— Если бы не было этой ситуации, была бы какая-нибудь другая. Если встречаются двое эль-ин старше детсадовского возраста, между ними непременно отыщется несколько старых вендетт и не меньше полдюжины запертых в шкафах скелетов. Стоит только чуть-чуть копнуть, и «недостаток недоверия», как ты выразился, начинает бить фонтаном... Темные в этом отношении не слишком от нас отличаются.
— Хм...
«...втереться в доверие к правителю, запудрить мозги первому советнику, а затем столкнуть их между собой, чтобы были заняты и не смотрели по сторонам слишком пристально...»
Я резко встряхнула ушами. Все это было спланировано и приведено в исполнение с изящной безжалостностью, так характерной для дараев. Хотелось бы верить, что мне и в самом деле удалось ухватить тот кусочек сути высокородных арров, который случайно приоткрыл в разговоре Рубиус. Однако слишком многое указывало на то, что к определенным действиям меня кто-то очень умело подтолкнул. Вряд ли, конечно, этот кто-то ожидал именно такого, гм, впечатляющего исхода... Однако ощущение, будто меня умело дергали за веревочки, не проходило.
Как мне все это надоело!
С минуту мы еще смотрели кровавую драму, разыгравшуюся среди демонических Дворов, затем поднялись, собираясь уходить.
— Как вы думаете, Учитель, — я робко коснулась его крыла. — Они ограничатся серией дворцовых схваток? Или раскачаются на полномасштабную гражданскую войну?
— Скорее первое, — рассеянно отозвался Раниэль-Атеро. — Королевская власть слишком прочна, а сами Дворы слишком пластичны и устойчивы, чтобы рухнуть от одного толчка. Но, думаю, какое-то время они будут слишком заняты, чтобы нас беспокоить.
— Аминь.
Отец вынырнул из тумана, и даже в гуманоидной форме его никто не принял бы за обычного эль-ин. Он зарычал на Учителя. Учитель зарычал на него. Зимний зевнул, а я блаженно улыбнулась, чувствуя себя почти как дома. А потом Аррек опять вопреки всем законам откуда-то нашел в бесконечно изменчивой Вероятности, которыми смог манипулировать, а в следующий момент все мы уже стояли в просторных изоляторах клана Дернул и со всех сторон к нам бежали Целители Изменяющихся и стремительные фигуры северд-ин.
В духе старых добрых традиций мне сейчас полагалось артистично грохнуться в обморок. Однако после непродолжительного колебания от столь соблазнительной идеи пришлось отказаться. Время, быть может, и является выдуманной смертными существами абстракцией, но от этого ничего не меняется — его всегда очень и очень не хватает.
* * *
Я опустилась в воду и закрыла глаза, усилием воли заставляя тело расслабиться. Откинула голову так, чтобы шея опиралась на специальный валик, вытянула ноги. Рассеянно потерла намечающийся на ребрах синяк. Затем поднесла руку к глазам и увидела, что пальцы дрожат. Сжала пальцы в кулак. Дрожала вся рука. Мышцы буквально пели от напряжения, тело все еще трепетало в адреналиновом пике. Разум пребывал в состоянии шока.
Даже сверхгибкая психика эль-ин не могла сходу переварить все, что случилось сегодня. Теперь, когда основная опасность миновала, начиналась ответная реакция. К горлу подкатила тошнота.
По опыту зная, что сейчас не стоит погружаться в морально-этические самотерзания, я, тем не менее, потянулась к Эль. Коснулась расовой памяти своего народа, проверяя... Дура! А чего ты, спрашивается, ожидала?
Часть той Эль, которую я до этого воспринимала находящейся в изменяющейся форме, то есть как живую, перешла в неизменную, мертвую форму. Другими словами, часть моих поданных заплатили за утреннюю авантюру своими жизнями. Ничего удивительного. На войне, даже если это маленькая, карманная война, бывают потери. Чаще всего, обусловленные идиотизмом генерального штаба. В данном случае моим.
Я могла бы узнать точные цифры, узнать имена, генетические линии. Могла бы узнать, что среди них были мои друзья и враги. Могла бы вспомнить их лица.
Три дня назад я бы так и сделала. Три дня назад я была почти человеческим существом. Теперь же... это просто не имело значения. Решение было принято, решение было исполнено, заплаченная цена была признана приемлемой. Я выбросила утренние события из головы, сосредоточившись на том, что еще предстояло. Пальцы, поправившие упавшую на глаза золотую прядь, больше не дрожали.
В последний день своего правления Антея тор Дернул-Шеррн наконец-то начала думать и действовать, как подобает Хранительнице.
Мерзость какая.
Ничего удивительного, что в последнее время от меня все шарахаются.
Впрочем, это тоже не имело ни малейшего значения.
