— Почему вы так думаете?
— Пока, мистер Блейн, все звучит вполне логично.
— Не совсем. Я же сказал вам, в фирме ничего не изменилось. По-прежнему возникали вопросы, на которые Энид Бредли не могла ответить сразу. А на следующий день я получал ответ, и, опять же, предлагалось оптимальное решение возникшей проблемы.
— И на этот раз она не могла поговорить с мужем по телефону.
— Нет. Если только телефонная компания не наладила связь с потусторонним миром.
— Вам что-нибудь известно о сестре Томаса Бредли, Франсине?
— Да. Они были очень близки. Она сведуща в бизнесе. И Том часто советовался с ней.
— Так что Энид, ища ответы на ваши вопросы, могла проконсультироваться с Франсиной?
— Да. Полагаю, что могла.
— Вы знаете, что Энид лишь временно исполняет обязанности председателя совета директоров? И вскорости «Уэгнолл-Фиппс» возглавит Франсина?
Чарлз Блейн улыбнулся.
— У меня складывается ощущение, что сейчас вы знаете о нашей компании несколько больше, чем на прошлой неделе, при нашей первой встрече.
— Я делаю на этой неделе то, что следовало сделать две недели тому назад. Но, откровенно говоря, я до сих пор не уверен, что статья в двенадцать абзацев о крошечной, никому не известной компании вроде «Уэгнолл-Фиппс» стоит таких усилий.
— Так почему вы это делаете?
— Должен докопаться до сути. Я — хороший репортер.
Блейн поправил сползающие с вспотевшего носа очки.
— Ваше предположение о том, что Энид консультируется с Франсиной вполне логично.
— Благодарю.
— Но оно не объясняет служебных записок.
— Наконец-то мы добрались до служебных записок.
— Записки продолжали приходить. Поначалу я подумал, что причиной тому — медлительность почты. И они просто задержались в пути.
— Еще одно логичное предположение.
— Оно оставалось логичным, пока в служебных записках не начали затрагиваться проблемы, возникшие после смерти Томаса Бредли.
— После?
— После, черт побери. После!
— Материализация духов?
— Поневоле задумаешься над этим.
— Я вас понимаю.
— А в конце каждой стояли инициалы. Не подпись. Подделать инициалы не составляет труда. Вы видели эти записки. Видели инициалы.
— Да. Видел. Это точно. Вы их мне и показывали.
— Нельзя же винить меня за любопытство. Не только инициалы остались прежними, не изменился и стиль. Конечно, я не эксперт, чтобы выносить квалифицированное заключение. Я специально показывал вам служебные записки, датированные как до смерти Томаса Бредли, так и после. Вы заметили разницу?
— Меня не предупредили о том, что я должен ее заметить.
— Меня разбирало любопытство.
— Вполне возможно. Вы говорили кому-нибудь об этих записках?
— Да. Алексу Коркорану. Но он, похоже, даже не понял, о чем речь. Он никогда не понимал меня. То ли я говорю с ним недостаточно громко, то ли причина в чем-то еще.
— Но как-то он должен был отреагировать? Вы показали ему служебные записки, не так ли?
— Он едва глянул на них. Не стал вникать, о чем речь. Пропустил мои слова мимо ушей. Я приходил к нему дважды, пытаясь разъяснить, что меня тревожит. Наконец, он сказал: «Слушай, оставь Энид в покое, а?»
— И вы оставили?
— Я же подчиненный, мистер Флетчер.
— С этим все ясно, мистер Блейн. А теперь давайте выслушаем вашу версию. Если только вы не верите, что некоторые люди имеют устойчивые каналы связи с адом, раем или чистилищем.
— Я не хочу гадать. Я хочу знать.
— Итак, вы получали эти служебные записки несколько месяцев.
— Совершенно верно.
— И как вы объясняли для себя их появление?
— Или Энид Бредли писала их сама, а подписывала инициалами мужа, чтобы к ним отнеслись с должным вниманием, или… — Блейн пожал плечами.
— Я весь внимание.
