Он надеялся, что Розмари успокоится и перестанет изводить его всякими придирками. В начале сезона он организовал на конюшне ночной патруль с собаками. И этот порядок остался до сих пор. Он объяснил мне, что Розмари ошиблась насчет Глинера и Зингалу. Но ведь она одержимая, и ее не переспоришь. Вот он и решил над ней подшутить, чтобы она совсем не свихнулась. Похоже, что у обеих лошадей что-то типа сердечной аритмии. Джордж думает, что из-за этого они и стали проигрывать, когда повзрослели. Ну вот и все. Никаких сенсаций. — Он допил шампанское и в третий раз наполнил бокал. — Ладно, Сид, что ты действительно хотел узнать про Джорджа Каспара?— Хм-м-м, — пробормотал я. — Как по-твоему, он чего-нибудь боится?— Джордж? — недоуменно переспросил он. — А чего именно?— Да чего угодно.— Когда я жил у него, он ровным счетом ничего не боялся.— Но, может быть, его что-то беспокоило.— Ни капли.— Или раздражало? Он пожал плечами.— Только общение с женой.— Ты давно гостил у него, когда это было?— А... — Он прикинул и задумался — После Рождества. Да... На второй неделе января. Обычно мы начинаем готовить материалы для иллюстрированных номеров за несколько месяцев.— Не кажется ли тебе, — медленно и с откровенным разочарованием произнес я, — что он хочет любой ценой защитить Три-Нитро?— Так вот что тебя волнует? — ухмыльнулся он. — Да плюнь ты, Сид. Смотри на вещи проще и не перегибай палку. Джордж огородил весь свой двор с конюшнями и превратил его в какую-то крепость Поставил двойные ворота высотой в десять футов и с шипами наверху.— Да, я видел, — кивнул я.— Ну, тогда ты в курсе. — Он пожал плечами, словно это могло что-то объяснить.Во всех барах Кемптона стояли телевизоры, чтобы основательно нагрузившиеся зрители могли следить за скачками, не вылезая из-за столов. Мы с Бобби Анвином принялись смотреть второй заезд. Лошадь, обошедшую других на шесть корпусов, тренировал Джордж Каспар. Он собственной персоной появился в баре, пока Бобби задумчиво разглядывал два дюйма пены на дне бутылки. За ним следовал представительный мужчина в пальто верблюжьего цвета По его виду нетрудно было догадаться, что это счастливый владелец победившей лошади. Он самодовольно улыбался, с важным видом размахивая руками, и поглядывал по сторонам.— Допивай бутылку, Бобби, — сказал я.— А ты не хочешь немного напоследок?— Она твоя.Он не возражал. Выпил, закусил и со вкусом рыгнул.— А сейчас я пойду, — произнес он. — Попробую написать об этих жеребятках в третьем заезде. Надеюсь, ты не проговоришься моему редактору, что я смотрел второй заезд в баре, а не то он меня сразу выгонит.На самом деле этого Боб совершенно не боялся. Он наблюдал из бара за многими скачками.— До встречи, Сид. Спасибо за угощение. Он повернулся, кивнул и решительным шагом двинулся к выходу. По нему никак нельзя было сказать, что за полчаса он осушил чуть ли не целую бутылку. Несомненно, он умел вести себя да к тому же отличался завидным здоровьем. В общем, у него были просто феноменальные способности.Я сунул журнал в карман пиджака и медленно побрел к выходу, размышляя о том, что мне наговорил Боб. Проходя мимо Джорджа Каспара, я сказал: «Чисто сработано», то есть отделался привычным в подобных случаях вежливым замечанием.Он небрежно кивнул мне. На этом наше общение закончилось, и я направился к двери.— Сид, — окликнул он меня.Я обернулся.— Я хочу познакомить тебя с Тревором Динсгейтом, — произнес он.Я пожал руку новому знакомому, обратив внимание на его снежно-белые манжеты, золотые запонки, бледную, гладкую кожу, аккуратные ногти и золотое кольцо-печатку с ониксом на мизинце.— Это ваша лошадь победила? — поинтересовался я. — Примите мои поздравления.— Вы знаете, кто я такой?— Тревор Динсгейт?— Кроме этого.Я впервые столкнулся с ним лицом к лицу. Сильных мира сего часто можно определить по их уклончивому, потупленному взгляду, в котором сквозит явное превосходство. Так было и с ним. К тому же темно-серые глаза, тщательно причесанные волосы и жесткие линии рта свидетельствовали о железной воле, натренированности и решимости.— Ну, давай, Сид, — подбодрил меня Джордж. — Не стесняйся. Я говорил Тревору, что тебе все известно.Я посмотрел на Динсгейта, но по уверенному выражению его лица судить о чем-либо определенном было трудно. Я ощутил лишь дразнящее ожидание. Я понимал, что многие считали мою новую профессию своеобразной игрой. В подобных ситуациях иногда приходилось рисковать.— Вы букмекер? — осведомился я, а затем добавил:— "Билли Бонс"?— Слышал? — радостно откликнулся Джордж. — Я же тебя предупреждал.Тревор Динсгейт воспринял мой вопрос философски. Мне больше не хотелось допытываться. Я сознавал, что вряд ли он дружелюбно отреагирует на мои расспросы. Насколько я знал, его настоящая фамилия была Шуммук. Тревор Шуммук из Манчестера. Он родился в трущобах, выбился в люди благодаря природному уму, поменял фамилию, избавился от акцента и обзавелся нужными знакомыми и покровителями. Как сказал бы по этому поводу Бобби Анвин: а разве мы поступили бы иначе?Путь Тревора Динсгейта в высшую лигу был примечателен хотя бы тем, что ему удалось выкупить старую, но захиревшую фирму «Билли Боне». Под этим псевдонимом раньше действовали некие братья Рубинштейн и их дядя Селли. В последние несколько лет «Билли Боне» начал процветать и приобщаться к большому бизнесу.Стоило раскрыть любую спортивную газету или пойти на скачки, как вам бросалась в глаза сверкающая розовая реклама, а лозунги типа "Больше никаких костей Bones — кости (англ.).

