– Ты жил в этом кошмаре, потому что это была не твоя жизнь. Кто-то когда-то сказал тебе, что ты должен учиться на экономиста, чтобы стать счастливым. И ты учился, хотя как ты сам сказал, ненавидел цифры. Ты не принимал себя таким, какой ты есть. Ты хотел быть кем-то другим, и это чуть не свело тебя в могилу. Я дал тебе тот же совет, что и Маззи, и Звездному Гостю. Ты уникален, и тебе ни к чему пытаться сделать из себя что-то такое, чем ты не можешь быть. Нет ничего плохого, чтобы быть садовником, если здесь ты чувствуешь себя на своем месте. Но в твоем случае, Джордж, я не думаю, что быть садовником в ашраме – твое призвание. Для тебя это просто передышка. Возможность прийти в себя, осознать возможность свободного выбора и понять, кем ты хочешь быть на самом деле. Я могу лишь помочь тебе осознать. Я не могу дать тебе готового рецепта, завершенного плана, по которому ты должен строить свою жизнь. Ты должен сам найти свой план, свой путь. Я лишь могу помочь тебе открыть глаза. И то же самое я сделал для Маззи. И попробую сделать это для Звездного Гостя. Но чуть позже. А сейчас давайте продолжим созерцание камней.
В кабинете Свами Гималайского
Два часа Квазиморда честно смотрел на разбросанные по поляне камни, время от времени прерываясь на чашку горячего чая. Как ни странно, созерцание камней действительно его успокаивало. Нет, проблемы никуда не исчезли, но, созерцая поляну, Квазиморда чувствовал, будто бы он наблюдал свысока за жизнью целого маленького мира. У этого мира была своя история, география и перспективы развития. И даже возможный конец света – если бы когда-нибудь предприятие Гималайского «накрылось медным тазом», ашрам бы просто сравняли с землей, а сад камней превратился бы из мистического проводника в иные миры в обыкновенную свалку строительного мусора.
Квазиморда не знал, какие чувства вызывал сад камней у других учеников, но сам «Звездный Гость» чувствовал себя той самой свалкой. Каждый человек является тем, кем он себя ощущает. Часто в присутствии Свами Гималайского Квазиморде удавалось ощутить себя большим и сильным, уверенным в себе и способным расшвыривать врагов со своего пути одним лишь усилием мысли. Но затем Квазиморда покидал ашрам и возвращался в мир. И все это куда-то улетучивалось, он становился тем, чем и был всегда, – среднестатистическим куском дерьма. Возможно, немного более вонючим, чем большинство его собратьев.
И сейчас Квазиморда подумал, что, наверно, куда приятнее быть садовником или привратником в ашраме, чем популярным ди-джеем с искалеченной жизнью. И он решил попросить Свами Гималайского найти для него какое-нибудь местечко в ашраме. Даже если бы Квазиморде пришлось всю оставшуюся жизнь драить сортир в ашраме, он был бы более счастливым, чем если бы вернулся назад. По крайней мере, так он подумал в момент созерцания сада камней.
Когда церемония завершилась, ученики разбрелись по ашраму. Одни отправились на кухню, чтобы погреться новой порцией чая, другие выстроились в очередь к тому самому сортиру, драить который так стремился Квазиморда. А Квазиморда и Свами Гималайский зашли в дом.
Дом Гималайского стоял в центре земельного участка, занятого ашрамом. Он представлял собой стандартный двухэтажный особняк из красного кирпича, без претензии на роскошь. Ну, пластиковые окна и два-три изящных балкончика не в счет.
Свами Гималайский провел горбуна через гостиную в кабинет и оставил своего гостя в одиночестве со словами:
– Ты располагайся, а мне позвонить надо. Один мой друг сейчас очень нуждается в совете.
Квазиморда даже на секунду задумался, почему Гималайский оставил его в кабинете, а позвонить вышел в гостиную – разумнее было бы сделать наоборот. Но сообразил, что Свами Гималайский никогда не поступал «как разумнее», никогда не противоречил Вселенской гармонии своей неуклюжей «разумностью». Видимо, и сейчас у Свами были причины…
Наш герой не стал додумывать свою мысль. Вместо этого он начал осматривать кабинет Свами Гималайского. Первое, что бросилось ему в глаза, – новый диск Эсмеральды, лежавший на столе. Горбун буквально бросился к столу, чтобы рассмотреть диск, – насколько он знал, в магазинах этот альбом пока не появился. Откуда же он у Гималайского?
Это было подарочное издание в суперобложке. Диск был обернут в целлофан, значит, его пока что не слушали и даже не открывали коробку. Возможно, кто-то из учеников решил преподнести Свами подарок. И возможно, Гималайский пока что даже не видел этого диска. В таком случае, спрашивать, откуда он взялся, было бы бесполезно… И кроме того, Квазиморда не хотел выдавать свою тайну даже Гималайскому.