— …Или их писала его сестра, Франсина, подделывая его инициалы, или…
— Не вижу особой разницы в этих двух вариантах.
— …Или Томас Бредли не умер.
— Вы забыли четвертый вариант.
— О чем вы?
— Инициалы подделывали вы.
— С какой стати?
— Потому что вы тронулись умом.
— Полагаю, с вашей точки зрения возможен и такой вариант.
— А какой из вариантов выбрали бы вы?
— Вы упустили еще один, мистер Флетчер. Тот, что более всего волнует меня. Возможно, вы этого и не поймете. Я считаю себя серьезным бизнесменом. Я — дипломированный бухгалтер. Мне выдана лицензия на ведение бухгалтерской деятельности. А вариант, упущенный вами, не дает мне спать по ночам.
— Что же вас пугает?
— Возможность того, что компанией, через Энид Бредли, управляет абсолютно безответственная личность, не имеющая на это никакого права. Энид не первая вдовушка, попавшая в цепкие когти честолюбивого, не имеющего ни стыда, ни совести жиголо.
— Ваши подозрения подтверждаются служебными записками? От них веет невежеством, безответственностью?
— Нет. Но среди этих мошенников встречаются умные люди. Такой человек может оказаться прав в девяти случаях из десяти. А вот в десятом порекомендует решение, которое пустит корабль ко дну.
— Согласен, мистер Блейн, о таком варианте я не подумал.
— И напрасно. Потому что мне он представляется наиболее реальным. Происходило что-то странное, и я считал себя обязанным во всем разобраться.
— А тут под руку подвернулся репортер из «Ньюс-Трибюн»…
— И я честно показал вам инструменты, посредством которых управляется компания «Уэгнолл-Фиппс».
— Служебные записки от покойника.
— Да.
— Однако вам не хватило честности сказать мне об этом. Вы не упомянули, что Томас Бредли умер.
— За это я приношу свои извинения.
— Извините за беспокойство, — сказал палач, опуская топор.
— Я же не ожидал, что вас уволят. Признаю, я использовал вас. Я пытался привлечь внимание к занимавшей меня проблеме. Прояснить ситуацию. Я должен знать, кто руководит «Уэгнолл-Фиппс».
— Мистер Блейн, кому выгодна смерть Томаса Бредли?
— Не знаю. Не могу никого назвать. Акции «Уэгнолл-Фиппс» принадлежат семейному фонду. Страховки, по-моему, у Бредли не было. И мне не известен человек, у которого смерть Томаса Бредли вызвала бы прилив положительных эмоций.
— Это вы тонко подметили: прилив положительных эмоций.
— Вы предполагаете, что его убили?
— Мистер Блейн, я приготовил для вас сюрприз. Вы готовы к сюрпризу?
— Я бы с большим удовольствием выслушал ответы на поставленные вопросы.
— Ответов пока нет. Есть сюрприз.
— Какой же?
— Томас Бредли не умер в Швейцарии. Я проверил.
Чарлз Блейн долго смотрел на репортера.
— Скорее, это вопрос, чем ответ, не так ли?
— Абсолютно верно.
Блейн наклонился вперед, оперся локтями о стол.
— Пожалуй, я могу сказать вам, кому более всего выгодна смерть Томаса Бредли. Департаменту налогов и сборов министерства финансов Соединенных Штатов Америки.
— И вы говорите, что до сих пор не уплачены налоги на собственность.
— Да. Это еще один источник моих тревог. Я не хочу участвовать в уклонении от уплаты налогов. Я не хочу, чтобы у кого-либо даже возникла мысль о том, что я помогаю уклоняться от уплаты налогов.
— Понятно, — кивнул Флетч. — Лучше порушить мою карьеру, чем свою.
Покраснев, Блейн откинулся на спинку стула.
— Я сожалею, что вы воспринимаете происходящее под таким углом. С другой стороны, иного и быть не может. Я поступил дурно.
— После драки кулаками не машут. Нефть на перышках утки.
Блейн разглядывал пустой бокал.