, Билли — самый лучший" невольно привлекали внимание зрителей, собравшихся отдохнуть в воскресенье. Если дела фирмы шли так же успешно, как и кампания по сбыту, то Тревор Динсгейт был на верном пути, Мы спокойно обсуждали достоинства его победителя, пока не настало время третьего заезда и все заспешили к выходу, желая понаблюдать за молодняком.— Как поживает Три-Нитро? — задал я вопрос, когда мы с Джорджем направились к двери.— Отлично, — отозвался он. — Лошадь в прекрасной форме — Никаких проблем?— Никаких.Мы распрощались, и я по обыкновению беспорядочно провел остаток дня смотрел скачки, разговаривал с разными людьми и размышлял о всякой всячине Розмари я больше не видел и пришел к выводу, что она меня избегает. После пятого заезда я решил уйти Меня остановил служащий на ипподроме, дежуривший у выхода. Он явно испытал облегчение при встрече, словно ждал меня Бог весть сколько времени и наконец дождался.— Вам записка, мистер Холли.— Неужели? Спасибо.Он дал мне простой коричневый конверт. Я положил его в карман и подошел к машине. Забрался в нее. Сел, открыл конверт и прочел записку. "Сид, Я занят весь день, но хочу с тобой увидеться. Не мог бы ты зайти в ресторан после окончания скачек? Лукас Вейнрайт". Я негромко выругался, вылез из машины и направился мимо стоянки машин и ворот к ресторану. Последний заезд только что завершился, и собравшиеся тут держались небольшими оживленными группками. Однако капитана Лукаса Вейнрайта я среди них не обнаружил. Он был главой службы безопасности Жокейского Клуба.Несколько минут я бесцельно слонялся по залу, и наконец он появился, запыхавшийся от спешки, расстроенный, встревоженный, и принялся извиняться.— Ты не хочешь чаю? — Он с трудом перевел дух.— Не очень.— Ничего Давай выпьем Мы можем здесь спокойно посидеть, нам никто не будет мешать, а в баре всегда полно народа. — Он провел меня к столику и указал, куда мне лучше сесть — Вот что, Сид. Не согласишься ли ты поработать на нас? — Капитан Вейнрайт не любил тратить время зря.— "На нас" — значит на службу безопасности?— Да.— Официально? — с удивлением спросил я. Служба безопасности скачек знала, чем я теперь занимаюсь, вплоть до мельчайших подробностей, и не возражала против этого, хотя я вовсе не думал, будто они одобряют мою деятельность. В определенном смысле я работал на их поле и наступал им на пятки.Лукас забарабанил пальцами по столу.— Неофициально, — проговорил он. — Это мое сугубо личное дело.Поскольку Лукас Вейнрайт был главой службы безопасности, то есть разведывательного и полицейского подразделения Жокейского Клуба, даже его неофициальные просьбы можно было с полным основанием считать весьма лестными и ценными По крайней мере, до тех пор, пока они не окажутся невыполнимыми или ненужными.— А с чем это связано? — не удержался я.Он что-то пробормотал и опять забарабанил пальцами, но в конце концов нашел приемлемую форму ответа.— Понимаешь, Сид, все это строго секретно.— Да — Я не имею права излагать тебе подробности.— Ладно, — откликнулся я. — Это неважно. Продолжайте.— А если я не имею права, то не могу обещать, что тебе заплатят. Я вздохнул.— Я могу предложить... только помощь, если ты, конечно, будешь в ней нуждаться. И, разумеется, если это будет в моих силах.— Это может быть дороже всяких денег, — проговорил я.Похоже, что гора упала у него с плеч.— Хорошо. Это дело очень запутанное и деликатное.Он по-прежнему колебался, но потом тяжело вздохнул и начал:— Я прошу тебя тайком пронаблюдать и выяснить подоплеку одной темной истории. В ней замешан... наш человек.Несколько минут мы оба молчали. Затем я уточнил:— Вы имеете в виду вашего сотрудника? Кого-то из службы безопасности?— Боюсь, что так.— А что конкретно я должен выяснить? — не отставал я. — Что вас интересует? Он с грустью поглядел на меня.— Подкуп. Предательство. И все в таком роде.— Ух, — произнес я. — Надеюсь, я правильно понял? Вы считаете, что один из ваших парней берет взятки от разных подлецов, и хотите, чтобы я разузнал подробности.— Верно, — отозвался он. — Ты совершенно прав.Я обдумал его предложение.— А почему бы вам самому не заняться расследованием? Или поручить кому-нибудь из ваших ребят?