– Любовь моя, что ты со мной делаешь… – простонал Эйдриан.
– Ты хочешь, чтобы я остановилась?
– Нет, нет! – вырвалось у него.
Она возобновила свои движения, а рука Эйдриана вдруг скользнула ей под юбку, и он просунул внутрь палец. Мэдди вздрогнула и приподнялась, чтобы встать, но он быстро вернул ее на место.
– Тихо, – сказал он, – мы должны делать вид, что ничего не происходит. Надо залечь на дно.
Это показалось Мэдди смешным, и она рассмеялась бы, если бы не была так поглощена ощущениями физической близости.
А Эйдриан продолжал ласкать нежные складки ее плоти, и она уже не понимала, как можно все это выдержать.
Наконец, вскрикнув, она приподнялась в последний раз и упала в его объятия. Эйдриан прижал Мэдди к себе и начал целовать глаза, щеки и даже макушку.
Мэдди лежала с закрытыми глазами, совершенно счастливая, но почему-то чувствуя себя эгоисткой.
– А как же ты? – прошептала она.
– Я в порядке, дорогая. В другой раз… когда мы будем одни. А сейчас я, по крайней мере, смог сделать счастливой тебя.
Казалось, что он говорит искренно, поэтому она перестала беспокоиться. Ей и в голову не приходило, что это можно делать и так. Сколько же ей еще предстоит узнать! Как было бы хорошо, если бы у них впереди было много лет, чтобы научить друг друга всему.
Опасаясь, что из дома может выйти Томас, Мэдди немного отодвинулась от Эйдриана, хотя он продолжал обнимать ее за талию.
– Ты тоже любишь возиться в саду, как твоя мать? – спросил он.
Она оглядела клумбы с осенними цветами:
– Боюсь, у меня не так много времени, чтобы ухаживать за садом. Мой отец прав – все выглядит не так, как раньше.
Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал пальцы.
– Я знаю, как трудно тебе приходится, Мэдлин. На тебе все хозяйство и уход за отцом. Ты – обязательный человек и хорошая дочь.
Мэдди неожиданно разволновалась и спросила:
– Так ты понимаешь, почему я не могу его оставить, Эйдриан? Один он не справится, двое пожилых слуг мало чем могут ему помочь. Но даже если бы слуг было больше, я не смогла бы обречь его на одиночество, оставить только на попечение слуг.
– Я понимаю. У тебя доброе сердце, моя дорогая, и природа наделила тебя способностью любить. Я уважаю тебя за это.
– А я… чем больше узнаю тебя и чем больше времени мы проводим вместе… – пыталась она объяснить. – Мне бы хотелось, чтобы мы… я… – «Если бы у нас был шанс и мы действительно стали бы мужем и женой, – подумала она, держа его за руку. – Если бы ты не был проклят…»
Она не могла уйти, а он не мог остаться. Как им найти способ сохранить свою любовь, чтобы иметь время лелеять ее и наслаждаться ею?
– Я не хочу терять тебя, – пробормотала Мэдди.
Эйдриан сжал ее руку, но ничего не ответил. Воздух был прохладным, но приятным. Эйдриан обнимал ее за плечи. Они сидели на ее любимой деревянной скамье, и их окружало восхитительное царство осенних цветов и багряной листвы деревьев. Этот час был поистине золотым, и Мэдди хотела, чтобы он длился вечно.
Если она сосредоточит все мысли, все силы, сможет ли она удержать их в этом коротком промежутке времени… остановить бег времени? Оградить Эйдриана от напасти?
Однако багряная листва почти полностью опала, цветы уже роняли лепестки. Мэдди казалось, что она даже видит, как лепестки отрываются от цветка и их уносит ветерок.
Как же ей замедлить… нет, остановить время?
Она неожиданно поняла, что Эйдриан покорил ее сердце.
Он научил ее не просто страсти, а любви. Она влюбилась, хотя меньше всего этого ожидала. Удобный брак, контракт, заключенный ради приличия, переросли в чувство, потрясшее ее до глубины души. А неожиданная болезнь, которая настигла Мэдди во время ночной грозы, может превратиться в самое большое счастье в ее жизни.
Мэдди положила голову Эйдриану на грудь, чтобы слышать, как бьется его сердце, и он заключил ее в свои объятия.
«Останься, – молила она про себя, – останься. Господи, огради его от всех печалей».
Ах, если бы они знали какое-нибудь старинное заклинание, или обладали бы волшебной палочкой, или у них была бы фея, которая могла исполнить самое заветное желание! Что-нибудь, что обеспечило бы им счастливую совместную жизнь.
Солнце уже клонилось к горизонту, воздух стал заметно свежее. Кто-то, подошедший к дому, позвал Мэдди по имени. Это пришла Фелисити, чтобы сопровождать Мэдди на очередной званый вечер.
Влюбленным пришлось отодвинуться друг от друга.
– Я начинаю понимать преимущества брака, – пробормотал виконт. – Преимущества запертой двери и права оставить весь мир по другую сторону этой двери.
