Двое молодых парней во главе с Сомовым споро разбирали небольшой курган, другие же с тревожным ожиданием взирали на их занятие. Кажется, все уже догадывались — вынужденная заминка, связанная с необычной находкой, не одарит хорошей вестью. И когда из-под камней показалась выкрашенная в темно-зеленый цвет кроссовка, кто-то из бойцов, узнав принадлежность элемента экипировки, после минутного замешательства трагически прошептал:
— Ромич… Это Ромка Деркач.
Закончив осмотр трупа, бывший сыскарь объявил:
— Больше переломанных костей, чем целых; пробита голова; ссадины и порванная в двух местах одежда.
Щербинин только что сделал последнюю затяжку зажатой в кулаке сигаретой, ловко — так чтобы предательски не мелькнул огонек, передал бычок ожидавшему своей очереди бойцу и скомандовал:
— Сержант, возьми троих ребят, вернитесь к скале и досконально обшарьте там все.
Четверо бойцов исчезли за кустами, майор же, приблизившись к командиру бригады, признался:
— И я почти не сомневаюсь, что он сорвался при спуске. Полученные им повреждения говорят сами за себя…
— Хорошо бы, если так.
— В каком смысле — хорошо?..
— В таком! — глухо рявкнул полковник. — В таком смысле, что какая-то сука могла элементарно помочь!..
Прозорливость Юрия Леонидовича подтвердилась скоро.
— Вот, обнаружили в расщелине… — протянул старший сержант Портнов часть страховочного фала со скрепером-блоком.
Офицеры в сумерках молча разглядывали страховочное устройство. Стопорный механизм выглядел исправным, а вот нейлоновый шнур… Первое, что бросалось в глаза — несколько ножевых надрезов у свободного конца фала. Последний надрез и послужил причиной разрыва…
— Я отыщу эту сволочь!.. — зло выдохнул Щербинин, засовывая улику в нагрудный карман жилета. Окинув цепким взглядом стоявших вокруг людей, бросил: — замаскировать труп мхом и вперед!
Ночью отдел «Л» получил следующую шифрованную депешу от оперативника «Шторма»:
«Гроссмейстер потерял второго человека — предателем подстроена смерть рядового Деркача.
А. В.»
4
После трагедии на скалистой вертикали обрыва, люди Торбина уложили бездыханное тело Романа Деркача между двух вековых буков, попрощались с ним, приложившись по очереди к командирской фляжке со спиртом и, замаскировав труп камнями, устроились неподалеку на кратковременный ночлег. Отдыхали совсем немного — около четырех часов, и чуть забрезжил рассвет, снова двинулись в дорогу.
Первым, привычно держа у плеча готовую к стрельбе снайперку, осторожно — по-кошачьи двигался Шип. За ним, стараясь не отставать, следовал Иван Бояринов. На удалении прямой видимости от пары разведчиков шел капитан и вел за собой оставшихся троих членов команды: сержанта Андрея Серова, ефрейтора Бориса Куца и, прикрывавшего группу сзади капитана Воронцова. Иногда Гросс знаком приказывал снайперу остановиться и, нагнав его, корректировал по карте дальнейший маршрут. Российско-грузинская граница приближалась с каждым метром, и спецназовцы не переставали удивляться, что до сего часа произошла одна-единственная встреча с бандитами. Сепаратистов в здешних лесах было — хоть отбавляй…
«Шахабов… Беслан Магомедович Шахабов по кличке Медведь… — в такт шагам размышлял Станислав, не упуская из поля зрения выдвинутых вперед бойцов, но, успевая при этом поглядывать и под ноги, и по сторонам. — Именно благодаря стараниям эмира Шахабова численность боевиков в этой войне не снижается, а постоянно находится на уровне пяти-шести тысяч. Именно благодаря его усердию Чеченская армия поддерживает боеспособность… За три месяца он обучает молодых резервистов азам диверсионной и террористической деятельности, затем распускает их по домам дожидаться своей очереди поучаствовать в партизанской войне. Сам же снова набирает новичков, от которых, вероятно, при нищенской в республике жизни нет отбоя — платит он „курсантам“ исправно. Черед же подготовленных воинов ислама подходит, когда сепаратисты несут ощутимые потери во время удачных рейдов федеральных сил. И так будет происходить до бесконечности. А если добавить к этому и подозрения спецслужб о взращивании эмиром пресловутых террористов-смертников, то становится понятным завидное упорство штаба опергруппы в систематической разработке операций по физическому уничтожению Медведя. Потому-то и плутаем мы сейчас в глуши лесных чащ, претворяя в жизнь один из планов, патетично названный „Вердикт“…»
Так же как и Торбин с Воронцовым, Шипилло неоднократно хаживал местными тропами и знал: скоро начнется широкая полоса редколесья — череда полян и естественных просек, в беспорядке начертанных на пока еще относительно ровной местности. Передвижение по открытому пространству в светлое время суток всегда считалось делом рисковым, поэтому, миновав первую лесную елань, снайпер повелел Тургеневу залечь у низкорослых кустов кислицы и вести наблюдение за пустошью. Сам же вернулся к основной группе, дабы обсудить с офицерами возможность продолжения марш-броска.
