Все время, пока они ехали, они практически молчали. Клер во все глаза смотрела на улицы, магазины, прохожих. Этого зрелища она была лишена девять месяцев.
Гарри не пытался завязать разговор. Он удовлетворился тем, что сидел рядом с ней, смотрел время от времени на нее и вел машину на Ленокс-стрит.
– Я тебя оставлю на секунду, – сказал он. – Ты, наверно, хочешь привести себя в порядок. Когда будешь готова, придешь в мою комнату? Это как раз напротив. Я приготовлю пока кофе.
– Хорошо, – сказала она, не оборачиваясь.
Гарри пришел в свою комнату, наполовину закрыл дверь, снял плащ и повесил его в шкаф, зажег сигарету и посмотрел на улицу. Было половина десятого. Ему казалось, что он провел всю ночь на ногах. Вполне естественно, что она чувствует себя взволнованно, думал он. Нужно быть терпеливым. Но лучше бы она обратилась за поддержкой к нему, чем оставаться такой далекой и жесткой.
Он подождал полчаса, потом у него зародился страх. Он подошел к двери. Ни звука. Он прошел через коридор и увидел ее на том же месте, стоящую неподвижно у окна. Он подошел к ней и, взяв ее за плечи, повернул ее к себе.
– Не надо, милая, – сказал он ей. – Все кончено. Садись. У тебя усталый вид.
Он сел в кресло, а она уселась ему на колени. Положив голову ему на плечо, она вдруг сказала:
– Я была уверена, что ты меня забудешь. Я не поверила своим глазам, когда увидела тебя, выходящим из машины.
Он взял ее за руки.
– Ты меня не забыла? Почему я должен был тебя забыть?
– О чем бы я еще думала, – сказала она, пожимая плечами. – У тебя совсем другое. У тебя много дел, столько знакомых людей.
– И тем не менее, я не забыл, – спокойно сказал Гарри. – Я считал дни. В моей комнате есть календарь, где я отмечал каждый день до твоего выхода.
Она поднялась и посмотрела ему в лицо.
– Ты все такой же, Гарри, совсем не изменился. Милый, не похожий на других. Я так боялась, что ты можешь измениться.
Он не мог не констатировать, что она изменилась. В ее взгляде появилась жесткость и неспокойность. Она казалась не такой молодой и хорошенькой: две жесткие складки с каждой стороны рта придавали ей горькое и циничное выражение.
– Ты можешь это сказать, – произнесла она. – Я знаю, что я изменилась. Ты бы тоже изменился, если бы тебя заперли как дикое животное на девять месяцев в клетку.
– Все устроится, милая, – сказал он, беря ее лицо в руки. – Попытайся забыть.
Он прижал ее к себе, надеясь пробудить в ней желание, но она оттолкнула его, поднялась и вернулась к окну.
– Не нужно, Гарри. Будь терпелив. Я совсем холодна и нужно, чтобы ты был терпелив.
Ему нужно было несколько секунд, чтобы подавить свое разочарование.
– Извини, милая. Ты права. Всему свое время.
Она повернулась к нему.
– Я не знаю, что бы со мной стало, если бы я не думала о тебе. Позднее, Гарри, я тебе обещаю, но дай мне вовремя прийти в себя.
– Конечно. Пошли ко мне. Я тебя угощу кофе. Моя комната больше и вид у нее лучше. Если она тебе понравится, ты можешь занять ее вместо этой.
Она взяла Гарри под руку и на мгновение оказалась прежней Клер. Они пошли в его комнату и, пока он готовил кофе, она осмотрела ее.
– Кто это? – спросила она. – У него приятное лицо.
Она остановилась перед фотографией в рамке.
– Это Рон, Рон Фишер, – сказал Гарри, наливая кофе. – Он…
Ее лицо нахмурилось. Через некоторое время она спросила:
– Как его здоровье?
– Он все еще в госпитале.
– В госпитале? – она посмотрела на Гарри, затем отвернулась. – Еще не выздоровел?
– Он не выздоровеет никогда. Садись и выпей кофе. Сахар?
Она уселась и взяла чашку с непроницаемым видом и бледным лицом.
– Не нашли того типа, который ударил его?
– Нет.
– Ты хочешь, конечно, знать, не замешана ли я?
– Нет, я ничего не хочу знать о прошлом. Клер.
Она задумчиво мешала ложечкой в чашке.
– Расскажи о себе, Гарри, – сказала она, наконец. – Что ты делал все это время?
Он рассказал ей историю с портретом Муни, благодаря которому он получил работу у Аллена Симпсона.
– Пятнадцать фунтов в неделю. Это невообразимо, – сказал он, улыбаясь. И я экономил, рассчитывая на твое возвращение, когда мы будем вместе. Сейчас мне нужно отменить исключительное право Симпсона в контракте, потому что у меня много свободного времени. Если мне это удастся, я смогу зарабатывать значительно больше.
– Колесо поворачивается, – сказала она с горькой улыбкой. – Теперь ты более богат, чем я.
– Мы же с тобой договорились, что неважно, у кого есть деньги.
– Прошлого не существует.
