Фонарь, стоящий у его ног, едва освещал худое и бледное лицо пожилого мужчины.
– Как ваши дела, сэр? – участливо спросил Джастин, беспокоясь за болезненного старого господина.
– Хорошо. Но несмотря на это, грести на этой старой посудине вам придется одному, Баркли, – сказал сэр Ли Дивейн. – А я просто покатаюсь на лодочке при лунном свете.
После сегодняшней встречи с бывшим руководителем разведывательного отдела его восхищение сэром Ли Дивейном только увеличилось. Известие об измене Уитона потрясло старика, но, когда он оправился от шока, его неутомимый мозг стал лихорадочно работать. Бывший король шпионов заглядывал в самые укромные уголки своей памяти, отыскивая там любые сколько-нибудь значительные эпизоды, которые подтверждали мысль об измене Уитона. Джастин видел, что отставной шеф разведки безумно скучал по своей работе и был готов в любой момент снова вступить в игру, которая его безумно увлекала.
Единственное, что по-настоящему расстроило и выбило из колеи старика, был тот факт, что у Уитона есть внук, которого назвали в честь сэра Ли.
– Ему лет шесть, вы говорите? – спросил он.
– Да, сэр, – ответил Джастин. – А почему вы спрашиваете?
– Приблизительно в это время я помогал Уитону выбраться из одной серьезной переделки. Наверное, он выбрал такой способ отблагодарить меня. Я от него этого не ожидал. Никогда не думал, что он сможет изменить своей родине. – Старик горестно качал головой.
От недавно прошедших дождей вода в Темзе заметно поднялась. Грязные волны бились о борт маленькой лодки. Джастин без устали греб длинными веслами, направляясь к месту встречи. Вдали мерцали огни города.
– Я вижу другую лодку, – скрипучим голосом сказал Дивейн. – На ней два фонаря, как и было условлено.
Джастин посмотрел через плечо и тоже заметил приближающееся судно. Он бросил весла и стал ждать.
На другой лодке возвышались две массивные фигуры.
– Баркли, вы никогда не отличались исполнительностью, когда я отдавал вам приказания, – послышался знакомый, полный сарказма голос.
– Это я настоял на том, чтобы пойти с ним, Уитон, – бодро ответил Дивейн. – Хотелось подышать свежим воздухом.
– Да какой тут свежий воздух, старина? – возразил Уитон. – Река так воняет, как будто в нее мочатся половина жителей города.
Они почти поравнялись, и Хелдерби протянул Джастину веревку.
– Свяжи наши лодки.
С превеликим удовольствием Джастин связал бы не лодки, а обоих негодяев. Однако вместо этого молча продел веревку через крючок и завязал узлом.
Они поплыли вниз по течению реки. Хелдерби подошел к самому краю лодки, отчего оба суденышка стали угрожающе раскачиваться. Он принялся обшаривать карманы пиджака Джастина, ища там оружие, а затем обыскал Дивейна. После этого Хелдерби сделал знак Уитону и уселся на дальнюю скамейку, продолжая настороженно следить за происходящим.
– Миленькое место для рандеву, – непринужденно заметил Дивейн, как будто они сейчас находились на балу. – Напоминает мне случай со Скарелли.
– Это место я выбрал по наитию, – возразил Уитон.
– Скажите, чего вы хотите от Эвелины, – резко сказал Джастин, которому надоели все эти игры.
Дивейн бросил на Баркли укоризненный взгляд, но поддержал его:
– Да, создается впечатление, что вы чего-то хотите, и это вам может предоставить только прелестная мисс Амхерст. Как я понимаю, речь идет о мести.
– Я прошу только то, что принадлежит мне по праву, – ответил Уитон, оправдываясь.
– Так что же это, по вашему мнению? Чего вы заслуживаете по праву? – спросил его бывший шеф.
– Виселицы, вот чего он заслуживает по праву! – с мрачным видом пробормотал себе под нос Джастин.
– А может, это вы скоро встретитесь с Создателем, Баркли? – возразил полковник.
– Вы боитесь судебного преследования? – поинтересовался Дивейн.
– Единственное, чего я боюсь, – не достичь своих целей.
– Каких именно? – торопливо спросил Джастин.
– Амхерст похитил у меня жену, рыцарское звание и сокровище. Раз я не в силах получить первые две вещи, я настаиваю на последней. Я это заслужил.
– А что вы сделали, чтобы быть достойным любви Дейдры? – вопрошал Дивейн. – Или чтобы получить рыцарское звание? Что заставляет вас думать, что вы это заслужили?
Даже в темноте ночи Джастин заметил, как бледное лицо полковника покраснело.
– Если бы этого проклятого негодяя не было на свете, все это досталось бы мне!
Старик Дивейн пожал плечами.
– Кто знает? Может быть, да. А может быть, нет. Бабушка надвое сказала. Я так считаю.
– Никто не спрашивает, как вы считаете! – вмешался в разговор Хелдерби. – Хватит трепать языками. Пора перейти к делу! Нам нужны драгоценности!
Уитон бросил укоризненный взгляд на своего сторожевого пса.
