Ей тогда было всего пятнадцать. Совсем ребенок. Мама и тетя Колетт советовали им подождать годик или два и были правы. В двадцать лет Сет уже был настоящим светским львом. Мы оба уже знали женщин, но Сет был ненасытен. Похоже, он собирался снискать себе репутацию отчаянного повесы. Светская молодежь Нового Орлеана стремилась подражать ему. В Гейдельберге он научился нескольким трюкам с саблей – я полагаю, вместо занятий медициной – и мог одержать верх над любым фехтовальщиком города, а Новый Орлеан славился своими бойцами. Я думаю, Джули немного боялась его. Сет держался свободно, даже немного пренебрежительно – настоящий парень, как сказал бы Шон. Джули воспользовалась советом матери и сказала ему, что пока не готова выйти замуж. Сет воспринял это как согласие, но все равно был разочарован и отправился на войну в Мексику. Он произвел впечатление на Сэма Хьюстона и был достаточно удачлив, чтобы не оказаться в Аламо, когда началась резня. Года через полтора он вернулся домой в ореоле славы, но я думаю, что как врач он там и пальцем не шевельнул. Убивать оказалось ему больше по нутру. Когда Сет вернулся домой, то обнаружилось, что я и Джули помолвлены. Мы сделали это не назло ему – о нем мы вообще не думали. В конце концов Джули не обещала выйти за него замуж; она сказала, что хочет подождать. Возможно, мы полагали, что его предложение – это такой же безумный и внезапный поступок, каких он совершил множество в порыве юношеского увлечения. Довольно скоро после его отъезда мы обнаружили, что любим друг друга.Несколько минут Стивен молчал, вспоминая те дни. Казалось, он совсем забыл обо мне.– Никому и в голову не приходило, что Сет действительно любит Джули. Но он любил ее, и больше, чем мы думали. Он был вне себя, когда узнал о нашей помолвке. Я никогда не видел Сета в таком бешенстве. Он накинулся на меня с обвинениями в том, что, пока он сражался за славу отечества, я сманил его девушку. Молодой дуралей! Меня не приводил в восторг его героизм, и я прямо сказал ему об этом. Но я мог понять его чувства. Он всю жизнь состязался со мной, но получилось так, что, пока он в Техасе дырявил из пистолета и рубил саблей мексиканцев, я преспокойно сидел дома и любезничал с единственной девушкой на свете, которую он желал. И тогда Сет сделал то, что сделал бы в таких обстоятельствах спятивший любовник. Он похитил ее.– Ты шутишь! – ахнула я.– Нисколько. Глухой ночью он приехал на «Ла Рев» и увез Джули. Я полагал, что он хотел обесчестить ее и таким образом вынудить выйти за него замуж. Я и сейчас так считаю. Но Джули так не думала. Она всегда говорила, что Сет просто потерял голову и хотел во что бы то ни стало поговорить с ней наедине и убедить выйти замуж за него, а не за меня.– Мне кажется, ты прав, – сказала я. – Это человек без чести и совести. Твоя жена, наверное, была очень хорошая и очень доверчивая.– Она была ангелом, – сказал Стивен. Он уперся локтями в колени и на мгновение закрыл лицо руками. – Но каковы бы ни были его планы, они не удались. Служанка Джули почти сразу заметила ее исчезновение и разбудила весь дом, а дядя Филипп поскакал в Хайлендз и предупредил нас. Отец и я ринулись в погоню и быстро нагнали беглецов. На Джули была только ночная сорочка, и Сет завернул ее в свой плащ, чтобы укрыть от непогоды. Она плакала, я это хорошо помню. Негромко, но все лицо у нее было залито слезами. Я тогда не тронул его. Я вообще не сказал ни слова. Но, когда мы вернулись домой, я поступил так, как поступил бы в подобных обстоятельствах всякий оскорбленный жених. Я вызвал его на дуэль.