Затормозив высший психический процесс, условно называемый «мышлением», я сосредоточилась на действиях. Долго, педантично отскабливала кожу, отмачивая ее поочередно то в обжигающе холодной, то в горячей, как кипяток, воде. Затем занялась волосами. Вымыла, расчесала, нарастила дополнительный объем, снова вымыла, снова расчесала, поработала над цветом и блеском...
Когда я наконец поднялась из воды, то была, наверное, самой чистой эль-ин за всю историю своего народа.
Меч лежал на бортике бассейна — чтобы в любой момент достаточно было лишь протянуть руку. Подумать только, когда-то осторожность некоторых эль-воинов казалась мне признаком если не старческого маразма, то запущенной стадией паранойи. Теперь же я даже ванну принимала в Шеррн-онн, потому что практика показала: мой собственный бассейн — слишком опасное место, чтобы соваться туда без поддержки тяжелой артиллерии.
Привычным движением подхватив Сергея, прошлепала по полу, оставляя на нем мокрые следы. Масса мокрых волос, ставших втрое гуще, чем обычно, оттягивала голову назад — непривычное, странное ощущение.
Пристроила клинок на туалетном столике и лишь затем пристально посмотрела в зеркало.
В зеркале отражался... кто-то.
Тяжелые влажные пряди волос казались темно-русыми. Из-под изогнувшейся верхней губы выглядывали белоснежные кончики клыков, камень горел во лбу нездоровым, каким-то лихорадочным сиянием.
Узкое лицо с истончившимися, заострившимися чертами. Ежесекундно менявшие цвет глаза казались слишком большими для этого лица, и яркость их по краям была поблекшей, подернутой инеем — тревожный признак глубочайшего нервного истощения. Любую другую с такими глазами Целители бы усыпили недели на две.
Женщина в зеркале выглядела уже наполовину трупом. Что, в принципе, соответствовало истине, так что я не стала особенно по этому поводу беспокоиться и занялась своим туалетом.
Натерла тело ароматическим маслом — ни сил, ни протеина на синтез соответствующих веществ в собственном теле уже не осталось. Легкий макияж — белый знак-образ, нарисованный тонкой кисточкой в уголке одной из бровей.
Открыла ящик, где хранилось созданное специально для этого вечера одеяние.
Тонкое белоснежное белье. Ручные ножны для кинжала-аакры из белой кожи и такие же сандалии. Заколка-спица из белой кости, украшенная резным драконом — часть прядей надо было закрепить, чтобы они не падали на глаза и не мешали во время танца.
И наконец простое платье, лишенное всяких украшений, падающее белоснежными складками до самого пола. Я осторожно накинула белый капюшон, стараясь не примять прическу.
Белый — цвет клана Обрекающих. Цвет ту, символизирующий одновременно и жизнь, и смерть. Такое одеяние эль-леди, не принадлежащая к Эошаан, имела право надевать только в двух случаях: в честь своей свадьбы и во время своих собственных похорон. А еще, когда Эль погружалась в полный траур, но такого уже очень давно не случалось с моим народом.
Я два раза выходила замуж и оба раза пренебрегала обычаями, предпочитая собственные цвета. Сегодня был последний шанс отдать дань традиции.
Труп, отраженный зеркалом, блеснул клыками в невеселой улыбке. Я устало закрыла глаза и с всхлипом прижалась лбом к прохладному стеклу.
А потом подхватила меч и выскользнула из комнаты.
Двое северд-ин ждали за дверью. Только двое. Всего двое. Я наконец доигралась.
Зверь погиб. Мой Зверь, мой воин, страж, друг, учитель... Он погиб в этой глупой и поспешной авантюре, а я не могла найти в себе ни горя, ни слез. Все затопила мутная и тупая покорность перед лицом собственной смерти. Ох, Зверь...
Клык и Злюка, как мне сказали, в последней схватке получили ранения, «не совместимые с жизнью воина». Вопреки обычаям Безликих, их не добили. Напротив, через пару дней этих двух ждет трансформация, после которой они достигнут новой вершины на Пути Меча — станут одушевленным оружием, подобным моему Сергею. Когда-то такие новости вызвали бы во мне смесь оптимизма, любопытства и сожаления. Сейчас я ничего не могла почувствовать.
— Хочется надеяться, они найдут то, что так долго искали, — эти слова, по крайней мере, были искренними.
Бес чуть склонил голову. Двое моих оставшихся телохранителей были закутаны с ног до головы в многослойные черные одеяния и казались как никогда неприступными. Держались они на максимальном от меня расстоянии, какое только дозволяли правила вежливости, и у меня почему-то возникло впечатление, что Безликие чего-то опасаются. Но «Безликие опасаются» — это оксюморон, так что я отбросила мысль за полной ее несостоятельностью.
Сквозь заторможенность пробился вялый импульс. Еще одно незаконченное дело. Надо наконец разобраться с этими странными вояками. Другого случая не будет.
— Бес.
Он ответил не сразу.
