– Ничего страшного, – сказала она, идя вместе с ним в спальню. – Брысь, Фелис! Кому говорю? Брысь!– Вчера в бойлерной случилось прямо-таки наводнение, – сказал Дмитрий, встряхивая спрэй.– Только этого и не хватало! – Заметила она.– Починили! Быстро высохнет. О-хо-хо! Славный нынче денек.Он поставил спрэй на подоконник, рядом с письменным столом, ухватился обеими руками за край правой панели и стал с силой толкать влево. Удалось сдвинуть панель всего сантиметров на десять. Проделал то же самое с левой панелью.– Без проблем решим проблему, – сказал Дмитрий.Она поежилась, когда струя холодного воздуха хлынула в приоткрытое окно. Дмитрий, в серой рубашке и заношенных до блеска коричневых брюках, фукал пену в пазы. Интересно, когда стоит вот так близко у окна, вспоминает ли, как летела вниз Наоми Сингер, которая чуть его не убила? Вообще идиотизм какой-то. Уж если надумала, прыгала бы из окна спальни, что ли.Он все нажимал на клапан спрэя, водил составом по пазам.– Это что? – спросила она.– Силикон, – ответил он, продолжая смазывать пазы уже с изнанки.Фелис вспрыгнула на подоконник, высунулась из окна, выгнула спину. Белый, с черной отметиной на конце, хвост заходил ходуном. Дмитрий поставил спрэй и прикрыл створку.Подойдя к подоконнику, она погладила кошку по спинке.– Нет, Фелис, нельзя...Взяла ее, приподняла, перевернув брюшком. Склонившись, посмотрела в кошачьи зеленые глаза.– Не-ль-зя, не-т, – повторила нараспев. – Мы не будем выпадать из окон этого дома. Фр-р-р! Не-бу-дем... Усвоила? – Фелис смотрела на нее, она – на Дмитрия.Он и бровью не повел. Двигал вправо-влево то одну панель, то другую. Она отошла от окна. Кошка разлеглась на плече. Поцеловала ее в мордочку, погладила спинку. Сказала:– Я слышала, что хозяин этого дома зануда. Фелис замурлыкала.Дмитрий опять попрыскал из спрэя.– Миллза я знаю, – сказал он, – владельца нет.– Миллза?– Мистера Миллза, управляющего. Вы знакомы с ним? – темные глаза глянули на нее.– Получила от него уведомление, – сказала она. – Ну и как, понравилась ему мраморная заплатка? В вестибюле.– Да, – сказал Дмитрий неожиданно на русском языке. – На удивление! С этим все в порядке. – Он поставил спрэй на пол. Повозил панель вправо-влево. – Ну вот, теперь порядок!– Как это вы все ловко проделали! – сказала она. Фелис замурлыкала в полный голос. Поглаживая ее, смотрела, как он проверял панели.– Дмитрий, что хочу спросить. Это управляющий заставляет вас быть таким внимательным к просьбам жильцов?Он кивнул.– Да, – сказал по-русски. – Она...– Женщина?– Вы.– Я?Он кивнул. Поставил спрэй.– Когда вы подписали договор.Он потянул панель, погонял в пазах.– Когда я подписала договор?Он еще раз проверил скольжение панелей.– Вы не знакомы с мистером Миллзом? – спросил Дмитрий.– Нет, – ответила она. Он пожал плечами:– Мне он сказал: "Смотри, чтобы у нее все было в порядке. Отнесись со всем вниманием".Взял спрэй, снова встряхнул.Она сняла Фелис с плеча, спустила на ковер, взглянула на него.– Вы уверены, что речь шла обо мне?– Мисс Норрис, – сказал он, нажимая на клапан и добавляя силикона во внешние пазы, – переезжает в двадцатую Б. Чтобы у нее был полный порядок. Максимум внимания.– Может, он обо всех проявляет такую заботу?Дмитрий покачал головой:– Никогда, ни о ком, только про вас.– Ничего не понимаю...Убедившись, что в спальне панели двигаются как по маслу, Дмитрий направился в гостиную.И там отрегулировал окно.Она, как обычно, протянула чаевые, но он попятился, сжимая в руках спрэй и повторяя:– Нет, нет, пожалуйста, нет, спасибо, нет...