По-своему она была
права; между ними и была та самая "недоступная черта" (Пушкинское слово),
которая определяет трагедию России. Эта трагедия за последнее время выразилась
всего резче в непримиримости двух начал — менделеевского и толстовского: эта
противоположность даже гораздо острее и тревожнее, чем противоположность между
Толстым и Достоевским".
Между тоталитарной по своему мировоззрению интеллигенцией и
мировоззрением выдающихся представителей русского образованного общества, между
мировосприятием одних и других, лежит непроходимая пропасть: это были два мира,
обреченные на вечную борьбу, до уничтожения одного из них.
М. Цейтлин в статье "Восьмидесятые годы" ("Нов. Журнал", XIV) вспоминал
про редактора прогрессивного "Северного Вестника" А. Волынского "яркого и очень
необычного человека, критика, философа, эстета и немного пророка", который "мог
говорить часами, как одержимый, вдохновенно и самозабвенно. Говорят, что
случались с ним при этом ляпсусы: "Небо вверху", — возглашал он, предваряя
антитезу Мережковского, и при этом указывал на пол, и "небо внизу", — и он
возводил руки к потолку".
Философ, эстет и "немножко пророк" Волынский напоминает всю русскую
интеллигенцию, которая во все периоды своего существования, от Белинского и до
Ленина, тоже всегда ошибочно указывала, где находится земля, а где небо.
Лесков писал, однажды художнице Бем: "Лев Николаевич очень весел.
Рассказывает, как его дочери "пошили порток ребятам" и потом спрашивает: "хороши
ли портки?" А ребята отвечают: "Портки-то хороши, только в них никуда бечь
нельзя".
Так и члены Ордена Р. И. Пошили они для России "портки" по самым
наилучшим масонским выкройкам. И "портки" получились лучше некуда. Одна беда — в
них, как, и в штанах, пошитых дочерями Л. Толстого, России "никуда бечь нельзя".

* * *
"Я думаю, — пишет Н. Бердяев в статье "О смене поколений и о вечном
возвращении" ("Новый Град" № 5), — что коллективность мышления, коллективность
суждений, коллективность, совести — характерный признак той русской
интеллигенции, которая под старость и после потрясений революции готова признать
себя борцом за индивидуума против уничтожающего индивидуума коммунизма.
Индивидуальное, личное мышление свойственно только одним одиночкам, как К.
Леонтьеву или В. Розанову. Сейчас не любят философии, но это совсем не ново,
философию никогда не любили в широких кругах интеллигенции. Коллективное
общественное мнение русской интеллигенции было очень деспотическим. Черт общих с
коммунизмом было очень много. Интеллигенция очень походила на секту, довольно
нетерпимую, со своими коллективными. моральными и социальными догматами. От
этого интеллигентного коллектива легко отлучали за индивидуальные, личные
суждения и мысли. Коммунисты совсем не так оригинальны, как это кажется. Откуда
они взяли свой материализм, свою вражду к религии, к метафизике, к эстетике и
красоте, исключительно социальный характер своего миросозерцания, свое
исключительное поклонение наукам естественным и экономическим за счет наук
гуманитарных и философских, свою идеализацию трудящихся классов, рабочих и
крестьян, как единственных, настоящих людей, свою сектантскую нетерпимость? Все
это взято от Чернышевского, от старой интеллигенции. Но дети и внуки этой старой
интеллигенции, превратившиеся в отцов и дедов, враждующие с коммунизмом, сами
забыли свое прошлое, свои истоки. Если бы русский нигилизм и русские крайние
народнические направления в свое время могли осуществить свою программу,
реализовали бы ее в жизни, то, вероятно, получился бы строй и быт, мало отличный
от советского".