Поэтому, оставив диск на прежнем месте, горбун продолжил осмотр кабинета. Компьютерный стол, журнальный столик и тумбочка у окна были просто завалены потрепанными эзотерическими книжками и всевозможными распечатками из инета. Подобрав одну такую распечатку, Квазиморда прочел заголовок: «Канал MTV объявил главной модной тенденцией сезона учение Карлоса Кастанеды!» Под заголовком помещался краткий текст о новой стилистике канала MTV. «…рекламные заставки с изображением орла, пожирающего человеческие души в форме телевизоров; ви-джеи, сгорающие в огне изнутри (применение нового 3-D спецэффекта); и очередная звездная фабрика, укомплектованная по принципу партии воинов во главе с нагвалем, коим вызвался стать известный музыкальный продюсер Александр К…»
Квазиморда вернул распечатку на журнальный столик и какое-то время тихо смеялся.
«Да, MTV по Кастанеде – это круто, – подумал он. – Мало нам джедаев с их „силой“ из „Звездных войн“, списанных Джорджем Лукасом с учения дона Хуана».
Свами Гималайский, видимо, заболтался по телефону, поэтому Квазиморда от нечего делать подошёл к окну, выглянул на улицу, посмотрел на сад, лениво опустил взгляд на тумбочку у окна и стал рассматривать лежавшую на ней гору бумаг. Его внимание привлекла книга, перевёрнутая обложкой вниз. Она была потрепанной, из нее торчало множество закладок с надписями – значит, Свами Гималайский очень внимательно читал и перечитывал сие произведение. Взяв книгу в руки и перевернув ее, Квазиморда прочитал название: «Приключения Джона Дебри. Полная версия». Над названием на обложке помещался рисунок, выполненный в стиле мультяшных клипов группы «Gorillaz» – несуразный чувак с удивленной физиономией и приоткрытым ртом висел на крючке подъемного крана невысоко над землей. Его фигуру ярко освещали два больших прожектора, а снизу на него восторженно пялились очевидцы этого события.
И в самом верху обложки мелким шрифтом было выведено имя автора: «Александр Клыгин». Квазиморда никогда раньше не читал Клыгина. Он открыл книгу на одной из закладок Свами Гималайского – той, где было написано «Идеальная структура организации». Как ни странно, страница была исчеркана карандашом – Квазиморда и не знал, что Гималайский так внимательно читает книги и даже подчеркивает понравившиеся фразы.
«А чего ты хочешь – у нас же иерархия! – прочитал Квазиморда, следя за карандашной чертой. – Но поскольку верховное начальство любит стебаться надо всеми правилами, у нас абсолютно дурацкие пароли, совершенно нелогичная система допусков и лишенные здравого смысла критерии, по которым мы получаем повышения. Хотя, как сказал сэр Эльдорадо, самой устойчивой системой является такая, в которой ни один из ее членов не понимает, как она функционирует. Потому что, если принцип функционирования системы не понимают даже люди, состоящие в ней, то уж точно этот принцип не поймет ни один чужеродный хакер, согласен?»
Квазиморда помотал головой и открыл книгу на другой закладке, ближе к концу, с надписью «Музыка Вселенной» – музыка интересовала Квазиморду как профессионала.
«Известно, что мир составлен бесконечным потоком волн, – прочитал горбун. – Человеческие органы чувств воспринимают лишь узкий спектр этих волн и преображают их в звук, свет и т.д. и т.п. А есть еще огромное количество волн, которые люди вообще не воспринимают. Но если свет – волна и звук – волна, то можно увидеть музыку. Или еще лучше – услышать свет! И Дебри услышал свет. Музыка исходила отовсюду – от Солнца, от неба, даже от небоскребов. И от него самого. Весь мир вокруг, вся плотная материя на самом деле оказалась всего лишь музыкой».
– Интересно, – пробормотал Квазиморда, захлопнув книгу. – Если весь мир – музыка, на что похож я? Аккорд на порванных струнах? Или звук покореженного тромбона? А, знаю, на спецэффект из фильма, имитирующий звук перданувшего Лесли Нильсена.
Перевернув книгу обложкой вниз, Квазиморда положил ее обратно на тумбочку. На обратной стороне обложки помещалась фотография автора. Непонятное существо на фотографии было надежно скрыто под дизайнерской паранджой от Андрея Бартенева. У Квазиморды вообще мелькнуло подозрение, что на фотографии этой вовсе не сам Клыгин, а просто манекен в парандже.
Как Гималайский расширял сознание Квазиморды
– А, Звездный Гость, ты здесь! – в кабинет вошел Свами Гималайский. – Извини, я задержался, даже думал, что ты уже ушел.
– Ну что вы, как можно? – ответил Квазиморда. – А я тут книжечкой вашей заинтересовался. Вы не возражаете, что я ее полистал?
– А, нет конечно, – ответил Свами Гималайский. – Что за книжка-то? О, Клыгин. Интересный человек. Я не удивлен, что из всех книг в моем кабинете тебя заинтересовала именно эта – у тебя много общего с ее автором.
– Да не может быть, – отмахнулся Квазиморда. – Мне такого никогда не написать.
