– Это знание не должно выйти за пределы храма. Ни в коем случае, – сказала Предсказательница решительно. – Иначе вся система рухнет.
– Никто из наших не склонен трепать языком, – пробормотал монах, – но предупредить людей захотят многие.
– Как раз этого нельзя допустить, как бы жестоко ни звучали мои слова. – Предсказательница бессильно опустила руки. – Это может в корне повлиять на будущий ход событий. Фрел, я хочу, чтобы ты рассказал о моем решении Цивиму. Передавать содержание разговора не нужно, просто скажи, что я запрещаю обсуждать эту тему.
– Да, госпожа. Я сделаю так, как вы хотите.
– Спасибо. – Предсказательница благодарно кивнула. – А теперь иди. Мне нужно побыть одной.
Фрел поклонился и вышел. Предсказательница тяжело вздохнула и села за стол, опершись локтями о его крышку. Тяжело принимать подобные решения. Чувствуя колоссальную ответственность, она боялась ошибиться, а ведь на весах лежало столько чужих жизней…
Нет, она не могла ошибиться. Будущее ясно подсказывает ей единственно верный путь, по которому она должна пройти до конца, даже если это будет стоить ей жизни и, что еще страшнее, добровольного отказа от единения со своей второй половиной. Ничего более жестокого и придумать нельзя, но ради конечной цели она все равно пойдет на это.
Рядом, в этом времени, есть душа, так похожая на ее, она знает, кто это, но сама отказывается от встречи. Лучше бы ничего не знать… Предвидение – это страшный, подавляющий тебя дар. Видения приходят независимо от твоего желания и почему-то все больше тягостные – о пролитой крови и смертях, чем радостные – о жизни и праздниках. И во сне, и наяву твой дар всегда остается с тобой.
Предсказательница снова вздохнула.
«Повелитель Ужаса, прости меня, мою самонадеянность, но для нас еще не пришло время. Мы еще встретимся, но не в этой жизни. Прости, что и себя, и тебя обрекаю на страдания».
Перед глазами Предсказательницы всплыло недавнее видение – зрелый мужчина в дорогих доспехах держит в руках ее портрет. На его лице написаны тревога, смятение, боль. Он больше не может жить без нее. Он обязан с ней встретиться, чтобы быть рядом, видеть, ощущать. Повелитель не понимает, что с ним происходит, – это пугает и радует его одновременно.
Откуда ему знать, что его переживания – это зов седьмого чувства, возникающего у человека только раз в жизни, чтобы указать ему, кто его вторая душа, без которой он всего лишь ничтожная, не знающая покоя половинка. Это именно седьмое чувство лишает людей сна, заставляя их искать в других самих себя. Искать и не находить, потому что встречи эти редки. Вечное счастье покой и единство – слишком ценный подарок, чтобы преподносить его всем желающим. Нет, это не любовь это намного больше. Первые пять чувств помогают жить твоему телу, шестое открывает тебе дверь в непознанный мир духов, а седьмое чувство подскажет, чьи глаза являются для тебя ключом к счастью. Но как же это тяжело… все понимать и отказаться от встречи.
Она тряхнула головой, отгоняя видение. Повелитель ничего не ведает о происходящем, но она-то знает многое. Она сделает так, что они не достанутся богам. Душа Повелителя еще не готова, он еще не завершил свое становление. Поэтому они оба должны умереть, не успев взглянуть друг другу в глаза. Ради высокой цели можно пойти наперекор своим интересам. Тем более что это только отсрочка – всего лишь.
Предсказательница растерянно покачала головой. Как много поставлено на карту! Если она все рассчитала верно, то план удастся. Она перехитрит богов, и в следующее рождение Повелитель Ужаса, завершивший цикл, станет намного сильнее.
Не надо раньше времени волноваться и паниковать. Да, боги уже вступили в игру и сделали первый ход. Пока что все идет по их плану: Марл передал картину Повелителю, и он взглянул на нее. Невозможное свершилось. Но пусть они не празднуют победу, пусть остерегутся. Боги все-таки бывшие смертные, и перехитрить их вполне возможно.
Предсказательница развернула стул к окну. На подоконнике стояло небольшое вечнозеленое растение с широкими листьями. Растение, подарок одного благодарного паломника, уже шесть лет жило у нее на подоконнике, внешне практически не меняясь. Оно не цвело, не росло, не сбрасывало листья, оставаясь таким же, как и раньше. А вчера вдруг выпустило ярко-зеленную стрелу с бутоном на конце, который сегодня утром раскрылся. Это был прелестный желтый с синими прожилками цветок с очень нежным запахом. Предсказательница с удовольствием смотрела на это маленькое чудо. Ей хотелось верить, что это добрый знак, который знаменует о том, что она на верном пути.

