Ты на службе у британцев. А я здесь на службе у моей страны.
- Гадкий шпион, - процедила я. - Ну разве ты можешь бросить любимое занятие!
- И ты делаешь то, что у тебя лучше всего получается, - ухмыльнулся Гарт. - Ты знаешь, мне жаль бедного Фоурнера. Едва ли, подписывая брачный контракт, он понимал, что подписывает свой смертный приговор. Но ты всегда любила продемонстрировать свою любовь к пистолетам и прочим стреляющим игрушкам, Элиза. Если тебя не удовлетворяет муж, ты его убиваешь. Как паучиха, которая съедает своего партнера…
Терпение мое было исчерпано, выставив коготки, я бросилась на него. Гарт перехватил мои руки и повалил меня на землю, зажав рот.
- Послушай, ты, стерва, - прохрипел он. - У меня нет времени терпеть сейчас твои выходки. Мне нет дела до людей, которых ты поубивала, и нет дела до твоего поганого ремесла, разве что в той мере, которая может быть мне полезна.
Я дернула головой, посылая его взглядом ко всем чертям.
- Твой добрый друг Джозеф - мой пленник, Элиза, - сказал он. - Если ты не сделаешь то, что я тебе прикажу, я убью его. А теперь успокойся и слушай.
Гарт усадил меня и сел рядом. Я смотрела на него с ужасом.
- Ты - чудовище, - пробормотала я. - Ты сумасшедший. Джозеф был твоим другом.
- На войне как на войне, - ответил Гарт. - В военное время мораль меняется, и такие мелочи, как дружба и любовь, перестают быть важны. Не думай, что я остановлюсь перед тем, чтобы прикончить Джозефа. Ты уже достаточно меня знаешь, Элиза. Я не бросаю слов на ветер. У твоего любовника Росса имеется секретный сейф. Ключ от него он носит на цепочке вместе с часами. Мне нужны сведения из этого сейфа. Завтра утром. В одиннадцать Росс будет на учениях. Ты должна понимать, что он ни в коем случае не должен догадаться, что кто-то видел документы, иначе они с адмиралом изменят планы и весь наш труд пойдет насмарку.
Меня трясло от злости. Наконец я обрела дар речи:
- Ты так хорошо обо всем осведомлен, так блестяще все обдумал. Почему бы тебе самому не довести дело до конца?
- Потому что тебе, как его любовнице, будет сделать это проще.
- Но я не его…
- Не надо ничего объяснять, Элиза. Это тебе не поможет. Я мог бы и без того догадаться, что женщина вроде тебя закончит как… маркитантка. Только так ты можешь наконец удовлетворить свою жадность.
Холодная ненависть, звучавшая в его голосе, потрясла меня. Я поняла, что он ничего не знает ни про заговор своей Жоржетты, ни про «речных крыс», ни про Эдварда Хеннесси. Джозеф не рассказал ему ни о чем: ни о том, что меня украли, ни о том, как сделали рабыней, ни про клеймо. И слава Богу. Я была благодарна Джозефу за то, что он сохранил мою тайну. Сейчас я уже твердо решила, что выполню это позорное шпионское поручение и вернусь во Францию вместе с Россом. И тогда наконец по-настоящему освобожусь от Гарта Мак-Клелланда.
- А если я не смогу добыть бумаги сегодня ночью?
Гарт достал из кармана маленький бумажный пакет с белым порошком и сунул мне в ладонь.
- Это снотворное. Он будет спать как дитя и наутро проснется свежим и отдохнувшим. Конечно же, он успеет продемонстрировать тебе свое искусство в постели, и ты не останешься без вознаграждения. И еще, не забудь про бокал вина перед сном. Если он что-то заподозрит, то виновата будешь ты, Элиза. Так что используй свои таланты, моя леди, и как актриса, и как шлюха.
Грудь моя налилась свинцом. Я заставила себя молчать. Он в самом деле убьет Джозефа, если я провалю дело.
