Рис. 6.5. Виллендорфская Венера из Европы. Возраст этой фигурки оценивается в 30 тысяч лет.
Райт обследовал пробуренную скважину, пытаясь выяс­нить, не могла ли статуэтка упасть вниз с одного из верхних уровней. Вот что он говорит по этому поводу: «Предвидя воз­ражения, я занялся поисками дополнительной информации. Скважина, шести футов в диаметре (1,8 метра), была забрана в чугунные трубы, постепенно, по мере продвижения вниз, на­ращиваемые сверху – секция за секцией – и скрепляемые болтами, что исключает попадание чего-либо сверху. После того как поверхностные отложения лавы были пройдены, бур уже не применялся, а бурение продолжалось методом внедре­ния труб в породу при одновременном ее извлечении с помо­щью помпы для отсоса песка».
В письме, полученном в ответ на наше обращение в Гео­логоразведочное управление Соединенных Штатов, указыва­лось, что пласты глины на глубинах свыше 300 футов «отно­сятся, по всей видимости, к формации Гленнз-Ферри группы Верхнего Айдахо, возраст которой обыкновенно определяется плио-плейстоценом». Базальт же, покрывающий формацию Гленнз-Ферри сверху, считается средне-плейстоценовым.
Помимо Homo sapiens sapi­ens, ни одно другое человекопо­добное существо, насколько изве­стно, никогда не изготавливало произведений искусства, подоб­ных статуэтке из Нампы. Следовательно, люди современного ти­па населяли Америку на рубеже плиоцена и плейстоцена, т е. при­мерно 2 миллиона лет назад.
Фигурка из Нампы является весьма сильным аргументом, оп­ровергающим эволюционные взгляды, что было отмечено еще в 1919 году У. Холмсом из Смитсоновского института в книге «Handbook of Aboriginal American Antiquities» («Справочник по древностям американских аборигенов»). Он писал: «Соглас­но Эммонсу, формация, о которой идет речь, относится к верхнему третичному или нижнему четвертичному периоду. Обнаружение мастерски выполненной фигурки, изображаю­щей человека, в столь древних отложениях до такой степени невероятно, что неизбежно возникают сомнения в ее подлин­ности. Интересно отметить, что возраст этого предмета – при условии, что он подлинный – соответствует возрасту прото-человека, чьи кости Дюбуа извлек в 1892 году из верхнетре­тичных или нижнечетвертичных формаций острова Ява».
В который уже раз мы сталкиваемся с попыткой исполь­зовать открытие яванского человека, которое само по себе вы­зывает вопросы, для дискредитации свидетельств существо­вания в доисторические времена людей, обладавших навыками современного человека. Безусловно привилегиро­ванное положение гипотезы об эволюционном развитии вызы­вает чуть ли не автоматическое отторжение любых противо­речащих ей данных. Холмс сомневается в том, как существа, способные производить изделия, подобные фигурке из Нампы, и примитивный, обезьяноподобный яванский человек мог­ли жить в одно и то же время. Зададим встречный вопрос: по­чему же нас не удивляет, что люди, находящиеся на различных ступенях технического прогресса, прекрасно сосу­ществуют, скажем, в Африке с гориллами и шимпанзе?
Далее Холмс пишет: «Данная находка, в смысле ее колоссальной ценности, подобна обнаружению калифорнийско­го золотоносного песка, ибо она отодвигает возраст американ­ской культуры неолита в невообразимую глубину тысячелетий; поэтому ее достоверность, безусловно, нужда­ется в дополнительных доказательствах. Даже если ее дейст­вительно подняли на поверхность с больших глубин, допусти­мо предположить, что речь не идет о подлинном включении в напластования лавы. Существует вероятность того, что такой предмет мог попасть в эти отложения через расщелину или водоток, что подземные воды протащили его через несколько постоянно перемещающихся слоев плывунов туда, где на него и наткнулся бур». Аргументация Холмса представляется весьма поучительной: как же далеко может зайти ученый в попытке уйти от фактов, которые ему не нравятся! Не нужно только забывать о том, что такими методами можно обесце­нить практически любые свидетельства, включая и те, на ко­торых зиждется теория эволюции.
Впрочем, Холмс сам же и опровергает свое предположение о том, что фигурка из Нампы, будучи изделием чуть ли не современных нам индейцев, каким-то образом нашла дорогу в подземные глубины: «Стоит, однако, отметить, что поделки, хотя бы отдаленно напоминающие эту статуэтку, вряд ли можно встретить как на Тихоокеанском побережье к западу от места ее обнаружения, так и к югу, в районе Пуэбло. Мне не попадалось ничего подобного ни по форме, ни по художествен­ным достоинствам».