Она не настаивала.Когда он ушел, стала заканчивать уборку.Зазвонил телефон. Венди... поблагодарила за приятный вечер. Еще поболтали. О том, что Джун стала лучше выглядеть, что у Тамико и Гэри – флирт не флирт, роман не роман, но что-то в этом роде.Еще звонок. Тамико... с ней поговорили про Стюарта и про Венди.Джун тоже не заставила себя ждать. Опять обычный треп пошел. Потом она сказала:– Джун, знаешь, хочу выяснить, кто владелец этого дома. Разузнай телефон директора строительной фирмы, можно подрядчика. А лучше оба.– Хорошо. Думаю, в "Сивитасе" знают все.– В понедельник собираюсь позвонить управляющему, – сказала она. – Но он в одном офисе с той женщиной, которая мне показывала квартиру, так что, думаю, знает не больше ее. Что касается юристов, думаю, они не в курсе. Позвоню тебе еще раз в понедельник. Жди моего звонка.– А с чего это ты вдруг? Рассказала про разговор с Дмитрием.– Интересное кино! Почти как в "Хозяине Лидии".– "Хозяине Оливии", – поправила она. – У Лидии был врач. "Врач Лидии".– Без разницы. Не хочешь завтра вечерком поиграть в скрэббл Scrabble (англ.) – настольная игра в угадывание слов. Играют от двух до четырех игроков. Используются фишки с буквенными и числовыми значениями. Представляет собой среднее между составлением анаграмм и отгадыванием кроссвордов.

? Говорят, будет дождь. Поль собирается прийти.Вопрос оставили открытым.Ну, Дмитрий, удружил...Впрочем. Дмитрий тут ни при чем. Сам велел Эдгару проявить о ней экстразаботу. Ну, идиот! Будто кто-то собирается здесь ее обижать или с лестницы сталкивать.Пора принимать меры. Хочешь – не хочешь. Во всяком случае, не дожидаясь понедельника.Эдгар, конечно, каменная стена. Барри Бек – вообще ничего не знает. А она тем временем свяжется по телефону с Домиником Микеланджело. Неизвестно еще, будет ли он изображать "великого немого", а то возьмет и клюнет на ее рулады. У него не заржавеет, тот еще гусь.Когда-нибудь была она на ТВ?Похоже, была. Бойко так вещала в прачечной.Увидит его на видеопленке в постоянном контакте со стаканом? Ну и что? В наши дни все со стаканом...А вдруг удивится – Микеланджело, в сорок лет, и на пенсии живет на Бимини.Завтра будет поздно. Меры нужно принимать сегодня. Завтра, возможно, отправится играть в этот скрэббл и вполне может остаться там на ужин.С одной стороны, он этого хотел. Точно знал. Прекрасно знал даже – почему. Зачем иначе вести наблюдения за потугами д-ра Пальма в течение трех лет, если после этого не научиться разбираться хотя бы в себе самом.Выбора она ему не оставила. Увидит на экране – раструбит направо и налево. Такую шуструю не купишь! А с ним все будет покончено. Обвинят, что и сердечный приступ Брендана его рук дело. Впрочем, делом больше, делом меньше – не играет роли.И вообще – это уже не паранойя, это меры предосторожности.Он предельно хладнокровен. Обдумал все, со всех сторон, пока она убирала квартиру и ходила в магазин. Дейзин папаша, из самого Вашингтона, рассказывает про изнанку ближневосточного кризиса, а Дейзи и Гленн и уши развесили. Черт с ним, с кризисом! И записывать его ни к чему!Решил, с чего начать и как приступить к делу, обдумал все до мельчайших подробностей, до самых незначительных деталей. Главное – спокойствие.Пошел в магазин. И самому не мешает чего-нибудь купить в дом. Торопясь шел по Мэдисон, надеясь, что не столкнется с ней лоб в лоб.Видел, как она вышла из магазина, как зашла в дом.Опять сидела за письменным столом, все над той же самой рукописью, что и всю неделю.