- А когда все закончится? - спросила я. - Что будет со мной?
- Мне глубоко безразлично, что ты будешь делать потом, Элиза. Ты можешь убираться куда угодно и с кем угодно.
Гарт встал. Серые глаза его сверкали в сгустившейся темноте. Он был еще красивее, чем раньше, бронзовый, как Адонис. На нем были бриджи и сапоги до колен, белая рубаха с закатанными рукавами распахнулась до самого пояса. И, хотя я ненавидела и презирала его, он по-прежнему имел надо мной странную власть, заставлявшую меня трепетать от его взгляда.
Я опустила глаза. Он был красив, как бог, и, как бог, беспощаден. Он брал на себя смелость выносить приговор, не заботясь о фактах. Все так же упрям, эгоистичен, высокомерен и так же…. непредсказуем! И в его руках была жизнь Джозефа.
- Как я понимаю, у меня нет выбора, - сказала я глухо.
- Зачем так грустно, Элиза. Я не прошу тебя о чем-то таком, что идет против твоей натуры. Я буду здесь завтра в одиннадцать. И учти, если ты все расскажешь Россу, Джозефу все равно не жить. Тебе нужно всего лишь сделать свою работу. Меня прежде всего интересует район дельты Миссисипи и Новый Орлеан. Если у тебя времени не хватит, а информации будет много, сосредоточься только на этих районах. Если там будут карты, выпиши ключевые названия и имена. Итак, все в твоих руках. - Гарт усмехнулся. - Если не дашь своей страсти выйти за известные пределы, времени у тебя будет предостаточно. Росс обычно встает в шесть. Хотя тебе это должно быть известно лучше меня.
Этот факт не был мне известен, но спорить с Гартом все равно не имело смысла. Я только вяло кивнула. Гарт окинул меня прищуренным взглядом.
- Твое ремесло изрядно подпортило твою внешность, Элиза. Ты очень бледна и худа. Я знаю, что эта работа не из легких, но…
- Элиза, где вы? - послышался голос Росса. Я вскочила на ноги.
- Я здесь, Роберт, - поспешила ответить я и быстрым шагом направилась ему навстречу.
Гарт растворился в тени, но я ощущала его присутствие, знала, что он слышит каждое произнесенное нами слово.
- О, я такая глупая, Роберт, - заговорила я, беря спутника под руку. - Хотела погулять немного и заблудилась. Ходила, ходила кругами и так бы и ходила, может быть, до утра, если бы вы не позвали меня.
- Бедная моя девочка, вы испачкали платье.
- Да, - я брезгливо оглядела себя, - весь подол выпачкала. Сейчас переоденусь. А адмирал остается на ужин?
- Слава Богу, нет, - ответил Роберт. К тому времени мы почти дошли до дома. - Он выносимо скучен.
- Вы так думаете, потому что он морской волк, а вы привыкли жить на суше, - весело заметила я. - Две стихии сходятся с трудом.
Мы вошли в дом. Я поднялась наверх, чтобы переодеться к ужину. Потрясение, испытанное мной от встречи с Гартом, оказалось сильнее, чем я могла предположить. Я никак не могла унять нервную дрожь, с трудом сдерживая рыдания. Однако я пересилила себя. Гарт не стоил моих переживаний, и, кроме того, сегодня мне предстояло сыграть роль соблазнительницы, а для этого я должна предстать перед генералом в лучшем виде.
Я сняла платье, надела полупрозрачный пеньюар и критически осмотрела себя в зеркало, так, словно была дамой неопределенного возраста, ожидающей молодого любовника. Нет, сомнения мои были напрасны. Ушло очарование ранней юности, но я не подурнела, Гарт преувеличил. Несколько недель хорошего питания и отдыха - и я буду такой же красивой, как раньше. Мне нравилось мое повзрослевшее лицо, вот только над улыбкой надо поработать - слишком циничная и горькая; и еще хорошо бы прогнать страх из глаз. Я подмигнула своему отражению, и в этот момент оно расплылось в туманной дымке слез.