— Что вы хотите сказать последней фразой? Что происходит, если нефть попадает на перья утки?
— Утка тонет.
— Ясно, — Блейн обвел взглядом пустынный в полдень пляж. — Похоже, мы не продвинулись ни на шаг, и знаем столько же, что и в начале нашего разговора, так?
— Энид Бредли сама говорила вам, что ее муж умер?
— Да. В прошлый четверг. После публикации вашей статьи. Перед тем как сказать, что у меня не все в порядке с головой, и мне с Мэри следует отдохнуть в мексиканском раю, — Блейн чихнул и невесело рассмеялся.
— Пуэрто де Сан-Орландо выбрала Энид Бредли?
— Да. Она платит.
— Но вы и раньше отдыхали в Мексике?
— Да, — Блейн снова чихнул. — В Акапулько.
— Понятно.
— Тут очень пыльно, знаете ли. Когда вы возвращаетесь?
— Самолет завтра в полдень.
— А что будете делать до этого?
— Поваляюсь на берегу.
— Вы позволите Мэри и мне пригласить вас к обеду?
— Конечно. Так мило с вашей стороны.
— У меня такое ощущение, что я, сам того не желая, причинил вам много вреда, — Блейн встал. — Девять часов подойдет?
— До вечера, — кивнул Флетч.
— Ресторан на веранде отеля, — Блейн протянул руку. — И давайте обходиться без «мистера Блейна» и «мистера Флетчера». Подозреваю, что мы оба жертвы одной интриги, хотя я и вовлек вас в эту историю.
Флетч поднялся, пожал протянутую руку.
— Согласен, Чарли.
— Могу я звать вас Ирвин?
— Нет, если хотите дожить до обеда. Я откликаюсь на имя Флетч.
Блейн чуть наклонился вперед. Очки увеличивали в размерах его глаза.
— Флетч, я сошел с ума или весь мир обезумел?
— По мне это вполне разумный вопрос.
Глава 26
Три человека, Мэри Блейн, Чарлз Блейн и Флетч обедали на веранде отеля в Пуэрто де Сан-Орландо. Небо над ними сияло звездами.
Чарлз. Джин с тоником, пожалуйста. Для всех.
Флетч (обращаясь к Мэри Блейн). Я познакомился с вашей тетушкой. Очень милая женщина. Она накормила меня.
Мэри. Она просто чудо, не правда ли? Говорит, что родилась счастливой, и я ей верю. На ее долю выпали такие страдания. А она, тем не менее, счастлива.
Флетч. Я знаю, что она просит звать ее Хэппи. А какое у нее настоящее имя?
Мэри. Мабел.
Мэри. Посмотрите на луну.
Чарлз. Даже в Пуэрто де Сан-Орландо цены, я подозреваю, несколько завышены. Я знаю, это новый курорт, вернее, будущий курорт, мексиканское правительство старается привлечь сюда людей. Но, если отъехать на несколько километров, в любом селении фрукты, мясо, овощи будут стоить в два раза дешевле…
Чарлз. Джин с тоником, пожалуйста. Для всех. Мэри. Энид Бредли все-таки странная женщина. У меня сложилось такое впечатление, что она живет, словно в футляре.
Флетч. Том Бредли родился в Далласе, штат Техас? Мэри. То есть там, где живут настоящие мужчины? Чарлз. Я этого не знаю.
Мэри. У Энид такой вид, будто в следующее мгновение она ожидает чего-то ужасного. Вы понимаете, если кто-то и откроет рот, то лишь для того, чтобы рассказать какую-нибудь похабную историю.
Чарлз. Ее муж так и делает. Делал.
Чарлз. Джин с тоником, пожалуйста. Для всех.
Мэри. Посмотрите на луну.
Чарлз. Флетч, утром я не говорил вам, что те, кто приезжает в Мексику в отпуск, потребляют алкоголя в три раза больше. Мексиканцы неплохо зарабатывают на том, что мы боимся местной воды.
Мэри. Я просто представить себе не могу Энид в постели с мужчиной. Энид без одежды — это просто абсурд.
