Скрестив на груди руки, я только смерила его презрительным взглядом и, ни слова не говоря, отвернулась.
- Я закрепил руль, - перекрывая грохот волн, прокричал Джозеф. - Сейчас помогу тебе.
- Нет, - рявкнул Гарт. - Или она будет нам помогать, или пусть плывет к рыбам. Предлагаю тебе выбор, Элиза. Или ты будешь работать, или…
- Эй, Гарт, - вмешался Джозеф. - Я отвечаю за Элизу. Не смей…
- Это не увеселительная прогулка, Джозеф, - сказал Гарт. - Шторм крепчает, и, черт возьми, не пришло ли время ей немного поработать, вместо того чтобы сидеть, словно пчелиная матка. Пусть помогает или убирается. Ну как, Элиза?
Я набрала в грудь побольше воздуху и приготовилась послать его к чертям, но тут громадная волна лизнула палубу. Я потеряла равновесие и полетела через борт в ледяную воду. Меня сразу же потянуло ко дну, я выплыла, судорожно глотая воздух, затем снова пошла на дно. Вокруг меня с грохотом ворочались тонны воды, голова моя кружилась. Беспомощно озираясь, я искала взглядом «Морского демона», но его закрывали волны. Юбки мои завернулись вокруг ног, мешая плыть. Я пыталась сорвать тянувшую меня вниз одежду, но пальцы окоченели и отказывались повиноваться. Раз или два я изо всех сил закричала, хлебнув при этом морской воды. Вот и конец, удивленно и немного грустно подумала я. Я уходила в черное холодное забытье и уже не надеялась на спасение.
И тогда я услышала голос Гарта:
- Элиза, сюда!
Он был всего в нескольких футах. Я протянула руки ему навстречу, но волны подхватили меня и потянули вглубь.
Гарт уже был рядом. Я чувствовала, как он схватил меня за волосы и вытащил из сумрака. В отчаянии я вцепилась в него, обвила его шею руками. Он захлебнулся, и мы в обнимку дружно пошли ко дну. Когда мы выплыли, Гарт был сзади. Свободной рукой он рванул с меня юбки, освободив ноги, и, поддерживая меня поперек груди, поплыл к шхуне. Джозеф кричал нам. Я не понимала, откуда идет звук, но Гарт, видимо, ориентировался лучше. Спустя целую вечность мы добрались до «Морского демона», и Джозеф втащил меня на палубу.
Я лежала лицом вниз на грубых досках, пока Гарт приводил меня в чувство. Я слабо пыталась протестовать, но он словно не слышал. Наконец он отпустил меня, помог сесть, и Джозеф влил в мой рот виски. Я захлебнулась, меня вырвало: они заставили меня выпить еще. Глотка и желудок горели огнем, но по телу разлилось тепло. Я посмотрела на Гарта, но его лицо расплывалось у меня перед глазами.
- Пошел к черту, - проговорила я заплетающимся языком и потеряла сознание.
Гарт отнес меня в каюту. Я была почти без ничего - в одной короткой рубашке, намокшей и прилипшей к телу. Одним быстрым движением он сорвал ее, завернул меня в грубое одеяло и, не церемонясь, швырнул на койку, затем вернулся на палубу. Они с Джозефом что-то кричали друг другу, но что именно - я разобрать не могла. Впрочем, мне было все равно. Мне хотелось только спать.
Шхуна выдержала шторм с честью, без серьезных повреждений. К утру следующего дня, когда мы достигли Норфолка, я уже пришла в себя, но на палубе не показывалась: ждала, пока Гарт сойдет на берег. Вернувшись несколькими часами позже, Гарт лишь мимоходом взглянул на меня, не обмолвившись ни словом о происшедшем накануне. Он был насуплен и мрачен.
- Нашего флота больше нет, - с горечью констатировал он. - Пару недель назад нас атаковали британцы и потопили большую часть флота. Те корабли, что остались на плаву, сейчас в ремонте или на пути в Балтимор. Здесь не осталось никого, кто бы мог передать сообщение. Черт побери! Нам нужно нанять команду, но не думаю, что нам это удастся. Остается одно - попытаться доставить сведения самим.
