Мне достаточно было касаться клавиш на этом изображении, чтобы работать. Или пальцами, или специальными указками. Я предпочитала пальцы - более натурально, хотя это, конечно, не слишком полезно для здоровья.
- Ну, и здорово же ты сегодня раскрутила нас! - довольно признал мой муж.
- Твоими стараниями, боженька - улыбнулась я, - себя благодари.
- Издеваешься? - подозрительно покосился он на меня.
- Что ты!.. Как можно?
- Издеваешься, - утвердился он. - Отлично! Не покушать ли нам?
- С удовольствием!
Мы пошли на кухню, достали из холодильника мясной фарш (разрази меня гром, если я знаю, откуда он там взялся), слепили бифштекс, поставили на огонь сковороду, раскалили масло и отправили котлеты на жарку. Ну, очень аппетитно запахло! Тем временем, приготовили из концентрата картофельное пюре... Ну, ладно, не буду разжигать ваш аппетит, мой Несуществующий Читатель, дабы Вы не бросили чтение ради гастрономических удовольствий.
Мы накрыли торжественный стол в гостиной, притушили немного свет так, чтобы на стенах стали заметны сполохи от пламени камина. Я надела шикарное вечернее платье. Мой красавец мужчина был неотразим во фраке. В высоких хрустальных бокалах светилось красное вино, в воздухе витал умопомрачительно вкусный запах. И я была голодна, как тысяча зверей!..
Вино сразу ударило мне в голову, хотя было не крепкое. Еще бы - целый день не есть... Все съестное со стола мы смели, похоже, моментально. Пришлось наполнять его холодными закусками из холодильника.
Потом мы сыто сидели в креслах у камина и потягивали вино. Балдеж!.. То есть наслаждение. В голове слегка кружилось, и мне временами казалось, будто я не в кресле сижу, а плаваю, как облачко, над ним.
Вдруг он взял из моих рук бокал и поставил на пол. Лицо его стало приближаться к моему... Да что он, совсем с ума сошел?! Кровь бросилась мне в лицо... нет, мужикам алкоголь на голодный желудок противопоказан. Мне бы увернуться, убежать, затеять игры и потом отвлечь его. Но я не могла пошевелиться, с любопытством и ужасом наблюдала, как его губы приближаются к моим. Ну, зачем ему так грубо и глупо разрушать нашу сказку? Подул бы ветерок и унес облачко!.. как назло - ни ветерка, ни сквознячка, и казалось, что "облачко" начинает все быстрее и быстрее вращаться! Наваждение какое-то... Десять сантиметров... пять... один... миллиметр... мне кажется, что я чувствую его дыхание... этого не может быть, потому что...
И вдруг словно удар молнии сотрясает меня от губ до пяток! Опасно быть облачком... Я ничего не понимаю... как сладок губ твоих ожег... Когда-нибудь через тысячи лет...
Порывом ветра облачко срывает с кресла и оно летит на дрожащих ногах в спальню. В четыре руки раздеваем друг друга. Безумцы! Что мы делаем?! Ведь знаем же!.. Да нет, ерунда - ничего мы не знаем. Мы любим друг друга.
Теперь облачко плывет над постелью, а губы Бога касаются и касаются его ударами молний... О, мой Зевс! Что ты делаешь с беззащитным облачком? Неужели ты не видишь, что от твоих молний на облачке живого места нет! Или ты именно этого и добиваешься?.. И тайфун сжимает облачко, вовлекая его в бешеное верчение вокруг центра вселенной, где вечное блаженство и покой, и все глубже затягивает в свою бездонную воронку. Нет больше сил терпеть эти объятия, нет больше сил сопротивляться... И облачко то ли с громом, то ли с воплем исчезает в темной глубине воронки, пронизываемой молниями!.. Все.. Нет больше облачка. Есть только капли дождя, летящие к травам, с пересохшими от жажды губами...Да утолится их жажда.
Зевс умиротворенно спал, возложив длань на то место, где должна была находиться я. Я же по капельке пыталась собрать себя воедино. Пока получалась небольшая лужица в ямке от следа не то коровы, но то оленя. Зевс, помнится, был падок до крупнорогатых... Нет, это не из той оперы. Облачком, помню, была. Не коровой? ИО?.. Это не про меня...
Пожалуй, то, что было - прекрасно. Нет, слишком слабое слово. Из словаря смертных. Наверное, правильней - божественно... Но почему же теперь так грустно? Не от того ли, что богами два раза в неделю и даже раз в месяц не становятся. Боги всегда боги. И лишь избранным смертным раз в жизни позволяют вкусить мгновение бессмертия. Для нас это мгновение промелькнуло. И ему нет возврата. Нам больше не быть богами... И мне теперь оставаться лужицей на дне следа божественной коровы. Лужицей, покрытой корочкой льда. Пока не испарюсь окончательно.