Повелитель всю ночь не мог сомкнуть глаз. Сон не шел. Изнуренный собственными мыслями, он вообще плохо спал в последнее время. Его воображение будоражила завтрашняя встреча.
Три года он потратил, чтобы дойти до храма Четырех Сторон света. Три долгих года, на протяжении которых он шел во главе своей непобедимой армии, присоединяя к империи все новые земли. Впрочем, он присоединял земли скорее по привычке, чем исходя из действительной необходимости. Его слава летела далеко впереди него, и многие города спешили признать власть нового императора, не оказывая никакого сопротивления. Мудрое решение, если учесть, что добровольно перешедшим на его сторону полагались особые льготы.
Повелитель, устав ворочаться с боку на бок, откинул одеяло и встал с кровати. Если сну неугодно навестить его, то он не будет упорствовать и искать с ним встречи. Выйдя на свежий воздух, он огляделся. В соседней палатке все еще горел свет, а это означало, что Матайяс не спит.
Матайяс, старый, испытанный товарищ, его правая рука и советник во многих военных вопросах, был невысоким грузным мужчиной, любящим выпить пива и весело провести время в компании близких друзей. У него был громкий голос и неистощимый запас шуток и смешных рассказов, которыми он весело делился со всеми. Несмотря на преклонный возраст, это был крепкий старик. Вся его жизнь прошла в военных походах. Мирное время было для него не чем иным, как подготовкой к следующей, неизбежной и необходимой, как он полагал войне. Так нигде и не осевший, не женившийся и не заведший детей, только в ней он видел смысл своей жизни. В каком-то смысле Повелитель Ужаса заменил ему семью, заменил сына, по крайней мере, старик иногда позволял в беседе с ним проскользнуть отеческим ноткам. Повелитель откинул полог палатки. Охранник, сидевший у входа, инстинктивно схватился за оружие. Он не слышал шагов и не мог знать о скором появлении своего императора. Повелитель, как никто другой, умел совершенно бесшумно и незаметно подкрадываться.
– Спокойно, – сказал Повелитель.
Охранник узнал его и расслабился. Он всем своим видом показывал, что сна у него нет ни в одном глазу, и он исправно несет службу на посту. За занавеской послышался кашель, приглушенный вскрик и неразборчивые ругательства. Запрыгали тени.
Повелитель улыбнулся. Скорее всего, Матайяс пролил на руку горячий воск – он всегда отличался некоторой неуклюжестью – и теперь кипит праведным гневом. Его подозрения подтвердились. Он застал старика оттирающим с кисти свечной воск и грозящим кулаком светильнику.
– С кем воюешь? – спросил Повелитель, привлекая к себе внимание.
– А… Да вот, – Матайяс кивнул на стол, – проверял отчеты и задел локтем лампу. А вы почему не спите. Что-то случилось? – Он встревоженно прислушался.
Его огромные белые усы, кончики которых он специальными щипцами подкручивал вверх каждое утро, встопорщились. Но в лагере все было спокойно.
– Нет, ничего не случилось. У меня бессонница, и я решил, что раз у тебя горит свет, то можно зайти и поговорить.
– Даже если бы он и не горел, я всегда готов служить вам. До последнего вздоха.
– Моя бессонница еще не повод лишать сна остальных, – Повелитель опустился на кровать, – но у меня уже нет сил ждать. Если бы солдаты не были так измотаны последним двухдневным переходом, я бы двигался без остановки до самого храма.
– Но это опасно. Эти земли не принадлежат нам, и ваше появление на чужой территории в одиночестве, без армии, еще один шанс для врагов, мечтающих убрать вас с дороги. Им нельзя дать этого шанса.
– Именно поэтому я теряю здесь драгоценные минуты, а ведь мог бы сесть на коня и скакать во весь опор, – проворчал Повелитель. – Я всегда был слишком благоразумен и никогда не пускался в авантюры, если, конечно, не считать весь этот поход одной большой безумной авантюрой. Ты тоже считаешь, что у меня навязчивая идея?
– Вы очень изменились за последнее время, – тихо сказал старик. – И внутренне, и внешне.
– Изменился? – с горькой усмешкой переспросил Повелитель. – Я и сам это чувствую. Я нынешний всего лишь слабая тень прежнего меня.
– Быть может, когда вы, наконец, увидите Предсказательницу, вам станет легче, – предположил Матайяс. – И вы станете таким, как прежде.
– Интересно, она мне что-нибудь предскажет или нет? Если это что-то плохое, я не хочу знать. Такие вещи лучше не знать, иначе будешь вдвойне мучиться. Но больше всего я боюсь разочароваться. Матайяс, – Повелитель доверительно наклонился к старику, – мало кто знает об истинной цели этого похода. Ты – один из немногих, кому я доверяю. Воины думают, что мы просто завоевываем новые земли. Придворные решили, что мне не сидится на месте, хочется в силу своей варварской натуры пограбить и поубивать, но ты-то знаешь правду. Всему виной написанный Марлом портрет той прекрасной женщины.
