Надо будет снять часть солдат со стен и бросить их на разгребание завалов. Вся эта грязь угнетающе действует на гарнизон и мирных горожан.
Впереди показался патруль. Два стражника шли посередине улицы, опасливо осматривая мертвые окна домов. Жак хотел броситься к ним, но сдержал себя. Не пристало королю ускорять шаг перед подчиненными. Этикет не позволяет. Король усмехнулся. Видели бы его подданные, как славно он драпал нынешней ночью. Стражники заметили своего монарха и замедлили шаг. Один из них стянул с плеча винтовку. Только сейчас Жак разглядел у них на рукавах оранжевые повязки. Какое право они имели скрывать королевские знаки различия под какими-то тряпками?
– Смирно! – рявкнул Жак, когда патруль сблизился с ним на достаточное расстояние.
Один из стражников вытянулся во фрунт. Другой же поднял ствол винтовки и направил его на короля. Такого хамства король стерпеть не мог. Он отклонился вбок и нанес резкий удар подошвой в живот мятежника. Грянул выстрел. Пуля устремилась в пасмурные небеса. Второй стражник выхватил из ножен короткий пехотный меч. Он даже не успел замахнуться клинком. Костяшки согнутых пальцев врезались ему в горло. Хрустнули шейные позвонки, и голова, смешно мотнувшись, откинулась на спину. До того, как мертвый солдат со сломанной шеей упал на булыжники мостовой, Жак ударом в висок прикончил того патрульного, который первым посмел поднять на него оружие.
– Я – чудовище, – прошептал король, глядя на свои руки. На них не было крови. Жак умел убивать чистоплотно, не оставляя неряшливых пятен. Но у его ног лежали два трупа. Две человеческие жизни оборвались только потому, что ослепленный яростью король не захотел обезвредить врагов, не отправляя их бессмертные души в Страну Вечных Пиршеств.
– На войне, как на войне, – Жак пробурчал оправдание, которое не раз слышал от Элеоноры, и поднял с мостовой винтовку. Немного повертел ее в руках и положил обратно. Плебейское оружие недостойно монарха.
Брезгливо поморщившись, король перешагнул через неподвижные тела, прошел несколько кварталов и вышел на дворцовую площадь. Над парадным крыльцом главной королевской резиденции развевался оранжевый флаг. Полотнище упруго реяло в объятиях порывистого ветра На флагштоке еще болтались жалкие лоскуты, оставшиеся от гордого платиново-золотого штандарта Тиноров. Его кто-то безжалостно сорвал и водрузил вместо древнего стяга странную апельсиновую тряпку.
На площади прогревали двигатели несколько танков. В соответствии с приказом Жака вся бронетехника должна была дислоцироваться неподалеку от городских ворот. Кто посмел нарушить королевский приказ? Неужели всё-таки мятеж? Кажется, он совершил непростительную глупость, придя сюда один. Надо было сначала допросить встреченных им патрульных.
Король беспомощно оглянулся. Рядом с боевыми машинами топтались солдаты. Они с удивлением взирали на Жака. Некоторые даже показывали на него пальцами. Если сейчас король убежит, об этом будут помнить многие поколения. Эти солдаты, которые вчера были готовы умереть по его приказу, станут, захлебываясь от восторга, рассказывать, что видели, как король Тинор Четвертый засверкал пятками, едва заметив оранжевый флаг над своим дворцом. Имя Жака войдет в легенды и поговорки. Его именем буду дразнить детей и называть всех трусов.
Жак решительно двинулся к парадному подъезду. Ярость снова проснулась в груди короля. Сейчас он будет карать и миловать. Сейчас он всех поставит на место и построит в шеренгу. Он не держится за власть. Он всегда презирал монархическую систему, но он – король и не позволит какой-то черни так пренебрежительно обращаться с законами, дарованными великими пращурами. Жак взлетел вверх по ступеням. Какой-то безумец посмел преградить ему дорогу. Король даже не разглядел, кто это был. Сильный тычок в лицо, и наглец покатился по лестнице, заливая мрамор кровью. Еще двое попытались остановить короля. Их смерть была так же мгновенна и ужасна. У одного Жак вырвал кадык, другому раскроил череп о каменную колону. Кстати, последняя жертва при жизни обладала неплохим лучеметом типа «эстрих». Король взял его себе.
В просторном вестибюле его уже ждали. Яркий свет люстр весело играл на стволах бластеров и клинках мечей. Засверкал луч «эстриха» и, ломая балюстрады, с верхних балконов адским дождем посыпались изуродованные трупы, отрезанные конечности и отсеченные головы. В боковой анфиладе щелкнул курок. Жак без труда увернулся от выстрела. Сам стрелок умер раньше, чем понял, что промахнулся. Несусветная глупость пытаться воевать с отпрыском царствующего дома в помещении, где у него достаточно простора для любых маневров. Бешеная реакция и уникальные способы ведения боя заложены в королевских клонах на генетическом уровне. Ни один человек не способен конкурировать с ними.