– На дуэль?! Стивен мрачно кивнул.– Конечно, родителям мы ничего не сказали и все держали в страшном секрете. Это происходило, как в романе. Ранним утром мы встретились у дуэльного дуба в пригороде Нового Орлеана. Два брата, жаждавшие крови друг друга и оба уверенные, что один из них – подонок, заслуживающий смерти. Клянусь, я хотел убить его. Я хотел разрубить его на куски и бросить в пасть крокодилу. Ничего себе братья, да? Помнишь, как я отхлестал князя Азубина перед рестораном Феликса? Такое же бешенство владело мной и тогда. «Этот выродок недостоин дышать одним воздухом с остальными», – думал я. Такие люди, как Азубин… или Сет, пробуждают во мне все самое худшее. Во время той дуэли во мне открылись такие черты характера, о которых я и не подозревал. Меня переполняли злоба и ненависть, причиной которых было нечто большее, чем похищение невесты. И Сет тоже жаждал моей крови. Он действительно считал, что если убьет меня, то сможет жениться на Джули. Он не мог допустить мысли о том, что она не любит его. Бедняжка Джули! Она сильно переживала, но ни разу не сказала о Сете ни одного плохого слова. Она всегда была готова понять и простить, всегда находила объяснения его поступкам.– И что же произошло? – дрожа от ужаса, спросила я. – Вы дрались?– Да, дрались. Сет выбрал палаши. Не забывай, он считал себя лучшим фехтовальщиком в стране, а я не мешал ему так думать. Но я тоже любил фехтование. Когда мы с отцом жили в Вашингтоне – я некоторое время после колледжа был его адъютантом, – мы сражались с ним просто так, для развлечения. Мама тогда жила здесь, и отец говорил, что должен чем-то отвлечь себя, чтобы не думать о женщинах. Отец мог расправиться одной левой с любым из этих выскочек из академии фехтования. Лучшего спортсмена я никогда не встречал. Но я упорно тренировался и достиг такого уровня, что иногда мне даже удавалось одерживать над ним верх. В общем, мы с Сетом заняли исходные позиции и приняли стойку. Наверное, он думал, что это будет легкий бой. Но я не собирался играть с ним в игрушки. Я со всей яростью бросился вперед, и усмешка быстро слетела с его лица. Он понял, что ему придется сражаться за свою жизнь. Мы ни в чем не уступали друг другу. Он довольно сильно ткнул меня под ребро, но я мгновенно сделал ответный выпад и ударил его в больную ногу. Сет потерял равновесие и упал, и тогда я приставил клинок ему к горлу. Он просил, чтобы я убил его, но я не смог. Я подумал о Джули и о матери: смерть Сета разбила бы им сердце. Он смеялся надо мной и называл трусом, но в тот момент мне помог Бог. У меня в ушах зазвенели слова: «И убил Каин своего брата Авеля». И я подумал: «Боже, что я делаю?» И отбросил клинок. В этот момент появился отец. Никогда, ни до, ни после этого поединка, я не видел его в такой ярости. Он кричал на меня, называл самыми худшими словами, какие мог придумать, и, если бы Сет не был ранен, ему бы тоже досталось. Вскоре он уехал из города, и мы не видели его семь лет – до самой смерти Джули.– О Стивен! – Я обняла его. – Если бы все сложилось по-другому, если бы Сету представился случай убить тебя, он бы не упустил его.– Не знаю, – ответил Стивен. – Я часто размышляю об этом. Вся история была ужасно неприятной, с какой стороны ни посмотри. Я даже не мог наслаждаться победой, потому что не знал, заслужил ли ее. Я ударил Сета в больное место, воспользовался нечестным преимуществом. Разразился страшный скандал. Пострадали все: Джули, тетя Колетт, дядя Филипп, отец и особенно мать. Узнать, что два ее сына так ненавидят друг друга…– Ты все еще винишь себя, – печально сказала я, – и винишь понапрасну. О Стивен, в нем сидит демон. Сотня демонов! Они всегда были в нем.