Джозеф в сомнении покачал головой.
- Это долгий путь, приятель. Примерно две тысячи миль вокруг Флориды и еще порядком по Мексиканскому заливу.
- Это ты перебрал - не больше полутора тысяч.
- Это время года самое опасное для судоходства. Ты об этом знаешь не хуже меня, - резонно заметил Джозеф.
- А что я, по-твоему, должен делать? - взорвался Гарт. - Послать мой доклад с почтовым голубем? Мне тоже не очень улыбается месяц плавать в этом корыте.
Гарт бросил на меня злобный взгляд, но я только вздернула подбородок, принимая вызов.
- Я знаю только одно, - продолжал Гарт, - мы должны добраться до Нового Орлеана раньше, чем туда придут англичане. Мы даже не знаем, сколько нам отпущено времени.
- Ты - ненормальный, - заявила я. - Мне нет дела до того, что ты делаешь и куда направляешься, но я знаю одно - мне с тобой не по пути. Джозеф, мы едем в Филадельфию, ты обещал мне! Я не хочу возвращаться в Новый Орлеан и не хочу плыть с вами. Ладно, все поняла. Я одна поеду в Филадельфию!
- Тебе не миновать Виргинии, Элиза, - тихо возразил Джозеф.
Я прекрасно понимала, что он имеет в виду. Объявления. Описания. Мне нельзя ехать в одиночку. В этой части страны я была в опасности. У меня не было иного выбора, кроме как с Гартом плыть в Новый Орлеан.
- Но… Но шхуна так мала, - возразила я. - И не приспособлена для дальних путешествий. Мы потонем, и ваш драгоценный отчет тоже потонет. Ты что, ненормальный, Гарт Мак-Клелланд? Разве ты не можешь отличить желаемое от действительного? Нас схватят британцы. Нам нужен большой корабль и настоящая команда!
Гарт со вздохом покачал головой.
- Ты будешь моей самой лучшей командой, Элиза, если станешь делать то, что я тебе говорю, и держать в узде свой норов. Уверен, что ты кое-чему научилась у Лафита, а я научу остальному. А «Морской демон» - прекрасное судно.
Мышеловка захлопнулась - мне ничего не оставалось, как покориться судьбе.
- Я не поплыву с вами! - воскликнула я. - Вы не можете принудить меня!
Но стоило только взглянуть на упрямо выставленный подбородок и стальной блеск глаз Гарта, чтобы понять, что все мои аргументы не будут услышаны. В поисках поддержки я посмотрела на Джозефа. Он старался сохранить на лице сочувствие и симпатию, но я видела: он тоже за то, чтобы плыть в Новый Орлеан. Надо знать мужчин: для них приключения - все. Они остаются детьми до старости, и сейчас от предвкушения настоящей драки с бритами у них светились глаза.
- Эх вы, мужчины! - сказала я в сердцах и пошла жаловаться на свою судьбу небу и волнам.
Я знала, что меня ждет: целый месяц с Гартом на маленькой шхуне посреди океана. Всего двое мужчин и я, а против нас - океан. Что за команда! Какой безумный план! Джозеф и Гарт приняли мудрое решение не торопиться с отплытием, и две последующие недели они готовились к плаванию. Я не страдала молча, но мои жалобы, мои призывы к здравому смыслу были гласом вопиющего в пустыне. Я спала на шхуне. Гарт предложил мне поселиться в гостинице в городе, но я предпочитала терпеть неудобства, чем испытывать судьбу. Здесь, вдали от людей, куда меньше была вероятность того, что кто-то из встречных заметит во мне сходство с рабыней по кличке Француженка.
