– Мистер Рэндом? – спросил Карелла.– Он самый, – сказал Рэндом. – Кристофер Рэндом, Гроза Востока.– Почему вы так себя называете? – спросил Карелла.– Простите, что называю?– Называете себя Грозой Востока.– О, – Рэндом на какое-то время растерянно умолк. – Да так, – сказал он, пожав плечами. – Это просто так говорится.– Сэр, вы позвонили в полицейский участок и сообщили, что знаете покойного, это так?– Совершенно верно, сэр, – сказал Рэндом. – Кстати, как ваша фамилия, сэр?– Карелла. А это детектив Эрнандес.– Очень рад с вами познакомиться, джентльмены, – сказал Рэндом. – Нет ли у вас желания принять для бодрости по маленькой, или при исполнении служебных обязанностей это не дозволяется? – Он приостановился. – Это тоже, так сказать, говорится для красного словца.– Нам не разрешено употреблять спиртное на службе, – сказал Карелла.– Какая жалость, – протянул Рэндом. – Это просто позор и ущемление прав. Бармен, а мне, пожалуйста, еще порцию виски. Так, значит, вы по поводу фотографии в газете?– Правильно, сэр, так что насчет этой фотографии? – сказал Карелла. – Кто этот человек?– Этого я не знаю.– Но я считал...– Я хочу сказать, что я не знаю его имени. Впрочем, если быть более точным, то я не знаю его фамилии, а по имени я его как раз знаю.– И как же его зовут? – спросил Эрнандес.– Джонни.– А как дальше, вы не знаете?– Совершенно верно, сэр. Знаю, что Джонни, а как дальше – не знаю. Получается Джонни Неизвестный. – Рэндом улыбнулся. – Это я просто так говорю, понимаете? – сказал он. – О-о-о, а вот и виски. Виски – напиток мужественных. Уххх! – Он пожевал губами, поставил опорожненный стаканчик на стойку и сказал: – Так на чем же мы остановились?– Мы остановились на Джонни.– Да, сэр, именно на Джонни.– Так что это за Джонни? Откуда вы его знаете?– Я познакомился с ним в баре, сэр.– В каком?– Видимо, в баре “С легким паром”.– “С легким паром”? А где это?– На Восемнадцатой Северной?– Так вы спрашиваете нас или рассказываете нам? – ответил Карелла вопросом на вопрос.– Я просто не знаю, как именно называется эта улица, – сказал Рэндом, – но название бара, сэр, я точно помню, у него еще на вывеске два круга. Может, хоть это поможет вам?– Очень может быть, – сказал Карелла. – И когда же состоялась эта встреча?– Тут нужно подумать, – сказал Рэндом. Он нахмурил лоб и громко цыкнул зубом. – Пожалуй, мне следовало бы немножко выпить для освежения памяти, – мягко намекнул он.– Бармен, порцию виски, – распорядился Карелла.– О, что вы? Зря вы... А впрочем, огромное спасибо, это очень мило с вашей стороны, – сказал Рэндом. – Я думаю, что встретил его впервые за несколько дней до начала месяца. Это было числа двадцать девятого или тридцатого марта. Что-то вроде этого, но точно помню, что было это в субботу.Карелла вытащил бумажник и достал оттуда маленький календарь в целлофановой обертке.– Суббота приходилась на двадцать восьмое, – сказал он. – Значит, это было двадцать восьмого марта?– Если это была последняя суббота марта, то да, сэр. Это было двадцать восьмого.– После двадцать восьмого в марте не было других суббот, – сказал, улыбаясь, Карелла.– Значит, мы с вами точно установили нужную дату. О! А вот и виски. Виски – напиток мужественных. Уххх! – Он опрокинул рюмку, пожевал губами и спросил: – Так на чем же мы остановились?– Мы остановились на Джонни, – сказал Эрнандес. – Вы встретили его в баре под вывеской из двух кругов в субботу вечером двадцать восьмого марта. Продолжайте.– Неужто вы все это записываете, сэр? – спросил Рэндом.