— Госпожа? — В голосе закутанного в черное существа была какая-то... Неуверенность?
Я подошла к низкому диванчику, села, осторожно расправив юбку.
— У нас не будет больше случая переговорить. Если вы хотите что-нибудь спросить или что-то сказать? — Позволила вопросительной тишине повиснуть в воздухе, когда никто из них не проявил желания исповедаться, как ни в чем не бывало продолжила: — В таком случае, спрошу я. Зачем вы поступили ко мне на службу, Безликие Воины?
В тоне было что-то, что полностью исключало возможность дальнейших уверток и отмалчивания. Никаких больше: «Мы пришли, чтобы учиться у Вас, эль-леди». Они это почувствовали.
— Госпожа... — Бес замолчал. Итак, перед смертью я увидела еще одно чудо Ауте, еще один нарушенный закон природы: растерянного северд-ин. Увы, это ему не помогло: я по-прежнему ждала ответа.
— Антея, мы действительно пришли учиться, — Дикая выступила вперед, держа снятую маску в руке с выражением смертельной решимости на пересеченном тонкими ритуальными шрамами лице. — Шпионить, исполнять долг чести, следовать Путем — но прежде всего учиться.
Это было очень странно. Бес — лидер боевой звезды, он говорит за всех. То, что самая молодая из воинов осмелилась его прервать, было чудовищным проступком, заслуживающим, согласно их кодексу, если не смерти, то как минимум дуэли. Ну а то, что она сняла маску, назвала меня по имени, намекнула на секреты своего народа... Не говоря уже об упоминании совершенно неприемлемого для воина «шпионить», более того, упоминании его перед «долгом чести»... Однако старший северд не сделал ни единого движения, чтобы ее остановить.
Интересно.
По-птичьи склонила голову к плечу.
— Учиться у меня?..
Изменение формы зрачков — их эквивалент сердитого жеста руками, отметающего что-то глупое.
— Путь Меча — это не только искусство фехтования, Антея. Ты это знаешь.
Самое печальное, я действительно это знала. Слишком хорошо. И именно поэтому через пару часов намерена была покончить счеты с жизнью.
— Нашли чему учиться!
Ее лицо осталось непроницаемым.
— Докатились, — это не было вопросом. Я когтями побарабанила по резной ручке дивана. Сверкнула глазами в сторону Беса... и внутренне дрогнула, когда глаза начали по привычке искать за его плечом мощную фигуру Зверя. — Вы собираетесь присоединиться к Клыку и Злюке.
Лидер боевой звезды с достоинством склонил голову, уже сейчас более напоминая меч, нежели существо из плоти и крови. Идеальное оружие, не больше, но и не меньше. К этому все шло с самого начала.
Я повернулась к Дикой. Она, самая молодая и вздорная из пятерки, единственная подавала хоть какую-то надежду.
— А вот ты, похоже, имеешь другие планы.
Кажется, для Беса это было неожиданностью. И, кажется, не слишком приятной. Сложно сказать точнее, Безликие позволяют себе слишком мало не относящихся непосредственно к поединку эмоций, чтобы можно было их читать.
— Возможно, — голос ее был равнодушен. — Я еще не решила.
Бунт на корабле?
Я дала им пару минут, чтобы обменяться безмолвными взглядами и уладить все между собой. Ну, может, «уладить» слишком сильное слово, однако после моего многозначительного взгляда они отдернули руки от мечей. А потом Бес удивил меня. Он сказал Дикой:
— А никто тебе и не позволил бы пройти трансформацию. Ты еще не готова.
Я позволила Дикой насладиться растерянностью, а затем обратилась с отвлекающим вопросом:
— И что же ты собираешься делать?
Северд помолчала. Затем осторожно надела маску.
— Я еще не решила. Возможно, вернусь домой. Или вступлю в клан Атакующих — эль-ин, похоже, принимают женщин без лишних вопросов. Или уйду в Поиск. Есть еще слишком многое, чего я не знаю о Пути Чести.
Если кто-то использует слова «возможно» и «я не знаю», этот кто-то не безнадежен. Я расслабилась, успокоенная. Какая-то часть облегчения пробилась даже сквозь сковывающую чувства апатию. Дикая была другом — в том смысле, который вкладывают в это слово эль-ин.
Они начали растворяться в воздухе — судя по всему, «разговор по душам» можно было считать законченным. Я фаталистично помедитировала над вероятностью неприятного хода развития событий: боевые звезды северд-ин, точно саранча, обрушиваются на кланы эль-ин, снова кровь под крышами онн... Конечно, масштабные вторжения, мягко говоря, не в стиле оттачивающих индивидуальное мастерство и помешанных на собственной чести воинов. Но скорее Ауте станет спокойной и предсказуемой, чем заклиненные на своем Пути вояки поймут, что такое эль-ин и с чем нас едят...
Не моя проблема. Уже не моя. Какая прекрасная, восхитительная фраза!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57