– Хелдерби, переговоры веду я. Похоже, ты умеешь общаться только с помощью кулаков, что не приводит ни к чему хорошему!
Громила что-то недовольно прорычал, но затих.
– Я всегда подозревал, что после случая со своим похищением султан Канибара подарил Амхерсту нечто особенное. Я получил этому подтверждение перед тем, как убил Амхерста.
– Как вы могли! – ахнул Дивейн.
– Я слишком долго его терпел и не собирался допускать, чтобы он обскакал меня по всем статьям. Я не хотел позволить ему одержать последнюю победу надо мной, пережив меня на этом свете. – Уитон злобно усмехнулся. – Кроме того, убив его, я получал еще одно преимущество. Я узнал о волшебном ожерелье Канибара. Оно овеяно древними легендами и, судя по тому, что о нем рассказывают, обладает сверхъестественной силой.
– И где находится этот злосчастное ожерелье? – спросил Джастин.
– Как раз это мне и нужно выяснить. Амхерст поклялся всем святым, что у него есть, что его дочь ничего об этом не знает. Кажется, Салливану тоже ничего не известно. Но кто-то же должен знать, как к нему подобраться! И я бьюсь об заклад – малышка, пораскинув мозгами, может это вычислить. Даже если ей кажется, что она не имеет представления о том, где хранится сокровище.
Дивейн заерзал на сиденье и оперся на свою тросточку с золотым набалдашником.
– То, что вы совершили, ужасно, Уитон! Разве можно поставить все на карту ради какой-то дорогой безделушки?
У Уитона затряслись руки. У него был такой вид, словно он готов придушить своего бывшего шефа.
– В этом ожерелье скрыто такое могущество, что короли начинали из-за него кровопролитные войны! И я заслужил это сокровище!
– А Эвелина не заслужила, чтобы из-за проклятого ожерелья ей отравляли жизнь! – Джастин не сдержался и сорвался на крик. – Из-за какой-то жалкой побрякушки вы превратили мою преданность долгу и родине в пустой звук!
– Проклятый молокосос, – злобно пробормотал Хелдерби сквозь зубы.
– Помолчи, Хелдерби, – прикрикнул на него Уитон.
Джастин был готов наброситься на негодяев, но Дивейн остановил его своей длинной тростью. Бывший шеф разведки только покачал головой.
В наступившей тишине было слышно, как волны бьются о борт лодки. С минуту Дивейн внимательно смотрел на своего бывшего подопечного, а затем, тяжело опираясь на трость, шаркающей походкой направился к нему. С каждым его шагом обе лодки раскачивались все сильнее.
– Скажите мне, что на самом деле происходит, Тристрам?
Только в этот момент Джастин осознал, что он никогда не знал имени своего начальника. Все называли его только по фамилии. Джастин был рад, что догадался взять с собой Дивейна.
Уитон с опаской покосился на Хелдерби, а затем неуверенно приблизился к лодке, на краю которой стоял его бывший наставник. Наклонившись к нему, он прошептал чуть слышно:
– Я скоро умру.
– И вы хотите уйти вот так, бесславно? – возмутился Дивейн. – После стольких лет образцовой службы отечеству закончить свою жизнь, совершив убийство и творя беззакония?
Уитон побагровел, но не проронил ни слова. Старый джентльмен облокотился на свою тросточку и сказал, округлив глаза:
– Бог ты мой! Просто поверить не могу! Вы негодуете оттого, что всю свою жизнь мечтали умереть от вражеской пули, защищая родину и короля!
Полковник ударил себя кулаком в грудь.
– Да, я мечтал об этом. Тут вы попали в точку. Меня подвело мое здоровье, будь оно неладно!
– Чем вы больны? – спросил Джастин, находясь под впечатлением от известия о скорой смерти Уитона.
Полковник кашлянул.
– У меня рак. Я даже провел некоторое время в недавно открытом онкологическом госпитале. Хирург – настоящий мясник – предложил мне вырезать опухоль. Но я лучше найму себе гробовщика, чем позволю им выпотрошить меня, как рождественскую индейку.
– В этом решении я могу вас только поддержать. Мало кому удается благополучно пережить операцию, – согласился Дивейн. – Но разрушить все только ради того, чтобы свести старые счеты, по меньшей мере неразумно…
– Дело не только в сведении старых счетов, – оправдываясь, ответил Уитон. – Говорят, что ожерелье обладает сверхъестественной силой. Есть сведения, что имелись случаи, когда оно исцеляло людей от смертельных болезней…
– Вы не можете всерьез этому верить, – горько усмехнулся Дивейн.
– Дело не только во мне. Проклятые врачи-шарлатаны и негодяи-знахари вытрясли у меня все, что я имел, лишив меня средств. Мне нечего оставить…
– Ах, вы имели в виду, что вы не сможете позаботиться об Эдвине и ее детях? – строго спросил Дивейн.
– Как вы узнали?! – воскликнул Уитон и затрясся всем телом. – Вы не можете причинить им вред! У них ничего нет.
