Спорим, моя лошадка будет не хуже, чем у тебя. А может, и лучше!
– Наверное, твой отец – военный.
– Да не отец, а мой папа, – простодушно ответил ребенок. Мальчика так и распирало от гордости, когда он сказал: – Сам король похвалил его за храбрость в бою.
Недостающие кусочки головоломки встали на свои места, и внезапно в голове Джастина сложилась полная картина происходящего.
– Полковник Уитон – твой… дедушка?
– Ой, а вы его знаете?
– О, он очень известный человек, – заверил мальчика Джастин. – Все слышали о его смелых подвигах во имя короля и на благо нашей родины.
Голубые глаза мальчика радостно заблестели.
– Вот это да! Умереть не встать!
Стройная женщина с грязными белокурыми волосами и осунувшимся лицом вышла из дома и подошла к мальчику, держа на руках пускающего слюни младенца. Женщина была как две капли воды похожа на своего отца, полковника Уитона.
Джастин понял, что перед ним еще одно недостающее звено в цепи, которую он собирался восстановить.
Поудобнее ухватив младшего ребенка, женщина крикнула старшему мальчику:
– Ли! Перестань докучать этому важному господину. Значит, мальчика зовут Ли!
Джастин не удержался от улыбки, сложив дважды два. Так значит, Уитон произвел на свет внебрачную дочь, поселил ее в доме, в котором провел свое детство. А взамен попросил дочь назвать ее собственного первого ребенка в честь своего бывшего шефа, начальника разведывательной службы. А Джастин всегда считал, что Уитон не обременен никакими узами. Выходит, не такой уж он неуязвимый, как кажется. Этот человек и сам запутался.
– Ах, ну что вы! Он мне совсем не докучает, – поспешил уверить женщину Баркли, замечая, что она смотрит на него с тревогой. Стараясь говорить как можно любезнее он представился: – Я – лорд Баркли. А вас как зовут?
Она опустила глаза.
– Мисс Эдвина Томас, милорд. Пойдем, Ли, оставь этого джентльмена в покое. – Не промолвив больше ни слова, она юркнула в дом. Мальчик побежал за ней.
Джастина слегка покоробило, что такой бойкий и непоседливый мальчик, совсем еще малыш, предоставлен сам себе. И при этом у него есть дед, который скрывает своего внука от всех. Наверное, Уитон считал, что существование у него семьи является его слабым местом в глазах противников и может быть использовано против него. Хватит ли у Джастина хладнокровия воспользоваться этой ахиллесовой пятой Уитона, о которой ему случайно стало известно? Джастин в этом сомневался. Пожалуй, он смог бы использовать эту информацию с пользой для себя, если можно будет не трогать эту семью, которой, видимо, и без того приходится нелегко…
Подул ветер. Джастин зябко поежился и поднял воротник. Хорошо бы боги не сыграли с ним злую шутку. Он сделает все возможное для женщины, которая завладела его сердцем. Оставалось только надеяться, что, когда Эвелина уедет отсюда, она не заберет его сердце с собой.
Глава 30
– Нет, Джастин. Ты не можешь идти туда, – настаивала Эвелина. Ее охватила паника. Ей хотелось кричать от страха, но она изо всех сил сдерживала себя и старалась, чтобы ее голос не дрожал. – Я не допущу, чтобы ты подвергал свою жизнь опасности. Ты еще не оправился после своей последней встречи с полковником.
Но Джастин был непреклонен. Его лицо выражало упрямую решимость.
– Полковник согласился встретиться только на таких условиях.
Сеньор Аролас кивнул, стараясь успокоить Эвелину.
– Не думаю, что Уитон причинит вред Джастину. Полковник Уитон должен сообщить нам, чего он хочет. Он использует Баркли в качестве посредника. Вот и все. Более того, они работали бок о бок в течение четырех лет, и маркиз как никто другой знает этого человека.
Чтобы скрыть, что у нее дрожат руки, Эвелина скрестила их на груди и сказала насмешливо:
– Если Джастин действительно настолько хорошо его знал, нам бы не пришлось так долго мучиться. А этот негодяй был бы уже за решеткой, где ему самое место.
– Вижу, ты в меня не веришь, – обиженно вздохнул Джастин.
Она подошла к нему и положила руку ему на плечо.
– Какая тут вера, если речь идет о твоей жизни и безопасности! Просто я боюсь за тебя, – прошептала она так тихо, что это мог слышать только он.
Джастин поцеловал ее в лоб, как целуют младших сестер.
– Все идет по плану, как мы и задумали.
Она не могла с этим согласиться. Вымученно улыбнувшись, Эвелина повернулась к сеньору Ароласу.
– Извините нас, сеньор Аролас!
– Конечно, дорогая моя. – Он, понимающе улыбаясь, вышел из комнаты, оставив их наедине. Дверь за ним захлопнулась.
Эвелина повернулась к Джастину:
– Я не хочу, чтобы ты шел на эту встречу.
– К сожалению, наши желания не имеют сейчас большого значения, – повторил Джастин слова Эвелины, которые она произнесла совсем недавно. Он сел в кресло возле камина, вытянув перед собой раненую ногу.