Но почему столь мрачно? Не знаю. Я так чувствую. Я просто понимаю, что видела сон наяву, затмение разума и чувств. Как бы ни было это божественно, и даже именно потому, что было божественно, повторение невозможно! Сны по заказу не снятся, если они не фантограмма. Я знаю, что это была не фантограмма. Хотя не без того... Мы будем раз за разом тщиться повторить чудо. У нас ничего не получится, и мы возненавидим друг друга. Сильно сказано: просто остынем...
Я резко поднялась сквозь Его руку, лежавшую на моей груди, осязание мое безмолвствовало. Рука осталась лежать на кровати. Вместе с блаженно сопевшим телом, разумеется.
Мне стало стыдно за свое бессознательное раздражение к нему, которое я вдруг ощутила. Без особых усилий с моей стороны на глаза навернулись слезы нежности. Как же я его люблю!.. "Любить нельзя сильнее, чем любить, а больше жизни и не может быть..." Сейчас мне кажется - может! Очень даже может. Но долго ли мне так будет казаться?
Я подошла к окну. У меня не было больше сил смотреть на Него. Я боялась зареветь в голос и разбудить своего Зевса. Я бы стала говорить, говорить, говорить... глупости. А он бы не знал, что на них ответить, потому что ответа не существует...
Оказывается, под дневным солнцем вчерашний первый снег подтаял, и сейчас по двору поблескивали маленькие зеркальца заледеневших лужиц. Живая иллюстрация к моим галлюцинациям.
Чтобы сберечь сказку, нельзя позволять ей превратиться в обыденность. Сентенция, которая, похоже, стремится стать руководством к моим действиям.
"Они жили долго и счастливо и умерли в один день..." - обыденность, но какая сказочная! Да нет, глупость! Совсем ему незачем умирать со мной в один день. У него так много планов. Пусть живет еще долго-долго. И по возможности счастливо, если сможет... без меня.
Я пошла в кабинет к своей компьютерной стене. У Него вместо такой стены, стоял обыкновенный компьютер, как тот, что изображен для меня в нижнем левом углу. И книги у него не бутафорские, а настоящие... Я подошла к книжным стеллажам и наугад вытащила томик. Открыла, ожидая увидеть пустую страницу - не мог же он за столь короткое время перепечатать и переплести для меня всю свою библиотеку в ювелирном исполнении!
"Поверь надежде и любви,
Когда глазам своим не веришь.
Пройди меж стеблями травы
В природы изначальной двери.
Не потревожь ее покой
Непониманием упорным
И обретешь себя такой,
Какою Бог тебя исполнил."
обыкновенным типографским шрифтом было напечатано в центре листа. Я почувствовала слабость в коленках и оперлась рукой на спинку стула. Книжка выскользнула из руки на письменный стол.
Но я действительно не верю своим глазам! Как он мог это сделать?! Надо было внимательно слушать, когда он объяснял.
Но почему я открыла именно эту книгу, именно на этой странице? Уж это никто не мог предусмотреть. Кто-то очень хочет, чтобы моя психика соскользнула в мистический лабиринт? Чушь! Кому это надо. Другое дело, если она сама туда соскальзывает.
Заставила себя еще раз открыть книжку, лежащую на столе:
Я никогда не верил чудесам,
Хотя их предлагали всенародно,
Поскольку постоянно всепогодно
Я нахожу, что чудо - сам!
бросилось мне в глаза. Я невольно хмыкнула, и на душе стало легче. Больше я мистики не боялась. Во-первых, если дать себе труд подумать, возможно, я и сама найду техническое решение этой задачки, во-вторых, когда проснется мой гений, можно будет спросить у него.
Чтобы доказать себе, что мистика мне нипочем, я взяла книгу с другой полки. Знакомые уравнения фотосинтеза озона в атмосфере. Достала еще одну численное моделирование динамики электронного пучка в лазере на свободных электронах. Васильев, Васильева, Давыдов. Слава богу, никакой мистики в мироздании.
Поставила книги на место. Терпеть не могу беспорядка. И пошла к компьютерной стене. Шикарное изображение моего компьютера призывно светилось. Я вошла в меню "Времена года". Все верно - светится пункт "Зима". Я перевела курсор на "Лето" и решительно нажала ввод. "Действительно ли вы хотите сменить время года? В реальности сейчас зима!" - поинтересовался осторожный компьютер. Защита от дурака. Но какое дело дураку до реальности. Я подтвердила свое желание.
Первым импульсом было подойти к окну, но я не поддалась ему. Не хотелось травмировать свою психику зрелищем насилия над природой. Я знала, что там должно происходить. Тем более, получив и тут же нарушив предупреждение: "не нарушай покой..."
Вместо этого я легла на диван тут же в кабинете и закрыла глаза. Сон пришел сразу, будто щелкнули выключателем. Точно так же он и ушел. Я открыла глаза и встала, полная деятельной энергии.