– Вот и Джули так сказала. Его рассудок помутился, и он впал в отчаяние. Только отчего он помутился, хотел бы я знать? Амбиции? Вряд ли. Он бросил медицину, назвав ее игрой для дураков. Оттого, что он не старший сын? Я не знаю, как он живет и не хочу знать. По мне, пусть жарится в своем собственном аду – в том, который он сам себе создал. Вместе со своими приятелями-картежниками и своими бабами.Я похолодела. Его голос дрожал от ненависти: Он ненавидел своего брата и все, что с ним было связано. Мне хотелось крикнуть: «Я знаю его! Я знаю, как он живет! Я была одной из этих его баб. Я его жена!»Но я промолчала. Если я скажу Стивену правду, я потеряю его. Так мне казалось. А он потеряет меня. И снова победит Сет. Я не могла этого допустить. Теперь все зависело от Сета: либо он сохранит мой секрет, либо расскажет брату, что женщина, на которой тот собирается жениться, – его жена. И тогда – мне было страшно подумать, что случится тогда. Мы были оба в его власти, я и Стивен. «О Господи, – в отчаянии подумала я, – неужели я никогда от него не освобожусь?»Я порывисто обхватила Стивена за шею и крепко поцеловала.– Я хочу быть тебе хорошей женой, Стивен! – прошептала я. – Я не хочу причинять тебе боль!– Ты никогда не сможешь причинить мне боль, дорогая, – сказал он и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на меня любящими глазами. – Я так счастлив, Рони. Так счастлив, что нашел тебя.Внизу раздался стук колес подъезжающей кареты.– Они уже здесь. Месса кончилась.– Я хочу остаться у тебя, – сказал Стивен. – Рони, пожалуйста.– Нет, нет, Стивен, не сегодня! Мы ведь не хотим скандала. Потом, после моего концерта, когда мы уедем. Далеко! – Я снова обняла его. – А сейчас уходи. Уже очень поздно. Я люблю тебя.– И я люблю тебя.Как только Стивен ушел, я позвонила Анне. Боже мой! Я беспомощно прошлась по комнате, остановилась у рояля и ткнула пальцем в клавишу. Потом заломила руки и вцепилась себе в волосы, как трагическая актриса в старомодной пьесе.Вошла Анна и вопросительно посмотрела на меня.– Он здесь, Анна, – сказала я умирающим голосом, и она сразу поняла, кого я имею в виду. Она подбежала ко мне и обняла. – Надо хорошенько подумать, – решительно сказала я. – Я сейчас не могу выйти замуж за Стивена. Сет – его брат, Анна! Да, его родной брат! О Господи, что мне делать? Я не могу сказать ему. Я пыталась, но не смогла. Они ненавидят друг друга! Если Стивен узнает правду, это будет для него страшным ударом. Он знает о моем прошлом все, я ничего не скрыла о своем замужестве, но, пока мой «муж» был безликим незнакомцем, его это не волновало. Но этот дьявол – его собственный брат! У меня голова идет кругом. Это конец, я не вижу никакого выхода! Я… я сейчас же уезжаю отсюда! – И я снова заметалась по комнате. – Собирай вещи, Анна! Мы уезжаем! Я уйду из их жизни и никогда больше их не увижу. Ну, чего ты ждешь? – Анна не шелохнулась. – Делай, что я сказала!Она покачала головой и показала на горло.– Я знаю, что должна петь, – нетерпеливо сказала я. – Я ничего не забыла. Но это важнее. И как я смогу петь, зная, что он там, слушает меня в зале и смеется надо мной!Анна нетерпеливо покачала головой.– Да, он будет смеяться! – повторила я. – Он будет насмехаться надо всем, что я делаю. Он чудовище! Я должна уехать. Это единственный выход. Или ты хочешь, чтобы я осталась и терпела унижения?