Шерон нетерпеливо протиснулась через толпу и бросилась через открытую дверь в дом.
— Эй, туда нельзя! — крикнул ей вслед какой-то здоровяк, но она не обратила внимания.
Голый коридор первого этажа освещал сноп солнечного света. В коридоре висела пыль, она липла к коже, забивалась в нос и горло при дыхании. Подняв голову, Шерон увидела груду обломков — кирпичи, куски штукатурки, обломки дерева. Ее сердце болезненно дернулось. Пытаясь обуздать панику, она стала медленно подниматься наверх по временной деревянной лестнице, сооруженной строителями. Только ее второго этажа стал ясен полный масштаб разрушений, снизу Шерон видела лишь малую часть. Куски кирпичей и штукатурки валялись повсюду, казалось, одна внутренняя стена рухнула целиком.
Шерон на подгибающихся ногах шагнула к месту катастрофы. В доме было тихо и пусто — только она сама да пыль, поднятая ею при движении. Подойдя ближе, Шерон увидела на полу возле кучи обломков какой-то пыльный предмет — как оказалось, это была мужская куртка… без сомнения, куртка Герри.
Шерон наклонилась, подняла ее дрожащими руками и прижала к лицу. Так и есть, куртка Герри, она еще хранила его запах.
Где он сам? Тяжело ли ранен? — вихрем пронеслись в голове Шерон мысли. О, если бы я знала, если бы была здесь…
Ее тревога нарастала, переходя в настоящую панику. Когда Шерон заметила на куртке кровь, ее глаза заволокло слезами, из горла вырвался стон боли и отчаяния. Она бессильно опустилась на колени, прижимая к лицу куртку, и зарыдала.
— О Господи, только не… Герри, Герри!
— Шерон…
Услышав его голос, Шерон выпрямилась и резко обернулась. По ее пыльным щекам стекали слезы, глаза недоверчиво расширились.
— Шерон, что ты здесь делаешь? На этом этаже небезопасно находиться.
Герри подошел к ней, помог встать и сурово, почти сердито повторил:
— Что ты здесь делаешь?
— Мне сказали… я думала, что ты пострадал.
Внезапно она поняла, что так и есть, один рукав его рубашки был закатан и на руке виднелась кровь. Шерон покачнулась, но Герри вовремя подхватил ее.
— Это всего лишь царапина, — отрывисто бросил он и наконец заметил, что Шерон сжимает в руках его куртку. — Значит, ты думала, что я ранен, и поэтому примчалась сюда? И мне полагается в это поверить после записки, которую я обнаружил сегодня утром?
Шерон отпрянула. Она поняла, что Герри в ярости.
— А может, ты надеялась, что я ранен? Что несколько тонн упавших кирпичей очень кстати вышибли из меня все воспоминания о минувшей ночи? — Он улыбнулся дьявольской улыбкой. — Так вот, Шерон, что я тебе скажу: для этого на меня должен рухнуть целый дом.
Его слова причиняли ей невыносимую боль, и Шерон отреагировала не думая, инстинктивно:
— Ты ошибаешься! Я не…
— Что ты пытаешься отрицать, Шерон? Что сбежала от меня, оставив вежливую записочку?
Герри был рассержен, но не только — в его голосе слышалась горечь.
— Не надо, прошу тебя… все не так. Ты не понимаешь.
— Так объясни мне. Объясни, почему после самой удивительной в моей жизни ночи любви я проснулся утром и обнаружил, что тебя нет, зато меня дожидается эта отвратительная холодная записка.
Шерон в отчаянии замотала головой.
— Нет, я не могу объяснить.
— То есть не хочешь.
— Ты на меня сердишься?
— Сержусь? — язвительно переспросил Герри. Он устало провел рукой по волосам, весь его облик выдавал напряжение и дышал агрессивностью. — Бог мой, ты рассуждаешь как ребенок! По-моему, ты могла предвидеть мою реакцию.