Перепрыгивая через ступени, Жак взлетел на второй этаж. Если быстро уничтожить зачинщиков, то бунт захлебнется сам собой. Кровавый путь короля лежал в тронный зал. Предводитель мятежа должен находиться там. Иначе каким образом подлый узурпатор сможет продемонстрировать плебсу, что именно он и никто другой является новым хозяином планеты?
Дверь тронного зала разлетелась на куски. Жак не жалел зарядов. Обидно, конечно, оказаться лицом к лицу с врагом с пустой обоймой, но еще обиднее превратиться в хладный труп, сжимающий в руке заряженный под завязку бластер.
Дверная позолота еще не успела опасть на драгоценный паркет, а Жак уже шагал по тронному залу. Освещение здесь зажигали только по особо торжественным случаям, и сейчас в просторном, как ангар, помещении царил мрачноватый полумрак. Сквозь высокие мозаичные окна пробивалось очень мало света. В солнечный день весь зал рассекали разноцветные лучи, но сейчас на улице было пасмурно, и хмурые тучи не дозволяли светилу весело забавляться разноцветными стеклышками.
Запах гари и черные отметины на стенах указывали на то, что совсем недавно здесь был бой. Некоторые безнадежно испорченные гобелены еще тлели, источая неприятный аромат синтетики. На троне сидел человек, облаченный в скафандр. По бокам трона, как в старые добрые времена, ртутными блестящими статуями застыли два гвардейца. Каждый из них был традиционно вооружен зеркальным щитом и луппером внушительных размеров.
Предатели даже не шелохнулись, узрев законного властителя Эстеи. Интересно, чем их смог привлечь новый хозяин? Кандидаты в королевские гвардейцы всегда отбирались с особой тщательностью. Никого из них нельзя было ни купить, ни обмануть, ни испугать. Что же случились? Почему они служат этому чучелу в скафандре?
«С двумя я справлюсь, – решил Жак, поднимая лучемет. – Но сначала покончу с предводителем». Узурпатор беспокойно заерзал на троне. Отлитые из чистого золота подлокотники жгли ему локти. Король нажал на курок, предвкушая, как сейчас шлем с радужным лицевым щитком покатится по узорчатому паркету. Луч не достиг цели. Один из гвардейцев сделал шаг вбок и встал на линии огня. Выстрел отразился от его зеркального щита и ушел куда-то вверх. С потолка посыпались осколки бесценных плафонов.
«Значит, ты будешь первым, изменник», – подумал король и перевел прицел на гвардейца. Луч отразился от зеркальных доспехов, но Жак хорошо знал, куда нужно стрелять. Прорезиненная полоска между шлемом и кирасой была единственным уязвимым местом этого снаряжения. Она выкрашена серебряной краской и внешне ничем не выделяется на сверкающем силуэте. Мало кто знает, что этот тщательно замаскированный стык очень плохо выдерживает высокую температуру.
Гвардеец рухнул к подножию трона, и Жак уже прицелился во второго, когда из-за тяжелых занавесей, окаймляющих окна, вышли новые гвардейцы. Ровные линии непобедимых солдат выстроились справа и слева. Черные жерла лупперов смотрели прямо в лицо короля. Увернуться от их выстрелов не смог бы даже бесплотный дух, а Жака они в долю секунды превратят в облако дурно пахнущего пара. Такого количества предателей король предвидеть не мог. Заговор зашел слишком далеко, и один человек уже не в силах был с ним справиться. Даже если этот человек носит гордое имя Тинор Четвертый.
– Доброе утро, ваше величество, – громко произнес мужчина на троне. Его голос в скафандре звучал глухо, словно доносился из самых глубоких лабиринтов ада. – Если оно, конечно, кажется вам добрым.
– Кто ты? – прорычал Жак, швыряя «эстрих» на пол. Тот самый пол, где он так изящно танцевал на балах и весело охмурял молодых неопытных аристократок.
– Твой народ, – с издевкой заявил узурпатор.
– Мой народ дерется в окопах и на орбитальных крепостях за лучшее будущее для Эстеи, – возразил Жак и осмотрел стройные ряды гвардейцев. Интуиция подсказала ему, что он сморозил порядочную глупость.
– Твой народ уже прекратил все войны и с сегодняшнего прекрасного утра живет мирной жизнью. Еще ночью, пока ты зализывал раны и отсиживался в канализационных трубах, я подписал выгодный мир с Империей.
– Дарлоков ты тоже победил? – саркастически поинтересовался бывший король.
Человек на троне расхохотался.
– Я сам один из них! – торжественно провозгласил узурпатор. – Меня зовут Муратон!
– Грязный мутант!
– Паскудный клон! – парировал оскорбление человек на троне. – Твои генетические копии выпили кровь у жителей Эстеи. Ты сам видишь, с какой радостью они бросили на произвол судьбы своего сюзерена.