– Хочешь выйти за меня замуж?
– Я не хочу замуж. Я буду жить с тобой, не выходя замуж.
– Но, почему?
– Я ничего не могу делать: убирать квартиру, зарабатывать деньги, исключая воровства. Кто захочет жениться на такой женщине?
– Я. Мы наймем маленькую меблированную квартирку, где ведение домашнего хозяйства будет включено в общую стоимость, и научу тебя помогать мне в работе. Муни ничего не понимает в освещении. Ты познакомишься со знаменитыми людьми. Увидишь, это приятно, милая.
– Приятно звездам познакомиться с бывшей каторжницей? – бросила она.
– Не будь такой. Никто ничего не узнает о твоем прошлом. Муни единственный, кто знает, но он ничего не скажет.
Она покорно пожала плечами.
– Хорошо, а чем я могу тебе помочь?
– За две недели я научу тебя всему, что касается освещения при фотографировании. Это несложная и приятная работа. Хочешь выйти за меня замуж. Клер? Я не буду требовать от тебя никакой домашней работы. Оставайся только всегда со мной.
– Это абсурдно, Гарри. Ты ничего обо мне не знаешь. Как можешь ты хотеть жениться на мне?
– Я знаю все, что мне надо знать. Если ты меня любишь, все будет хорошо.
– Я люблю тебя настолько, что хочу твоего счастья, а могу принести тебе только одни неприятности. Ты это сам увидишь. Я никогда не была добродетельной и не буду. Я так сделана и с этим ничего не поделаешь. Это абсурдно. Если ты можешь отличать хорошее от дурного, а по всей видимости, ты можешь, легко переделать жизнь. – Она уселась на пол у ног Гарри. – Это все очень старо. Не так просто, как ты думаешь. Я не хочу переделывать свою жизнь, милый. Я порочна со дня рождения. Я всегда ввязывалась в какие-то неприятности. Это моя доля. Мой отец был служащим, мать – домашней хозяйкой.
Она не умела ни читать, ни писать и целый день ничего не делала. Дом напоминал свинарник. Я целый день была предоставлена самой себе и моталась по улицам. Однажды вечером, когда мне было пятнадцать лет, отец вернулся домой пьяным и поднялся ко мне в комнату. Мать застала нас. Разгорелась ссора и отец столкнул мать по лестнице. Та повредила себе позвоночник. Он получил пять лет тюрьмы и потом еще пять за убийство соседа по камере. Меня отправили в исправительный дом, но я быстро оттуда убежала и пристроилась на работу в прачечную. Работа в прачечной навсегда вылечила меня от всякого желания зарабатывать на жизнь честным трудом.
Она замолчала, закурила и бросила спичку на пол.
– Это тоскливо и мне очень жаль, но тебе следует знать, Гарри, на ком ты хочешь жениться. С одной девушкой я начала воровать в больших магазинах. Ее поймали, а я так испугалась, что прекратила воровать. Затем началась война.
Я жила с одним американским офицером. Когда он уехал, я переехала к одному из его приятелей. Тот купался в деньгах, но был невероятно скуп. Я воровала у него деньги. Он был так богат, что ничего не замечал. Он мне не нравился, но я оставалась с ним, потому что надеялась, что он увезет меня в Америку.
Но однажды он уехал, не предупредив меня. Я прожила как могла две недели, проводя ночи в разрушенных бомбоубежищах и выходя на панель. Потом я наткнулась на одного типа, который научил меня карманным кражам. На него уже работали три женщины. Все было продумано блестяще. Никогда до этого у меня не было столько денег. Потом я наткнулась на тебя. В тот момент ты, не зная, спас меня. И тогда в первый раз в жизни, я испытывала угрызения совести. Я хотела, и до сих пор хочу, чтобы ты стал моим сообщником.
Она погасила окурок в пепельнице.
– Потом я украла этот портсигар. Я должна была отдать его Роберту, человеку, на которого я работала, но он был так хорош, что я не смогла противостоять желанию подарить его тебе. Делать это было глупо, но вся моя жизнь – это клубок глупостей и абсурдных действий.
Она сделала раздраженный жест.
– И вот ты видишь, что это совсем нехорошо. Я из тех женщин, которых можно только пожалеть. Раз двадцать мне давали возможность зарабатывать четыре – пять фунтов в неделю, но я всегда предпочитала легкие заработки. Я такая есть. И сейчас, когда ты уже знаешь, не будем больше говорить о женитьбе, пожалуйста.
– Мне в высшей степени наплевать на твое прошлое. Все, что я хочу знать, это любишь ли ты меня. Ты мне сказала «да», и я хотел бы, чтобы ты это повторила.
Она подняла на него глаза.
– Да, я тебя люблю, Гарри. Временами я бы предпочитала не любить тебя. Я никого не любила кроме тебя. Но почему это так? Почему бы мне не полюбить какого-нибудь парня из своей среды, такого же грязного, как я?
Гарри обнял ее.
– Замолчи, Клер. Если ты действительно хочешь сделать меня счастливым, выходи за меня замуж. Все будет хорошо. Прошлое неважно.