Снизу донесся чей-то крик. Герри подошел к лестнице и крикнул в ответ:
— Да, я здесь! Есть новости из больницы?!
— Есть! — крикнули снизу. — С ним будет все в порядке. Везучий гад. После того, что он пытался сделать, он не заслуживает такой удачи.
— Его жене сообщили?
— Да, мы сделали все, как вы велели, и прислали за ней человека на машине, чтобы отвезти ее в больницу. Ах да, Льюк Шиддс просил передать, что после ланча пришлет бригаду проверить, нет ли еще какой опасности.
— Спасибо, Джон.
Шерон увидела сверху, как Джон — тот самый здоровяк, охранявший парадный вход, — вернулся на свой пост.
Теперь, когда стало ясно, что с Герри ничего не случилось, первоначальное потрясение сменилось странной слабостью. Шерон казалось, что ее телесная оболочка вдруг стала слишком хрупкой, чтобы вынести груз эмоций.
— Что случилось? — Голос Шерон прозвучал вяло и неуверенно.
Герри обернулся и испытующе посмотрел на нее.
— Точно пока не известно, но, судя по всему, Уэбстер предпринял еще одну попытку выразить свою неприязнь ко мне, только на этот раз он здорово просчитался. Стена, которую он пытался повредить, чтобы создать нам проблемы, рухнула прямо на него. К счастью, я в это время был недалеко. Я услышал шум, поднялся наверх и успел как раз вовремя, чтобы вытащить Уэбстера. Когда стена начала рушиться, его оглушило ударом кирпича по голове. Мерзавцу еще повезло, ведь его могло убить. Шерон закрыла глаза. Она содрогнулась от мысли, что Герри, спасая Уэбстера, подвергался смертельному риску.
— Шерон? В чем дело? — В голосе Герри послышалась тревога. Он шагнул к Шерон и снова требовательно спросил: — Что случилось?
Прежде чем Шерон успела увернуться, он взял ее за руку. Ощутив прикосновение его пальцев, она снова почувствовала себя уязвимой и попыталась отстраниться. Ее побелевшее лицо казалось еще бледнее из-за покрывавшего его слоя пыли.
— Ты плакала, — хрипло констатировал Герри.
Шерон подняла на него глаза.
— Я же сказала, я думала, что с тобой что-то случилось, — механически повторила она.
Она все еще сжимала в руке его куртку. Запоздало спохватившись, что выдает себя, Шерон разжала пальцы и выронила ее на пол. Несколько секунд Герри молча смотрел на Шерон. Потом наклонился за курткой.
Шерон снова стала бить дрожь, еще более сильная, чем прежде.
— Шерон!
Суровый голос Герри полоснул ее будто ножом. Он все понял, с ужасом подумала Шерон. Он узнал правду, которую я старалась скрыть, и сейчас швырнет ее мне в лицо. Я не вынесу его жалости…
— Нет!
Шерон рывком высвободила руку и бросилась бежать — вниз по лестнице и прочь из дома. Как ни странно, толпа зевак еще не разошлась.
— Шерон… — участливо начала встретившая ее в офисе Элма.
— Я не хочу об этом говорить! — отрезала Шерон.
Она стремительно вошла в свой кабинет и закрыла за собой дверь. Нетвердо подойдя к рабочему столу и сев на стул, Шерон обнаружила, что снова дрожит, и еще сильнее, чем прежде. К тому же еще и плачет. Шерон сначала почувствовала влагу на щеках, а потом затряслась от разрывающих грудь рыданий. Она уронила голову на руки и дала волю слезам.
Дверь в кабинет открылась, но Шерон даже не повернула головы. Слезы истощили ее силы, у нее не осталось ни энергии, ни воли, ни способности сделать хоть что-нибудь.
— Это ужасно, Элма, — тихо сказала она, не поднимая головы. — Ничего не поделаешь, я люблю Герри Салливана, и мне ничто не может помочь. Боюсь, это навсегда.