— Надо идти, — устало молвил Стас, бросив взгляд на часы. В ходе этой операции он обязан был торопить события. — Конечно, безопасней было бы отдохнуть здесь, дождавшись темноты, но сами ведь понимаете — дорога каждая минута, а до ночи еще — как отсюда до Финского залива…
— Понятно дело… — вздохнул в ответ прапорщик, — да не нарваться бы на засаду, а то ведь все дело загубим.
— Давайте не будем форсировать пересечения проплешин, — поддержал опасения снайпера Александр, спрятавший на время свою извечную веселость, — поспешать, конечно, надо, да вовсе незачем на рожон лезть — как бы этой торопливостью действительно все не испоганить.
— Поступим так… — развернув карту и елозя по ней указательным пальцем, прошептал Торбин, — здесь ширина редколесья не более трех километров. Сейчас вперед выдвинутся двое — наверное, ты Циркач с Серовым. Вы мужики с опытом, да и выглядите посвежее остальных, а главное — всем шестерым засветиться гораздо проще, чем двоим. Аккуратненько просочитесь до нормального леса и поджидайте нас, а ты Шип с Иваном отлежитесь полчасика, да и Куцему не помешает перевести дух.
— Наши действия в случае встречи с «чертями»? — сосредоточенно спросил Сашка.
— Шумните хорошенько, чтобы нам слышно было, и уводите их в сторону. Скажем на восток. Мы же обойдем место вашей встречи западнее и будем ждать вот здесь, — Станислав снова склонился над картой и ткнул в одно из зеленых пятен. — Запомнил?
— Легко.
— Дельно придумано, — согласился с решением командира прапорщик, — и риск минимальный, и время без толку не пропадет, и люди отдохнут… А то Бояринов загнался — едва выдерживает темп.
— Тем более необходим привал, — подытожил Гроссмейстер и, заканчивая короткое совещание, обратился с последним напутствием к Александру: — если все сложится удачно — мы быстро найдем вас по следам.
Воронцов подозвал сержанта, вкратце обрисовал задачу и небольшой передовой отряд без промедления отправился разнюхивать обстановку на обширном и опасном участке предстоящего маршрута.
Весть о незапланированной тридцатиминутной передышке всем пришлась по душе. Снайпер устроился рядом с Тургеневым и внимательным взглядом провожал сквозь оптику прицела удалявшихся короткими перебежками Циркача с Серовым. Ефрейтор Куц распластался на траве, похоже, с единственным желанием — отключиться ровно на полчаса. Сам же Торбин засек время и присел у раскидистого дуба. Прислонившись спиной к необъятному стволу, он положил на колени свой «Вал» и принял обязанности дозорного…
— По дому-то скучаешь? — негромко справился Шипилло у юного напарника.
— А то… — так же тихо отвечал тот.
— Ты у нас вроде пермяк?
— Точно. Но не из самой Перми, а из Краснокамска. Это километров пятнадцать от областного центра. Прямо на Каме…
— Невеста, небось, есть?..
Бояринов помотал головой:
— Не-а. Так, одна девчонка знакомая — Александра. Учились вместе… Живет на соседней улице.
— Ишь ты!.. Имя-то, какое знатное — Александра… — удивился прапорщик и поучительно поведал: — я будущую жинку на первом году службы тоже за невесту не считал, а когда в первый отпуск прикатил и встретил свою Катерину Андревну — так враз все и разложилось по нужным полочкам. Сердцу брат не прикажешь, это оно нам директивы диктует!..
— Точно, — кивнул парень, задумчиво вглядываясь в даль. — Вроде и думаю о ней чаще чем о других… Наверное, столько же, сколько о матери.
— Вот видишь! И душеньку мысли о ней в аккурат согревают, верно? Погоди-ка…
Снайпер неожиданно припал к окуляру прицела и стал пристально вглядываться в почти безлесную равнину, расстилавшуюся перед ним как на ладони. Затем облегченно выдохнул:
— Привиделось штоль… Будто фигура чья прошмыгнула на дальней полянке… Старею, ядрен-батон — мерещится всяка хрень. На-ка глянь — вон ту проплешину метрах в шестистах обозри хорошенько.
Иван снова улыбнулся беззлобному ворчанию старшего товарища, взял его винтовку и осмотрел сквозь оптику указанное место.
— Нет, Серега, никого не видно…
Шип принял СВД, устало прикрыл глаза и прошептал:
— Ничего паря, потерпи немного. Поедешь скоро в родные края, навестишь маманю, повидаешь девушку — все промеж вас и решиться.
