Двое юношей, вскочив на ноги, теперь стояли друг напротив друга с засученными рукавами, готовые сцепиться. Нейт был старше Каспара не более чем на пару лет, но телосложением сильно превосходил его, скорее напоминая Халя. Пастух прорычал сквозь зубы:
– Убийца. Ты убил мою мать. Это сделали твои волки. Трог зарычал и бросился на Нейта, но Каспар перехватил его за ошейник раньше, чем пес успел вонзить зубы в ногу овиссийца.
– Клянусь тебе своими отцом и матерью и всем, что мне дорого… Самой Торра-Альтой, что я не насылал этих волков на Овиссию.
Нейт, не слушая, бросился на него, пытаясь схватить за горло. Но юный дворянин был быстрее и ловчее, кроме того, долго учился всяким хитрым приемам. Он увернулся, пропуская противника мимо себя, и перехватил его руку, заламывая за спину. Нейт, шипя от боли, повалился ничком. Каспар тут же отпустил его:
– Не хотел сделать тебе больно. Ты сам начал…
– Сделать мне больно! Ха! Ты такой добренький, да, волколюб? – рычал овиссиец, отбрыкиваясь обеими ногами от Трога, который вцепился ему в сапог. – Да ты мне сердце руками вырвал!
– Трог, оставь! – приказал Каспар, но без малейшего эффекта.
Глаза пса сузились, шерсть на загривке поднялась дыбом; казалось, он и не слышит хозяина. Каспар сгреб его за ошейник и попытался оттащить, но змеелов рычал и упирался, продолжая терзать сапог Нейта.
Овиссиец вырвал ногу из сапога и снова бросился на Каспара; на этот раз он был удачливее и успел сильно ударить его в плечо, прежде чем тот отреагировал, занятый собакой.
Каспар по-настоящему разозлился и теперь ударил на поражение. Кулаки его быстро и точно врезались в подбородок и в живот противника. Трог, видя, что свои побеждают, радостно лаял и прыгал вокруг.
– Я не призывал волков! Ясно? – во весь голос кричал Каспар, вкладывая в крик и в удары все собственное давнее отчаяние и страх.
Нейт ударил его в скулу, но тот увернулся, так что кулак пошел вскользь, и ответным ударом сбил противника с ног. Нейт согнулся вдвое, шумно втягивая воздух.
Каспар стоял над ним, тяжело дыша.
– Я не призывал волков. Я не колдун. Я страж Некронда, и хранил его в тайне и в сохранности, и никогда не применял его для того, чтобы призывать волков в свою страну.
На глазах его выступили горячие слезы ярости. Юноша выкрикивал свои оправдания не в лицо Нейту – нет, оправдывался перед целым миром, особенно – перед родителями. И перед Халем… И Брид… Всеми, кто считал его причиной бед.
Неожиданно он понял, что на них смотрят. Причем очень пристально. Квадратные горовики пробудились и теперь созерцали Каспара и скрючившегося на земле Нейта; горовики-великаны подошли ближе и стояли по пояс в воде, громко дыша.
– Расскажи свою историю, – потребовал один из них.
Каспар медлил. Он не собирался направо и налево рассказывать о Друидском Яйце; но похоже, что в гневе и раздражении нечаянно сболтнул лишнее.
– Опусти руку в воду. Мы хотим знать больше. Давайте послушаем, что нам скажут о нем потоки, омывающие мир, – забормотали великаны.
Каспар был против, но ничего не мог поделать, когда каменные ручищи сгребли его в охапку и потащили к воде. Трог пытался защитить хозяина, но только напрасно попортил зубы о твердую плоть горовиков. Обе руки юноши насильно были сунуты в ледяную воду. Горовики немедленно запустили в озеро свои короткопалые длани и замерли.
– Потоки связаны с пульсом мира, – проговорил кто-то из них благоговейно. – Расскажи свою историю.
Каспар вздохнул. Раз уж он все равно проговорился, поздно беречься.
– Эта история очень короткая. Я – хранитель Яйца Друида, но его у меня украли. А незадолго до смерти Морригвэн мы видели очень странного человека…
Юноша замолчал, подыскивая слова.
– Это и вовсе был не человек, – подхватил нить рассказа Папоротник. – Он только выглядел по-человечески, а пах волком. Люди часто не то, чем они кажутся; лучше их хорошенько обнюхивать.
Каспар послушно кивнул, не зная, что добавить к описанию.
– Он шнырял вокруг, как раз когда Морригвэн умерла, и прятался в толпе плакальщиков. Должно быть, он и украл Яйцо. Я должен его найти. Некронд обладает огромной силой, и в руках злодея… – Юноша отвел глаза, чувствуя на себе тяжесть каменных взглядов. – Великая Матерь доверила талисман мне, а я не оправдал Ее доверия.
– Злодей призовет чудовищ из Иномирья и завоюет весь мир, – медленно заключил самый древний из горовиков, чьи глазки едва виднелись из-под тяжелых складок кожи.