XII

Всякая попытка установить и вскрыть несомненно существовавшие тайные
связи между главарями политических и революционных движений, членами которых
были интеллигенты, и масонством, до революции всячески дискредитировалась и
объявлялась злостным вымыслом антисемитов и черносотенцев. Глухие признания о
существовании таких связей появились только после того, как черная мечта членов
Ордена была выполнена, — когда в 1917 году Царская Россия была убита участниками
масонско-интеллигентского заговора.
Русским историкам, решившим расшифровать связи между руководителями
Ордена Р. И. и русским и мировым масонством, придется проделать большие,
кропотливые исследования. Масонство умеет хранить и скрывать свои тайны. В
первой, из четырех опубликованных в еврейской газете "Новое Русское Слово"
статей "Масоны в русской политике" (см. № от 9 октября 1959 г.) видный
меньшевик, еврей Г. Арансон, подчеркивает особое уменье масонов хранить свои
секреты: "Существовала, — пишет он, — в России, может быть и немногочисленная,
но политически влиятельная организация, представители которой играли весьма
видную роль в переломные годы русской истории, — в 1915-1917 годах, в эпоху
Первой мировой войны, и Февральско-Мартовской революции. Особенностью этой
организации была, прежде всего, ее засекреченность, доходящая до того, что
спустя много десятилетий ни один из ее участников не разгласил ни тайны ее
состава, ни тайны ее деятельности".
Точно так же была засекречена и деятельность русских масонов и в
царствование Николая I, Александра II и Александра III, после запрещения
масонства Николаем I. Масоны в России, как и тайные масонские ложи были все
время. Вспомним, что писала в книге "Русское масонство" незадолго до Первой
мировой войны масонка Т. Соколовская: "Уголовные дела, возникавшие после
запрещения масонства, свидетельствуют о продолжавшейся масонской пропаганде"
(стр. 20).
Е. А. Масальская, сестра гениального русского филолога Шахматова, в своих
воспоминаниях "Повесть о моем брате А. А. Шахматове" пишет о событиях
происходивших в 1873 году: "...дядя был масон; дядя был вольтерьянец; дядя был
поклонник Запада XVIII века и французских классиков" (стр. 39).
Масонка Т. А. Бакунина в своей книге "Русские вольные каменщики" (Париж.
1934 г.) пишет: "Сведений о русских вольных каменщиках позднейшего времени в
печатной литературе почти не встречается. И о масонстве вообще можно найти
только упоминания: даже в записках лиц, заведомо принадлежавших к ложам,
встречаются лишь иносказания или отрицательные оценки масонства. Тем не менее
оно продолжало существовать, хотя и не как самостоятельная организация, а в лице
отдельных членов иностранных лож, главным образом французских; но, по условиям
внутренней жизни масонства не могло проявить настоящую жизненность..." (стр. 8).
Тайну, о которой умалчивает Бакунина, о том, что отдельные масонские ложи
существовали в России и после запрещения, раскрывают русские масоны,
приютившиеся после Февральского переворота в Англии. В "Заметках о масонстве",
изданных в Лондоне кружком русских масонов (стр. 40), указывается: "Известно,
однако, что отдельные группы масонов, особенно розенкрейцеры, продолжали свою
работу и даже посвящали новых членов в течении всей остальной части XIX века,
причем в отдельных русских губерниях, особенно на Украине, существовали и
секретные ложи".
Записки масона И. В. Лопухина были изданы в 1860 г. в Лондоне и
ввозились, конечно, тайно в Россию, как все время ввозились и сочинения
иностранных масонов.