Он поставил бутылку в холодильник.Наблюдал за ней, ждал.Позвонил в 5.08. У нее и у него на часах было именно столько, когда она закончила редактировать коротенький текст на странице перед следующей главой. Фелис спала, свернувшись клубком посередине кровати. Они обе у него на "1". На "2" – никого и ничего.Она повернулась лицом к телефону, стоявшему на том краю стола, что ближе к окну, в тот самый момент, когда назвал себя. Он не видел выражения ее лица. Сразу продолжил разговор, чтобы не дать ей возможности заговорить.– Извините, что беспокою, – сказал он, – но мне необходимо поговорить с вами. По телефону как-то не с руки. Это имеет отношение к дому. Не могу ли я встретиться с вами? Разговор на пару минут, не больше.– Прямо сейчас? – спросила она, повернувшись на стуле и сдвинув очки с переносицы на темя. Фелис проснулась, вскочила, выгнула спину дугой. Посмотрела на свою кошку.– Могу к вам подняться?Она подвинулась к кровати, не вставая со стула. Фелис направилась к ней, грациозно переставляя лапы.– Минут через десять.Фелис прыгнула со всего маху к ней на колени.– Ай! – вскрикнула она, отшатнувшись. – Кошка прыгнула на меня.Улыбнувшись, он заметил:– Прямо, как в джунглях. У вас там, наверху, я имею в виду. Спасибо.Оба положили трубки на рычаги.Он перевел дыхание. Глубокий вдох. Выдох... Уф-ф-ф-ф!Раскачиваясь в кресле, смотрел на экран. Она сняла очки, положила на письменный стол, погладила Фелис.– М-да, – сказала громко. – Интересно...– Не то слово! – хмыкнул он.Она выключила свет, закрыла полированную крышку стола. Встала. Спустила Фелис на ковер. Подошла к шкафу, расстегивая батник.Переодевается ради него. Уже неплохо!Взглянул на свои замызганные джинсы.Не мешает и ему переодеться... Глава пятая Она надела черные джинсы, бежевую водолазку и черные спортивные туфли без каблуков.Провела щеткой по волосам, помадой – по губам, наложила румяна. Проделала все это, не переставая думать о том, что именно он хочет рассказать про дом и почему об этом нельзя поговорить по телефону. Может быть, тут что-то связанное со смертями. Вряд ли! Вспоминать об этом никому не доставляет удовольствия. Мурлыкая мелодию из "Солнечной долины", выключила свет в ванной, включила в прихожей, в гостиной и даже бра над столом.Дмитриев силикон оказался составом со стойким запахом. Она подошла к окну и сдвинула панель. Та легко откатилась. Пришлось потянуть назад, оставив всего сантиметров десять. Какой молодец этот Дмитрий! Небо совсем темное, внизу все те же малюсенькие, будто игрушечные, машины, – трафик хоть и не такой яростный, как среди недели, но все-таки. Машины все катят и катят, иногда замирают – в розовато-золотистых отблесках уличных фонарей.Прислушиваясь к звукам лифта, она вернулась в спальню. Там тоже чуть-чуть сдвинула створку. Левую. Холодная струя воздуха нагнала ее в прихожей. Фелис поглядывала на нее из кухни – стоя на задних лапах, передними царапала пробковую пластину.– Ну, какая у меня умная коша! – сказала она, завернув по пути на кухню.Достала из шкафа коробку с угощением для кошки. Коробку поставила на место. Из холодильника выудила вкусный кусочек для себя и крошечный помидор из салата. Съела его, сполоснула пальцы, вытерлась кухонным полотенцем.Пошла в гостиную. На журнальном столике выровняла стопку книг, поправила вазу. Подняла жалюзи, надежно закрепила их.Стояла у окна, смотрела на длинный грузовик, на крытый фургон, который, нарушая правила, свернул на Девяносто вторую улицу. На розовато-золотистой крыше отчетливо видны были буквы "ГО". Фургон перегородил улицу, начались гудки, сирены... Фелис мяукнула.