Каспару ничего не оставалось, как кивнуть еще раз – и подпереть голову ладонями.
Выражение лица Нейта слегка смягчилось.
– То есть, если эта штука вернется к тебе, ты сможешь загнать волков обратно?
И снова Каспар кивнул.
Горовики-великаны тревожно забормотали, переговариваясь меж собой. Они расхаживали по воде туда-сюда, волнуя озеро еще сильнее, так что волны захлестывали островок. Горовики поменьше сердито взвизгивали, когда на них попадали брызги.
– Некронд… Мы не слышали этого слова со времен, когда драконы были юными. Злодей, укравший его, может обратить нас в рабов. Мы – очень старые творения земли, но так как мы никогда не представляли опасности для людей, живя глубоко под землей, мы не заслужили гнева Великой Матери, как многие иные древние существа. Но Некронд может заставить нас творить зло, так велико его могущество.
– Господин очень могуществен, – убежденно заявила Урсула, и Каспар не смог удержаться от улыбки.
Эта девушка верила в него, как никто доселе, и была ему очень преданна. Каспару льстила ее служба – но только потому, что спас ее, а не потому, что заведомо имел на нее право из-за своего высокого происхождения.
Урсула улыбнулась Каспару в ответ, вся засияв.
– История про волков и медведей становится нашей историей, – говорили меж собой горовики. Они бросали долгие любящие взгляды на серокожих существ поменьше и приговаривали: – Ради наших детей нам придется вмешаться и помочь.
Они погрузили широкие ладони в озерную воду, заводя монотонную песню. Их чада – Каспар понял теперь, что горовики поменьше были детьми – один за другим засыпали. Наконец самый старый из великанов выпрямился.
– Оно в воде. Я чувствую это. К востоку отсюда. Оно движется к морю.

ГЛАВА 13

В напряженной тишине Урсула присела, скрестив ноги, на скале и принялась царапать камешком странные узоры.
– Что значат эти фигуры? – спросил Каспар, желая отвлечься от собственных волнений и сильного голода.
Девушка подпрыгнула на месте, как будто ее грубо вырвали из медитации.
– Господин, я сама не знаю. Просто это меня успокаивает.
– На востоке отсюда. Ишь ты, на востоке! – недовольно бормотал Папоротник. – Это еще не значит, что я ошибся.
Он начал карабкаться по камням в поисках орляка, желая покаянно преподнести мох великанам, встревоженным возражениями лёсика.
– Как ты думаешь, сколько они будут советоваться? – Нейт тоскливо колупал голый камень носком сапога. – Мы тут с голоду подохнем, пока они договорятся.
Голова Каспара слегка кружилась от голода. Он встал, расправил плечи и громко покашлял, привлекая к себе внимание.
– Послушайте, пожалуйста… Мы можем умереть, если вы нас тут долго продержите. Мы не умеем долго обходиться без еды. К тому же чем дольше вы совещаетесь, тем дальше от нас Некронд; мы зря тратим дни…
– Мы не меряем свое время днями; это циклы Солнца. А мы чувствуем только биение сердца Земли. Обсуждение еще только началось. Имей терпение, маленькое существо. Ты как назойливый светляк, что жужжит, и жужжит, и жужжит… Если будешь так себя вести, быстро сгоришь. Лучше бери пример с озера. Подумай о водах и о том, как медленны циклы их обращения; отсюда вода течет далее в глубину, все глубже и глубже, падает в другое озеро в центре земли, а дальше мчится горячими подземными реками снова вверх, потом родники выносят ее наружу, и она возвращается в русла рек. Реки текут к великому морю, омывающему выпуклое брюхо земли, и солнце обращает воду в невесомые капельки, которые поднимаются к небу и собираются в облака. Из облаков вниз низвергается дождь, льется на горы и возвращается в этот водопад, чтобы снова стечь в наше озеро.
Каспар почти не слушал, сжав кулаки и стиснув зубы от отчаяния.
– Некронд, – сквозь зубы повторял он, надеясь вернуть разговор в нужное русло. – Я должен найти Некронд.
– О, это мы уже обсудили. Ты сказал, что хранил эту могущественную вещь у себя, но не смог ее уберечь. Мы сочли, что тебе лучше остаться здесь, у нас. Должно быть, управлять силой Некронда ты не способен.
Каспар осел на землю. Похоже, здесь он не мог ничего сделать.
А горовики тем временем вернулись к своему разговору.
– Человек не подходит для этой цели. Если бы мы могли отправиться… Но нам нельзя покидать великие пещеры. Солнце высушит наши старые кости, и они растрескаются, рассыплются.
– Может быть, могли бы пойти дети, – высказал предположение кто-то один.
– Нет, нет! Они еще неразумны. Они не справятся! – разом заспорили остальные.
Несколько молодых горовиков восторженно повскакивали на ноги.
– Но мы хотим! Увидеть мир, широкое море, небеса! И потом, мы уже достаточно взрослые!
– Мы же приносим вам подарки, и они иногда рассказывают истории о море и небе. Этого вполне достаточно, – знающим голосом сообщил старый горовик.