Фелисити была одета в подаренное ей Мэдди и перешитое платье, в руках у нее был новый ридикюль и итальянский веер. Она выглядела замечательно. Это заметил даже мистер Эплгейт, сделавший ей комплимент.
Мэдди была рада видеть свою подругу в новом наряде. У нее самой было приподнятое настроение, потому что из Рипона прибыли все заказанные платья и она тоже была в обновке. Омрачало лишь то, что каждый званый вечер был для Мэдди вызовом общественному мнению.
Она поделились этим с виконтом, когда они встретились на площадке второго этажа, прежде чем спуститься вниз.
– Так откажись, – сказал он. – Пошли свои извинения. Нам не обязательно ублажать этих провинциальных домохозяек, считающих, что они делают нам одолжение. Я не хочу, чтобы ты из-за них расстраивалась, Мэдлин.
– А я не хочу, чтобы они думали, будто взяли надо мной верх, Эйдриан, – возразила она. – Они не так уж меня и волнуют.
Это, конечно, было неправдой, но ведь эти люди останутся соседями, с которыми ей придется жить, когда виконт уедет. Но обсуждать это с ним было слишком болезненно. Слава Богу, что отец не знает, как она страдает от злобных нападок особенно воинственных соседок.
К досаде Мэдди, первой, кого они встретили, когда приехали на вечер, была самая ненавистная из них – миссис Мэшем. Мэдди поняла, кто сегодня возглавит травлю.
Миссис Мэшем даже не стала ждать, пока дамы останутся одни, и сказала:
– Я так рада, мисс Эплгейт, что сейчас вы совершенно поправились, ведь на прошлой неделе вы были слишком больны, чтобы принять приглашение на мой обед.
– Мы все рады, что мисс Эплгейт поправилась, – дружелюбно подтвердил виконт. – Но у нее был еще один приступ головной боли, а как вам, конечно же, известно, в такие дни она не может выезжать в свет.
– Вам это известно лучше, поскольку вы провели с ней ночь в лесу… Ах, Господи, зачем только я это сказала! – Миссис Мэшем стала обмахиваться веером с таким видом, будто расстроилась, но ее взгляд, как обычно, был холодным и настороженным.
Эйдриан невинно встретил ее взгляд.
– Да, пожалуй.
Мэдди подавила немного истеричный смешок.
– Все друзья мисс Эплгейт сочувствуют этим приступам головной боли, которые всегда случаются совершенно неожиданно, – добавила Фелисити. – Расскажите нам, миссис Мэшем, как прошел ваш обед? Я уверена, что отлично. Вы ведь замечательная хозяйка.
Последнее замечание Фелисити, сказанное с еле заметной интонацией вопроса, заставило матрону дать обстоятельное описание своего обеда, с перечислением всех блюд, и рассказать, с каким восторгом после окончания обеда гости встретили ее игру на фортепиано.
– Полагаю, это очень хорошо, что вы скоро поженитесь. В воскресенье помолвка будет оглашена в третий раз, если я не ошибаюсь? – потребовала ответа миссис Мэшем.
– Вы прекрасно умеете считать, кто бы сомневался, – пробормотал Эйдриан.
Мэдди хихикнула.
– Что вы сказали?
– Ах, – мужественно ввязалась в драку хозяйка нынешнего вечера, миссис Фрицуэлл, – я помню, когда оглашали мою помолвку. Это так волнующе. Я, правда, немного беспокоилась, что мое платье не будет готово ко дню свадьбы. Вы, наверное, уже вовсю шьете свое приданое, мисс Эплгейт?
– Да, – подтвердила Мэдди. – Мы съездили в Рипон к модистке, мадам Александрии, и сейчас почти все уже готово.
– Вот как! – Сообщение Мэдди явно произвело впечатление на миссис Фрицуэлл. – Это замечательно. Значит, вам не о чем беспокоиться. А у меня вся спальня была завалена рулонами шелка и мотками ниток. Не слишком хорошее начало семейной жизни, не правда ли? – Она неожиданно повернулась к виконту, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Да, – быстро откликнулась Мэдди, – не слишком.
– Правда, мой дорогой мистер Фрицуэлл уверил, что если потребуется, то он женится на мне, даже если я буду в нижней юбке, не так ли, дорогой? – обратилась хозяйка к своему супругу.
Однако тот обсуждал с несколькими мужчинами результаты недавней охоты и рассеянно ответил:
– Да, моя старушка. – После этого мистер Фрицуэлл повернулся к мужчинам и добавил – Прекрасный был фазан, не менее двенадцати фунтов.
– Он такой романтик, – заключила его жена.
– После третьего оглашения вы можете пожениться в любое утро, – не унималась миссис Мэшем, как собака, которая ни за что не расстанется с костью. – При данных обстоятельствах будет уместна скромная церемония.
– Наоборот, – любезно возразил виконт с безупречной улыбкой, хотя Мэдди заметила лукавый блеск в его глазах. – Пользуюсь возможностью пригласить всех вас на свадебную церемонию.
– Да? – робко произнесла Мэдди, но он улыбнулся.
– Конечно, дорогая, разве ты не хочешь, чтобы все твои друзья порадовались нашему счастью?