Как должен был ненавидеть меня Гарт, чтобы заставить сделать то, что мне предстояло. Он и в самом деле считал, что я способна убивать и зарабатывать на жизнь проституцией! Как могла я до такой степени упасть в его глазах?
В дверь мою тихонько постучали. Я смахнула слезы.
- Войдите, - ласково ответила я. Генерал Росс просунул голову в дверь.
- Вы готовы? О, простите, Элиза. Я думал, вы уже оделись, - скороговоркой проговорил Росс, собираясь исчезнуть.
- Не уходите, Роберт. Прошу вас, зайдите и закройте за собой дверь.
Роберт вошел и сел на стул рядом с туалетным столиком.
- Что-то на меня нашло, - с улыбкой сказала я. - Начала одеваться, а потом задумалась, и мне вдруг стало грустно. Я даже заплакала! И аппетит пропал, так что простите меня, но я не смогу с вами поужинать сегодня.
- Вы просите прощения… Нет, Элиза, прошу вас, не извиняйтесь, - с искренним сочувствием произнес генерал. - Скажите мне, в чем причина ваших слез. Может быть, я чем-нибудь задел вас?
- О нет, Роберт, - воскликнула я. - Конечно, нет! Вы были так добры ко мне, так великодушны. Я сама хотела просить вас взять меня с собой в Англию, но для меня было важно, чтобы предложение исходило от вас. Вы окажете мне большую честь, если позволите сопровождать вас.
- Вот и чудесно! - радостно улыбнулся Роберт. - Я намекнул адмиралу, и он пришел в восторг.
- О, Роберт, вы меня разыгрываете! Я вам не верю.
- И тем не менее это так. Адмирал сказал, что вы чертовски очаровательны. Но он намекнул, что я для вас староват.
Я засмеялась.
- Приятно услышать ваш смех, Элиза. Так значит, не мысль о совместном путешествии в Англию сделала вас печальной. Что же тогда?
Росс опустился передо мной на колено и схватил меня за руки.
- У меня нет подходящих нарядов. В Англии очень холодно, даже летом.
- Я куплю вам целое море платьев. Что еще?
- Я думала о том, как подурнела.
- Глупости! - воскликнул генерал. - Бог мне свидетель, моя девочка, вы самая красивая женщина на всех трех континентах, нет, на пяти. На пяти континентах!
- Но вы не знали меня до того, как я… до того…
- Чепуха! Я знаю вас сейчас. Поверьте старому солдату, Элиза. Мы в таких делах разбираемся. Так в чем еще причина вашей печали? Говорите, вы разожгли мое любопытство.
Я дотронулась кончиком пальца до его губ и нежно сказала:
- Вы угадали, есть еще причина: я думала о том, как трудно мне будет вас соблазнить.
Роберт даже рот раскрыл от удивления.
- Черт побери, - пробормотал он, обретя дар речи.
- После моих слов вы, вероятно, сочтете меня ужасно бессовестной, - сказала я, нервно крутя в пальцах флакончик духов. - Ну что же, вы правы. Но я чувствовала себя такой одинокой.
Росс внезапно обнял меня и стал покрывать страстными поцелуями мое лицо, грудь, шею.
- Моя миленькая глупышка, - шептал он нежно.
Я с трудом переносила его обильную нежность. Неудивительно, что после всех испытаний, выпавших на мою долю, меня воротило от мужчин и их нежностей. То, с чем пришлось столкнуться Лафиту и что так долго не поддавалось исцелению, вызывалось животным страхом, боязнью того, что могут со мной сделать мужчины, подобные Жозе Фоулеру. Теперь я не чувствовала страха, а лишь холодность, злость и отвращение. Скоты, вроде Джека и Эдварда Хеннесси, уничтожили ту часть моего существа, которая нуждалась в мужской ласке, в тепле. Меня удерживало лишь сознание того, что от успеха моей миссии зависит жизнь Джозефа, и я благодарила Бога, что у меня достало опыта, чтобы разыграть экстаз, которого не чувствовала.