Золотая цепочка в глыбе каменного угля из Моррисонвиля, штат Иллинойс
6 июня 1891 года газета «Morrisonville Times» опубликовала следующую заметку: «О любопытной находке сообщила нам во вторник утром г-жа Калп (S. W. Culp). Расколов глыбу угля, чтобы сложить куски в ящик, она заметила выемку круглой формы, внутри которой находилась маленькая золотая цепочка тонкой старинной ра­боты, примерно десяти дюймов (25,4 см) в длину. Сначала г-жа Калп подумала, что цепочку кто-то случайно уронил в уголь, однако, нагнувшись за ней, тут же поняла свою ошибку. Дело в том, что угольная глыба разбилась почти пополам, а концы свернутой в кружок цепочки располагались вблизи друг дру­га, и когда глыба раскололась, снаружи оказалась только средняя часть цепочки, тогда как оба ее конца оставались вмурованными в уголь. Находка представляет собой прекрас­ную головоломку для ученых-археологов, которых хлебом не корми – дай поразмышлять о геологическом строении Земли, чьи недра то и дело подбрасывают нам загадки древности се­дой. Угольная глыба, внутри которой находилась цепочка, бы­ла добыта в шахтах Тейлорвиля или Паны (Южный Илли­нойс). Страшно даже подумать, на протяжении скольких веков в подземных недрах формировалось одно напластова­ние за другим, скрывая от нас это древнее изделие из восьми-каратного золота, весом в восемь пеннивейтов (12,4 грамма)».
Г-жа Вернон Лоуэр (Vernon W. Lauer), до недавнего вре­мени владевшая «Morrisonville Times», сообщила в письме Рону Калэ (Ron Calais): «В 1891 году владельцем и главным редак­тором “Таймс” был г-н Калп. Его супруга, г-жа Калп, обнару­жившая находку, после его смерти переехала в Тейлорвиль, где вторично вышла замуж. Скончалась она 3 февраля 1959 года». Калэ поведал нашему ассистенту, исследователю Сти­вену Бернату (Stephen Bernath), что, по его сведениям, после смерти г-жи Калп цепочка перешла к одному из ее родствен­ников, однако дальнейшая судьба находки неизвестна.
По данным Геологоразведочного управления штата Ил­линойс, возраст угольного пласта, в котором была найдена це­почка, оценивается в 260–320 миллионов лет. Это дает осно­вание предположить, что культурно развитые человеческие существа уже тогда населяли Северную Америку.
Резьба на камне из угольной шахты Лехай близ Уэбстера, штат Айова
Газета «Daily News» города Омаха, штат Небраска, в номере от 2 апреля 1897 года опубликовала заметку под заголов­ком «Камень с резьбой, похороненный в шахте» с описа­нием любопытного предмета, обнаруженного неподалеку от Уэбстер-сити, штат Айова. В заметке говорилось: «Один из шахтеров, добывавших уголь на глубине 130 футов (39,5 мет­ра), наткнулся сегодня на удивительный кусок камня, неизве­стно каким образом оказавшийся на дне угольной шахты. Это был каменный брусок темно-серого цвета, длиной около двух футов (61 см), шириной в один фут (30 см) и толщиной в четы­ре дюйма (10 см). Поверхность камня – кстати, очень твердо­го – покрывали линии, которые образовывали многоугольни­ки, чрезвычайно напоминающие бриллианты совершенной огранки. В центре каждого такого „бриллианта“ было ясно изображено лицо пожилого человека с выгравированными на лбу своеобразными извилинами или морщинами, причем все такие изображения были очень похожи друг на друга. Все эти лица, кроме двух, „смотрели“ вправо. Шахтеры не в состоя­нии даже предположить, как мог этот камень оказаться в под­земных недрах на глубине 130 футов под несколькими на­пластованиями песчаника, однако уверены, что тот пласт породы, где они обнаружили находку, был до них никем не тронут». Запросы, направленные в Управление штата Айова по охране исторических памятников и в Археологическую службу штата при Университете Айовы, результатов не принесли. Единственное, что удалось выяснить, это примерный возраст угольных пластов шахты Лехай, образовавшихся, по-видимому, в каменноугольный период.
Железная кружка в оклахомской угольной шахте
10 января 1949 года Роберт Нордлинг (Robert Nordling) выслал Фрэнку Маршу (Frank L. Marsh), сотруднику Университета Эндрюса, расположен­ного в городе Беррин-Спрингс, штат Мичиган, фотографию железной кружки с припиской: «Недавно я побывал в частном музее одного из моих друзей в Южном Миссури. Среди храня­щихся там редкостей была вот эта железная кружка, снимок которой прилагаю».