Эвелина долго смотрела на пляшущие языки пламени, как будто хотела узнать у них ответ на свой вопрос. Они больше не добавляли в огонь специи, которые дарил Джастину полковник, и наслаждались естественным запахом горящего дерева и дыма.
После долгого молчания Эвелина повернулась к Джастину и умоляюще взглянула на него.
– Ну пожалуйста, Джастин! Ты столько лет восхищался этим человеком. Тебе трудно увидеть его таким, каков он есть, – низким и подлым чудовищем.
– Тот факт, что я пытаюсь понять мотивы, которые им руководили, вовсе не означает, что я не осуждаю его за то, что он совершил. И в кого он превратился.
– Он снова использует тебя против меня.
– У него уже есть Анхель и Салли. Я ему не нужен. – Он, не мигая, смотрел в огонь. А потом спросил спокойно: – А если он использует меня для того, чтобы ему было чем торговаться?
Эвелина провела рукой по усталым глазам. Боже мой! Если полковник догадывается, как много стал значить для нее Джастин за время их короткого знакомства, игра проиграна!
Джастин истолковал ее молчание по-своему и нахмурился, мрачно бормоча про себя:
– Ну что же, теперь я знаю ответ.
Эвелина поднялась и, повинуясь порыву, села ему на колени.
Он обнял ее и прижал к груди. Уткнувшись лбом ему в подбородок, она прошептала:
– Мне невыносима мысль, что с тобой может что-нибудь случиться.
– Ты хочешь сказать, случится еще что-то, кроме того, что уже случилось? – с беспечным видом переспросил он. – Сначала меня ранили в грудь. Потом я повредил ногу, – начал перечислять он.
– Удивительно, что ты прошел через все это и остался цел и невредим!
Джастин убрал с ее лба выбившийся из прически локон.
– Ну, насчет того, что я цел и невредим – это слишком большое преувеличение. Я потерял своего начальника, веру в справедливость, в то, что я знаю, в чем заключается мой долг… И еще я потерял… – Он проглотил комок в горле и продолжил: – Я потерял голову от тебя. И отдал тебе свое сердце.
Мурашки побежали у нее по спине, и на глаза навернулись слезы.
– Тогда, ради всего святого, не ходи на эту встречу! Он обнял ее еще крепче, а затем медленно отстранился.
– Я должен идти, – твердым голосом произнес он. – Ради любви к родине и ради тебя. – Он хотел отодвинуться от нее, но Эвелина не позволила.
– Джастин, я не хочу, чтобы ты подумал, что я настаиваю только для того, чтобы любой ценой заставить тебя сделать по-моему.
– Конечно, поэтому. Ведь ты же не любишь меня!
– Я никогда не говорила, что не люблю тебя.
– Это и так понятно, – печально ответил он. – С тех пор как мы вернулись из деревни, мы с тобой были просто…
– У нас было слишком много дел, Джастин, – перебила Эвелина. Она вздохнула и пожала плечами. – Все это слишком сложно.
– Все очень просто. Я зря надеялся, что ты когда-нибудь ответишь мне взаимностью.
– Дело не в этом, Джастин. Меня переполняют чувства к тебе. – Эвелина взяла его за подбородок и прижалась носом к его носу. – Но то, что я к тебе испытываю, ужасно пугает меня. Мне страшно довериться своим чувствам, потому что они пробуждают в душе напрасные надежды.
Он посмотрел на нее с тревогой.
– Я не понимаю тебя.
Она тяжело вздохнула.
– Я сама себя не понимаю. Я только знаю, что, когда ты рядом… у меня кружится голова. Меня бросает то в жар, то в холод.
– Похоже на лихорадку, – пошутил он, и его дыхание защекотало ей щеку.
– О, это хуже лихорадки: мне хочется мечтать.
– Разве мечтать – это плохо?
– Мечты порождают надежду, которая в конце концов может привести к преда… К страданиям.
– К предательству! Ты хотела сказать «к предательству»! – Джастин покачал головой. – Не могу понять, о чем я думал, когда обманывал тебя.
Она отвела глаза.
– Ты не виноват. Ты думал, что делаешь это ради своей родины…
– Не пытайся оправдать меня. Мне от этого только тяжелее! – Он повернул ее лицо к себе. – И не надо мне лгать. Я знаю, что ты до сих пор еще меня не простила.
– Ты ошибаешься. Я простила тебя. Только рана на сердце пока не зажила. – Эвелина испытывала почти физическую боль от обиды, которая жгла грудь так сильно, что слезы выступили у нее на глазах и покатились по щекам. Она прижала руку к сердцу и тяжело вздохнула. – Я до сих пор страдаю, и ничем не могу унять боль. Наверное, надо привыкнуть к ней и продолжать жить дальше.