Мэри. Как тут романтично, Чарли. Посмотри, какая луна над океаном. Слушай, у меня идея. А не отправиться ли нам втроем в наш номер? С этим милым мальчиком?
Чарлз. Мэри, я думаю, пора заказывать обед.
Флетч. Так Томас Бредли умер?
Мэри. Почему бы и нет?
Чарлз. Честно говоря, я так не думаю. Полагаю, он провернул какую-то финансовую аферу и предпочел исчезнуть. Беда в том, что я не могу выяснить, что это была за афера. Я начальник финансового отдела «Уэгнолл-Фиппс», и мой долг разобраться, что к чему. Я — дипломированный бухгалтер, и не могу найти никакого криминала. Пожалуйста, простите меня, Флетч. Пожалуйста, поймите мое состояние. Меня снедает тревога.
Мэри. Он мертв. И всем на это наплевать.
Глава 27
Домой Флетч вернулся в среду, поздним вечером. На кофейном столике, среди счетов и присланных по почте рекламных проспектов, его ждали записка и три письма.
«Ф.
Звонила твоя бывшая жена Линда. Я сказала ей, что ты отправился в Мексику на своей яхте.
М.»

«Дорогой мистер Флетчер!
Мэр принял решение присвоить Вам звание «Лучшего гражданина города», отметив тем самым Ваш героизм, проявленный на мосту Гилден-стрит в воскресную ночь, когда рискуя собственной жизнью. Вы спасли жизнь другого человека.
Церемония награждения состоится в мэрии, в пятницу, ровно в десять утра.
Вы должны прибыть к миссис Голдовски, в канцелярию мэра, в половине девятого. Миссис Голдовски расскажет Вам, что Вы должны делать и говорить во время церемонии и после нее. Опоздание на встречу с миссис Голдовски недопустимо.
Церемония будет совмещена с пресс-конференцией, то есть будет проводиться в присутствии репортеров, фотокорреспондентов и телевизионщиков. Просим прибыть в строгом деловом костюме.
Искренне Ваш,
Канцелярия мэра».

«Дорогой мистер Флетчер!
Я прочитал о том, как вы спасли женщину на мосту. Я тоже нуждаюсь в спасении. Родители ужасно меня третируют. Они ни разу не свозили меня в «Диснейленд». Пожалуйста, приезжайте и спасите меня».
Томми, адрес указан выше».

«Дорогой мистер Флетчер!
Хотя я и присоединяюсь к миллионам тех, кто воздает Вам должное за проявленный в воскресенье героизм, когда Вы спасли женщину от самоубийства, только я и мой помощник, мистер Смит, знаем, что Вас нельзя назвать абсолютно честным человеком. Я прочитал статью о Вашем деянии в утреннем номере «Кроникл». По помещенной в том же номере фотографии, мы узнали человека, заглянувшего к нам в прошлый четверг и назвавшегося Джеффри Армистедом. Вы показали нам бумажник, сказав, что нашли его неподалеку от отеля. Бумажник, вместе с находящимися в нем двадцатью пятью тысячами долларов, принадлежал, по Вашим словам, некоему мистеру Джеймсу Сейнту Э. Крэндоллу. Именно эти фамилии, Армистед и Крэндолл, мы сообщили полиции. Вы также заверили нас, что заявите о находке в полицию. Похоже, Вы этого не сделали. Более того, как явствует из статьи, с прошлой пятницы Вы уже не работаете в «Ньюс-Трибюн» (нам Вы заявляли, что зарабатываете на жизнь парковкой автомобилей). Все вышесказанное указывает на то, что Вы не намерены возвращать деньги законному владельцу. Мистер Смит и я полагаем справедливым предупредить Вас, что мы этого так не оставим и поставим в известность полицию о Вашем настоящем имени и месте жительства. Несомненно, они свяжутся с Вами и потребуют передать деньги им, чтобы потом, после получения соответствующего заявления, вернуть все двадцать пять тысяч тому, кто их утерял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21