Анна пожала плечами.– Ах, что бы я ни сделала, я в проигрыше. Если бы мне удалось уговорить его молчать!Анна неожиданно жестко усмехнулась и сделала жест, словно перерезала себе горло.– Сейчас не время для шуток! – вскричала я. – Ты думаешь, я не хотела убить его сотни, тысячи раз?! О, если бы он умер. Дьявол! Ублюдок! Не понимаю, как он мог родиться у такой женщины, как Элиза Мак-Клелланд. Его подменили. Он вовсе не ее сын, а злой эльф, которого цыгане подложили в колыбель вместо настоящего Сета. Ты слышишь, что я говорю? Я схожу с ума и начинаю верить во все эти россказни про мой народ! Схожу с ума! Боже, что мне делать?Анна проворно и доходчиво объяснила мне, что я должна остаться. Сет наверняка придет, и я должна убедить его оставить меня в покое.– Да, Анна, ты права, – согласилась я. – Он придет, чтобы позлорадствовать и посмеяться надо мной. О, если бы у меня было оружие. Где-нибудь в тайнике, чтобы я могла им воспользоваться против него!Анна схватила мою руку и сильно дернула – жест, которого я не поняла, и, увидев это, Анна с невыразимой мукой во взгляде посмотрела на меня.– Что, Анна? Сет… и Стивен… их мать? Я не понимаю. Мы поговорим позже, дорогая. Успокойся. Я тоже постараюсь успокоиться. – Я стояла неподвижно посреди комнаты. – Ты видишь? Я взяла себя в руки. Я приготовлюсь. Я буду говорить с ним спокойно и разумно. Я не буду кричать или плакать. Я постараюсь… убедить его.Анна помогла мне снять платье и корсет. Я надела бледно-зеленую ночную сорочку, а поверх нее – китайский халат, расшитый цветами и драконами. Потом села за туалетный столик, и Анна расчесала мне волосы на тысячу прядей.– Почему я вышла за него замуж, Анна? – вздохнула я. – Наверное, тогда у меня помутился рассудок. Кажется, по закону нельзя выходить замуж, если с головой не все в порядке? Как ты думаешь, Анна? По-твоему, мы действительно муж и жена? Стивен мог бы ответить, он же адвокат, но я не могу его спросить об этом. Ба, я знаю, почему я это сделала! Потому что он этого захотел! Я была его марионеткой и послушно танцевала, когда он дергал за ниточки! Но это все в прошлом, Анна.Я повернулась на низком табурете.– Больше этого не будет, – решительно заявила я. – Теперь он мне не хозяин. Моя ненависть освободила меня. Когда-то я любила его, но теперь я его ненавижу. Я ненавижу его за то, что он сделал со мной в Вене, и моя ненависть придаст мне сил. Я брошу ему вызов и на этот раз выйду победителем!Анна наконец расчесала мне волосы и затянула их в две тугие косы. На ночь я всегда заплетала косы, чтобы во время сна волосы не спутались. Не успела она закончить, как в окно с улицы донеслось постукивание трости. Стук, стук. Мы обе похолодели. Анна схватила меня за руку.– Не бойся, Анна, – сказала я. – Видишь, я не боюсь. Иди вниз и впусти его. Мне следовало догадаться, что он сегодня придет. Он не умеет ждать. Но ему не удастся сделать мне больно, Анна. Ах, посмотри на эти косы! Я выгляжу слишком молодо и слишком уязвимо. Как маленькая девочка. Я сама их заколю. Слышишь, стук в дверь. Впусти его, Анна.Я обмотала косы вокруг головы и заколола шпильками. Анна вышла из комнаты и спустилась вниз. Я перешла в музыкальную комнату и налила себе чашку чая. Потом добавила туда бренди и выпила. В этот раз победителем буду я!Анна вернулась, и вслед за ней вошел он. Какое-то время мы все трое стояли неподвижно. Никто не двигался и не говорил ни слова.– Спасибо, Анна, – сказала я наконец. – Оставь нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71