Жак стиснул зубы. Ему нечего было ответить. Действительно, никто даже не сделал попытки вступиться за короля. Муратон прав. Тиноры всем давно надоели, и очень жаль, что именно Жак оказался крайним в длинной череде королей Эстеи. Он даже не успел толком утвердиться на троне и теперь один будет расплачиваться за чужие ошибки.
Чья-то мягкая ладонь опустилась на плечо короля. Он обернулся и увидел ухмыляющуюся рожу маркиза Жнотлау. С лягушачьей улыбкой от уха до уха тот звонко потряс перед носом короля браслетами наручников. Жак покорно протянул руки. Стальные кольца хищно клацнули, сдавливая запястья.
– Увести! – торжествующе взвизгнул Муратон. – Мы казним последнего из Тиноров в ближайший выходной. Жнотлау, поручаю вам организовать продажу билетов на сидячие места. Это будет великолепное зрелище!
Гвардейцы обступили бывшего короля. Синхронно громыхнув подошвами, строй двинулся к выходу, демонстрируя парадную дворцовую выправку. Жак, понурившись, брел, погруженный в собственные мысли. Пророк Артеклий в своем труде «О природе несчастий» учил, что любая беда не приходит извне. Она является неизбежным следствием собственных ошибок человека, его неправильного поведения. Жак пытался понять, где он мог ошибиться? Окруженный со всех сторон лязгающими доспехами, он уже не видел, как из-за трона появился маленький синий гуманоид и, склонившись к уху нового правителя, что-то быстро забормотал, каждую секунду косясь большим глазом в сторону удаляющегося конвоя.
– Чего тебе, Ормаст? – недовольно прогудел Муратон. Он ждал, что с него сейчас потребуют обещанную оплату, и не ошибся.
– Я обеспечил ваш ошеломляющий успех, – вкрадчиво прошептал гридер. – Я дал вам даже больше, чем собирался дать.
– Да, – кивнул узурпатор. – Твои скафандры с подогревом пришлись весьма кстати. Хочешь, я подарю тебе гравитронную шахту? Имперцы оставили мне десяток рудников в качестве комиссионных. Тебе хватит на всю жизнь.
– Нет. Я прошу вас просто соблюсти наш договор, – Ормаст упрямо сморщил узенькие носовые щелки. – Мне нужна королева. Живая королева. В самом крайнем случае, свежеумерщвленная.
– Ты получишь ее, – благодушно кивнул Муратон. – Как только жена тирана будет поймана, ее немедленно передадут в твое полное распоряжение. Можешь не сомневаться. А насчет рудника – подумай. Пользуйся случаем, пока я добрый.
– Благодарю, ваше величество, – гридер склонился в почтительном поклоне. – Благоденствие расы для гридера превыше личных выгод.
– Вашему королю можно позавидовать. Кстати, называй меня не величество, а превосходительство, друг Ормаст. Мы отменяем монархию.

* * *

Молочный свет туманного утра неспешно расползался по многослойным бронестеклам иллюминаторов. Слабые лучи солнца исподволь преодолели безнадежную безысходность ночного мрака и загнали жалкие обрывки темноты в самые укромные утлы кабины. Если бы кто-нибудь из обитателей посадочного модуля потрудился сейчас встать из кресла и выглянул наружу, то он увидел бы очнувшийся ото сна лес, трепещущие в рассветной прохладе листья и белеющие свежими разломами стволы деревьев, варварски изувеченные при «слепой» посадке. Лесные титаны истекали соком и тихо угасали от страшных ран. Они неслышно прощались с жизнью и проклинали злой рок, обрекший их родиться именно на этом месте.
Никто из людей не торопился покинуть безопасные объятия противоперегрузочных кресел. Дифор хладнокровно дремал, откинувшись на жесткую спинку. Элеонора тупо смотрела в одну точку на приборной доске. Она пребывала в том тяжелом состоянии, когда чувствуешь необходимость что-то предпринять, но совершенно не представляешь, как нужно действовать.
Полезной работой занимался только старший пилот Тидбит. Он разложил на коленях штурманскую карту и старательно вычислял местоположение своего летательного аппарата, угрюмо размышляя над тем, насколько трудно будет снова поднять его в небо. Космические корабли без топлива, к сожалению, не летают. Космодромный топливозаправщик не пройдет сквозь густые дебри, а значит, придется прорубать в чаще просеку, а это, по нынешним тяжелым временам, займет не один месяц. Цифры координат не сходились, и старший пилот нервно грыз кончик карандаша, перечеркивал расчеты и начинал всё снова.
– Тидбит, где мы? – нудно проговорила Элька. Она с упорством метронома задавала этот вопрос каждые пять минут. По-видимому, где то в поле ее зрения были часы. Совершенно невозможно, чтобы она сама могла с такой точностью отмерять равные промежутки времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86