— Эх, скорее бы… — заключил юный спецназовец…
По истечении отпущенного разведчикам срока, командир поднял немногочисленных сослуживцев и повелел трогаться в путь. На полсотни метров вперед снова выдвинулись Шипилло с Бояриновым…
Вскоре прапорщик, оглянувшись, указал рукой куда-то влево и вниз. Взгляд красноречиво говорил: «Смотри Ванька, „приматы“ устроили „сюрприз“, не задень…» И верно, проходя мимо обозначенного лидером места, Бояринов увидел еле приметную проволоку, туго натянутую и пущенную средь травы. Один ее конец был намертво прикручен к сломанному сучку, глубоко вогнанному в землю, другой же в паре метров, крепился к чеке гранаты, привязанной к толстому древесному стволу. Обернувшись к капитану, парень знаком указал на опасную штуковину…
И все ж таки то, что впереди шел Серега, отчасти расслабляло бойца — более надежного и внимательного напарника вряд ли нашлось бы во всем «Шторме». Спустя минуты три снайпер строго одернул:
— Тургенев, ядрен-батон!.. Ты опять штоль в Париже?! Я сколько раз должен повторять?!
Рядовой виновато закивал головой, повязанной коричнево-зеленой банданой, и стал отыскивать только что примятую темной кроссовкой товарища траву.
— Иди точно след в след, — понизив воинственный тон до нравоучительного, повторил старший по возрасту и званию. — Здесь незнамо сколько «чертей» до нас побывало, и неведомо каких растяжек и прочих хреновин понаставлено. Уразумел?
— Угу, — Иван утвердительно боднул воздух и зарекся больше не забывать советов тертого бойца.
— Смотри мне. Еще раз оступишься — в Питере не вылезешь из кухонных нарядов…
Посмотрев на широкую спину сорокапятилетнего прапорщика, молодой человек расплылся в улыбке — напускная строгость добрейшего по натуре мужика давно была известна всем. Он частенько грозил салагам грязной столовской работой, однако же, доподлинно знал о том благе, что сулила сия суточная вахта. Разумеется, желторотые воины чертовски уставали в чехарде тамошних различных обязанностей: завоз со склада и чистка овощей; вечерняя и послеобеденная уборка обширных помещений; бесконечное мытье посуды… Но где, как ни в столовой пацаны, в одночасье лишенные родительской опеки, могли вдоволь набить желудки? И хотя кормили в «Шторме» отнюдь не по общеармейским нормам, сердобольные пожилые поварихи завсегда устраивали юным кухонным работягам стол, изобилующий разнообразными и отменными яствами…
Припомнив аппетитный аромат мясных блюд, навечно поселившийся в здании их питерского общепита, Бояринов сменил мечтательную улыбку гримасой неимоверного страдания, шмыгнул носом и вдруг заметил недопустимо большую дистанцию меж собой и снайпером. Разглядывать пожухлую листву со свежей сочной травой теперь стало некогда — его напарник увеличил темп и, следовало быстрее восстановить жестко установленное расстояние в пять шагов. Посему сознательно нарушив правило спецназовской разведки — ходить друг за другом «след в след», Тургенев, не дожидаясь, когда прапорщик обнаружит очередную оплошность, ускорил движение, лишь изредка бросая взгляд под ноги. Фигура Сереги мелькала в низкорослых зарослях то правее, то левее и связист, увы, за ним не поспевал, пока в одном удобном местечке не представилась возможность срезать путь.
Он нашел взглядом отчетливый отпечаток кроссовки Шипилло средь самых дебрей кустарника, рядом же — в трех-четырех метрах манило свободное от растительности пространство — залитый лучами солнца и словно сошедший с холста художника чудо-лужок. Пригнувшись, Иван рысцой бросился вперед и не расслышал легкого щелчка у левой стопы…
С минуту Торбин наблюдал впереди неладное в поведении молодого связиста. Он нестерпимо желал подать разведчикам знак об остановке, но никто из них не оборачивался, а звуковые сигналы утром они сговорились не применять — слишком уж углубилась команда во вражеские тылы — всяческий свист мог насторожить случайный чеченский дозор. Только-то и мелькнула мысль нагнать Бояринова, да заменить его ефрейтором, как впереди — в затаившемся безмолвии раздался оглушительный взрыв…
Пригнув на секунду головы, спецназовцы бросились к черневшей средь зелени травы и дымившейся воронке.
— След в след… — в сотый раз напомнил, бежавший первым Станислав и распорядился: — Куц, быстро найди Шипа, он где-то поблизости и не должен был пострадать от осколков.
Бояринов лежал на краю обширного луга. Детские глаза устремились в безоблачное голубое небо; руки пытались что-то нащупать на рыхлой, взбелененной разрывом земле; левой ноги по колено не было…
Офицер присел рядом:
— Иван… Слышишь меня, Ваня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38