Теперь уже без колебаний подошла к окну и распахнула его. В комнату ударило густонастоянным хвойно-травно-цветочным запахом летнего леса. Занималось раннее утро. Я перелезла через подоконник и спрыгнула во двор. Босые ноги мягко окунулись в щекотно-знобящую прохладу росной травы. Закрыла глаза и глубоко-глубоко вдохнула упоительный воздух. Вспомнила, что забыла одеться. Но махнула рукой. Стоит ли в моей ирреальности, где не может быть неизвестных посетителей, вообще, никаких посетителей., беспокоиться об условностях. Здесь совсем иные координаты. И мне в них жить. Не думаю, что очень долго. Однако, поживем - поориентируемся...
Я нарвала на опушке, недалеко от дома, ромашек и васильков, а углубившись в лес, оформила букет двумя листьями папоротника. Потом просто бродила по лесу "между стеблями травы", наслаждаясь тишиной и покоем. Не ведаю, какой уж там меня "бог исполнил", но я почувствовала, что внутренний протест против чего-то не вполне осознанного, бередившего душу мою в часы после моего (нашего) божественного воплощения, куда-то исчез. Я готова была принимать мир таким, какой он есть. Но обнаружилось, что вопрос именно в том, а каков он есть? Не трудно видеть, что он таков, каким я его сделаю. В более общем случае - каким мы его сделаем. Конечно, в условиях заданности процесса моего уменьшения и наиболее вероятного исчезновения.
Должен ли мой мир повторять Его мир, принятый за реальность? (При этом максимальна иллюзия нашего сосуществования в одном мире) Или надо постоянно напоминать себе, что наши миры на самом деле различны, чтобы не зарываться в иллюзиях?
Я подошла к дому, так и не решив этой дилеммы. Вошла, достала вазу, налила воды, поставила букет и отнесла его в спальню на тумбочку у Его кровати. Мой Зевс еще спал. И его "сонливость" еще одно свидетельство различия наших миров.
Косые лучи утреннего солнца просвечивали сквозь его обнаженное тело, и оно светилось, словно было одной с ним субстанцией. Между прочим, весьма высокохудожественное зрелище. Хотя с непривычки - мороз по коже.
Я подошла к компьютеру и перевела свой мир на "реальность". Бедная природа! Надеюсь, она меня поймет и простит.
А цветы не исчезли. Они уже стали частью реальности.
Из всей этой истории стало очевидно одно: наши миры должны быть такими, чтобы как можно меньше травмировать живущих в разных мирах. То есть, это мой мир должен быть таким.
* * *
Наверное как предмет научных исследований я должна была бы вести хронику своего уменьшения со скрупулезной дотошностью: час за часом, день за днем. Но поскольку исследуются не только мои габариты (за ними следят приборы), а и психические изменения, я обязана, по мере своих возможностей, углубляться и в состояние своей психики. А эти экскурсы никак не совмещаются с реальным временем.. К тому же, если психика стабильна изо дня в день, зачем как магнитофону писать одно и то же. Поворотные точки, вехи на пути - вот что требуется от меня. И достоверность. На том и стоим.
Это я оправдываюсь за временные пробелы в своем повествовании и вызванные ими сюжетные лакуны. Заинтересованный Читатель может посетовать на то, что я опустила "пробуждение Зевса", его реакцию на букет и соответствующие "оргвыводы". Предоставляю Читателю поставить себя на место Зевса. А я, если потеряю бдительность, может быть, где-нибудь между строк и проговорюсь о том, как было на самом деле. Но сейчас не хочу. И это тоже штрих к моему автопортрету...
А "оргвыводов" не было. Мы с удовольствием вместе работали, как прежде, но больше это не "обмывали". Будни... Букет, конечно, завял вскоре. Но я регулярно его обновляла, насилуя свою несчастную природу. И Зевс понимал меня без слов.
Спали мы вместе. Я не могла лишить его этой иллюзии. Он вел себя достойно. Хотя в подобной ситуации очень сложно определить, что значит "достойно". Скажем так: он был терпелив, нежен и корректен. И ему не понадобилось растолковывать символическое значение букета...
Я понимала, что веду себя, как дура. Но по-другому не могла. Наверное, срабатывал инстинкт сохранения чего-то, что трудно сформулировать при моих убогих литературных способностях. Перед Вами не повесть, а история болезни.
Однако достаточно реверансов. К делу!...
Динамику моего уменьшения проследить оказалось совсем просто. Даже без подсказки чутких приборов. "Радужка" на стеклянной стене с каждым днем становилась все выше. В этом переходном пространстве между мирами не было никаких иллюзий, голограмм, фантограмм и прочих ухищрений для самообмана.
И когда "радужка" оказалась на уровне моих глаз и, не мигая, заглянула куда-то вглубь меня, я поняла, что опять пора. Скоро я не смогу дотянуться до нее и тогда... А что тогда? Тогда мне придется уменьшаться в этом закутке между мирами до тех пор, пока разрешающая способность техники не окажется бессильной поддерживать иллюзию моего существования. И блестящий эксперимент моего любимого гения закончится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11