— Очень рад слышать.
— Герри!
Шерон резко выпрямилась, ее губы сложились так, будто она произносила его имя, но с них не сорвалось ни звука. От неожиданности Шерон потеряла дар речи. Она ошеломленно смотрела, как Герри закрывает за собой дверь кабинета и направляется к ней. Герри поднял ее со стула, прижал к себе и грубовато потребовал:
— Повтори, что ты сказала!
— Повторить? Что?
Заметив растерянность Шерон, Герри нетерпеливо, как человек, отчаянно пытающийся разрешить мучащий его вопрос, повторил:
— Повтори, что ты любишь меня, черт побери!
Его жестокая насмешка была ей невыносима. Шерон поморщилась и попыталась освободиться. Но Герри не позволил ей это сделать, и Шерон оказалась зажатой между ним и письменным столом. Потом Герри приподнял ее голову за подбородок и впился в глаза Шерон.
— Скажи, чем я провинился, что ты так со мной обращаешься? Я попросил повторить, что ты меня любишь, а ты морщишься так, будто я пригрозил тебе пыткой.
— А разве нет? — с болью в голосе спросила Шерон.
— Нет, эти не входило в мои планы, — сухо ответил Герри. — Я могу понять, что современная независимая женщина может не обрадоваться, узнав, что некий мужчина ее любит и ждет ответного чувства, но я не догадывался, что этот мужчина может вызвать у нее такое отвращение, что она буквально шарахается от него. Шерон, я ничего не могу с собой поделать. — Его голос немного осип. — Я всего лишь человек. По-моему, это естественно, что, полюбив тебя, я мечтаю, чтобы ты отвечала мне тем же. Мне очень хочется услышать, как ты говоришь, что любишь меня. И, когда твое стремление оставаться независимой заставляет тебя отрицать свои чувства ко мне, мне горько. — Чувствуя, что Шерон по-прежнему напряжена, он бросил на нее усталый взгляд. — Что, по-твоему, я собираюсь сделать? Использовать твою любовь ко мне, чтобы добиться каких-то обещаний? — Герри покачал головой. — Не скрою, мне было бы приятно услышать от тебя заверения в вечной любви, но только, если бы ты произнесла их по собственной воле. Я не собираюсь притворяться, будто не мечтаю сделать тебя своей женой и провести с тобой всю оставшуюся жизнь, но я слишком сильно тебя люблю, чтобы навязывать свои желания силой. Неужели непонятно? Я так сильно тебя люблю, что готов смириться с тем, что тебе нужна свобода, готов отпустить тебя.
По ее щекам хлынули слезы. Герри стер одну слезинку большим пальцем и посмотрел в глаза Шерон участливым, любящим взглядом.
— Ты меня не понял, — с трудом вымолвила Шерон. — Я не знала, что ты меня любишь, я думала, что ты… что нас объединяет только секс.
Губы Герри дернулись.
— Только секс? Любовь моя, «только секс» не может даже сравниться с тем, что было у нас с тобой.
— Но ты мне ничего не сказал…
— Может, я не выразил свои чувства словами, но я выражал их каждым прикосновением, каждым поцелуем. Я считал, что ты все знаешь и именно поэтому ушла от меня… Поэтому написала эту чертову записку — потому что отвергла мою любовь.
Шерон покачала головой.
— Нет. Все как раз наоборот. Я не хотела обременять тебя своей любовью. — Она поежилась и с тревогой спросила: — Ты правда меня любишь? Мне не верится, что все это происходит наяву.
— Это не сон, — мягко заверил Герри. — И еще более реально то, что, как только Роберт и Шейла вернутся из свадебного путешествия, мы с тобой поженимся. — Он замолчал, во взгляде снова промелькнула неуверенность. — Ты ведь согласна выйти за меня замуж, правда?
На глазах Шерон снова выступили слезы — на этот раз слезы счастья. Она обвила руками шею Герри и прошептала:
— Да, я согласна.