У Гарта, однако, не было причин отказывать себе в благах цивилизации. Часто ночами он отправлялся в близлежащую деревню, и по возвращении от него разило виски, табаком и дешевыми духами. Я говорила себе, что должна быть довольна: покуда Гарт дарит свое общество местным красоткам, он вряд ли станет докучать мне. И все же я испытывала раздражение и досаду и однажды, увидев его после очередного ночного загула, не выдержала.
- Я думала, ты торопишься в Новый Орлеан, - вскользь заметила я, когда Гарт наливал себе кофе из кастрюльки, которую я разогревала на лагерном костерке.
- Точно, - ответил Гарт.
- Тогда почему бы тебе не проводить больше времени со своим кораблем, чем с девками.
Гарт удивленно посмотрел на меня.
- Напрашиваешься на заказ, Элиза? Я - человек милосердный. Надо было сказать, что тебе нужны деньги. Я всегда готов помочь леди.
- Как… Как ты смеешь так говорить со мной? - вспыхнула я. - Почему ты решил, что вправе так оскорблять меня?!
Гарт, улыбаясь, встал.
- С чего ты решила, что вправе совать свой маленький носик в мои дела?
Гарт со смехом увернулся от полетевшей в его голову кастрюльки.
- Тебе надо только дать знать. Как там говорится: милосердие начинается с тех, кто ближе? Полагаю, ваши расценки умеренны, мадам.
Я схватила аншпуг и замахнулась. Гарт с легкостью выхватил у меня из рук тяжелый шест, и еще до того, как поняла, что случилось, я уже лежала на песке.
- Ты… Ты подставил мне подножку!
- А ты хотела проломить мне голову. Так что мы квиты.
Гарт предложил мне руку.
- Мир? - предложил он, осклабившись.
Я крепко выругалась. Гарт пошел к шхуне, весело насвистывая. Вскоре с корабля послышался стук молотка. Опустив голову, я принялась наводить порядок. Зачем я только связалась с ним? Давно пора уяснить, что мне его все равно не победить, а день уже испорчен.
Наконец наступил день отплытия. Весь трюм был забит сушеным мясом, картофелем и апельсинами, мукой, сахаром, солью, виски, порохом в водонепроницаемых мешках, одеялами, теплой одеждой и небольшими бочками для пресной воды. Гарт раздобыл небольшую пушку и установил ее на корме. Я тоже вооружилась: в Норфолке у старьевщика на одолженные у Джозефа деньги, которые он, в свою очередь, одолжил у Гарта, я купила себе отличный охотничий нож в кожаных ножнах. И хотя мое приобретение очень развеселило Гарта и он тут же прозвал меня Мадам-Пираткой, предложив научить меня обращаться с новой игрушкой, я демонстративно носила нож постоянно, заткнув его за кушак плотно облегающих бриджей, которые я сшила себе специально по случаю плавания.
Гарт приобрел новый сектант, компас и другие навигационные приборы, а также карты береговой линии Флориды. Он тщательнейшим образом изучил их, помечая самые, на его взгляд, безопасные маршруты и укрытия. Гарт собирался вести шхуну вдоль кромки берега, чтобы избежать встречи с вражескими кораблями в открытом море, где у нас не осталось бы надежды спастись. Лучше всего для нас держаться поближе к опасной мели или рифу, тогда корабль, который нас вздумает преследовать, обязательно на них нарвется. К тому же у берега нам легче будет пополнять запасы питьевой воды и дичи.
Мы покинули Норфолк туманным утром в начале октября. До нас докатились слухи о нападении на Балтимор, и Гарт не сомневался, что за ним последует атака на побережье Чесапикского залива. Нам было непросто на шхуне втроем. При ясном небе и попутном ветре на борту «Морского демона» царил дух бодрости и веселья. Гарт подтрунивал над моим матросским искусством, а мне приходилось скрепя сердце терпеть его насмешки во имя сохранения пусть непрочного, но все же мира. Но стоило небу насупиться, и наша ненависть друг к другу тяжелела, наливалась свинцом, и ни я, ни Гарт больше не хотели сдерживаться. Джозеф метался между двух огней, но, когда мы с Гартом вступали в прямую перепалку, никакие усилия Джозефа не спасали от скандалов.