– У них есть вы. И если бы вы обратились ко мне, я бы их поддержал…
– Хватит с меня вашей болтовни! – рявкнул Хелдерби. – Отдавай нам это проклятое ожерелье! – Резким движением он вытащил из-под плаща пистолет и прицелился в грудь Джастина. Хелдерби стоял так близко, что даже в темноте Джастин видел темное дуло направленного на него оружия.
– Убери пистолет, идиот! – бросил Уитон напарнику. – Если бы ожерелье было у него, мы бы здесь не встретились!
– Мне надоело выполнять ваши глупые приказания! И слушать весь этот дикий бред подыхающего подонка. – Хелдерби нажал на спусковой крючок, и раздался оглушительный выстрел. Уитон качнулся назад и, взмахнув руками, с громким всплеском упал в воду.
Дивейн с молниеносной быстротой сдернул золотой набалдашник со своей трости и, выхватив шпагу, метнул ее вперед. Со свистом вспоров воздух, острый клинок разрубил веревку, которая связывала обе лодки. Пока Хелдерби не успел выхватить второй пистолет, Джастин быстро оттолкнул чужую лодку и потушил фонарь.
Негодяй стоял на корме и кричал:
– Я все равно доберусь до этой шлюхи и ее проклятого ожерелья! Она никуда от меня не денется! И вы не сможете ее защитить! У меня так и чешутся руки, чтобы прикончить двух ваших парней, которых я держу в надежном месте! – Силуэт Хелдерби постепенно исчезал в темноте.
На расстоянии нескольких шагов от лодки Баркли послышалось бульканье. Джастин схватил весла и что было мочи стал грести к тому месту, где полковник упал в воду.
Дивейн склонился над бортом, вглядываясь в темную воду.
– Тристрам! Тристрам! – звал он.
В течение долгого времени, которое им обоим показалось вечностью, Джастин и Дивейн прочесывали окрестность, пока не потеряли всякую надежду найти полковника Уитона.
В скорбном молчании Джастин направил лодку к пирсу. Пот струился по его лицу, и каждый всплеск весла отзывался в его сердце похоронным звоном. Ладони его горели, спина ныла. Но ничего этого Баркли не замечал, потому что им овладело безнадежное отчаяние. Как мало ему удалось продвинуться на пути к цели! Он только развязал руки этому чудовищу Хелдерби, который не преминет расправиться с верными друзьями Эвелины.
– Бедняга знал, что его ждет, – заметил Дивейн.
– Его должно было ждать нечто большее, чем пуля в грудь и бесславная смерть в вонючей реке.
Старик посмотрел на Джастина с нескрываемым интересом:
– А чего, по-вашему, он заслуживал?
– Во-первых, снятия с должности, – говорил Джастин, энергично работая веслами. – Служебного расследования, ареста, осуждения в обществе. Виселицы, наконец.
– Значит, публичное унижение должно было бы стать для него возмездием?
– Именно так. А также смерть на виселице.
– А как же Эдвина Томас и ее дети? Они тоже должны заплатить по счетам Уитона?
Джастин покачал головой:
– Они не отвечают за тех, с кем состоят в родстве.
– Тем не менее полковник Уитон заставил мисс Амхерст расплачиваться за предполагаемые преступления ее отца.
– В Уитоне что-то надломилось. Раньше он не был таким. Он постепенно превратился совсем в другого человека.
Дивейн закивал, тяжело вздыхая.
– Болезнь завладела его разумом, телом и духом.
– А меня он использовал в своей игре как последнего болвана, – с горечью проговорил Джастин. – Я очень зол на самого себя, что так долго не понимал этого.
– Откуда вам было знать? Никто об этом не догадывался.
Гнев и чувство вины охватили Джастина.
– Мой брат повредился умом. Уж кто-кто, а я должен был распознать симптомы сумасшествия! – Он с силой стиснул руками весла. – У того и другого.
Дивейн подался вперед.
– И что бы вы предприняли, если бы вы догадались обо всем?
Весла в руках Джастина задрожали, и он выкрикнул:
– Предпринял бы хоть что-нибудь!
– Ах! Я тоже виню себя.
К изумлению Джастина, старик вынул из кармана белый льняной платок и поднес его к глазам, из которых текли слезы.
– Я любил этого бедолагу, как своего сына. Думаете, я не виню себя за то, что не поддержал его? Что не помог ему, когда он шел навстречу неминуемой гибели?
– Что вы могли сделать?
– Мог хотя бы подержать его за руку. – Дивейн вздохнул. В его печальных темных глазах промелькнуло выражение безысходности. – За свою долгую жизнь я усвоил одну вещь: порой, когда другому человеку тяжело, очень важно просто быть рядом. От этого зависит очень многое.
Глава 31
Наступал рассвет. Джастин шагал по длинному, покрытому коврами коридору. У него было тяжело на душе. Его руки дрожали, ноги подгибались от усталости. Это была страшная ночь. А утро обещало быть еще ужаснее. Ему придется сообщить Эвелине, что Хелдерби намерен расправиться с дорогими ее сердцу друзьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40