Они ведь у вас, конечно, замечательные, — добавила она с тонкой улыбкой.
Человек, подобный ему, просто обязан иметь замечательных родителей. Мать, которая обожала и баловала его, заставив поверить в то, что он является образцовым представителем рода человеческого. И отца, строгого, но про себя гордившегося своим отпрыском и всем своим поведением только укрепившего растущую веру ребенка в свою непогрешимость и в свое право жить так, как он считает нужным.
— Если уж на то пошло, идеальными они не были, — спокойно возразил Майкл и, прежде чем она успела оправиться от удивления, спросил: — А вы всегда так откровенны с посторонними?
— Нет, — ответила Венди, одаривая его чарующей улыбкой. Она намеревалась несколько вывести его из себя, слегка подколоть, но спокойная реакция Майкла на ее замечание по поводу его родителей, как и явное нежелание продолжать эту тему, заставили ее изменить тактику. Если не удалось вызвать интерес к себе методом шоковой терапии, придется заняться соблазнением.
Заказав в баре по коктейлю, они сели за стойку, чтобы изучить меню.
Хотя Венди не могла не почувствовать интереса к ней всех прочих посетителей, заметить это по ее поведению было невозможно, и внимательно наблюдающий за ней Майкл невольно подумал: как, должно быть, долго пришлось ей вырабатывать в себе это выражение холодной уверенности, под маской которого она сейчас скрывалась.
Разговор о родителях — вернее, об отце — был намеренно спровоцирован ею, и он чувствовал, что своим ответом на иронично-ядовитое замечание о его семье застал Венди врасплох. Однако, несмотря на легкость, с которой она выложила сведения о своей семье, Майкл чувствовал, что это натура крайне скрытная, прячущая свои чувства в самой глубине души.
— Итак, — начал Майкл, откладывая меню и улыбаясь ей, — расскажите мне что-нибудь о вашей столь интересной семье.
— Интересной? — Венди подняла брови и чуть скривилась. — Сейчас у моей матери трагический роман с сыном одного из своих старейших и ближайших друзей. Предполагается, что их связь — секрет, но, разумеется, это не так. Моя мать не способна сохранить тайну, даже если от этого зависит ее жизнь, и, очевидно, не в состоянии понять, что ей не избежать неприятностей. Она наверняка потеряет старого друга, а что касается ее молокососа-любовника.. .
— Вы этого не одобряете?
Венди взглянула на Майкла. Ее удивило его предложение поговорить о ее семье. Обычно мужчины предпочитали говорить о самих себе. К тому же она не привыкла, чтобы ей задавали столь интимные вопросы. Однако одной из самых сильных черт ее характера была нетерпимость к любому виду лжи — и это, как она отлично понимала, отнюдь не было в данный момент преимуществом, не позволяя ей уклониться от ответов на вопросы Майкла.
— Дело ведь не в том, одобряю я что — нибудь или нет. Скорее, это вопрос признания неизбежности того, что должно случиться. Ведь кто-то и на этот раз должен будет взять на себя груз неприятностей, которыми всегда кончаются бурные похождения моей матери…
— И этим «кем-то», вероятно, будете вы? — спросил Майкл. На этот раз Венди не ответила. Ту тревогу и чувство вины, которые она ощущала еще ребенком, слушая мать и наблюдая за чередой ее беспорядочных и несчастливых связей, ей казалось невозможным обсуждать даже теперь, когда она стала взрослой.
Страх, пережитый ею тогда, ощущение полного одиночества, когда тебе не к кому обратиться, понимание того, что ей, ребенку, приходится эмоционально поддерживать мать, а не наоборот, до сих пор иногда прорывались наружу сквозь теперешнюю, взрослую, уверенность в себе. Правда, она, по крайней мере внешне, научилась замещать все эти чувства сердитым презрением к образу жизни матери.
— Почему бы нам не поговорить о вас? — предложила Венди. — Уверена, что это будет гораздо… интересней…
Подняв бокал ко рту и отпив глоток, она оставила губы приоткрытыми, а свой взгляд остановила на его губах. Сначала ей показалось, что этот намеренный вызов не возымел на него никакого действия. Но потом, к своему удовольствию, она заметила едва заметное неловкое движение, показывающее, что ему явно не по себе.
— Вряд ли тут есть о чем говорить, — ответил Майкл, и Венди улыбнулась про себя, услышав в его голосе легкую хриплость и зная, чем она вызвана.
Что бы он ни говорил ей ранее, она подозревала: ее собеседник отнюдь не страдает от недостатка сексуального опыта. Венди, хоть она особенно и не стремилась доминировать или быть уж очень агрессивной в любовных отношениях, нравилось иметь возможность взять инициативу в постели на себя, возможность самой ласкать партнера, находить, где и каким образом лучше возбудить его, а иногда даже немного задирать его, проверяя, насколько тот способен контролировать себя. И что-то говорило ей: Майкл обладает этой способностью в высокой степени.