Стояла потом перед дверями и мяукала. Не кошка, а трубный глас какой-то.Звонок раздался, как только подошла к двери. Посмотрела в глазок, повернула ключ в замке, распахнула дверь.– Прошу, – сказала она, улыбнувшись и протянув руку.– Ну вот и я, – сказал Пит, пожимая ее ладонь и улыбаясь.Вошел. Ярко-желтый пуловер поверх белой рубашки, коричневые брюки со складкой, острой как бритва, новенькие белые туфли. Фелис обнюхала их. Он наклонился, погладил кошку.– Ага! Вот и знаменитая киска-железный коготок, – сказал он, потрепав ее по загривку. – Ах ты, милашка... – Фелис задрала оранжево-белую голову, зажмурила глаза, когда почесал за ушком. – Сколько ей?– Пошел четвертый, – сказала она. Улыбаясь, прикрыла дверь.– Как зовут?– Фелис.Голубые глаза глянули на нее.– Почти Феликс, да?– Почти, – улыбнулась она ему. – Вы второй человек за прошедшие двадцать четыре часа, кто удивился, услышав, как ее зовут. Остальные просто не замечают.– Вот как? – он с улыбкой смотрел на кошку, а та терлась головой о его руку.– Вчера у меня были гости, и один, кто видел ее год назад, сказал то же самое.– Нет, правда. У вашей кошки необыкновенное имя.– На испанском языке это означает "счастливая", – сказала она. – Я даже не думала об этом, когда придумывала ей имя.– Ну да, конечно же – сказал он, выпрямляясь. – Feliz. А это что? Грандиозная картина!– Художник – моя лучшая подруга.– Вот как? На любительскую живопись не похоже...– Она – профессионал. Выставлялась. Здесь и в Торонто. Роксана Арвольд...– Изящная манера письма, – сказал он. – Перья особенно тонко выписаны, хотя ощущение, что это хищная птица не покидает ни на миг.– Представьте, Рокси именно такого эффекта и добивалась – сказала она, покосившись на гостя.Он обернулся, окинул взглядом гостиную.– Прелестно. Обставили со вкусом. Сочетание цветов – потрясающее.– Еще не все доставили, – заметил она, идя следом за ним и Фелис.Он остановился перед Цвиком:– Тоже прекрасная вещь. Что-то есть от Хоппера. Еще один друг?– Нет. Художественная выставка в Вашингтоне. Оглядел комнату.– Мило! Очень мило, – сказал он. – Посмотрел на софу. – Это какой цвет?– Абрикосовый... – ответила она, настораживаясь.– Абрикосовый, – повторил он, кинув взгляд на обивку. – Потрясающе!Она улыбнулась.– Когда-то, возможно, заслуживала похвал, пока Фелис не появилась. Нужно будет перетянуть. Теперь у нее есть пробковая доска. Понимаете, у меня такое чувство: как только я в лифт, так она сюда – точить коготки.– Похоже, вы правы. Кошка есть кошка. Попробуй отучи ее от того, к чему привыкла, – сказал он наклонясь, чтобы почесать Фелис за ушком. Та, не переставая, терлась головой о его ногу.– Подумать только! – воскликнул он, подходя к окну. – Есть все-таки разница между тринадцатым и двадцатым этажами. Фантастика! – Высунулся, стоя у правой панели. – Из моего окна видна крыша "Уэльса" и отнюдь не парадная сторона вон того здания.– Осторожно! – сказала она, подойдя к окну. – Теперь панели легко скользят. Утром Дмитрий смазал пазы.– Там, впереди, Бруклин или Квинз?– Квинз, – ответила она, стоя у левой панели. Присвистнул.– Потрясающий вид! – сказал он, погладив Фелис. Она уже разгуливала по подоконнику.Они стояли и смотрела на мерцающие окна небоскребов за рекой, на огоньки мостов, отражавшиеся на глади воды, на зарево вечернего города, простиравшегося далеко за горизонт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23