– А ты видел там автограф? – спросил Гималайский. – Погляди-погляди. Видишь, какие люди у меня в ашраме бывают?
Квазиморда снова открыл книгу. На форзаце действительно была надпись, сделанная таким неразборчивым почерком, будто бы автор писал левой рукой после страшного похмелья. Квазиморда с трудом разобрал текст надписи:
«Свами Гималайскому, настоящему мастеру от саньясина, застрявшего на бесконечном пути в ловушках ультимативного вызова».
Под текстом помещалась самая неразборчивая размашистая подпись из всех, когда-либо виденных Квазимордой.
– М-да, непонятно, – пробормотал Квазиморда.
– Это лишь сначала, – улыбнулся Свами Гималайский. – Если хочешь, возьми почитать, у меня в компьютере электронный вариант есть.
– Да нет, спасибо, – Квазиморда вернул книгу на место. – Я у вас о другом спросить хотел.
– О твоей несчастной любви? – спросил Гималайский.
– Нет, не об этом, – вздохнул Квазиморда. – Вам в ашрам дворник случайно не нужен? Потому что я… я хотел бы остаться здесь у вас и никогда не покидать ваш уютный мир.
Свами Гималайский удивленно улыбнулся.
– Неожиданно, – пробормотал он. – Хотя понять тебя можно. После сегодняшних откровений Джорджа ты решил последовать его примеру, хотя в твоем случае все не так уж плохо. Вместо того, чтобы сделать то, что я тебе советовал, ты решил сдаться и пойти по легкому пути. Для тебя уход в ашрам равноценен тому, чем для Джорджа был уход в алкоголизм и наркоманию.
– Свами, я вам денег дам, только позвольте мне остаться здесь! – умолял Квазиморда. – У меня миллион в банке и квартира. Ее продать можно по хорошей цене, я вам все отдам, только позвольте мне остаться в ашраме! Я могу что угодно делать, могу сортир драить, могу налоговую инспекцию пугать своим видом. Могу даже жить в будке с надписью «Злая собака». Но позвольте мне остаться здесь и больше никогда не выходить в мир! У вас здесь так спокойно! Здесь моя душа отдыхает. Разрешите мне остаться у вас.
Свами Гималайский тяжело вздохнул и опустился в кресло.
– Присядь, Звездный Гость, – сказал Свами. – Присядь, я тебе кое-что объясню.
Квазиморда присел на свободный от бумажного завала край диванчика.
– Я попробую убедить тебя, что в мире тебе будет лучше, чем здесь, – снова вздохнул Свами Гималайский.
– Трудная задача, – усмехнулся Квазиморда.
– Знаю, – кивнул Гималайский. – Но у тебя не самый тяжелый случай. Понимаешь ли, Звездный Гость, для Джорджа, Мордреда, Гюльчатай и других моих учеников, не выходящих за пределы ашрама, внешний мир попросту опасен. Джордж чуть не погубил себя наркотиками, Мордред чуть не стал мелким бандитом, а Гюльчатай просто некуда больше пойти. Так вот, им опасно покидать ашрам. Ты же принципиально отличаешься от них. Знаешь, чем?
– Не представляю, – честно ответил Квазиморда.
– Они не опасны для мира, мир опасен для них, – повторил Свами Гималайский. – У тебя же ситуация прямо противоположная – мир не опасен для тебя, ты опасен для мира.
Квазиморда рассмеялся.
– Свами, вы что, серьезно? – спросил он. – Да чем же я могу быть опасен для мира?
– Ты вспомни, как ты в метро обычно ездишь, – сказал Гималайский.
– А, это, – пробормотал Квазиморда. – Ну…
– Есть и нечто большее, – прервал его Гималайский. – Я постоянно слушаю твое воскресное шоу, и могу точно сказать, что человек, делающий такие программы, реально опасен для мира.
– И чем же? – удивился Квазиморда. – Мои программы – это же дурь несусветная. Все строго ограничено форматом. У меня с трудом получается протащить в эфир хоть что-то приличное, не навязшее на зубах. И то меня назначили редактором шоу лишь два года назад, когда стало ясно, что у меня высокие рейтинги. А что до того было – подумать страшно.
– Вот именно, – кивнул Гималайский. – Ты ставишь в своей программе неформатную музыку. Многим это нравится, но кого-то и бесит. Поэтому ты опасен для мира. Но сейчас ведь нет цензуры, так что тебя дожимают психической атакой. И даже с психическими атаками ты прекрасно справлялся до сих пор. Твое достижение даже не в том, что ты пару раз сумел прогнать в прайм-тайм новые трэки Майка Олдфилда или Джесси Кука. Твое величайшее достижение в том, что ты даешь людям надежду. Да-да, не смейся, все эти твои выверты типа «Эй, уроды, звоните мне, я все равно уродливей вас всех вместе взятых» дают людям реальную надежду. Я люблю слушать, как ты говоришь с людьми, как ты заставляешь их поверить в свои силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12