— Мои родители разошлись еще до моего рождения. А мать никогда не хотела ребенка. Она мечтала стать актрисой. — Услышав в его голосе сочувствие вместо ожидаемого осуждения, Венди нахмурилась. Как он может сочувствовать матери, которая отказывалась от собственного ребенка? — К несчастью, она умерла, так и не успев реализовать свою мечту, — продолжил Майкл. — Не замеченная вовремя сердечная недостаточность. Но перед ее смертью возникли некоторые… осложнения…
и в конечном счете отец согласился принять меня к себе, в свою вторую семью. Мне повезло…
— В чем? В том, что вас приняли во вторую семью? — язвительно спросила Венди. Ее не обманешь. Она прекрасно знала, что это значит, когда отец, которому ты не нужна, отдает предпочтение другому ребенку, а ты смотришь на это с печалью или с бессильной яростью.
— В некотором смысле, да, — спокойным голосом ответил Майкл, не обращая внимания на ее сарказм. — Видите ли, у моей мачехи была старшая сестра, которая… ну, скажем, была весьма необычной женщиной. Она как бы взяла меня под свое крыло… помогла мне обрести необходимое самосознание, понять и почувствовать, что значит быть любимым и ценимым… А это именно то, в чем нуждается, по моему мнению, каждый ребенок. Да и взрослый тоже…
— Конец первой лекции, — пробормотала Венди себе под нос. Но если Майкл и услышал ее, то никак не отреагировал на эту насмешку, а просто уставился в свое меню. — Что вы скажете о морском окуне, — спросила она, имитируя почтительное уважение к мужской опытности.
Майкл не попался и на эту удочку.
— Лично мне он нравится.
— Что ж, значит, мне придется положиться на ваш вкус, не так ли? — продолжила не желающая сдаваться Венди.
Это только вопрос времени, уверенно подумала она про себя. Время и настойчивость поможет ей доказать, к собственному удовлетворению, что под маской галантного рыцаря, которую он себе выбрал, прячется столь же ненадежный, эгоистичный и безразличный к судьбам других людей мужчина, как и все остальные.
Вряд ли ей придется приложить много усилий для. того, чтобы опровергнуть его заявление о том, что для него секс без эмоций ничего не значит. Она же не мужчина и не нуждается в самообмане для утверждения своего эго. И собирается бросить ему вызов не только для того, чтобы доказать свою правоту. Она чувствовала, как растущее в нем сексуальное напряжение передается и ей.
Наклонившийся над их столиком метрдотель ожидал заказа. С легкой усмешкой на губах она заказала одно из вегетарианских блюд, но когда Майкл заказал себе морского окуня, ее усмешка стала еще шире. Передавая меню, он пробормотал метрдотелю что-то неразборчивое.
Несколькими минутами раньше, когда тот провожал их к столику, Венди поразилась тому, что все другие посетители смотрят на них, хотя и стараются не показать этого.
— Кажется, мы производим что-то вроде сенсации, — пробормотала она, когда метрдотель удалился. — Не понимаю, в чем дело…
— О, вы прекрасно все понимаете, — возразил Майкл с улыбкой. — И отлично знаете, что с тех пор, как показались на лестнице, ни один мужчина не может оторвать от вас взгляда.
Он не совсем ясно представлял себе, какой именно реакции на свое замечание ожидает от нее, но внезапный взрыв абсолютно искреннего смеха, которым она, казалось, подтвердила справедливость этого утверждения, убедил его в одном — Венди вовсе не столь предсказуема, как ему казалось поначалу. Поэтому, когда она перестала смеяться, . Майкл почувствовал облегчение, и сейчас же был положен на лопатки вопросом:
— Ни один мужчина… Это включает и вас?
— Красивые, хорошо одетые женщины привлекают меня так же, как и любого другого мужчину, — сухо ответил Майкл.
Реакция была не совсем такой, на какую надеялась Венди, но для начала сойдет, сказала она себе, глядя, как официант расставляет принесенные закуски. Заказанные мидии она ела руками с подчеркнутым, почти жадным удовольствием, с триумфом ощущая, что это столь чувственное зрелище возбуждает его, хоть он и делает вид, будто целиком поглощен своей тарелкой с ассорти даров моря.
Насытившись, она с показным удовлетворением облизала выпачканные в соке кончики пальцев и сказала:
— Ммм… Было очень вкусно.
На ее тарелке еще остались несколько мидий и, поймав его взгляд, Венди взяла одну из них и протянула ему со словами:
— Почему бы вам тоже не попробовать?
— Я уже пробовал, спасибо, — вежливо ответил Майкл, указывая на свою тарелку, где лежали несколько пустых раковин.