– Но если вы слишком стары, чтобы странствовать, должны идти мы, молодые и крепкие!
Старые горовики застонали. «Нет, нет! Только не сейчас! Я так не думаю!» – заговорили они.
– Но мы не слышали хорошей истории со времен драконов!
– Со времен драконов? – поразился Каспар.
Руки каменных великанов указали вниз, в глубину озера, и юноша, наклонившись, разглядел на дне огромный скелет с длинным гребнем на позвоночнике.
– К нам заходили два-три дракона некоторое время назад и рассказывали истории – все про битвы с людьми. А потом они умерли. Они были с нами немного дольше, чем другие существа, но в конце концов умерли, как и остальные. Все они умирают, – пожаловались горовики-дети. – Глазом моргнуть не успеешь! Сначала стонут и плачут, и перестают рассказывать истории, только ноют, как вы. А потом умирают.
Каспар почувствовал себя до крайности неуютно. Один особенно квадратный, круглоголовый горовик заговорил – впервые за все время:
– Незачем идти нам всем. Один горовик стоит множества людей. Если один из нас сопроводит этих хрупких существ, задача будет достигнута. Я хотел бы пойти.
Огромный морщинистый великан горестно заломил руки. Голова у него была такая же круглая, так что наблюдалось некое семейное сходство.
– Но, Перрен, дитя мое, снаружи очень опасно. Ты не должен туда ходить. Как отец, я не могу этого позволить. Более того – я запрещаю тебе!
– Я прожил уже две сотни и тридцать драконьих жизней, – фыркнул Перрен. – Я уже взрослый и могу принимать самостоятельные решения.
Как ни странно, остальные великаны горячо поддержали эту идею, убеждая отца Перрена, что он зря беспокоится. Каспар понял, что они просто не хотят отпускать своих собственных детей в поход и предпочитают, чтобы ушло чужое дитя.
– Но если он уйдет, остальные дети могут вскорости отправиться за ним, и мы останемся в одиночестве, – возражал им отец Перрена. – Разве вы забыли, как тоскливо нам было до их появления?
Еще один великан странно заухмылялся.
– Еще бы не помнить ту ночь, когда пришли ундины.
– Мы все это помним. Они явились, и мы славно поговорили о пустяках – не долее одной драконьей жизни… А потом они принесли и оставили нам наших прекрасных малышей.
– Если бы мы только знали, сколько с ними будет волнений, мороки! Каких-то две сотни и тридцать драконьих жизней для нас оказались целой эпохой. С этим ничто не сравнится!
– Точно, ничто! – дружно поддержали остальные. Каспар попробовал сосчитать – драконы, говорят, живут по триста лет; значит, детям-горовикам исполнилось… Юноша не мог быстро это подсчитать и долго хмурился, прежде чем вывести результат: шестьдесят девять тысяч лет!
– С меня довольно. – Круглоголовый юный горовик решительно встал. – Я собираюсь отправиться с ними наверх и найти Некронд. – Он повернулся к Каспару: – Ну, пошли.
Остальные не двинулись, чтобы им помешать, и Каспар с облегченной улыбкой бросился собирать пожитки. Отец Перрена, донельзя расстроенный, твердил своему сыну, что нужно все как следует обсудить.
– Перрен, послушай меня. Это не дело – принимать такие стремительные решения! Это даже неестественно. Так нельзя!
Перрен только поводил плечами, не слушая отца. Остальные горовики горячо его поддерживали.
– Юноша, тебе нужно хорошенько приодеться, иначе обгоришь на солнце, – советовал один, набрасывая на Перрена серо-зеленое полотнище, сотканное, похоже, изо мха и корней папоротников. Остальные помогли плотно обернуть морщинистое тело искателя приключений этой штуковиной и завязали ее узлом на поясе.
Наконец Перрен был готов. Каменные великаны подхватили своих узников и понесли их через озеро в темный коридор. Чтобы тащить Огнебоя, их понадобилось трое – но все равно Каспар дивился силе горовиков. Боевой конь, сильный и разъяренный, лягался и бился как демон.
Они шли по длинным извилистым переходам, и наконец впереди показался слабый свет – то была зала с драгоценными камнями. Оттуда более узкий проход круто поднимался вверх. Следуя по нему выше и выше, старые горовики продвигались все более неохотно, как будто каждый шаг давался им с трудом. Наконец они остановились, завидев впереди сероватый сумрак. Это был выход наружу, глубокая расселина.
– Чем это пахнет? – воскликнул Перрен.
– Внешним воздухом! – тревожно ответил его отец. – Ступай, сынок, но будь очень осторожен.
Перрен передернул плечами и устремился вперед. Он помог Каспару и его спутникам вылезти на поверхность; Огнебой напоследок еще раз лягнул державших его каменных великанов, и из-под копыта вылетели искры. Каспар вылез наружу вслед за скакуном и успел как раз вовремя схватить его за поводья.
Трог и Папоротник устремились вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72