Рядом с выставленной в музее кружкой находился текст свидетельства, написанного под присягой неким Фрэнком Кенвудом (Frank J. Kenwood) в городе Салфер-Спрингс, штат Арканзас, 27 ноября 1948 года. Вот что в нем говорилось: «В 1912 году, когда я работал на муниципальной электростанции города Томаса, штат Оклахома, мне попалась массивная глы­ба угля. Она была слишком большой, и мне пришлось разбить ее молотом. Из глыбы выпала вот эта железная кружка, оста­вив после себя выемку в угле. Очевидцем того, как я разбивал глыбу и как из нее выпала кружка, был сотрудник компании по имени Джим Столл. Мне удалось выяснить происхождение угля – его добыли в шахтах Уилбертона, в Оклахоме». По словам Роберта Фэя (Robert О. Fay), сотрудника Геологораз­ведочного управления Оклахомы, уголь, добываемый в шах­тах Уилбертона, насчитывает 312 миллионов лет. В 1966 году Марш переслал фотографию кружки и сопровождавшую ее переписку Уилберту Рашу (Wilbert H. Rusch), профессору би­ологии колледжа Конкордия из города Энн-Арбор, штат Мичиган. Марш писал ему: «Высылаю Вам письмо и снимок, ко­торые я получил от Роберта Нордлинга лет 17 тому назад. Когда спустя год или два я заинтересовался этой “кружкой” (кстати, о ее размерах можно судить по стулу, на сиденье ко­торого она сфотографирована), мне удалось выяснить лишь, что упоминавшийся Нордлингом друг уже умер, а принадле­жавший ему музей растащен. О местонахождении железной кружки Нордлингу ничего не было известно, а разыскать ее теперь и самая чуткая ищейка вряд ли сможет… Но если все эти данные под присягой свидетельства соответствуют дейст­вительности, то значение такой находки трудно переоценить». С глубоким сожалением приходится констатировать, что лю­ди, в чьих руках побывала исчезнувшая кружка, ее значения, конечно, не осознавали.
Подошва башмака из Невады
8 октября 1922 года журнал «New-York Sunday» опублико­вал в рубрике «События недели в Америке» сенсацион­ный материал д-ра Баллу (W. H. Ballou) под заголовком «Подошве башмака – 5 000 000 лет». Автор писал: «Некоторое время тому назад видный горный инженер и геолог Джон Рэйд (John Т. Reid), занимаясь разведкой ископаемых в штате Не­вада, внезапно наткнулся на кусок камня, который привел исследователя в неописуемое изумление. И было от чего: на кам­не, валявшемся у ног Рэйда, отчетливо виднелся отпечаток человеческой подошвы! (Рис. 6.6.) Как выяснилось при бли­жайшем рассмотрении, то был не просто след голой ноги, а по всей видимости подошва башмака, которую время превратило в камень. И хотя передняя часть подошвы отсутствовала, со­хранилось по меньшей мере две трети ее площади, а по ее периметру шли ясно разли­чимые нитяные стежки, оче­видно, скреплявшие рант с подошвой. Затем следовал еще один ряд стежков, а по центру, где должна нахо­диться нога, если бы речь действительно шла о подош­ве башмака, располагалось углубление, полностью соот­ветствующее тому, какое обыкновенно образует кость человеческой пятки в каб­лучной части подошвы обу­ви при длительном ее ноше­нии. Находка эта, по всей вероятности, представляет собой величайшую научную загадку, ибо возраст окаменелос­ти – по меньшей мере 5 миллионов лет».

Рис. 6.6. Часть окаменевшей по­дошвы башмака из Невады, дати­руемой триасовым периодом. Воз­раст триасовых окаменелостей определяется в 213–248 миллио­нов лет.
Рэйд привез находку в Нью-Йорк и попытался привлечь к ней внимание других ученых. Вот что он писал: «По прибы­тии в Нью-Йорк я показал окаменелость геологу из Колум­бийского университета д-ру Джеймсу Кемпу (James F. Kemp) и профессорам Осборну (H. F. Osborn), Мэттью (W. D. Matthew) и Хови (Е. О. Hovey) из Американского музея естественной истории. Все они пришли к одному и тому же заключению, отме­тив, что “никогда не встречали столь великолепной натураль­ной имитации предмета искусственного происхождения”. Все названные эксперты сошлись, однако, во мнении относитель­но возраста камня, отнеся его к триасовому периоду. С другой стороны, консультанты-обувщики отметили, что рант “по­дошвы” был изготовлен, несомненно, вручную. Д-р Мэттью составил краткое заключение по поводу находки, указав, что, несмотря на присутствие всех отличительных признаков башмака, включая нитяные стежки, характерные для обуви, речь может идти лишь о превосходной имитации, своего рода lususnaturae (“игра природы”)».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59