- Вы на меня не сердитесь? - спросила я еле слышно.
- Да, еще как! - со смехом отвечал генерал. - За то, что вы перехватили инициативу.
Я начала расстегивать его китель. С цепочки для часов, как и предупреждал Гарт, свисал маленький ключ.
- О, месье, - сказала я с игривым смешком, - вы знаете, что говорят о нас, француженках. Мы не застенчивы. Вам помочь снять сапоги?
- Помочь, моя маленькая чертовка.
Грубые солдатские руки щупали мое нагое тело, и я извивалась и стонала, как и было положено при подобных обстоятельствах. Я дарила ему в тысячу раз большее наслаждение, чем получала сама. Он ни за что бы не подумал, что все это - лишь притворство и только громадным усилием воли я удерживаюсь от того, чтобы не плюнуть ему в лицо и не вышвырнуть его из постели.
После ужина мы снова занялись любовью. Перед сном я попросила Роберта принести холодного шампанского, чтобы отметить сегодняшнее событие. Мы выпили друг за друга, причем я тщательно проследила за тем, чтобы он выпил свой бокал со снотворным до дна, и только потом осушила свой. Позже я загасила свечи и легла рядом. Он с наслаждением заключил меня в объятия. Вскоре он уже крепко спал.
Роберт даже не пошевелился, когда я выбралась из его объятий и принялась шарить в темноте в поисках цепочки и ключа. Выскользнув из комнаты, я спустилась вниз, в библиотеку. Я знала, где находится тайник. Дважды при мне он открывал его. Маленький сейф хранился на дне выдвижного ящика его массивного письменного стола. К счастью, сам ящик стола не запирался.
Я старалась двигаться бесшумно, чтобы не разбудить адъютанта Перкинса, спавшего на первом этаже в каморке за кухней. Стараясь не дышать, я прошмыгнула через холл в библиотеку.
Я выдвинула ящик. Он был пуст. В бессильном отчаянии я опустилась на стул. Что делать? Я не знала. Дом был полон каких-то шорохов и вздохов, то половица скрипнет, то что-то зашелестит. Повсюду мне чудились шаги. Я приказала себе успокоиться. Где может быть сейф? Не мог же адмирал унести его с собой? Разумеется, нет. Этим тайником распоряжался только Росс.
Может быть, на ночь генерал переносит его в другое место? Скажем, к себе в спальню? Я вновь на цыпочках поднялась наверх. В камине догорали угли. Я зажгла свечу и шаг за шагом методически обыскала комнату. В конце концов я нашла то, что искала, на шкафу. Я осторожно опустила тяжелый сундучок на крышку секретера, стоявшего у окна, и вставила ключ в замок. Крышка открылась, и я выложила содержимое на столик, стараясь сохранить бумаги в том же порядке, в котором они были сложены.
Я нашла несколько сообщений от адмирала Буша о предполагаемой защите Балтимора и военной активности в Чесапикском заливе, карту укреплений Балтимора, подписанную аббревиатурой F. C. (как я поняла, Форрестом Кокрейном), несколько писем из Англии от некоей «любящей жены Руфи» и, наконец, на дне - множество карт, указаний, писем и планов относительно вторжения в Новый Орлеан и захвата района дельты Миссисипи. Мое внимание привлекла одна фраза: «… при возможности привлечь на свою сторону контрабандиста Жана Лафита. Потенциально неплохой осведомитель». Нашли тоже осведомителя! Они не знали Жана Лафита, как его знала я. Он никогда бы не стал сотрудничать с англичанами, никогда!
Я прилежно переписывала количество пушек, названия кораблей. Ночь пронеслась незаметно. Я работала, пока часы не пробили пять, тогда я сложила бумаги обратно в тайник, закрыла его и убрала туда, откуда взяла, - на шкаф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65