– Совершенно верно.– Подумать только.– Какого он, на ваш взгляд, возраста? – спросил Карелла. – Я имею в виду этого Джонни.– Лет шестьдесят с небольшим, как я полагаю.– И выглядел он вполне здоровым, как вы считаете?Рэндом пожал плечами.– Этого я не знаю, я не врач, понимаете ли?– Да, да, конечно, я просто думаю, может, он часто кашлял или еще что-нибудь? Был ли у него болезненный или усталый вид? Может, у него был нервный тик или еще что-нибудь? Может, он...– По мне, так он был здоров как бык, – сказал Рэндом, – но – это, конечно так – на первый взгляд. Сами понимаете, что я не просил его раздеться для медицинского осмотра, сэр. Я могу сказать только, что внешне, при самом поверхностном осмотре, не имея при этом специального медицинского образования, я могу предположить, что Джонни этот был здоров как бык, – Рэндом сделал паузу. – Но это только просто так говорится, сэр, – добавил он, подумав.– Ну хорошо, – сказал Карелла, – значит, он сказал вам, что его зовут Джонни. А фамилии он не называл?– Нет, сэр, фамилии он не называл. Простите, сэр, но при всем моем уважении к полиции, должен признаться, что разговоры с полицейскими вызывают у меня страшную жажду. Я, конечно, очень хотел бы...– Бармен, еще порцию виски, – сказал Эрнандес. – Значит, он не назвал вам своей фамилии?– Совершенно верно.– А что он вам говорил?– Он говорил, что идет на работу.– На работу? А что это была за работа?– Этого он не говорил.– Но время было уже к ночи, не так ли?– Справедливо заметили, сэр. Это было поздним вечером в субботу.– И все-таки он сказал вам, что идет на работу.– Да, сэр, именно таковы были его слова.– Но при этом он не сказал вам, в чем заключается эта его работа?– Да, сэр, этого он мне не сказал, – согласился Рэндом. – Но он был в форменной одежде.– Он был в форме? – спросил Карелла.– В форме? – повторил вопрос Эрнандес.– И что же это была за форма? – уточнил Карелла. – Он, случайно, не был в морской форме, мистер Рэндом?– О, а вот и виски! – воскликнул Рэндом. – Виски – напиток мужественных людей, мужественных, скажу я вам. Уххх! – Он пожевал губами и поставил стаканчик на стойку бара. – Так на чем мы остановились?– Мы остановились на его форме. Была ли это морская форма?– Морская? У человека, которому за шестьдесят. Но сэры, ваш вопрос звучит глуповато, если вы разрешите мне высказать свое мнение.– Ну хорошо, а какая же на нем была форма?– Она была серого цвета, – сказал Рэндом.– Продолжайте.– Это могла быть форма почтальона, – сказал Рэндом.– Значит, это была форма почтальона?– Не знаю. А может, и водителя автобуса.– Так какая все-таки? Шофера или почтальона?– Не знаю. Честно говоря, я не успел вам сказать, что в тот вечер у меня было просто прекрасное настроение, ну, веселое настроение, понимаете? Моим глазам уже трудно было сфокусироваться на всяких там мелких деталях. Так что единственное, что я запомнил, это то, что он был в серой форме, с форменной фуражкой и все такое прочее.– А не могла это быть форма шофера лимузина?– Нет, сэр, она была серого цвета. Се-ра-я. А совсем не черная. Нет, это не была форма шофера лимузина, – сказал Рэндом. – Но тем не менее, он работал на кого-то. Это я хорошо запомнил. Так что он вряд ли работает на почте. Хотя, может быть, он говорил и о своем начальнике.– А он не называл хозяина по фамилии? – спросил Карелла.– Нет, он вообще не говорил о нем, – сказал Рэндом. – Хотя косвенно и упоминал.– И что же он сказал?