- Проклятие, Элиза, опять у тебя гик болтается как… как черт его знает что! - заорал как-то Гарт, когда я в ветер пыталась сладить с парусом.
- У меня выскользнула из рук веревка.
- У тебя вечно все не так. Не надо было выпускать из рук веревку. Ты что, не могла на ней повиснуть?
- Не могла! - завопила я, чувствуя, как краска заливает мне щеки. - Это не значит, что я не старалась! От стараний у меня с ладоней кожа слезает! Смотри, если не веришь! - Я сунула ему под нос ладони. - Я и так вся хожу в синяках и ссадинах. Я ненавижу эту чертову лодку и ненавижу тебя! Зачем ты заставил меня плыть с вами? Я знаю, зачем! Чтобы вдоволь поиздеваться надо мной!
- Давай, давай, вини в своей неуклюжести меня! Я всего лишь пытаюсь тебя кое-чему научить.
- Научить! Вот так шутка! Да ты и рыбу не смог бы научить плавать!
- Ты злишься потому, что я не поддаюсь на твои слезы и сопли! Так знай, я могу найти себе занятие подостойнее, чем потворствовать какой-то бабенке только потому, что она…
Гарт проглотил последнее слово и сплюнул за борт.
- Красива? - закончила я за него. - Ты это собирался сказать? Не смеши меня, Гарт. Я уже столько заплатила за свою красоту и продолжаю платить с того самого дня, как тебя встретила! Я плачу и плачу. И не знаю, когда настанет конец этой пытке! Ты считаешь, что обрел право глумиться надо мной, поскольку ты был первым взявшим меня мужчиной? Браво! Как приятно быть первым в длинной шеренге жадных… свиней!
Мы оба тяжело дышали. Я видела, как побледнело его лицо, а потом стало пунцовым от ярости.
И в этот момент между нами встал Джозеф, послюнявил указательный палец и многозначительно поднял вверх.
- Я думал, надвигается сильный ветер, буря, но, кажется, ошибся. Не так ли, Гарт?
Мы с Гартом переглянулись. Затем он невесело рассмеялся и повернулся ко мне спиной. Лицо мое горело, я готова была разорвать его, но Джозеф предупредительно тронул меня за плечо. Я взглянула на негра, и тот покачал головой.
- Оставь кое-что на потом. У нас впереди еще долгий путь.
- Мы заперты на этом жалком корыте, как два драчливых петуха в одном курятнике, - проворчала я. - Каждый из нас готов выцарапать другому глаза. Я видеть его не могу, Джозеф, а он не может выносить меня. Однажды мы не сможем сдержаться и убьем друг друга.
Джозеф глубоко вздохнул.
- Прости, Джозеф! Я знаю, как трудно тебе приходится. Я бы хотела… Я бы мечтала, чтобы все было не так. Мне не надо было вообще ехать с ним. Я должна была остаться с Россом. Зачем я это сделала!
- Лиза, мне больно, потому что я люблю вас обоих. И еще потому, что не понимаю, отчего вы ссоритесь. Скажи ему, Лиза. Скажи ему правду. Он поймет, я знаю, он поймет все.
- Нет, - упрямо ответила я. - Ты думаешь, это что-то изменит? Ты его не знаешь, Джозеф. - Я заговорила громче, чтобы стоявший у руля Гарт мог меня услышать: - Он все равно обращался бы со мной как со шлюхой, потому что никогда по-другому не обращался. Он ко всем женщинам относится как к шлюхам.
Гарт весь натянулся и посмотрел в мою сторону. Джозеф опустил руку мне на плечо и сказал:
- Давай-ка лучше спустись в каюту. Я знаю, что ты устала. Мы все устали.
От его доброты я чуть не расплакалась.
- Джозеф, - прошептала я, - нет больше сил моих…
И с этим по шаткой лесенке я спустилась в каюту.
На третий день после отплытия из Норфолка мы попали в шторм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65