– Привыкнуть… Продолжать жить дальше! – повторил Джастин с горечью. – Нет, я не могу к этому привыкнуть и жить как ни в чем не бывало. Это сильнее меня. Ты хоть сколько-нибудь представляешь, как ты изменила мое жалкое существование? Как будто моя жизнь до тебя была незаконченным рисунком. Эскизом, небрежным наброском. А потом появилась ты – и наполнила картину моей жизни красками, радостью, смехом, надеждой… – Джастин кончиком пальца поймал одну из слезинок Эвелины и поднес к губам. – …И своими слезами. У меня такое ощущение, что я начал жить только сейчас. И я не могу привыкнуть к этому и делать вид, что ничего не произошло!
Эвелина фыркнула:
– Тебе следовало стать поэтом.
Они обнялись, наслаждаясь этими короткими мгновениями счастья.
– Я хочу, чтобы ты знала, что твое наследство освобождено из-под ареста. – Он откашлялся, а затем спокойно спросил: – Ты сможешь когда-нибудь простить меня?
– Во многих отношениях я уже простила тебя.
– Но не во всех?
В наступившей тишине было слышно, как потрескивал огонь в камине. А затем часы на каминной полке пробили три раза.
Эвелина теребила медные пуговицы на его пиджаке цвета морской волны.
– Я не могу ничего с собой поделать. Это не зависит от моего желания. Иногда я ненавижу себя за то, что не могу побороть свою обиду.
– Большинство людей на твоем месте прогнали бы меня с глаз долой. А ты выхаживала меня, практически вырвала меня из когтей смерти.
– У меня имелись на то причины. Я преследовала корыстные цели. Я хотела, чтобы ты помог мне спасти Салли. – Эвелина провела ладонью по его щеке. – Мне кажется, я понимаю, почему я так страдаю. Мне больно из-за того, что ты мне небезразличен. Чем сильнее ты мне небезразличен, тем мне больнее. – Эвелина нахмурилась, стараясь найти нужные слова, которые бы выразили то, что она чувствует. – Я раньше никогда не любила мужчину. Я хочу сказать, у меня ни с кем не было так, как с тобой.
– Значит, ты не любишь Анхеля?
– Я люблю его совсем по-другому.
– По-другому? Как это?
– Это напоминает мне допрос с пристрастием, – пошутила она. А затем сделала глубокий вдох, как бы собираясь с силами, и сказала: – Ну ладно, если ты хочешь меня заставить произнести это вслух, будь по-твоему: я никогда ни к кому не испытывала того, что я испытываю к тебе. – И это была чистая правда. Если бы Эвелина когда-нибудь в будущем задумалась бы о браке, только Джастин мог бы соблазнить ее походом к алтарю.
Он изобразил на лице недовольство.
– Ну, думаю, это уже кое-что!
– Так я убедила тебя не встречаться с Уитоном?
– Нет.
– Тогда поцелуй меня и позволь мне на несколько минут позабыть о грязных играх. Джастин, помоги мне забыть обо всем… – Эвелина прижалась к губам возлюбленного, желая, чтобы Джастин понял, как он ей дорог. Он обнял ее и вложил в поцелуй всю свою страсть. Эвелине хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.
Эвелина никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Мир рушился вокруг нее, а она ничего не могла с этим поделать. Сначала Салли, потом Анхель, а теперь и Джастин оказался в лапах этого жестокого чудовища – полковника Уитона.
Она опустилась на колени перед большим окном в своей комнате в доме Джастина, молясь о том, чтобы дорогие ей люди вернулись целыми и невредимыми. А что еще ей оставалось делать в сложившихся обстоятельствах? Только молиться. Она посмотрела за окно на тонкий серп луны и холодно сверкающие звезды.
– Это со мной в последний раз! – поклялась она себе. – Я сойду с ума от этого мучительного ожидания. Лучше уж вместе со всеми рисковать жизнью, чем сидеть здесь одной и волноваться за своих близких. А еще лучше было бы, если бы случилось чудо и все сейчас оказались у себя дома и мирно спали в своих теплых постелях! – Но чудес не бывает, и Эвелина знала, что сегодня вряд ли сможет заснуть.
Ее охватило тяжелое предчувствие. Она снова стала истово молиться:
– Боже, прошу тебя, пожалуйста, сохрани тех, кого я люблю! И пусть Уитон получит по заслугам. – Эвелина надеялась, что от ее молитв будет хоть какой-то прок. Потому что другого способа помочь она не знала.
В ту ночь в зловонной Темзе на волнах качалась маленькая лодка. Джастин закутался в свой шерстяной плащ и подал знак сеньору Ароласу, чтобы он подтолкнул лодку, помогая ей отчалить от берега.
Несмотря на то, что ночь была лунной, а на дне лодки стоял фонарь, не было видно ни зги.
– Удачи вам, Баркли! – крикнул сеньор Аролас. – Я жду вас у дальнего пирса.
План Уитона был четким и ясным. И, как и предполагал Джастин, блестящим. Они с полковником встретятся на середине реки, обменяются информацией и затем причалят к ближайшему пирсу, где Джастин должен высадиться, чтобы узнать требования полковника. Согласно этому плану, у полковника имелось множество способов беспрепятственно скрыться.
Но было кое-что, что полковник не мог предвидеть: что Джастин привезет с собой в лодке еще одного пассажира, который сидел сейчас, ссутулившись, напротив маркиза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40