– Он сказал, что ему нужно поспеть на работу, иначе глухой рассердится. Вот что он сказал о нем.– Кто будет сердиться? – спросил Карелла.– Глухой, понимаете? Ну, человек, который плохо слышит. Наверное, у него затруднения со слухом. Конечно, он мог его и просто так назвать глухим, прозвище вроде бы, кличка.– А вы уверены, что именно так он его назвал? – спросил Карелла.– Да, сэр.– А он говорил еще что-нибудь про этого глухого?– Нет, сэр.– Или о том, куда он собирается на работу?– Нет, сэр. Об этом он ни словечком не обмолвился.– А вы уверены, что правильно запомнили все, о чем тогда говорилось, мистер Рэндом? – спросил Эрнандес.– Конечно же, я все запомнил, – сказал Рэндом. – А с чего это вдруг я мог бы все перезабыть?– Ну, вы сами сказали, что были, так сказать, не в фокусе.– Правильно, но...– Ведь вы имели в виду, что выпили в тот вечер немножко больше нормы, разве не так? – спросил Эрнандес.– Ну это, конечно, так, но...– Значит, вы, как говорится, здорово перебрали в тот вечер? – спросил Эрнандес.– Это говорится просто так – для красного словца, – быстро вставил Карелла. – Значит, вы тогда немножко поднабрались, так, мистер Рэндом?– Можно сказать и так, – милостиво согласился мистер Рэндом.– И, несмотря на это, вы все-таки хорошо помните все, что происходило и говорилось в тот вечер?– Да, сэр, вне всяких сомнений.– Ну, что ты скажешь на это? – спросил Эрнандес Кареллу, когда они вышли.– А я ему поверил, – сказал Карелла и убежденно кивнул головой. * * * Человек в форме шофера остановился на пороге магазина. Он стоял в дверях галантерейной лавки и разглядывал бесчисленное множество мужских шляп самых различных фасонов. Он держал в руках свою форменную фуражку, явно поджидая кого-то. Один из продавцов, заметив его, подошел.– Вам что-нибудь угодно, сэр? – спросил он.– Попросите, пожалуйста, мистера Ломбарде, он здесь? – сказал шофер.– Одну минуточку. Он сейчас в подсобном помещении. Я попробую его позвать.Продавец юркнул куда-то и через минуту появился в сопровождении мистера Ломбарде, владельца магазина. Он был в темно-сером костюме, галстук удачно гармонировал с костюмом. На руке его поблескивал массивный перстень с крупным камнем.– Слушаю вас, сэр? – сказал он. – Чем могу быть полезен?– Мистер Ломбарде? – осведомился шофер.– Да-а, – мистер Ломбарде несколько помрачнел, предвидя, по-видимому, что последует за появлением этого шофера.– Ваша машина подана, сэр, – объявил шофер.– Да что вы?– Да, сэр, машина подана.– А что это за машина, хотел бы я знать?– Заказанная вами машина, сэр. – На лице шофера появилось удивленное выражение. – “Кадиллак”, сэр. Я направлен сюда фирмой “Кейри. Прокат лимузинов”. – И он утвердительно кивнул, как будто это его заявление разрешало любые сомнения.– “Кадиллак”? Лимузин от Кейри? И он уже здесь? Дожидается меня?Каждый из этих вопросов шофер сопровождал кивком, но на лице его отражалось теперь явное недоумение. Наконец он попытался внести некоторую ясность.– Вы заказали машину на двенадцать часов, а сейчас как раз двенадцать. Я готов везти вас куда угодно и, конечно, могу подождать сколько угодно, – он попытался было любезно улыбнуться, но улыбка эта тут же растаяла при виде выражения лица Ломбарде. Помрачнев в свою очередь, он закончил уже с почти нескрываемым раздражением.– Заказанная машина подана, сэр.– А я не заказывал никакой машины, – почти спокойно проговорил Ломбарде.– Ну как же, сэр. Вами был сделан заказ. Вы ведь Джеймс Ломбарде, галантерейная торговля Ломбарде, адрес магазина – дом номер...