«Друзья, как же!» – подумала Мэдди. Но она видела, что Эйдриана так разозлила миссис Мэшем, что он не смог удержаться от своего приглашения – хотя бы в пику этой сплетнице. Впрочем, Мэдди было все равно. Пусть хоть весь мир придет и увидит, как они поженятся, – пусть светлая радость, которую она испытает, озарит весь земной шар и затмит солнце!
Но если виконт должен будет уехать сразу после свадьбы и ему придется продолжить свои скитания ради ее защиты… нет, сейчас она не будет думать об этом.
Лицо миссис Мэшем стало кислым. Она поискала глазами в толпе и, обнаружив мистера Мэшема, стоявшего в углу с большим бокалом вина, поманила его пальцем. Он нахмурился и сделал вид, что не понял сигнала.
Мэдди тоже взглянула на мистера Мэшема. Он уже начал лысеть и отрастил небольшое брюшко. Когда-то он ухаживал за ее сестрой Джулианой. Мэдди непременно опишет его в своем следующем письме, чтобы сестра порадовалась, что в свое время отказала мистеру Мэшему. Нынешний муж Джулианы был во всех отношениях предпочтительнее.
Гостей пригласили к столу, и, прежде чем их с Эйдрианом разделили, Мэдди официально сказала:
– Вы непревзойденный мастер, милорд. Благодарю вас.
– А я благодарю вас, моя леди, – тем же тоном ответил Эйдриан.
– Я пока еще не ваша леди.
– Для всех – возможно. Но в моем сердце вы – моя леди.
От его слов у Мэдди так поднялось настроение, что ей было абсолютно все равно, что слева от нее за столом оказался девяностолетний джентльмен, который только и делал, что превозносил чудодейственные лечебные качества мази от артрита, а справа сидел только что окончивший школу мальчик, такой стеснительный, что вообще не разговаривал, уткнувшись в свою тарелку.
Никто из гостей не захватывал беседу за столом, и никто – слава Богу – не говорил о прошедшей войне.
Когда дамы оставили джентльменов в столовой, рядом с Мэдди оказалась Фелисити, так что даже перед лицом ядовитой миссис Мэшем она не чувствовала себя одинокой.
Мэдди не огорчилась даже после того, как миссис Мэшем уселась напротив. Как оказалось – напрасно. После того как матрона в течение десяти минут рассказала всем о модной – и страшно дорогой – отделке своего нового платья, она принялась за Мэдди:
– Полагаю, скоро вы затмите нас всех, дорогая мисс Эплгейт.
Мэдди вздрогнула. Она недооценила свою опасную соседку.
– Простите?
– Когда вы станете виконтессой Уэллер, – не скрывая ехидства пояснила другая леди.
– Ваши расходы на наряды будут, несомненно, увеличены. – Миссис Мэшем только что не мурлыкала. – Если бы мне пришла в голову такая мысль, я сама была бы не прочь потеряться в лесу ночью, даже в грозу.
Наступила мертвая тишина.
Мэдди удивленно подняла брови. Вот это удар! Предположить, что она притворилась больной, чтобы заманить виконта, вынудить его жениться на ней и тем самым улучшить свое материальное положение!
Перед глазами Мэдди все поплыло. Она уже открыла рот, чтобы дать отпор этой невыносимой сплетнице…
– Не все определяют деньги, – услышала она спокойный голос. Это был голос Фелисити. – Гораздо важнее вкус. Например, синий цвет отделки – ах, какой модной и дорогой – не слишком сочетается с вашим платьем цвета морской волны, но даже если это и так, я не позволила бы себе показаться невежливой и испортить впечатление от вашего, несомненно дорогого, нового платья. Но это лишь доказывает, что наличие денег само по себе не гарантирует благоприятное впечатление от наряда.
– В моем наряде все прекрасно сочетается, – отрезала миссис Мэшем.
– Разумеется, – спокойно согласилась Фелисити. Остальные дамы молчали, но на их лицах отражались различные эмоции – от восторга до ужаса.
Про Мэдди все забыли, и у нее было время собраться с мыслями, прежде чем сделать глупость. Например, оторвать миссис Мэшем голову, как очень хотелось. Однако это лишь убедило бы ненавистную сплетницу, а заодно и многих других дам, что выдвинутое против Мэдди обвинение соответствует действительности. Надо выглядеть спокойной, даже веселой. «Спасибо, Фелисити». Мэдди вздохнула с облегчением.
Брызгая слюной, миссис Мэшем еще немного поговорила о своем новом платье, о том, как нынче все дорого и что она идеально чувствует цвет и моду. Однако ни у кого не появилось желания спорить. Когда миссис Мэшем, наконец, замолчала, заговорила Фелисити:
– Кто-нибудь слышал, покинул цыганский табор пределы нашего графства?
Эта тема вызвала живой отклик.
– О да, – ответила хозяйка дома, обмахиваясь веером. Она была безмерно рада перемене темы. – Они украли ягненка у одного из арендаторов мистера Фрицуэлла, и бедняга очень расстроился.
– А еще они украли выстиранное белье, вывешенное для просушки за домом нашего садовника, и веревку прихватили!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31