— А, да. — Он откашлялся. — Здесь есть свои трудности. Если я заблуждаюсь, то вскоре об этом узнают и будут считать, что я не доверяю своим сотрудникам и подозреваю невинных людей. А значит, у меня начнутся неприятности. Очень крупные неприятности. Ну, а если я прав (очевидно, так оно и есть), то мы... я хочу сказать Жокейский Клуб непременно пожелает вмешаться и спустит все на тормозах. Скандал с широкой оглаской, да еще с участием службы безопасности ничего, кроме убытков скачкам, не принесет.Я подумал, что он, возможно, хватил через край, однако Лукас рассудил точно.— Человек, вызвавший у меня сомнения, — это Эдди Кейт, — с горечью произнес он.Последовало многозначительное молчание. В существующей иерархии службы безопасности Лукас Вейнрайт занимал высшее место, а два его заместителя стояли на ступень ниже. Оба они были отставными офицерами полиции. Одним из них и являлся суперинтендант Эддисон Кейт.Я много общался с ним, и у меня сложилось о нем четкое представление.Крупный, грубоватый, энергичный человек, он любил похлопывать собеседника по плечу своей сильной, тяжелой рукой.Эдди говорил громко, с заметным суффолкским акцентом. Внешность у него была примечательная — густые соломенные усы, легкие светло-каштановые волосы, сквозь которые просвечивала розовая лысина. Его полуприкрытые тяжелыми веками глаза иногда искрились юмором, но такое случалось довольно редко.Порой я видел в них холодный и безжалостный блеск, как от солнца на льду ярко, красиво, но обманчиво и совсем небезопасно. Такие люди, как Эдди Кейт, с веселой улыбкой защелкивают на вас наручники.Но мошенничество?.. Подобная мысль не приходила мне в голову.— А что, есть какие-то показания? Лукас Вейнрайт прикусил нижнюю губу, немного пожевал ее и произнес:— В прошлом году четыре его расследования пошли по ложному пути и не дали результатов.— Это не слишком убедительно.— Вот именно. Будь я уверен, то не пришел бы сюда и не стал бы с тобой разговаривать.— Я догадываюсь. — Я подумал минуту-другую. — В каких расследованиях он участвовал?— Все они касались синдикатов. Он выяснял прошлое людей, которые собирались организовать синдикаты и стать владельцами лошадей, а главное, определял, годятся ли они на эти роли. Ему нужно было убедиться, что там нет никакого подвоха и скачкам ничто не угрожает. Эдди представил подробные отчеты о четырех создаваемых синдикатах, и в каждом из них упоминались люди, которых к ипподрому и близко подпускать нельзя.— А как вы узнали? — задал я вопрос. — Как вам удалось обнаружить?Он скорчил гримасу.— На прошлой неделе я допрашивал одного человека в связи с делом о наркотиках. Он просто кипел от злобы и твердил, что какие-то типы (по его словам, целая группа) его кинули, а потом окончательно раскололся и сказал, будто все они владеют лошадьми под чужими фамилиями. Он назвал их мне, я проверил и выяснил, что они члены тех самых четырех синдикатов, которые проходили через Эдди.— Полагаю, — медленно проговорил я, — что вряд ли лорд Фрайли возглавляет именно эти синдикаты?Лукас не смог скрыть огорчения.— Боюсь, что это так и есть. Лорд Фрайли уже упоминал мне сегодня, что попросил тебя кое-что разузнать. Он был со мной откровенен. Знаешь, я ему благодарен, он подтолкнул меня к нужному выводу. Ведь я уже давно хотел к тебе обратиться, но не решался. Но ты должен быть очень осторожен.— И он тоже, — уверенно откликнулся я. — Вы не позволите мне ознакомиться с отчетами Эдди? Или с их копиями? И еще мне нужно проверить подлинные или вымышленные имена у всех подозреваемых.Он кивнул головой.— Я устрою так, что ты их получишь. — Потом он посмотрел на часы и поднялся. И вновь стал держаться жестко и решительно, словно надел свою военную форму. — Мне не нужно тебе объяснять. Но, прошу тебя, никому ни слова об этом.Я встал и быстро двинулся вместе с ним к двери. Он торопливо попрощался со мной. Я увидел, как мелькнула его спина. Секундой позже он открыл дверь в весовую и скрылся там, а я опять сел в машину и принялся размышлять о том, что если все пойдет в таком духе, то без целого отряда помощников я просто не справлюсь. Глава 3 Я позвонил в спортивную школу северного Лондона и попросил к телефону Чико Барнса.— Он сейчас ведет урок по дзюдо, — ответил мне какой-то властный и неприязненный голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35