– Никаких лимузинов я никогда не заказывал! – взорвался Ломбарде.– Мистер Ломбарде, это наверняка опять тот сумасшедший, – сказал продавец.– Я уже понял!– Вам следует позвонить, наконец, в полицию, мистер Ломбарде, – посоветовал продавец. – Дело начинает заходить слишком далеко. Сначала телефонные звонки с угрозами, потом все эти фокусы.– Да, вы правы, – сказал Ломбарде. – Это заходит слишком далеко. – И он двинулся по направлению к телефону.– Постойте-ка, а как же быть с машиной? – не сдавался шофер.– Я ее не заказывал, – сказал Ломбарде, снимая трубку. – Какой-то сумасшедший пытается заставить меня освободить помещение, занятое моим магазином. А это – очередная из его проделок.– Но послушайте, ведь...– Я не заказывал никакой машины! – заорал в ответ Ломбарде. В телефонную трубку он сказал уже значительно спокойнее: – Коммутатор? Соедините меня, пожалуйста, с полицией.Шофер выразительно пожал плечами, поглядел еще какое-то время на Ломбарде, а потом сердито натянул форменную фуражку и вышел из галантерейного магазина. Черный “кадиллак” был припаркован у обочины, но он не сразу направился к нему. Сначала он подошел к витрине соседнего магазина и некоторое время разглядывал с затаенным дыханием разложенные здесь сапфиры, изумруды, рубины и переливающиеся радугой огней бриллианты, картинно выставленные на черном бархате.Тяжело вздохнув, он сел в машину и почти беззвучно тронулся с места. Глава 7 Глухой с Рейфом сидели в зале ожидания паромного причала. Они провели здесь уже более получаса, наблюдая за входящими и выходящими людьми, прикидывая численность и состав полицейских, патрулирующих пристань, просто заглядывающих в зал ожидания, отмечая и тех, кто приплывал или отчаливал на пароме. Огромные часы висели на окрашенной в светло-зеленый цвет стене зала ожидания. Глухой частенько поглядывал на них, каждый раз сверяясь с расписанием прибытия и отправления паромов у него в руках.Внимательно изучив расписание, глухой мысленно сделал некоторые пометки, после чего подошел к ближайшей билетной кассе.– Доброе утро, – сказал он очень приятным голосом и с самой милой улыбкой, какую только мог изобразить.– Доброе утро, – ответил кассир, не отрывая взгляда от своих бумаг. Он, по-видимому, подсчитывал что-то. Все билетные кассиры во всех кассах мира всегда выглядят так, как будто они заняты чем-то чрезвычайно важным, когда бы вы к ним не подошли. Они либо подсчитывают выручку, либо вновь поступившие билеты, либо возврат заказанных, а иногда и просто передвигают штампики, которыми отмечают билеты, или же принимаются пересчитывать книжечки с расписаниями, а может, и просто пальцы. Но как бы то ни было, они постоянно заняты каким-то своим делом, и дело это, по всей видимости, настолько серьезное, что у них почти никогда не находится времени удостоить вас взглядом. И этот кассир не был исключением. Глухой продолжал улыбаться ему самой обаятельной из своих улыбок и старался говорить самым приятным тоном и как можно более убедительно, однако кассир продолжал себе невозмутимо подсчитывать то, что он сейчас вознамерился подсчитать, и поэтому так и не глянул на глухого за все время их разговора.– Скажите, пожалуйста, а ваш паром принимает на борт грузовые автомашины? – спросил глухой.– Зависит от размеров грузовика.– Ну, я не говорю об огромных грузовиках с прицепами, – глухой весело поблескивал глазами.– А какие вы имеете в виду?– Ну такие, какие обычно развозят мороженое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27