– Ты хочешь жениться на мне после того, как я тебе все рассказала? произнесла она.
– Разумеется. Ты моя, остальное неважно. Я тебя прошу только об одном этом.
Какое-то мгновение она смотрела на него, потом, опустив глаза, сказала:
– Ладно, раз ты этого хочешь. Но я тебя предупреждаю. Я совершенно ничего не умею делать и никогда не смогу быть хорошей хозяйкой.
Но Гарри не поверил ни одному ее слову.

Глава 3

Следующие три недели Гарри был чрезвычайно деятелен. Дорис нашла для него двухкомнатную квартиру в приятном и спокойном районе за три фунта в неделю, или за четыре фунта, включая все услуги. Это было больше, чем предполагал Гарри, но он принял второе условие. Он ведь обещал Клер, что освободит ее от домашних забот.
Дорис восхищалась красотой и элегантностью Клер, но она не могла удержаться от того, чтобы сказать Муни, что Клер могла бы слегка и потрудиться.
– Это не убило бы ее, во всяком случае, – сказала она Муни.
– Вас это не касается, – оборвал ее Муни. – Есть женщины, которые не созданы для домашней работы.
К счастью для Гарри в эти три недели работы было немного. Клер была возбуждена, взволнована и ей все время хотелось куда-то идти. Она потратила значительно больше денег, чем он мог себе позволить, но он успокаивал себя тем, что все это следствие приобретенной свободы.
Гарри редко видел Аллена Симпсона, он имел дело с его заместителем Вали Леманом.
– Мой контракт кончается, – заявил он Леману. – Как вы думаете, не смог бы я освободиться от исключительного права Симпсона? У меня много свободного времени и я хотел бы заняться другой работой.
Леман, молодой близорукий человек, преждевременно облысевший, ответил, что поговорит с Симпсоном.
– Мистер Симпсон не любит, когда его персонал работает на стороне. Но, может быть, он сделает для вас исключение. Я попытаюсь. А может быть, мне попытаться добиться для вас увеличения зарплаты? Сколько вы получаете сейчас?
– Двадцать пять фунтов, из которых я плачу двум своим помощникам. После всех вычетов и налогов, мне остается только десять фунтов.
– А если у вас будет двадцать, вас это удовлетворит?
– Я предпочел бы работать на стороне, мистер Леман, если можно.
Леман уселся. Гарри ему нравился, и он ценил его работу.
– Хорошо, я замолвлю пару слов. На ком же вы женитесь?
Дата свадьбы была уже назначена. Церемония должна была проходить в мэрии района, где находилась их новая квартира. Гарри был очень разочарован внешним видом Клер. Она была больше похожа на больную, готовящуюся к серьезной операции, нежели на невесту. В утро свадьбы он брился, когда она вошла в комнату.
– Э, – запротестовал он, улыбаясь. – Жених не должен встречаться с невестой утром в день свадьбы. Это приносит несчастье, – но, увидев лицо Клер, он перестал шутить.
– В чем дело, Клер?
Она что-то пробормотала, замолкла и загнанно посмотрела на него.
– Я понимаю, – продолжал он, вытирая лицо. – Ты взволнована. Пойдем выпьем что-нибудь покрепче и ты придешь в себя Иди одевайся.
– Ты уверен, что все еще хочешь жениться? – произнесла она взволнованно.
– Ты уверен, что никогда об этом не пожалеешь?
Их беседа была прервана Муни, который был возмущен, увидев, как они нарушают обычай, запрещающий молодоженам встречаться перед церемонией.
Процедура женитьбы протекала без малейшего энтузиазма, в полдень, несмотря на робко появившееся солнце.
– Не нравится мне такая свадьба, – пробормотал Муни в ухо Дорис. Напоминает похороны. Нужно заставить их выпить, этих двоих.
Была договоренность, что свадебного путешествия не будет, а будет просто обед с участием Муни и Дорис. Гарри настоял на поездке за город, где он провел такой замечательный день с Клер, и она согласилась.
Обед прошел удачно благодаря Муни, который занимался напитками. Клер, в конце концов, развеселили его шутки.
После обеда Гарри и Клер забрались в старый «морис», оставив Муни и Дорис, которые настояли на том, чтобы привести все в порядок.
– Ух, – радостно вздохнул Гарри, когда машина въехала в предместье, – я никогда в жизни не был так счастлив.
На самом деле он с трудом преодолел тайное разочарование.
Клер похлопывала его по руке, не говоря ни слова. Алкогольные пары рассеялись. Она сидела в маленькой машине, обдуваемая ледяным воздухом.
Старенький мотор ужасно шумел. Долгая прогулка в этом металлоломе ее не прельщала, но она молчала, видя счастливое лицо Гарри. Тот был очень доволен, видя, как машина идет без остановки со скоростью тридцать пять миль в час. Но Гарри даже не чувствовал возрастающей нервозности Клер. Он думал, как замечательно, что он так быстро нашел себе такую жену, автомобиль и квартиру с домашними услугами.
Клер повернулась к нему.
– Скажи мне, милый. Настанет все-таки время, когда у нас будет хороший автомобиль, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19