– Эта женщина – колдунья, – уверенно сказал Матайяс. – Она вас приворожила.
– Скорее колдун сам художник Марл. Видел бы ты остальные его картины… – Повелитель покачал головой. – Предсказательница тут ни при чем.
– Я буду вас охранять и оберегать и от колдуний, и от сумасшедших художников, и от случайной стрелы, да отсохнет рука врага! – серьезно сказал Матайяс. – Потому что вы больше чем просто успешный военачальник. Вы символ непобедимости, могущества и справедливости в одном лице. И в довершение всего хороший человек. – Он слегка покраснел, сам удивившись своей откровенности, и закашлялся, чтобы скрыть неловкость.
Матайяс был, как никто предан Повелителю. Он был для Матайяса совершенством, которым ему самому никогда уже не стать. Ну и ладно… В мире должен быть только один Повелитель Ужаса.
– Не будь у меня способности насылать на людей смертельный ужас, я был бы никем. Или был бы пастухом, а это почти одно и то же, – сказал Повелитель. – Не надо ничего говорить, я и так знаю, что ты хочешь сказать, – он предупреждающе вскинул руку, – не надо. Наверное, это прозвучит глупо, но я многое потерял, став императором. – Он задумался. – Я потерял свободу, потому что больше себе не принадлежу. Куда бы я ни отправился, за мной следуют настороженные взгляды. Даже когда я неузнанным бродил по ночному городу, мне все равно казалось, что за мной наблюдают.
Старик выпучил глаза.
– Повелитель, бродить ночью одному очень опасно.
– Не было никакого риска, – усмехнулся Повелитель. – Однажды в одном паршивом заведении на меня пытались напасть.
– И что? – шепотом спросил Матайяс.
– С их стороны это было глупо… Сердце так легко останавливается от страха. Раз, – он щелкнул пальцами, – и нет человека.
– Думаю, я уже не найду это заведение?
– Оно сгорело дотла в ту же ночь, – с невинным видом ответил Повелитель. – Больше в нем не будут устраивать засады. Справедливость восторжествовала. Но не будем больше об этом… Что за отчеты ты читал?
– О снабжении армии продовольствием. На бумаге все выглядит просто замечательно, но мне кажется, что здесь дело нечисто и кто-то крадет припасы, продавая их налево.
– Может, тебе действительно показалось?
– Нет-нет, – Матайяс взял бумаги и поднес их к свету, – я заметил определенную закономерность. Если потратить несколько часов, то можно вычислить этого воришку. Надеюсь, он не будет моим знакомым.
– Отлично, это именно то, что надо! – оживился Повелитель. – Я хочу помочь тебе и заодно убить оставшееся до рассвета время. – Он подсел к Матайясу поближе и отобрал у него часть отчетов.
За работой время действительно пролетело незаметно. Через три часа они удостоверились в существовании расхитителя и, сверившись со списками дежурств, узнали его имя. Матайяс был доволен.
– Вот ты и попался, голубчик, – сказал старик, потирая сухие руки. – Как с ним быть?
– Ты знаешь закон. – Повелитель резко провел большим пальцем по шее.
Матайяс согласно кивнул:
– Это послужит хорошим уроком остальным.
– Если у него есть жена, малые дети или престарелые родители, распорядись, чтобы им начислили небольшое пособие. Не оставлять же их без средств к существованию. – Повелитель Ужаса прислушался. – Трубят подъем. Значит, уже почти рассвело. – Он стремительно поднялся и похлопал Матайяса по плечу. – Не засиживайся за бумагами. Через час выступаем.
Солдаты, разбуженные звуком трубы, выскакивали из палаток. Не делая лишних движений и не тратя время попусту, они принялись сворачивать лагерь. После их ждал сухой завтрак и пятичасовой марш-бросок на запад Храм Четырех Сторон света уже высился на горизонте. Его золоченый купол ярко блестел, призывая солдат сделать последнее усилие.
Когда все было готово к выступлению, Повелитель Ужаса сел на коня и двинулся впереди войска. Его окружали многочисленные подчиненные, готовые выполнить любой его приказ. Но ему было не до приказов. Повелитель не отрывая глаз, смотрел на блестящий купол храма. Три года он потратил' на то, чтобы добраться сюда. Конечно, он отдавал себе отчет, что его прихоть изменила судьбы многих людей. Но Повелитель привык к тому, что его желание становится законом. Все равно кто-то должен принимать решения, и для тебя же только лучше, если это станешь делать именно ты.
Пять часов, необходимых чтобы дойти до подножия храма, казались Повелителю вечностью. Он стискивал в руках поводья и не скрывал своего волнения. Совсем скоро он ее увидит, совсем скоро…

Этим утром Предсказательница делала то, чего она не делала раньше никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49