12
— О, наконец-то мы одни! — шутливо воскликнул Герри.
Шерон села на широкую кровать в уединенном бунгало для новобрачных и сняла туфли.
— Да, — согласилась Шерон. — Я не ожидала, что Джуди Уэбстер придет на нашу свадьбу одна. Шейла рассказала мне по секрету, что ее племянница собирается развестись с Седриком, более того, Шейла подозревает, что Джуди встретила другого мужчину. Что ж, если так, остается пожелать ей удачи. Честно говоря, не думала, что ей хватит смелости уйти от мужа.
— Я не желаю говорить об Уэбстере или о ком-то еще, — заявил Герри и, обняв жену, мягко добавил: — По правде сказать, я вообще не хочу разговаривать. — Он провел губами по ее шее. — Ммм, какая ты вкусная…
Шерон почувствовала, что тает.
— Я к тому же ужасно грязная. Подожди, мне нужно принять душ.
— Отличная мысль!
От улыбки и взгляда Герри сердце Шерон забилось чаще.
— Страшно подумать, но ведь мы могли никогда не встретиться, — сказала она, вставая и поворачиваясь к Герри спиной, чтобы он помог ей расстегнуть молнию на платье. — Если бы я тогда случайно не налетела на тебя на улице… если бы мы просто прошли мимо друг друга… Как хорошо, что мы тогда столкнулись!
Шерон счастливо вздохнула и прильнула к мужу. Почувствовав, что Герри затрясся от смеха, она подняла голову.
— Над чем ты смеешься?
— Любовь моя, ты вовсе не случайно «налетела» на меня.
Шерон немного отстранилась и с подозрением взглянула на него из-под прищуренных век.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я нарочно…
Герри не дал ей договорить, приложив палец к ее губам.
— Нет, не ты.
Шерон широко раскрыла глаза, ничего не понимая.
— Я уже вышел из-за угла, когда увидел, как ты торопливо идешь мне навстречу, ничего вокруг не замечая, в том числе и меня. А мне… мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что ты — та самая женщина, которую я искал всю жизнь, моя вторая половинка.
Шерон потрясенно молчала.
— Понимаю, это звучит несколько театрально, — продолжил Герри, — но я был ошарашен. Какая-то часть моего сознания не верила, что так могло случиться, а другая… другая заставила меня вернуться, спрятаться за угол и ждать там, пока ты…
— Пока я на тебя не наткнусь, — подсказала Шерон. — А я-то все это время думала… чувствовала себя… — у нее запершило в горле, она нервно сглотнула и продолжала хрипло. — Я думала, что, наверное, сошла с ума… с первого взгляда влюбиться в совершенно незнакомого мужчину… испытывать к нему чувства, каких я никогда ни к кому не испытывала… Я была как одержимая, все время думала о тебе, мечтала, а потом еще эти сны…
— Да, я знаю, — серьезно сказал Герри. — Я сам прошел через то же самое. Нам обоим пришлось нелегко. Ты была так резко настроена против меня, что я просто не посмел проявить свои чувства.
— Когда ты поцеловал меня, чтобы спасти от Седрика, я была уже не так решительно против тебя настроена, — лукаво уточнила Шерон.
— Да, верно, и у меня появился крохотный лучик надежды. Но я то и дело слышал о том, что для тебя важнее всего работа, что ты решила не заводить семью. Все твои знакомые осведомлены о твоих взглядах на замужество и материнство — похоже, ты боялась и того, и другого как огня.
— Мои взгляды начали меняться еще до встречи с тобой, — призналась Шерон, склоняя голову на плечо Герри. — Всякий раз, когда я брала на руки младенца или играла с чужим ребенком, у меня в душе что-то переворачивалось. Но мне не скоро хватило смелости признать, что во мне проснулись инстинкты, наличие которых я все время пыталась отрицать, не говоря уже о том, чтобы им следовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18