XIII

Герцен, Бакунин, Огарев, Нечаев, Лавров, Ткачев и другие руководители
революционного движения, жившие заграницей находились в идейной связи с
европейским масонством. И не могли не находиться, потому что все революционные
учения и революционные движения в разных странах Европы, в той или иной степени,
развивались по инициативе мирового масонства.
До государственного переворота в ноябре 1852 г., превратившего
ставленника масонов племянника Наполеона — принца Луи Наполеона в Императора
Наполеона III, масоны обращаются к нему с заявлением, в котором обещают ему свою
помощь, советуют объявить себя Императором. Но, как только он стал, с помощью
масонов, Императором, масоны начинают подготавливать провозглашение во Франции
республики. "В течение этого времени, — пишет бывший видный французский масон
Копен-Альбанселли в книге "Тайная сила против Франции", — Германия, не
переставая, увеличивала мощь своей военной машины. Тайные силы проповедовали
пацифизм и гуманизм во Франции посредством французского масонства, в то время,
как немецкими масонами проповедовался в Германии патриотизм".
5 ноября 1862 года, в парижской газете "Ле Монд" была напечатана
следующая информация: "В Гамбурге существует тайное общество с масонскими
формами, подчиненное неизвестным руководителям. Члены его большей частью евреи.
В Лондоне, где, как говорят, находится очаг революции, под руководством Великого
Мастера Пальмерстона, существуют две еврейские ложи, через порог которых никогда
не переступал христианин. Там-то соединены все нити революционных элементов,
действующих в христианских ложах...В Риме, ложа, составленная из одних евреев
является высшим трибуналом революции".
Герцен, Огарев, Кропоткин и другие — не случайно жили подолгу в Лондоне,
— центре мирового масонства. "Дабы лучше уяснить размеры и природу русских
революционных влияний, — пишет в брошюре "Правда о царизме" английский проф. Ч.
Саролеа, — надо припомнить поразительный парадокс, что в течение XIX века
консервативная Англия делила с законопослушной Швейцарией сомнительную честь
быть главной квартирой международной революции. Ведь из Лондона, как центра,
Маццини и Гарибальди, Кошут и Орсини, Маркс и Энгельс, Бакунин и Кропоткин плели
свои разрушительные интриги и цареубийственные заговоры. Ни в одной другой
стране не смотрели так благожелательно на русских революционеров. В то время,
как князя Кропоткина, главаря анархистов, посадили в тюрьму в республиканской
Франции, в монархической Англии из него сделали героя. Причины этого
политического парадокса никогда не были должным образом изучены, хотя изучение
привело бы ко многим неожиданным разоблачениям". Эти неожиданные разоблачения
выяснили бы, что русских революционеров поддерживало не только английское, но и
все мировое масонство. Если не принадлежность Герцена и Огарева к Ордену
Иллюминатов, самому революционному из масонских орденов, то идейную зависимость
их мировоззрения от иллюминатства показывает письмо их в марте 181 года
декабристу Н. Тургеневу, который, как и Пестель, был иллюминатом. Письмо это,
опубликованное в книге гр. С. Д. Толь. имеет такое содержание:
"Милостивый Государь Николай Иванович. Вы были одним из первых, начавших
говорить об освобождении Русского народа; вы, недавно растроганные, со слезами
на глазах — праздновали первый день этого освобождения. Позвольте же нам,
питомцам Вашего Союза, сказать Вам наше поздравление и с чувством братской, или
лучше сыновьей любви — пожать Вам руку и обнять Вас горячо от полноты сердца.
Тот же наш привет просим передать князю Волконскому. С живым умилением мы писали
эти строки и подписываем наши имена с той глубокой, религиозною преданностью,
которую мы на всю жизнь сохранили к старшим деятелям русской свободы.
Александр Герцен, Николай Огарев".

XIV

"Масонство не занимается... гражданскими конституциями государств...
должно уважать и уважает политические симпатии своих членов... следовательно,
всякие дискуссии по этому поводу, остаются ясно и формально запрещенными".
Подобные параграфы в масонских уставах — обычная масонская ложь. "В течение 150
лет, — пишет Копен-Альбанселли, — франкмасонство утверждало, объявляло в своих
статутах, как мы уже сказали, что не занимается политикой и что даже запрещает в
ложах всякую дискуссию, которая могла бы относиться к этому предмету. Ну что же,
действительно экстраординарное явление со стороны общества, которое не
занимается политикой. Оно проявилось теперь во владении этим обществом всех
государственных постов в течении революции, и в наши дни мы его видим
повторяющим это чудо. Добавим, что понадобились бы тома, чтобы цитировать все
документы, которые доказывают, что собрания этих лож полны политических
дискуссий, несмотря на утверждения существующие в статутах".
Когда положение масонства в Европе снова укрепилось, масоны отменили те
пункты своих уставов, в которых говорилось, что масоны не занимаются вопросами
политики и религии. Так, на заседании 21 октября 1854 года ложа Великого Востока
Бельгии было решено отменить 135-й пункт устава, в котором говорилось: "Ложи ни
в коем случае не могут заниматься вопросами политическими и религиозными"
(Revue Internationale des Societes Secrets No. 2, 1912.). Тридцать лет спустя
Великая Ложа Франции постановила отменить "за ненадобностью пункт конституции,
по которому Великая Ложа отказывается от обсуждения политических вопросов". А в
постановлении Ложи Великого Востока Франции сказано: "Одно время существовало не
столько правило, сколько формальность заявлять, что масонство не занимается ни
вопросами религии, ни политики... Под давлением полицейских предписаний мы
принуждены были скрывать то, что является нашей единственной задачей" (Revue
Internationale des Societes Secrets No. 2, 1912.).
Создать "марксизм" Карлу Марксу было не трудно. Все основные положения,
так называемого, "научного социализма" были давно уже разработаны масонами
"...теоретики коллективизма, — пишет исследователь французского масонства
Бидегайн, — имели предшественников во французском масонстве. Социализм наших
дней был сформулирован между 1753 и: 1760 г. г. масоном Морелли в его "Плавающих
островах" и "Кодексе природы" (J. Bidegain. "Masques et visages maconniques".
Paris, 1906.).
Первый Интернационал — детище мирового масонства. Это ясно доказывают
работы европейских исследователей, изучавших взаимоотношения международных
пролетарских организаций и масонства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34