Может быть, другую женщину это и могло привести в смущение, подумала Венди, но ее-то сбить с толку совсем не так просто. Да и почему она должна смущаться? Она уже знала, что Майкл желает ее. Теперь осталось только заставить его признаться в этом. Улыбнувшись собирающему тарелки смущающемуся юному официанту, Венди мысленно поздравила себя с неизбежной победой и откинулась на спинку кресла, предвкушая наслаждение дальнейшей игрой.
Принесли основные блюда — ее вегетарианское и его морского окуня. Подождав, пока их не обслужили, Венди решила продолжить атаку и, осмотрев с недовольным видом свою тарелку, взглянула на тарелку Майкла.
— А окунь действительно выглядит неплохо… — начала она.
В пристальном взгляде его синих глаз было нечто, не совсем согласующееся с ожидаемыми ею словами.
— Может быть, вы тоже хотите немного?
— Я уж думала, что вы так и не спросите меня об этом, — кротко ответила Венди.
Наклоняясь вперед и протягивая руку, чтобы взять Майкла за запястье, когда он поднесет вилку с кусочком окуня к ее губам, она вдруг краем глаза заметила его легкий жест метрдотелю и официанта, торопящегося к их столу с маленькой порцией морского окуня. Весь ее юмористический настрой, все ощущение ожидаемого триумфа мгновенно испарились, сменившись испепеляющей яростью, — он не только предугадал ее ход, но и очень умело ответил на него.
Венди не привыкла к тому, чтобы мужчины отклоняли ее любовные авансы. Собственно говоря, она даже не привыкла давать их, обычно в этом не было необходимости. Какое-то мгновение от полной неожиданности она не могла выговорить ни слова.
— Так, значит, вы консультант по вопросам рекламы, — заметил Майкл, невозмутимо поедая свою рыбу.
— Да, — холодно ответила Венди. — Я работала в одном из больших агентств, а потом решила основать свое собственное…
— Но в рекламном деле так сильна конкуренция, это очень нервная работа, в особенности…
— В особенности для женщины? — спросила она с вызовом.
— Для всех, — поправил ее Майкл. — В особенности когда работаешь на себя.
— Мне нравится нервная работа… и конкуренция, — ответила Венди. Не пытается ли он узнать, действительно ли она работает одна? Нет ли у нее партнера… покровителя… еще какого-либо мужчины? И она решила пока не слишком расстраиваться из-за его отказа ответить на ее любовные заигрывания. Если его действительно интересует, есть ли в ее жизни другой мужчина, то это хороший знак. — Без всякого сомнения, я далеко не первая женщина, занимающаяся собственным бизнесом, — добавила она.
— Это верно, — согласился он. — Обычно считают, что в собственном бизнесе преуспевают только те люди, которым доставляет удовольствие самим распоряжаться своей жизнью.
— А вы не одобряете женщин, желающих распоряжаться своей жизнью? — вкрадчиво спросила Венди, вновь почувствовав почву под ногами.
— Совсем нет, — возразил Майкл. Покачав головой, он отказался от предложенной официантом бутылки вина и продолжил, когда официант отошел: — Я тоже имею свой собственный бизнес. — Увидев, спустя некоторое время, что она перестала есть, он нахмурился и заботливо спросил: — Значит, окунь вам все — таки не понравился?
— Окунь прекрасный, — ответила она ледяным тоном, — но разговор — нет.
Майкл задумчиво посмотрел на нее.
Эти синие глаза опасны своей обманчивостью, подумала Венди. Их ярость заставляет человека обращать внимание именно на нее, а не на скрытую в них мысль…
Внезапно она почувствовала предельную усталость. Смена часовых поясов, подумала она. Завтра утром предстояла встреча с Клиффом, на которую она должна прийти со свежими силами. Стоит ли тратить вечер на этого псевдосовременного человека, пытающегося ухаживать с помощью психоанализа? Но она не могла уйти, так и не добившись от него хотя бы молчаливого признания, что он хочет переспать с ней. Ее гордость не позволяла этого.
Быстро поразмыслив, Венди решилась.
— Извините меня, — сказала она слабым голосом, — но я себя не очень хорошо чувствую. — Слова сопровождались жалобным взглядом. — Не поможете ли вы мне подняться к себе?..
— Разумеется. — Нахмурясь, он быстро подозвал официанта. — Может быть, стоит вызвать врача отеля? — заботливо спросил он. Она покачала головой:
— Нет, нет… со мной ничего страшного… Просто разница во времени. Да еще слишком долго пробыла сегодня на солнце. Мне нужно хорошенько выспаться, вот и все.
Майкл быстро расплатился и вывел ее из ресторана. Когда перед ними раскрылись двери лифта, Венди с дрожью в голосе призналась, солгав лишь наполовину:
— Знаю, что это глупо, но я не очень люблю лифты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18